«Мне было двадцать лет. Я взял гитару и отправился в Лондон с десятью шиллингами в кармане. Я собирался устроиться на работу, когда увидел в Melody Maker, что Эрику Бердону нужен гитарист. Я сразу поехал и сыграл в клубе под названием Phone Booth. Там был Чес Чендлер, а мимо проходил Эрик Бердон – настоящие звезды! Чес спросил меня, с кем я играл раньше, а я сказал, что с Джонни Киддом. Я правда у него играл – на его гитаре в туалете его гримерки…»

(Ноэль Реддинг)

Джими взрывается, скандалит и разрывает отношения то с одной группой, то с другой, пока вдруг не понимает, что ему просто негде и не с кем играть. Он невероятно востребован, буквально не вылезает из студии и клубов, меняет девушек одну за другой и покупает все более странные и яркие костюмы, но денег у него всегда ровно столько, чтобы купить виски и дешевый ужин в закусочной. Они куда-то испаряются. Проценты, текущие расходы, и опять проценты. Люди вокруг него начинают мямлить что-то несуразное всякий раз, когда он заводит разговор о деньгах, рекламе или телевидении. Все вокруг говорят, что нужно знать свое место и не требовать большего, чем могут ему дать. Никто не будет платить темнокожему парню больше, никто не пустит его на телевидение и никому не интересно, какую там он музыку пишет. Так продолжается до тех пор, пока Хендрикс не оказывается в районе Гринвич Виллидж и его взгляд не натыкается на вывеску Café Wha.

Этот маленький и не самый популярный бар нельзя назвать очень престижным местом, но тут частенько бывают звезды. Они заходят сюда провести вечер в спокойной обстановке просто потому, что кафе располагается рядом с несколькими популярными клубами и студиями звукозаписи. После того, как Джими однажды выступает здесь, владелец разрешает ему делать все, что угодно.

– Пока ты нравишься публике, делай все, что вздумается, – добродушно бросает владелец заведения. Он платит фиксированную сумму за концерт и оставляет все чаевые музыкантам. Не самые лучшие условия для белых артистов, но черные о таком не могли в те годы и мечтать. Вскоре Хендрикс собирает свою группу Jimmy James and the Blue Flames и начинает выступать с концертами собственной группы.

Взлет

– Ты же понимаешь, что никогда здесь не добьешься настоящего успеха? Не обижайся, но зеркало не обманешь. Тебя признают только в том случае, если ты приедешь сюда звездой. Или же всю жизнь проиграешь в заштатных клубах, – говорит Хендриксу Чес Чендлер, недавно ушедший из группы Monkeys.

Они с Чесом пересекались еще в Теннеси, а с тех пор, как встретились где-то на Манхэттене, стали лучшими друзьями. К тому моменту Джими уже очень устал от того, что его воспринимают везде, как дрессированную мартышку, сбежавшую из цирка уродов. Никому нет дела до того, что он там играет, все хотят видеть на сцене цирковые трюки от парня в цветной рубашке и с пышной шевелюрой на голове. Все ему говорят, что он талантлив, приглашают куда-то, требуют записать что-то, но настоящий успех с телевидением и автографами теряется в табачном дыму дешевых баров.

Чес уговаривает Джими оставить свои неуклюжие попытки добиться успеха в темных залах Café Wha и уехать в Великобританию, где у него есть много знакомых, которые помогут с рекламой и пиаром, а главное, там никому не придет в голову не пускать его на телевидение из-за цвета кожи. На дворе середина 1960-х. Мартин Лютер Кинг вовсю ездит по стране и говорит свои пламенные речи, Малкольм Икс собирает свою армию. Буквально все вокруг борются за свои права: геи, феминистки, темнокожие, студенты… Всем вдруг потребовалось право голоса, хотя еще несколько лет назад по всему югу Америки невозможно было найти мотель или бар, в котором бы согласились бы обслуживать темнокожих, а женщины боролись за право быстрее выйти замуж, а не за то, чтобы не тратить свою жизнь на поиски мужа вовсе. Во всем этом есть один нюанс: ничто из этого не попадает на экраны телевизоров. Разве что в конце выпуска новостей какой-нибудь корреспондент вдруг рассказывает об очередных протестах или росте мелкого воровства в очередной коммуне хиппи. Есть список утвержденных и проверенных темнокожих, которых в рубрике «Цирк уродов» иногда показывают по телевизору, но молодой и безумный гитарист в подозрительно ярких рубашках и с дикой прической на голове не имеет ни единого шанса на то, чтобы его пустили на ящик. Простые американцы из средней Америки не должны знать о его существовании, для них существуют десятки кантри-групп, гастролирующих по стране, или Jackson Five, на худой конец.

