Сидя в мыльной воде ванной, я держала обе груди в руках. Я хотела пожалеть их, приласкать на прощание, сказать, что буду по ним скучать – но, если честно, я на них злилась. Удалите их обе, прошипела я доктору Чину, когда позвонила, чтобы сообщить о своем решении. Удалите их обе, пока они не принесли еще больше вреда. Они, символы моей женственности, набухшие холмы, предназначенные природой, чтобы кормить моих детей и нести мою зрелость в мир, поступили совсем иначе. Они иссушили меня. И, глядя на свои груди, залитые теплой водой и пенистыми пузырьками, я ненавидела их и то, что они со мной сделали.