Цитаты из книги «Долина драконов. Магическая Практика»

я в состоянии «хоронить еще рано, но лечить уже поздно».

Это все просто выше моего понимания, но драконы такие драконы, их в принципе нелегко понять.

обычно предпочитаю вообще не быть посланной, но в данной ситуации очень хотела, чтобы меня послали куда-нибудь подальше и посерьезнее, в идеале вообще к месту событий

Нет, обычно предпочитаю вообще не быть посланной, но в данной ситуации очень хотела, чтобы меня послали куда-нибудь подальше и посерьезнее, в идеале вообще к месту событий.

Но в следующий миг стало совершенно ясно, что все это реальность, потому что магистр Аттинур мрачно полюбопытствовал: – Как драконы? Много магов съели? – Нет, – ответила я. – А жаль, искренне надеялся, что тебя сожрут, – поделился несбывшимися мечтами Аттинур. Даже не знала, что и сказать на это, решила промолчать. – Не сожрали, – продолжая нервно курить, продолжил ректор. – Все хуже – заявились, потребовали стипендию поднять, мол, ты им оказала неоценимую помощь. Я только одного не понял, почему за помощь, оказанную им, платить должен я?! Я и тут честно не знала, что сказать. Зато Овандори влез: – Потому что только из-за ее помощи и участия драконы тут не разнесли все к орочьей прабабушке? – совершенно искренне предположил он. И получил свирепый взгляд главы Университета Магии. – Вон с глаз моих! – взревел Аттинур. И я поспешно ретировалась, не став разбираться, кому, по сути, был отдан приказ.

– Студентка Радович, в связи с приездом группы проверяющих из Драконьей Долины, все стипендиаты университета переводятся на второй жилой этаж. Так же по причине опасения… эм… уважения к нашим старшим мудрым крылатым братьям было решено приостановить начатое в отношении вас дело о нанесении вреда и ущерба короне. Что касается вашей стипендии, руководством нашего учебного заведения было принято совершенно добровольное, – на этом раздался явственный скрежет зубов магистра Аттинура, – решение повысить вам денежное довольствие. Выговорив все это, он еще настойчивее протянул мне удерживаемое в руках

– Пожалуйста. – Нет, Милада, ему уроком будет! Я продолжала умоляюще смотреть на древнего. Почти минуту смотрела, прежде чем Асур-Ррат яростно прорычал: – Хоррррррошо, я поговорю с Камали и Хатором и заткну рот халоне Гайто! Но учти, девочка, безнаказанность – это плохо. – Спасибо! – от всей души поблагодарила я. Но древний от моей благодарности только скривился и мрачно произнес: – Не благодари, хуже от моего вмешательства в итоге будет только тебе. – Ничего, переживу, – ответила, улыбнувшись. Потом взяла со стола отчет о практике, браслет-телепорт и… и не стала брать второй браслет. – Гордая? – с насмешкой поинтересовался древний. – А что это конкретно? – спросила я, осторожно взяв тонкий браслет и проводя пальцем по выкованному на нем силуэту летящего дракона. – Амулет вызова, – пристально глядя на меня, пояснил Асур-Ррат, – реагирует на смертельную опасность, призывая хранителя, того, кто отдал часть себя, для изготовления этого браслета. Я еще более осторожно вернула его на стол. Древний неодобрительно покачал головой и мрачно спросил: – Полагаешь, смерть лучше? Я вспомнила текст отправленного мне Главнокомандующим послания и кивнула.

– Прости за Черного дракона… я не знал, что все так… обернется… Он на миг закрыл глаза, а затем, распахнув их, с прорывающимся изо рта пламенем прорычал: – Я ел людей, Милада. Разрывал на части… Но я впервые сегодня захотел вкусить плоти дракона! – И тут же совершенно спокойным голосом: – Я напугал тебя? – Не особо, – откровенно соврала я. – О том, что драконы едят людей, нам еще на первом курсе рассказали. А вот огонь изо рта – это было жутко… Асур-Ррат улыбнулся, затем, глядя на стол перед собой, произнес: – И все же повторюсь – прости меня. Выкрав брачный браслет, я думал лишь о том, что защищаю. А подарив тебя Черному дракону, был уверен – он обретет друга. Искреннего, преданного, открытого, готового всегда помочь. Друга, в котором, как я думал, он так нуждается… – Древний тяжело вздохнул, от чего татуировка на его груди словно ожила, и продолжил: – Зная Ирэнарна, я даже на миг, на секунду не мог предположить, что на тебя, человеческую девушку, он посмотрит как на женщину… Он вновь направил свой взгляд на меня и задал неожиданный вопрос: – Почему ты ничего мне не сказала там, в замке? На это я могла ответить лишь одно: – Я не знала. Древний взглянул на меня с нескрываемым сомнением в правдивости моих слов. Со скепсисом, который читался в его прищуре, и насмешкой, которую явно собирался озвучить. И я честно призналась: – На меня никто и никогда не смотрел как на женщину. Университет Магии нашего королевства – это элитное учебное заведение, в котором таких, как я, даже за людей не считают. Для студентов УМа оскорблением является даже то, что я дышу одним с ними воздухом, а уж какие-то романтические отношения… И я просто грустно улыбнулась, не став продолжать