В мае 1966-го года Джими приезжает в Лондон. Чес знакомит его со странным парнем по имени Майкл Джеффри и всей музыкальной сценой Лондона, которой ужасно интересно, что это за странный парень с афро на голове. Хендрикс производит впечатление ужасно скромного, интеллигентного парня, которому общение дается с большим трудом. Юной лондонской хиппи Кэти Этчинггем хочется выяснить, какой на самом деле этот парень, и у них с Джимми вспыхивает роман, который продлится целых два года. Самые долгие отношения в его жизни. Скромные и зашоренные девушки с Западного побережья Штатов не хотели даже думать о том, чтобы встречаться с парнем, за которого не выйдут замуж. Оставалось лишь два пути: разбивать сердца простушек или проводить ночь с какой-нибудь странной хиппи из коммуны. Джимми предпочитал придерживаться смешанной стратегии, но даже не надеялся встретить девушку, которая будет понимать его музыку и принимать образ жизни. Кэти не из тех, кто колесит в трейлере с музыкантами, но всегда рада повеселиться, когда Джими возвращался в Лондон.

«У нас были очень странные отношения. Он производил впечатление крайне стеснительного человека, который не осознает своего звездного статуса и отчаянно пытается всех развеселить. Не знаю ни одного человека, кто бы мог отзываться о Джими как-то иначе, как о хорошем парне. Мне стало любопытно, и я первой к нему подошла. Мы оба были влюблены, но создавалось впечатление, что ему не хватает слов, ему было страшно к кому-то привязываться. Я тогда подумала, что все дело в том, что он недавно с кем-то неудачно расстался».

(Кэти Этчингем)

Чес требует, чтобы Джимми поскорее подписал контракт с ним и с Майклом Джеффри, чтобы можно было приступить к работе. Майкла Джими практически не знает, но, как выразился Чес, «у него достаточно денег для раскрутки». Джеффри ведет себя как гангстер, ходит в деловых костюмах и производит впечатление человека, не очень-то разбирающегося в роке. Хендрикс потихоньку набирает себе группу The Jimi Hendrix Experience, начинает выступать по клубам, а когда в одной музыкальной хронике его имя пишут с одной буквой «м», так веселится, что просит теперь писать его имя только так.

Контракт с Чесом и Майклом Джеффри Джими подписывает накануне европейских гастролей. К тому моменту он уже локальная знаменитость Лондона. К нему все подходят с предложениями о сотрудничестве, преданные фанаты всегда приносят на концерт что-нибудь запрещенное, а какие-то люди в деловых костюмах подходят с разговорами о бизнесе и деньгах. Едва справившему двадцатилетие Джими все это не слишком интересно. Он отмахивается от скучных разговоров до тех пор, пока однажды ему на голову не надевают мешок и не отвозят в один из ангаров Ист-Энда. Спустя пять дней туда приходит Майкл Джеффри, говорит о чем-то с людьми, которые все это время накачивали его наркотиками и грузит Джими в машину, чтобы отвезти его в гостиницу. С тех пор, Хендрикс навсегда в долгу перед сомнительного вида продюсером с криминальным прошлым. Он ни о чем не просит, но Джими сам понимает, что уже не имеет права не подписать контракт.

Через пару месяцев Хендрикс уже выступает перед ревущей толпой в Мюнхене (а это ФРГ). Неизбалованная такой музыкой публика буквально ревет к концу сорокаминутного выступления, а несколько человек успевают пробраться на сцену и уже готовы скинуть музыканта в бушующее море толпы. Начинается потасовка, и Джими, чтобы унять смельчаков вдруг поднимает свою гитару над головой и с силой разбивает ее о пол сцены. Публика в диком восторге. Джими уходит, а зрители так никогда и не догадаются о том, что все это не было запланировано.

– Надо бы почаще что-то такое устраивать, – говорит ему Чес, разглядывая из-за кулис все еще ревущую от восторга публику.

С тех пор, все большие концерты Джими заканчивает тем, что разбивает гитару, а ее обломки подхватывает и разносят по городам Европы зрители, преумножая тем славу Хендрикса. Через пару месяцев он выступает в зале Astoria в Лондоне. Это сборный концерт для многих артистов. Чес понимает, что сегодня есть шанс сделать нечто по-настоящему впечатляющее. В Лондоне уже поговаривают о «дикаре с Барнео», который имеет свойство разбивать гитару в конце выступления.

