15. Стой здесь

Как только Оксана осталась одна, она быстро подошла и закрыла дверь на защелку. Пальцы тряслись от гнева и страха.

– Почему опять я? – этот идиотский вопрос мучил ее постоянно. – Почему опять вляпалась в эту историю? Ведь думала, думала, что-то подобное может произойти, и все равно пошла в ресторан.

Она села в кресло, посмотрела на трясущие пальцы, на грудь, что тряслась как вымя коровы. Оксана поднялась и, найдя в себе силы, стала приводить себя в порядок. Застегнув последнюю пуговицу на блузке, она немного успокоилась. Еще час просидела в зале, и только после этого осторожно, словно ее за дверью ждет монстр, открыла ее.

Спустилась на первый этаж и, стараясь не привлекать ничьего внимания, вышла на улицу. Уже было темно, дождь продолжал моросить, она пешком дошла до дому, промокла и замерзла.

– Будь проклят!

Сказала Оксана и, раздевшись, села в пустую ванную, дотянулась до крана, включила воду и стала смотреть, как та побежала. Размышляя, она пришла к выводу, что хотела довести мужчину до кипения, чтобы он разозлился и тогда уже не смог себя контролировать.

– Он и так бы это сделал, – сказала она в свое оправдание. Просто ей надо было, чтобы он проявил агрессию, вот и кричала на него. – Я получила что хотела. Но кто-нибудь может мне объяснить, почему опять испытала оргазм, да еще какой.

Вода уже коснулась ее груди, она расслабилась и опустилась чуть ниже. Стало тепло и как-то спокойно, словно ничего плохого не произошло.

Он хотел ее и получил, не важно как, но получил. Сопротивлялась бы Оксана или нет, ему она просто была нужна. Мысли растворились и словно туман стали растекаться во все стороны. Оксана не заметила, как прямо в ваннойуснула, а когда проснулась, удивилась себе. Теперь ей было все равно, она не хотела колупаться в прошлом. Встала, вытерлась и сразу ушла в зал, где уже остыл ее кофе. Закутавшись в плед, она погрузилась в сон, у которого не было снов.

Выходной. К обеду появилась Света.

– Можно я у тебя побуду? – спросила она.

– Поясни?

– Переночую.

– Свет, что случилось?

Оксана целый день лежала в постели, только раз встала, чтобы согреть себе чаю, а все остальное время лежала и читала книгу. Лишь только появление подруги заставило ее подняться и прибрать постель.

– Он опять.

– Ударил?

– Да. Слушай, я вот не понимаю, что я ему такое сделала, чтобы он меня дубасил, словно я груша. Что?

– Расскажи.

Оксана сразу вспомнила вчерашнюю боль. Неужели все женщины терпят, но молчат. Ведь раньше Оксана как-то не сталкивалась с насилием, лишь только когда повзрослела. Или она просто этого не замечала?

– Что случилось? Кстати, дети где?

– У мамы, отвезла к ней.

– Хорошо, опять ударил, покажи.

Света молча сняла брюки, от ягодицы и вниз тянулись синяки.

– Да, в юбке не походишь, – сказала Оксана. – А выше?

Света молча задрала кофту, спина была чистой, а вот спереди, особенно в районе груди, было три подтека.

– Может, напишешь заявление в полицию?

– Он ведь сам из полиции.

– Ну и что? Это ведь не дело, когда тебя бьют.

– Не могу.

– Свет, прекрати так себя вести, в прошлый раз побил, сейчас хочешь, чтобы он сделал тебя калекой. Сломает ногу или челюсть, что лучше, выбирай.

– Не говори так. Не знаю, что делать, порой люблю его, а иногда ненавижу, готова проклинать и….

Оксана задумалась над словом «проклинать». Ведь еще вчера сама кричала на Геннадия Петровича и проклинала его. «Сработало, интересно, или нет?», – подумала она и, достав телефон, настроила на фотоаппарат.

– Разденься, я тебя сфотографирую.

– Зачем? – испугалась Света.

