Глава 19

Эрин

Следующим вечером я с трудом держу глаза открытыми, когда у меня на пороге объявляется Брендан. Время, проведенное на солнце, отметило его кожу загаром, а темно-синяя флисовая кофта в сочетании с цветом его глаз создает фантастическое зрелище. Я настолько устала, что едва различаю предметы у себя перед носом, но даже в таком состоянии не могу не замечать его красоту…

Он сует мне в руки бутылку колы и ведерко мороженого Cherry Garcia.

– Насколько я помню, ты любишь диетическую колу с мороженым, что, кстати, совершенно нелогично. Какой смысл есть мороженое, но запивать его низкокалорийным напитком?

– Зачем все это? – Его появление само по себе странно, но еще более странно то, что он помнит такую диковинную деталь обо мне. Он пожимает плечами.

– Ты хотела, чтобы мы были друзьями, вот я и пытаюсь стать твоим другом. Но никаких обещаний.

В моей груди расцветает какое-то теплое, трепетное чувство.

– Если наша дружба продлится хотя бы тридцать минут, я буду потрясена, – заверяю я.

Брендан предлагает заказать тайскую кухню. Точно не знаю, что заставляет меня согласиться: потому что мне страсть как этого хочется или я просто ошеломлена столь кардинальной переменой в нем. Я и забыла, что он может быть приятным, милым, заботливым… Забыла, что он был таким большую часть времени со всеми, кроме меня. Забыла, что когда-то, очень давно, он был таким и со мной.

Когда нам доставляют еду, он раскладывает ее на кофейном столике, пододвигая ко мне красное карри с курицей. Первый кусочек вызывает у меня стон удовольствия.

– Это так вкусно…

На долю секунды что-то в лице Брендана меняется – его взгляд чуть затуманивается, а губы приоткрываются. Но в следующее мгновение все проходит.

За неимением других нейтральных тем для разговора, я спрашиваю о его турфирме. Брендан рассказывает, что благодаря вложению его друга Калеба у него достаточно средств, чтобы этой зимой организовывать горнолыжные туры с подъемом на вертолете и таким образом удерживать бизнес на плаву. Оказывается, у него и правда есть бизнес-план, прогнозы расходов и прибыли. Он определенно не похож на легкомысленного и недальновидного человека, каким его изображал Роб.

– Ну вот, про меня ты знаешь, – говорит Брендан. – А что у тебя?

– Что у меня?.. – переспрашиваю я, вяло ковыряя вилкой в тарелке.

– Тебе нужна своя жизнь, Эрин.

Я мгновенно напрягаюсь, сожалея о том, что наговорила ему прошлой ночью.

– У меня и так есть своя жизнь. Просто сейчас она приостановилась.

– Жить жизнью Роба – это не то же самое, что жить своей собственной, – возражает он с серьезным лицом. – Но ведь у тебя все шло неплохо, пока не появился он. Куда подевалась прежняя Эрин?

Я пожимаю плечами. Прошлой ночью перемены казались возможными, однако сегодня я осознала, насколько это маловероятно.

– Люди взрослеют, Брендан. Потвоему, я планировала разъезжать на горном велосипеде или на сноуборде, пока мне не стукнет семьдесят?

– Возможно. Я видел людей и постарше, которые занимались и тем, и другим. Но прежде всего, тебе только двадцать шесть, а не семьдесят! А ты уже отказалась от всех занятий, которые раньше любила. Я бы тоже был чертовски подавлен, если бы каждый вечер возвращался в огромный пустой дом, где мне нечем заняться, кроме как ждать очередного дня на работе, которую я ненавижу.

По какой-то причине от его слов у меня начинает щипать в глазах. Одно дело, когда вам кажется, что у вас просто сложный период, и совсем другое – когда кто-то вот так раскладывает по полочкам, насколько же уныла ваша жизнь. Не хотелось бы снова расплакаться перед ним, но, боюсь, это неизбежно, поэтому я закрываю глаза и прячу лицо в ладонях.

– Ох, милая, – со вздохом произносит он. – Я не хотел тебя расстроить… Иди сюда.