– Чем их поразить? – задается Чес риторическим вопросом, глядя на то, как собирается публика перед концертом.

– Жалеете, что не можете поджечь свою гитару на сцене, да? – с долей сарказма говорит ему кто-то из устроителей.

Чес оборачивается на него и внимательно смотрит на случайного собеседника, а в следующую минуту Джими уже просит кого-то сбегать за жидкостью для зажигалок. Вечером того дня Джими Хендрикс прямо из концертного зала едет в ближайшую больницу с обширными ожогами рук, но никто не жалеет о сделанном. Уже на следующий день все передовицы газет визжат о невероятном «Дикаре с Барнео». На концерты Хендрикса валят толпы людей, которые хотят посмотреть на дикого и безумного гитариста. После выступлений Чес и Майкл везут его вместе с музыкантами в студию звукозаписи, где они сутками записывают и сводят треки для альбома, а потом едут в аэропорт, чтобы в следующем городе повторилось все то же самое. Музыканты группы нее выдерживают такого ритма и начинают пользоваться допингом, и вскоре продюсер Джими Майкл Джеффри подзывает одну из симпатичных девушек в клубе, дает ей немного волшебного порошка и просит подойти и познакомиться со звездой. И это работает. После ночи с той девушкой Хендрикс буквально мчится на студию, чтобы записать что-то очень важное, а вечером, на концерте, ему просто нет равных.

Они возвращаются в Штаты на пару недель ради фестиваля в Монтерее. Там Джими исполняет уже заранее подготовленный номер. На протяжении сорока минут темнокожий парень в ядовито-желтой рубашке и с безумным афро на голове доводит толпу до безумия. Все происходящее в какой-то момент начинает напоминать шаманское действо. И в тот момент, когда публика ждет оглушительных финальных аккордов, он бросает гитару на пол, падает на колени и начинает поливать гитару какой-то жидкостью, когда та еще издает свои финальные звуки. Завороженный происходящим фотограф Эд Караефф умудряется протиснуться прямо к сцене и просит подругу подтянуть валяющийся в углу стул. Все вокруг стоят и зачарованно смотрят на сцену, поэтому никто не мешает перемещению стула возле сцены. Эд вскакивает на стул в тот самый момент, когда на сцене вспыхивает пламя. Он буквально в футе от Джими и в паре дюймов от языков шаманского пламени на теле шипящей от усилителей гитары. Эду удается сделать несколько снимков, которые впоследствии будут признаны главными рок-фотографиями всех времен и окажутся на обложке Rolling Stone.

Одна белая девушка в тот день привлекает внимание Джими. Она поет голосом темнокожей блюзовой певицы и в каждой ее ноте чувствуются боль и одиночество. Девушка выступала в тот день прекрасно, сорвала аплодисменты, но отчего-то никто даже не удосужился ее записать. Самое удивительное, что девушка от этого даже не расстроилась. По крайней мере, днем она не устроила по этому поводу истерику, а сейчас смотрела концерт вместе со всеми с совершенным восторгом в глазах.

– А почему их не снимали? Нельзя повторить их выступление? – спрашивает Джими у одного из организаторов, и парень обещает попробовать организовать им повторное выступление. Этот эпизод впоследствии пересказывал Сжм Эндрю из группы Дженис Джоплин, которому тоже пересказал кто-то из знакомых, поэтому невозможно сказать, насколько правдоподобен был этот рассказ. Сам Джими лишь пару раз в интервью упоминал прекрасный голос Джоплин.

На дворе 1967-й. Год, который изменил весь мир, и полностью перекроил лицо Америки. Джими устал от безумной Европы и хочет вернуться домой, чтобы быть первым, кого арестуют на протестах против бессмысленной и глупой войны во Вьетнаме, чтобы побывать на каком-нибудь крутом антивоенном рок-фестивале и выступить наконец по телевидению, потому что теперь никому уже не придет в голову отказать ему в этом. Они с группой регулярно ездят в Штаты на концерты, но большую часть времени проводят в Европе. В Штатах творится настоящее безумие, в котором хочется участвовать, но Джими должен записать альбом, отыграть еще несколько десятков концертов, записать еще один альбом, и еще… Его песни во всех мировых чартах, после каждого концерта возле его гримерки собирается целая толпа девушек, готовых ради него на все, а Майклу Джеффри приходят тысячные счета за аренду студий звукозаписи.