– Ты ведь не пойдешь делать освидетельствование.

– Нет, конечно же. Я не сумасшедшая.

– Я просто сниму твои синяки, а фото пусть лежат. Может, тебе же на будущее пригодится.

– Нет.

– Да брось. Свет, я же хочу как лучше. Пусть они лежат, может, потом сама скажешь спасибо. Раздевайся.

– Хорошо, только обещай, никому не покажешь.

– Могу тебе их дать.

– Нет, пусть у тебя, иначе сотру. Как, совсем раздеваться?

– Раздевайся, что тут такого.

Света сняла с себя всю одежду, как-то неловко сжалась, словно вышла на подиум.

– Идем сюда, тут свет и телевизор.

– А он тебе зачем?

– Читала, не помню где, в какой-то книжке. Чтобы не было сомнений в дате снимка, в кадре должен быть неоспоримый факт с датой. Раньше использовали газету, а теперь телевидение. Тут сбоку у экрана есть дата и время, а еще сюжет из новостей.

– А…

– Все, стой здесь, руки опусти, да опусти же. – Света осторожно убрала ладони от груди и опустила их вниз. – Странно, почему надо прикрывать соски, что в них такого? Если что, их на экране заклеивают. Какая-то глупость.

16. Уходите и больше не появляйтесь

После необычной фотосессии Оксана отправила подружку принять ванную и расслабиться, а сама пошла готовить обед.

– Не все ведь мужики такие варвары, – нарезая овощи, говорила Оксана. – Вот Степа, Алексей, Илья, Вовчик, тот же самый Борис и Максим, да их много, как погляжу.

Света прожила все выходные, а после в понедельник все же рискнула и вернулась домой.

– Если что не так, приходи ко мне, – сказала Оксана. – Купим тебе раскладушку и будешь нормально жить, пока не разберешься.

Света кивнула, поблагодарила подругу, что та ее приютила и, мысленно перекрестившись, пошла к мужу. А уже через день она позвонила, в голосе была радость, пригласила на ужин.

– Вот сумасшедшие, то бьет, то любит. Как так жить? – сказала Оксана, обрадовавшись, что у ее подруги пока все нормально.

И опять потекли дни работы. За первым заказом картин, что Оксана сдала клиенту, последовал еще один. Теперь надо было сделать натюрморты в пастельных тонах. В них она была не очень сильна, но клиент сам указал, в каком направлении надо работать.

Когда работаешь, дни пролетают незаметно. Она сходила в музей, посетила фонд и сделала сотню снимков старинных вещей, что должны быть на картинах. Уже набросала с десяток эскизов и показала их на утверждение заказчику. Не хотелось работать впустую. Творчество – дело тонкое, особенно если работаешь на заказ.

– Оксана Геннадьевна, – в аудиторию, где уже закончилась лекция, заглянула секретарь. – Вас искал мужчина, он сейчас в фойе.

– Кто?

– Я не запомнила. Сказала, что найду вас и передам.

– Хорошо, спасибо.

Дверь закрылась. «Опять чей-то папаша пришел за свое чадо просить», – подумала она и, сложив конспект лекций в сумку, вышла из аудитории. Каблучки зацокал по мраморному полу. Цоки-цоки-цоки. Оксана улыбнулась услышанному и, спустившись на этаж вниз, вошла в фойе.

Мужчина словно генерал, руки сложены за спиной. Он смотрел сквозь стекла на улицу. Услышав приближающиеся шаги, он дернулся и осторожно повернул голову.

– Вы! – был возмущенный голос Оксаны. – Убирайтесь!

И не дожидаясь, что он скажет, тут же развернулась и пошла обратно. «Вот сволочь, он еще приперся сюда», – кричала про себя Оксана.

– Прошу, остановитесь, я не хочу ничего плохого.

– Не хотите? – возмущенно спросила она. – Не хотите!

– Извините, мне надо с вами поговорить.

– А я не желаю с вами говорить. Убирайтесь!

