Люди в окружении кибиток и повозок сидели вокруг костров. Мужчины обсуждали предстоящие дела в городе. Женщины как всегда занимались приготовлением еды и «трещали» о женском. Другие укладывали малышей спать рассказывая им сказки и легенды, коих у цыган было всегда довольно много. И все они в основном были философскими.

Молодые девушки на выданье кучкуясь как обычно обсуждали молодых людей, которые расположились чуть в стороне, рядом со взрослыми мужчинами.

Линур сидел там же, но до его уха все же доносились хихиканье сестры и ее невесток с подружками. И как любой молодой человек табора он сейчас был в том самом возрасте, когда появляется интерес к противоположному полу. У него даже начали появляться пока еще редкие волосы на лице и подмышках, которые он пока никто не видел выдергивал. Как-то нелепо выглядели три волосины в шесть рядов на таком еще довольно юном лице.

Все больше он задумывался о том, что ему скоро предстоит обрести пару. Однако никто из тех, кого он знал, его не интересовал. Единственное к кому он больше всех был очень тепло привязан, так это к Найле, но она была его сестрой. Поэтому эта очередная сезонная поездка к побережью для него была особенной. Ведь где-то там, в одном из городов он надеялся встретить ту, которую полюбит и сможет забрать к себе в табор. Если она конечно согласиться жить такой кочевой жизнью. Что тоже создавало некоторые препятствия.

– Хватит подслушивать! – Вдруг раздался звонкий и веселый голос сестры оборвавший его размышления.

Линур тряхнул головой и перевел глаза с костра на девчонок.

– Я не подслушивал! – Возразил он с серьезным лицом.

– Да да, рассказывай, мы все видели! – Так же звонко снова произнесла она и окружение опять засмеялось.

– Он невесту себе выбирает! Слушает, кто из вас говорит умные вещи, а кто глупости! – Вмешалась вдруг мудрая Лампия и все цыганки снова засмеялись.

– Никого я не выбираю! – Буркнул Линур и покраснев встал с места. Он тут же пересел ближе к отцу с другой стороны, но тем самым еще больше рассмешил женщин табора, а с ними и некоторых мужчин.

– Что, думаешь сможешь за нами спрятать свои горящие щеки?! – Подшутил над сыном уже Арсен.

– Отец, и ты туда же! – Вдруг психанул Линур и снова вскочив с места направился в сторону камней за которыми он мог укрыться вообще от всех и откуда город был как на ладони.

– Да ладно тебе сын, мы же шутим! Все мы когда-то были в твоем возрасте… – донесся голос отца позади.

– Да да, помню, как ты стеснялся Раилю, – вдруг вмешался пыхтящий трубкой Тагир:

– Аж бледнел и чуть ли не падал в обморок, – подтрунивал он сына подмигнув Лампии.

– Я?! – Сделал Арсен притворно удивленное лицо и посмотрел на улыбающуюся супругу.

– Ты ты! – Поддержала мужа Лампия и все снова захохотали.

Однако по мере спуска для Линура этот хохот разносился все отдаленнее. Глаза привыкшие к темноте вели его по узкой тропинке между камней, пока он не дошел до валуна на котором мог переждать, пока остальные не найдут другую тему для обсуждения.

Молодой человек наконец сел и сдвинув брови поджал губы. «У него такая проблема, а они над ним смеются», – негодовал он.

На самом деле внутри себя парень очень переживал, что не сможет найти себе пару. Ведь он не был похож на цыгана, он очень сильно отличался от остальных своими глазами, светлой кожей и русыми волосами. Да он носил цыганскую сережку. Одну, как единственный сын. Да он говорил на цыганском, знал и соблюдал все правила и традиции. Его любили родители и все цыгане были его семьей. Но все же он несколько чувствовал себя белой вороной. Словно бы он был приемным. А поговорить об этом Линур не решался, чтобы не обидеть близких. Еще и на Найлу он с каждым днем смотрел все больше другими глазами. А что с этим чувством вводящим его в замешательство делать он не знал.

Еще одно о чем он думал, так это о своем призвании. Да, живя среди цыган он многому обучился. Он делал очень хорошие сбруи, вязал корзины, умел работать с металлом, великолепно, как и все цыгане считал и торговался. Но все же он чувствовал, что это не его. Он смотрел на город внизу и понимал, что в таботе ему становилось тесно. Он хотел масштабов, он хотел чего-то нового и досели невиданного.