Джими Хендрикс и Кэти Этчингем.

«Когда я умру, продолжайте слушать мои пластинки»

(Джими Хендрикс)

Усталость копится в нем, превращаясь в страшную болезнь, пожирающую его изнутри. Иногда он чувствует себя настолько уставшим, что просто не в силах заставить себя выйти из номера отеля, но потом он убеждает себя в том, что у него нет права спустить все на тормозах, и едет на студию, чтобы записать свой третий альбом. Музыканты группы и Чес устали не меньше от всего этого безумия, но в студии Джими без конца требует нового дубля. Один трек они записывают по сорок раз, но Джими всегда кажется, что можно сделать лучше.

– Скажите, вот вы просыпаетесь, завтракаете, отправляетесь на студию и играете концерт вечером? Как вы находите в себе силы, чтобы заставить себя отправиться на студию на следующий день?

– Мне… Требуется усилие, чтобы проснуться.

(Из интервью Джими Хендрикса. 1969 год)

«Я докажу им, что не «дикарь с Барнео», а лучший в мире музыкант», – без конца повторяет он, но каждый день перед концертом его находит очередной корреспондент и спрашивает:

– Какие трюки вы исполните сегодня, Джими?

– Что значит трюки? Война во Вьетнаме тоже трюк. Бомбы и сотни жертв тоже большой трюк. Все в мире только трюк.

(Из интервью Джими Хендрикса, 1969 год)

Его бесконечно раздражает, что все вокруг не слушают музыку, а ждут, когда он закинет гитару за спину и начнет играть вслепую, или устроит на сцене небольшой пожар. И все же каждый раз, выходя на сцену, он превращается в другого человека, в неистового шамана над толпой. Про человека на сцене невозможно подумать, что в жизни он говорит тихим голосом и любой комплимент в свой адрес всегда превращает в шутку, чтобы сгладить неловкость. После концерта отодвинутая в сторону усталость затапливает его как снежная лавина, и ему уже сложно заставить себя проснуться, но он все равно хочет сделать еще пару дублей для нового альбома Electric Ladyland.

Оказываясь в номере отеля, он падает на кровать, зная, что нужно проспать хоть несколько часов, но чем сильнее он себя в этом уговаривает, тем ярче в памяти воспоминания дня. Ему кажется, что сейчас он лучше понимает, как нужно было записать тот трек, но сил, чтобы отправиться на студию уже нет, и эти воспоминания начинают отравлять ему сон, а затем – жизнь. Он не может ни заснуть, ни проснуться.

– Попробуй эти на ночь, помогают, – говорит ему Майкл Джеффри, протягивая упаковку сильного снотворного, и поначалу таблетки действительно работают, но, со временем, их требуется все больше.

По воспоминаниям других музыкантов группы, Джеффри с завидной регулярностью подсылает к Джими кого-то с порцией «волшебного порошка» или «пурпурного тумана», популярного в те дни. Конечно, Джими пробует примерно все. Большинство психоделиков в те дни не просто легальны, но считаются чем-то вроде витаминки, волшебным стеклышком, очищающим твою жизнь от мусора. Хендрикс пробует то одно, то другое, но после пары «бэд-трипов», к неудовольствию Джеффри, начинает отказываться от «подарков фанатов». Дело не в особенном моральном облике, просто наркотики пугают его. Джими хочет всегда и все контролировать, и в первую очередь себя. Все эти таблетки, марки и порошки лишают его контроля, парализуют и заставляют встретиться один на один со всеми своими страхами, а их у него много. Тебе остается только наблюдать и раз за разом переживать свои самые страшные кошмары до тех пор, пока не кончится действие препаратов. Он ненавидит все это. Даже сны он не выносит по той же самой причине: там он не способен что-то изменить и как-то повлиять на ситуацию. Зато снотворное может помочь избежать снов вовсе. Ты просто проваливаешься в черную яму, а просыпаешься утром… еще более уставшим, чем вечером накануне.

Первым не выдерживает Чес. Он продюсирует альбом, а записывать по сорок дублей одной только гитары – выше его сил. Музыканты группы раздражаются из-за того, что Джими не обращает на них никакого внимания. Их сессии записывают с первого дубля, как бы плохо они не играли. Все это приносит очень много денег, но по контракту, львиная часть доходов уходит Джеффри, а Чес получает не больше Джими, и в итоге в конце записи он просто говорит:

– Дальше без меня.