Я не двигаюсь с места, а в следующий миг оказываюсь прижатой к его груди, лежа наполовину на диване, наполовину – на нем.

– Эрин, – шепчет он, обдавая мои волосы своим дыханием. – Не плачь, солнце. Прости… Я повел себя как придурок.

– Нет, – так же шепотом отвечаю я. – Ты просто был честен со мной. К тому же ты был прав…

На мгновение я позволяю себе насладиться всем этим – его теплом, ощущением его крепкой груди под моей щекой, его запахом, напоминающим одновременно мыло, свежесть и песок, – а затем отстраняюсь.

– Кажется, я плакала в твоем присутствии чаще, чем когда-либо в присутствии Роба, – посмеиваясь, отмечаю я.

– Еще бы, ведь он понятия не имеет, из-за чего тебе может быть грустно. Он даже не знает, что ты сейчас грустишь. И что ты планируешь с этим делать?

Я вновь пожимаю плечами и озвучиваю мысль, к которой пришла сегодня днем:

– Наверное, просто переждать. Я, конечно, могла бы сейчас начать заниматься всякими вещами, но мне пришлось бы их снова бросить, когда вернется Роб. Ничто из моих увлечений не впишется в нашу жизнь: он много работает, а в свободное время предпочитает просто расслабиться.

– Так пусть Роб остается дома один! «Пусть близость ваша не будет чрезмерной…» Кажется, так говорится?

– Господи боже, неужели Брендан Лэнгстром, самый отъявленный бабник в штате и ненавистник серьезных отношений, только что процитировал мне Халиля Джебрана? – со смехом спрашиваю я.

– Ну, кто не умеет сам, тот учит других, – смущенно улыбается он. – Но, кроме шуток, ты имеешь право заниматься тем, что любишь, и имеешь право на личное пространство в отношениях. Тебе это необходимо, иначе ты попросту потеряешь себя… Поехали кататься на велосипедах в эти выходные? Давай выясним, что же ты любишь.

Пока Брендан отправляется на кухню, у меня снова сжимается сердце. Ему ведь неинтересно кататься со мной на велосипеде и, скорее всего, совершенно не хочется здесь находиться. И все же он здесь… В общении с моей семьей, с Робом, даже с Оливией я всегда была тем человеком, который решает все проблемы и делает все необходимое, чтобы они были счастливы. Не могу припомнить ни одного случая за всю мою жизнь, чтобы кто-то пытался решить мои проблемы.

Брендан возвращается с ведерком Cherry Garcia, на ходу отправляя в рот самую огромную порцию, что я когда-либо видела.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – говорит он, протягивая мне мороженое и стягивая через голову флисовую кофту. Я мельком замечаю загорелый торс, разделенный симметричными бороздками на идеально ровные кубики. – Почему все мужчины не могут быть такими же очаровательными, как я, верно?

Я смеюсь, но позже понимаю, что он был прав. Именно об этом я и думала.

Глава 20

Эрин

Не знаю, как Брендан меня уговорил прокатиться по Энсинитастрейл, ведь я уже много лет не садилась на велосипед. Но готова поспорить, множество женщин по всему миру задавались вопросом, как Брендан их убедил сделать ту или иную вещь. Стало быть, мне не следовало удивляться, что теперь пришел мой черед.

Эта тропа не для новичков и не для тех, кто не катался на велике целую вечность. Крутая и опасная, с резкими разворотами на сто восемьдесят градусов и безумными спусками, она определенно может стать смертельным маршрутом. Тем не менее, пока я лечу вниз с такой скоростью, на которой немудрено сломать себе шею, я не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь была так счастлива. Брендан не осторожничает, и мы в этом похожи. Наша поездка проходит в молчании. Пытаться поддерживать разговор во время такого катания – все равно что пытаться вести глубокомысленную беседу во время секса: если вам это удается, значит, вы что-то делаете неправильно.

– Я уже и забыла, как сильно любила кататься на велике, – говорю я, когда мы доезжаем до поворотной точки, с которой начнется обратный путь. – Сто лет не садилась на велосипед.