И вот сидя в позе лотоса и погруженный в свои размышления, он только со второго раза услышал, как его сверху зовет сестра. Вернее он услышал короткий вскрик и шум осыпающихся камней. Несколько из которых пронеслись недалеко от молодого человека по склону.

Найла решившая поддержать брата начала спускаться вниз. Но ей помешали длинные юбки и она оступившись чуть не упала. Решив не рисковать в такой темноте, она вернулась наверх и уже оттуда позвала брата.

– Линур! Ну прасти, я не специально. Давай возвращайся к нам…

– Все нормально. Я скоро! – Крикнул ей в ответ парень через плече: – оставайся наверху, тут опасно.

– Ладно, только не задерживайся. Завтра рано вставать, – сказала девушка и вернулась в табор.

Молодой человек снова перевел взгляд на город. Там один за другим словно бы это были светлячки, которых потревожили своим присутствием начали гаснуть огни окон. Город тоже отходил ко сну. Ну не считая улиц, площадей и самого дворца местного правителя Шакара. Его замок в сумеречное и ночное время был освещен множеством факелов вообще всегда.

Линур посидел еще минут десять наблюдая за играми света и наконец выпрямил босые ноги. И только он опустил их на землю, как вдруг услышал по левую сторону чье-то кряхтение. Там было что-то маленькое, но пока его или ее видно не было.

Парень напряг глаза, сморщил лоб и осторожно подошел ближе.

В траве за небольшим кустиком рядом с камнем суетилось какое-то существо. И в темноте было сложно разглядеть, какого оно цвета.

– Я так и знал, так и знал, что надо было уносить хвост от этих людей! – Негодовала маленькое существо, размером – не больше ладони, ухватившись передними лапами за хвост, который был придавлен камнем: – Какой же я дурак! – Ругал он себя.

Линур от удивления выпучил глаза и слова сами вырвались из его уст: – Чей ты?!

Так обычно цыгане спрашивали вновь встреченных людей при знакомстве. Имеется ввиду – чей ты сын?..

– А?.. – Существо округлило глаза раза в два больше и ошарашено замерло. Затем оно медленно повернуло голову на голос: – А ты что меня слышишь?.. И что значит чей я? – Удивленно спросило оно уставившись на молодого человека.

– Ну да слышу, – кивнул парень: – Я имел ввиду – ты кто?..

Существо задрало глаза, словно желая покопаться в собственной голове и найти ответ такому явлению. Но ничего путного не сообразив ответил:

– Хм, странно. Ну ладно – я подумаю об этом завтра. Я? – ящерица я. Мое имя Чешик. А ты кто?..

– Я Линур, мы тут с табором остановились, – молодой человек махнул головой наверх.

– Я уже понял, что остановились.., – скривило морду существо: – я тут тоже остановился, как видишь…

Он снова попытался выдернуть хвост из под камня.

– Ты застрял?

– А как ты думаешь?.. – Снова ответила кряхтя вопросом на вопрос ящерица и почесала лапой под подмышкой.

– Но ведь вы можете сбросить хвост?…

– Зачем мне его бросать? Я тогда стану посмешищем для своих, пока он снова не отрастет. А отрастать он будет очень долго.

– А, понятно, – проговорил Линур и с легкостью приподнял камень: – тогда беги к своим.

Чешик тут же отскочил в сторону.

– Нет у меня своих, – снова скривил морду тот взобравшись на соседний камень.

– Так ты ж сказал.., – удивился парень откинув камень.

– Да сказал, но я пока еще их не встретил. Рано еще, не сезон, понимаешь?.. – Растянул он нелепую улыбку скрестив пальцы на уровне груди.

– Ааа, понимаю, ты о самках?…

– О них самых. Представь как бы я выглядел без хвоста в их глазах на фоне остальных… Целый год жизни был бы зря…

– Ну да, – согласился Линур.

– Я так и не понял, – снова затороторил Чешик нахмурившись: – а ты почему меня слышишь?..

– Не знаю, может потому-что у меня есть два уха?.. – Усмехнулся парень.

– Нее, тут дело в чем-то другом, – скуксила ящерица серьезную морду: – другие ведь ушастые меня не слышат… Вернее они слышат мое присутствие, но понимать точно не понимают. Я уже проверял ради любопытства. Орал одной старухе в ухо, чтобы та дала воды. Так и не дала.