Оксана быстро стала подниматься обратно к себе в аудиторию, там есть дверь и она может закрыться. Воспоминания, от которых она так долго избавлялась, снова поглотили ее. Она вспомнила, как лежала на полу и стягивала с себя колготки. За спиной послышались быстрые шаги мужчины.

– Убирайтесь, иначе я вызову охрану и скажу, что вы пристаете. Уходите!

– Оксана Геннадьевна, прошу вас, выслушайте меня.

Она остановилась, и он тоже сразу остановился.

– Стойте там. Слушаю.

– Прошу извинить меня за тот случай, я…

– Мерзавец, – но она тут же замолчала, поскольку услышала, как кто-то шел по коридору. Она подошла к окну и посмотрела на прохожих, которые не спеша шли по парку. – Что вы хотите?

Ее голос изменился, она так и не смогла забыть те минуты в конференц-зале. Мужчина сделал шаг в ее сторону.

– Стойте, где стоите. Слушаю.

– Хорошо. Прошу меня извинить за то, что я сделал, не знаю, что на меня нашло. Вы красивая женщина, может, бес попутал, но не смог устоять, вот и…

– Вас бес не путал, он всегда был в вас. Так что вы хотите? – еще раз спросила она.

– Вы тогда сказали, что проклинаете меня.

На этих словах Оксана отвернулась и улыбнулась.

– Я еще раз прошу извинить меня за то, что сделал. Вы говорили про проклятия и понимаете…

Оксана повернулась, в ее глазах вспыхнул огонь.

– Член не стоит? – из ее уст это звучало грубо, даже вульгарно. – А вы что хотели?

– Я прошу прошения. Что я могу сделать, скажите?

– Мне от вас ничего не надо, вы букашка в этом мире. Не станет вас, кто вспомнит? Возомнили себя божком, всемогущим, которому можно все?

– Извините.

– Уходите и больше не появляйтесь.

– Но…

– Убирайся, ты не знаешь меня, червяк. И даже не приближайся, иначе твои внутренности сгниют раньше, чем успеешь дойти до туалета. Уходи.

– Еще раз прошу извинить, – сказал мужчина и, с почтением склонив голову, развернулся и пошел к выходу.

«Идиот!», – мысленно сказала Оксана и вернулась к себе в аудиторию.

– Он думает, что в этом я виновата. Услышав мое проклятье, он сам себя запрограммировал, и теперь каждый раз возвращается в исходную точку. Его мозг заклинило, программа зависла.

17. Возьмите котёнка

Несмотря на то, что произошло, Оксана осталась довольной. Может, где-то и она приложила руку к тому, что у Бориса возникли проблемы, а после у Артура, а теперь у этого напыщенного болвана. Ей хотелось в это верить.

– Слушай, Галь, – с ней они вместе работали. – Ты говорила, что у тебя бабушка умеет заговаривать болезни.

– Да, к ней в деревню часто обращаются, даже из города.

– А что она заговаривает, какие болезни?

– Разные. Вот мой брат до пяти лет иногда писался, она его заговорила и больше не стал. А дядя Николай часто выпивал, хороший, добрый, но пил, а после тоже перестал.

– А что она с ними делает, ты видела?

– Видела, трудно сказать. Просто шепчет свои слова, что все пройдет, хворь уходи и так далее. Помашет веничком из травы, дым пустит. Со стороны кажется, что глупость, но это работает.

– А всем помогает?

– Нет, не всем, некоторым наотрез отказывает. Не верит, что они хотят вылечиться. Тут ведь главное, чтобы он сам хотел. Мой брат хотел, ему было стыдно, в садике ссыкуном обзывали, и дядь Николай тоже хотел. Она сперва поговорит, а после решает, помогать или нет. Если человек не хочет лечиться, тут и таблетки не помогут, все равно останется больным. Если не этим, то чем-то другим заболеет, они как магнит притягивают к себе болячки.

– Интересно.

– Она у меня добрая, сейчас ослепла, жалко.

– А она умеет снимать порчи?