Когда я спустилась на первый этаж, меня уже ждали Камали, Хатор и древний в своем истинном облике. Прощаться я никогда не умела, а потому, подойдя к ним, остановилась в растерянности, не зная, что делать, говорить и вообще. И драконы все поняли без слов. – Ничего не говори, – сказал Хатор, сжимая в крепких объятиях. – Расскажешь, когда вернешься после учебного года. Смотри питайся хорошо, будь умничкой, и чтобы мы с Камали и дальше тобой гордились. – Что ты такое говоришь?! – шикнула на него драконица. И, отодвинув мужа, тоже меня обняла, с трудом сдерживая слезы. – Береги себя, моя девочка, – прошептала она. – А мы узнаем, когда у тебя весенние каникулы будут, и прилетим на пару дней обязательно. Я так обрадовалась! Так сильно, что вся грусть улетучилась мигом. – Рада? – спросила Камали. – Ну вот и замечательно, хоть слезки твои высохли. – Я очень-очень буду ждать, – заверила, неловко обнимая Камали. Драконица стиснула меня в объятиях и сама всхлипнула, не особо скрывая. А потом отпустила, позволяя попрощаться древнему. Древний же, скептически посмотрев на меня, вместо прощания сказал: – На, съешь, как вернешься к себе. И протянул неожиданно возникший на его ладони заметно подгоревший пирожок. – Хотел подогреть, но перестарался немного, – невозмутимо сообщил он мне. – Забирай уже. Я очень осторожно взяла пирожок, он просто был настолько обугленный, что я искренне побоялась, что он рассыплется у меня на ладони, но пирожок оказался крепким. Засунув его в карман плаща, я достала одноразовый телепорт, обвела всех долгим взглядом на прощание и надела браслет на руку

– Да я его на части раздеру! – взревела в неистовстве драконица. – Успокойся, – очень тихо сказал Хатор, – он – дракон правящего рода, она – человек, он действительно в своем праве. – А мне плевать! – заорала Камали. – Да я за слезы своих детей кого угодно порву! И только тогда я поняла, что это не надпись в свитке размылась, это с моих ресниц тихо падают слезы. Когда поняла, быстренько встала и ушла к себе умываться. Долго-долго умываться и не плакать, вот совсем не плакать… потому что плакать можно, когда есть кому тебя пожалеть… А я сирота, меня жалеть некому. Когда вернулась из купальни, поняла, что ошиб-лась – Камали ждала меня. Ничего не говоря, она просто протянула руку, а едва я подошла, усадила рядом, обняла и прошептала: – А не полетел бы он! Плакать из-за него еще. Я улыбнулась. – Завтра в храм пойдем, – поглаживая меня по волосам, продолжила Камали, – там красиво будет, невероятно просто. И я тебя роду представлю, они тебя примут и полюбят, тебя невозможно не любить… А вот браслеты уже потом, как из храма вернемся, наденешь. И я вспомнила про браслеты. Один, массивный и уже знакомый мне одноразовый телепорт, и второй, более тонкий и изящный. – А второй браслет – это что? – спросила я. Она помолчала, затем зло ответила: – Знаешь, мы с Хатором хотели его выбросить, я так вообще сжечь! Но древний отговорил, все же защита, пусть даже и от… от этого гада чешуйчатого! Не люблю его больше! Она судорожно вздохнула, улыбнулась мне и, погладив по щеке, сказала: – Не плачешь уже, вот и умничка, ты у нас такая сильная девочка, мы с Хатором очень тобой гор-димся. – Спасибо, – прошептала я и поднялась.