– Так может она была глухая? – Предположил Линур.

– Это как? – Удивился Чешик.

– Ну это когда уши есть, но толку от них никакого вообще, – пояснил молодой человек.

– И они тогда не отваливаются? – Удивленно спросила ящерица.

– Нет, – ответил молодой человек улыбнувшись.

– Ааа, а я знаю у некоторых животных бывает отваливается что-нибудь за ненадобностью, – задрал Чешик глаза словно копаясь в задворках своей памяти вспоминая тех самых животных.

– Ладно, мне пора идти. Завтра тяжелый день, вставать рано, – сказал Линур поднимаясь с корточек.

– Хорошо, спасибо тебе! Должен тебе сказать – ты спас меня от большого позора. Может я могу и для тебя что-то сделать? – Улыбнулся он протянув одну лапку вверх ладонью.

– Не думаю, – ответил парень улыбнувшись в ответ: – удачи тебе на смотринах – когда придет сезон!.. – Подмигнул он в темноте и направился к своим.

Уже после, когда молодой человек лежал в постели он размышлял о том, почему он мог слышать ящерицу. Лошадей ведь он не слышал. Может это как-то связано с тем, что по рассказам Лампии их предки умели заклинать змей? Думал Линур. В общем ничего ему в голову в тот вечер так и не пришло и он решил, что вернется к этому вопросу уже завтра, когда его голова будет не такой уставшей и тяжелой.

Глава 3

– Линур, Линур! – Кричал Чешик сидя на подушке у головы парня.

Но тот все не просыпался. Он лишь скривил лицо и перевернулся лицом к стене.

– Ну что ты будешь делать, а?! Вся молодежь одинаковая, не добудишься, – проговорила ящерица перебравшись на другую сторону.

Он взял спящего за ресницы и попытался открыть хотя бы один глаз. Но увидев абсолютно белое глазное яблоко Чешик с коротким воплем отскочил захлопнув веко.

– Тьфу ты! У меня так и хвост может отвалиться с испуга, – пробурчал он и больше не желая церимониться цапнул Линура за нос.

– Ауч! – Воскрикнул тот отмахнувшись ладонью и с просонья влепив себе по лицу.

– Линур, это я! Проснись же уже! – Заорал на него Чешик.

– У тебя все хорошо?.. – Вдруг раздался сонный голос разбуженой Найлы, которая лежала у стены на против.

– Молчи, молчи! – Махала ему лапами ящерица, которая от греха подальше уже испела взобраться на перекладину на стене прямо на уровне глаз парня.

Линур плохо соображая уставился на кривляющуюся ящерицу и через плече пробормотал: – да – комар цапнул.

– А, ну ладно, – ответила девушка и отвернулась к стене.

– Слушай, я пришел по делу. Я буду говорить, а ты слушай. И не перебивай. А то потом весь твой табор будет крутить у виска пальцем если узнают, что ты с подушкой разговариваешь. Понял?

Линур кивнул и обперевшись на локоть наконец кое как сфокусировался на своем новом знакомом.

– Так вот. После того как мы расстались я все думал над тем, почему ты можешь меня слышать?.. – Начал Чешик рассхаживая взад вперед по тонкой балке с серьезным видом сцепив лапы за спиной.

– И? – Безмолвно дернул Линур подбородком.

– Так вот, я решил проведать своего стааарого знакомого. Я было думал, что он уже давно помер, но к счастью он только собирается. И не смотря на его провалы в памяти, он все же смог рассказать о причинах такого феномена.., – продолжал Чешик с умным видом.

– Ну? – Уже шепотом выпалил парень в нетерпении.

– Так вот – те кто нас может слышать, они так же могут и превращаться в дракона. Это же наши дальние родственники – седьмая вода на кисиле!.. так сказать, – радостно наконец закончил Чешик свой рассказ и почесал под подмышкой.

– В дракона?! – В пол голоса воскликнул парень прыснув смехом.

– Тише, тише! – Остановила его ящерица: – я серьезно. Мой источник врать не будет. К нему все ящерецы приходят за советами и ответами. Единственное, что я не смог от него добиться, так это, как дракон снова может стать человеком. Но вот как стать драконом я выяснил.