Он хватает свою бутылку с водой и осушает большими глотками, а я не могу отвести от него глаз. В его действиях, в движении его кадыка, пока он глотает, есть что-то безоговорочно мужественное…

– Дай угадаю, потому что Роб не фанат велосипедов?

Я корчу гримаску:

– Просто так уж устроены отношения, они требуют притирки. Партнеры ищут точки соприкосновения, и иногда для этого приходится срезать острые углы.

– На мой взгляд, ты срезала слишком уж много.

Я бы хотела ему возразить, но не могу. Я так долго стремилась сделать жизнь Роба как можно комфортнее, что, возможно, забыла спросить себя о том, счастлива ли я сама.

* * *

Когда я выхожу из душа и спускаюсь вниз после нашей вело-прогулки, то обнаруживаю Брендана стоящим у плиты. Я не предполагала, что он все еще будет здесь, и совершенно к этому не готовилась! А к такому действительно стоило подготовиться: он снял футболку, оставшись в одних велосипедных шортах, и я могу беспрепятственно проследить взглядом, как его широкие плечи сужаются к узким бедрам… В моем животе разгорается напряжение.

– Я готовлю буррито на завтрак. Ты голодна?

– Конечно, – отвечаю я тоненьким голосом. – Хочешь, я тебя подменю у плиты, чтобы ты мог сходить в душ?

Брендан оборачивается, и его взгляд словно бы бессознательно скользит вниз, пробегая от моих мокрых волос к голым ногам. Он сглатывает.

– Хорошо. – Прежде чем уйти, он протягивает мне лопатку, и с этим движением его обнаженная грудь задевает мою руку.

На какую-то миллисекунду я замечаю только прикосновение к его коже, все мои мысли сосредотачиваются на той точке, где встречаются наши тела. Кажется, будто весь мир остановился и осталось лишь это – то, что вообще не должно происходить… Мой разум заполняют вспышки непрошеных образов, и я боюсь пошевелиться, чувствуя, словно мне не хватает воздуха.

Когда он уходит, я делаю глубокий вдох и начинаю крошить сосиски на сковородку. Я не изменница! За все четыре года, что я была с Робом, мне ни разу не приходило в голову ему изменить, даже в те времена, когда он почти не бывал дома. Порой у нас так долго не было секса, что я вообще забывала, сколько это продолжалось… Не знаю, что же послужило причиной этому инциденту – присутствие Брендана или отсутствие Роба, – но, в сущности, это не имеет значения. Я помолвлена, так что в любом случае это не должно происходить.

– Как продвигается? – спрашивает Брендан по возвращении, заглядывая мне через плечо. Я чувствую, как к моей спине прижимается его торс, необычайно твердый, какой редко встретишь у мужчин. Если бы на его грудь уронили четвертак, тот бы отскочил, словно мячик.

Я позволяю себе ненадолго растянуть этот пьянящий момент, вдыхая его запах и представляя, что могло бы произойти, будь мы совершенно другими людьми…

– Почти готово. – Я произношу это запыхавшимся голосом, что не ускользает от внимания Брендана. Я чувствую, как на мгновение он полностью замирает, прежде чем отойти в сторону.

– Раз ты так ненавидишь свою работу, то почему не уволишься? – спрашивает он, запуская кофе-машину.

– Эта работа была бы моей любимой, если бы не мой начальник, – отвечаю я, пожимая плечами. – Но пока не время искать новое место: я отдала Шону все свои сбережения, и если сейчас уйду, то у меня не будет средств.

Брендан демонстративно оглядывает наш дом, от дорогой шестиконфорочной плиты до изготовленных на заказ светильников в прихожей.

– Без обид, но я бы не сказал, что в этом доме туго с деньгами.

Похорошему, мне стоит просто согласиться с ним и закончить этот разговор, но по какой-то причине я этого не делаю. Правда буквально рвется наружу, словно воздушный шар, распирающий меня изнутри, из которого нестерпимо хочется выпустить немного воздуха.