– А мне это зачем? – Удивился Линур проговорив в пол голоса и тут же услышал, как заерзала Найла.

Выдержав паузу он снова повернулся к ящерице и Чешик продолжил.

– Ну я не знаю. Я подумал, что это наверно очень важно, раз у тебя есть такая способность.., – скривил он озадачившись морду.

– Ладно, я понял. Давай завтра обсудим драконов, а сейчас мне надо спать, – сказал больше не церемонясь Линур и перевернувшись улегся спать.

– Хорошо, – коротко ответил Чешик видя скептицизм парня и вскоре скрылся из виду.

Линур улыбнувшись и тряхнув головой закатил глаза, «уму не постижимо, ну и придумал же!» прозвучало у него в голове и вскоре снова провалился в сон.

***

На следующее утро чуть после рассвета в основном все члены табора уже спускались вниз по склону в направлении города. Все предвкушали хорошие зароботки, от того настроение у всех было хорошим.

Женщины, как и мужчины были ярко наряжены. Хотя ни все. Те в чью обязанность входило просить милостыню оделись более скромно. На груди у них висели коконы с младенцами. Мужчины управляли двумя повозками до верху набитыми всеразличнымы товарами ручной работы. А также осторожно вели за узду коней, которых они взрастили далеко от этих мест и сейчас намеривались продать на городской ярморке.

Но самым интересным и бросающимся в глаза был, как всегда тот самый разряженый медведь. Которого вели, как главного артиста.

Линур наряженный в чистую бирюзового цвета подпоясанную рубаху шел рядом с сестрой где-то посередке этой длинной вереницы из людей. Пересекая грудь от правого плеча до левого бока на ремне висела небольшая сумка. Такие, напоясные или мешковидные на спине были у многих мужчин и даже у женщин среди юбок. В них обычно находилась вода, еда, деньги и все необходимое на день.

Наконец табор через главные ворота уплатив пошлину за повозки вошел в стены города и двинулся по улицам к торговой площади, которая была ближе к набережной.

Со всех сторон разносились крики продавцов, зазывал, покупателей, а так же животных. Над головой висели ширмы из тканей, которые уже ближе к полудню спасали людей, животных и товар от палящего солнца. В мастерских кипела работа. Разносились звонкие удары металла, скрипы деревянных приспособлений.

Таврий славился многими товарами. Из него вывозили привезенные торговыми судами: украшения из драгоценных металлов, оружие, расписную черно-лаковую посуду, оливковое масло, мрамор, хлеб, скот, ткани, масло, кожи, меха, мед, воск. Изящные стеклянные и бронзовые сосуды. Разнообразно красно-лаковую керамику. Пряности и благовония. В больших объемах вывозилась сельскохозяйственная продукция, соленую и сушеную рыбу, рыбные соусы.

Виноградство и виноделие составляло основу местного сельского хозяйства. В самом городе развивались ремесла: гончарное, кузнечное, литейное, строительное и косторезное дело. Его жители слыли отменными мореходами и моряками.

Так же в городе было несколько ниток водопровода. Были храмы. Колокол на набережной и даже театр у дворцовой стены. Чью площадь использовали, как для представлений, так и для боев, а так же и для казней.

Центральная площадь находилась в средней части главной улицы, как раз перед базарной. Тут стояли храмы, алтари, статуи богов. Было много колонн и мозаичных полов.

Все это было гордостью царя Шакара, который еще славился горемом с его великолепным садом, а так же нравом тирана.

Наконец табор приблизился к базарной площади и словно бы по команде все разбрелись в разные стороны. За многие годы они знали эту площадь, как свои пять пальцев. И каждый знал свое дело в нем.

Линур, как всегда охранял сестру. Они оба должны были всегда находится в поле зрения кого-то из взрослых. Впрочем, как и все остальные члены табора. Они всегда друг за другом приглядывали хотя бы одним глазом.

Лампия заприметив себе свободное проходное местечко указала молодым цыганам и те тут же сняв с повозки поставила на землю две небольшие табуретки, а между ними столик. Цыганка отвязала с пояса темный платок и постелив на столик бережно разгладила его морщинистыми руками. Следом она выложила карты и подняв глаза оглядев прохожих громко крикнула.

– Кому погадать на картах?! Кому погадать?! Расскажу про суженого, про богатства, хвори. Подходите не стесняйтесь! Кому погадать!

Ее супруг в это время направился к загону с лошадьми, куда он сам привел одного из великолепнейших молодых жеребцов. Еще семь подвели Арсен и остальные мужчин табора.

Найла направилась в сторону продуктовых лавок. Ведь именно в основном для них люди покупали плетеные корзины, котое сейчас были в руках девушки. Она лично их плела под чутким руководством матери. И они были весьма интересны. Ведь девушка добавляла в плетение свой уникальный узор, что выделяло ее корзины из всех.

Линур в это время шел чуть позади и нес остальные изделия, выкрикивая на ходу:

– Корзины, плетеные корзины! Для хлеба, для птици, для вещей!

Странное дело, но видима потому что он так отличался своей внешностью, парень быстро привлекал к себе внимание и у него порой брали товар даже охотнее чем у сестры. Конечно женщины западали на такого красавца, было бы странно если нет. Но как только сделка была совершена и дамы пытались, и дальше продолжить беседу с целью знакомства, он вежливо с улыбкой отшучивался и кивая головой в сторону Найлы говорил, что она его невеста.

Тоже самое делала и девушка, когда к ней цеплялись молодые и не совсем молодые люди. Говоря, что Линур ее жених. Сказать он ее муж она не могла, так как все видели, что ее голова не покрыта платком, как у всех замужних цыганок. В результате назойливые покупатели сразу же от нее отставали. Но прежде она тоже успевала им что-нибудь да продать.

В конце концов через время руки брата с сестрой уже были свободны от ноши и они пройдясь чуть по площади оказались рядом с Лампией.

В это время в табуретки слезла очередная женщина, которой цыганка предсказала скорое замужество. В основном всех женщин интересовал именно этот вопрос. Поэтому в окружении столика в основном они и стояли. Но на какое-то время место запустовало.

– Подожди тут, – быстро проговорил Линур и протиснулся через толпу людей никто из которой пока не решался подойти.

Хотя Лампия очень тепло и умело приглашала их за стол.

– Цыганка погадай мне! – Заявил парень быстро приземлившись на против и сделав вид, словно бы они видят друг друга впервые.

Лампия сдвинула брови и уставившись на внука задумчивым взглядом, все же тряхнула головой, и произнесла:

– Будь по твоему, красавчик. Что тебя беспокоит молодой человек?..

Линур широко улыбнулся и повернувшись назад во всеуслышанье театрально с улыбкой произнес:

– Ну как же, как и всех, когда найду себе жену?.. Когда стану богатым?..

Женщины в толпе тут же заулыбавшись «закудахтали».

– Зачем искать, вот выбирай!

Крикнула одна задорно.

– Меня, меня!

Развеселившись поддержала другая.

– Ага, чтобы потом мне ваши мужья голову оторвали? – Засмеялся Линур: – видел вас вместе с супругом, там у фонтана, – сказал он худощавой на вид женщине дернув головой в сторону фонтана, что стоял посередине всей торговой площади: – и вас – вы покупали мужу башмаки.., – подмигнул он другой с большой корзиной в руках и в фартуке с оборками скрывающий ее лишний вес.

– Хм. Какой глазастый! – Воскликнула последняя смеясь поправляя в корзине ткань прикрывающую обнову мужа.

– Ладно, – наконец прервала Лампия парня:

– Клади пять монет, расскажу я тебе о твом будущем.

Линур положил деньги на стол и женщина тут же спрятав их в напоясную сумку под фартуком взялась за карты.

Спустя несколько минут они уже лежали на столе в определенном порядке, который ее внук и так знал наизусть.

Лампия склонилась над столиком и ее лицо стало серьезным, а взгляд испуганным. Правда ее темных глаз наполненных смятением в этот момент к счастью никто не увидел.

Парень ждал в нетерпении перебегая глазами от карт к бабушке и обратно.

Вот он момент, когда он возможно наконец о себе узнает то, о чем всегда боялся поговорить.

– Ну что красавчик! – Начала она наконец выпрямившись и ткнув в одну из карт морщинистым указательным пальцем:

– Будет у тебя жена. Красавица будет. Знаешь ты ее уже и любишь всем сердцем. Но пока еще по-детски, – хитро улыбнулась Лампия и Линур вдруг покраснел до кончиков волос.