– Это дело серьезное, не все могут, с порчей нужно быть осторожным, в землю зарывать.

– Как зарывать?

– Не знаю, бабушка говорила: «Сделал порчу, зарой в землю». Ну, это, чтобы она к тебе не вернулась, что-то в этом роде.

– А…

В тот же день Оксана пришла домой, взяла листок бумаги и написала имена своих обидчиков. А вечером, когда солнце село, пошла в парк и зарыла листок. Не забывая при этом повторять, что проклинает своих насильников. Пусть это глупо, она ведь изучала науки и знает, что этого не может быть. Но факт оставался фактом. Один – случайность, два – это возможно, но три – уже факт.

– Колдунья, только мне этого еще не хватало.

В конце сентября Оксана уехала на курсы повышения квалификации. А вернувшись, сразу села за мольберт дорисовывать заказ, который все еще не был закончен.

– Тетенька, возьмите котенка.

Возвращаясь вечером домой, к ней подошли две девочки. Они, наверное, учились в классе втором или третьем.

– Откуда он у вас?

– У нас в доме кошка в подвале живет, родила и куда-то убежала, а они все пищат и пищат.

– Возьмите, мы и корм купили, вот пакетик.

– Возьмите, пожалуйста.

– Он один был?

– Нет, три, одного дяденька взял, а другого бабушка.

– Возьмите.

Оксана даже не знала, что делать. Девочки потратили свои сбережения, чтобы купить корм и теперь искали тех, кому могли доверить котенка.

– Ну, я даже не знаю. Дай подержать.

Стоило ей взять этот пушок в руки, как он сразу заурчал.

– Вот видите, он вас сразу полюбил, так редко бывает.

– Возьмите.

– Но я не знаю, что делать.

– А мы расскажем…

И девочки наперебой стали рассказывать, что надо делать.

– Завтра обязательно купите лоток, это туалет. Если он написает или еще что-то сделает, не ругайте, вытрите, а на то место поставьте лоток. Он привыкнет к нему, и уже потом переставите куда захотите.

– Вода должна быть всегда, – тут же добавила вторая девочка. Ест мало, маленький.

– Ну что, возьмете?

Оксана думала завести кошку, но вот так сразу, даже растерялась.

– Ладно. Только давайте сделаем так. Я вам заплачу за корм, хорошо?

– Хорошо, – согласились девочки и достали два пакетика с жидким кормом. – Вот, держите. Надо покупать, это на всякий случай, все же был в подвале.

– Хорошо, спасибо вам. Ну что, Барсик, пойдем домой.

Так звали большого рыжего котаиз ее детства. С ним она спала, обнималась, а тот вечно охотился на мышей и птиц, за что выслушивал от Оксаны обвинительную речь.

– Пока, Барсик.

– Пока.

На прощание прокричали девочки и довольные, что пристроили всех котят, пошли домой.

С котом стало жить лучше. Он сразу привык к туалету, попытался первое время поточить когти об угол дивана, пришлось подстричь, а после купить специальную точилку. Стоило Оксане прийти домой, как он тут как тут, бегает, мяукает. Возьмешь на руки, как сразу начинает мурлыкать и тереться мордой о щеку.

– Ну, все-все, а теперь кушать.

18. Сработало ведь, сработало

– Ну, что, будешь брать моего парня? – спросила Вика Оксану.

– Ты ими словно горячими пирожками торгуешь.

– Да, уйдет же, холост, юрфакт закончил, сейчас в Газпроме работает, далеко пойдет.

– Нет.

– Опять нет. Ты что, в девках решила остаться или в монастырь пойти?

– Я со своей жизнью сама разберусь, а у тебя-то как?

– Да вот пока живем вместе, перебрался ко мне.

– Что?

Оксана была удивлена. Вика так искала богатого, с машиной, домом и положением. И вдруг такой поворот событий.

– Ну, он у меня умненький, в банке работает, а знаешь какой оклад?

– Если такой богатый, что не купит квартиру? От мамки сбежал?

– Ты уж сразу в лоб. Не сбежал, а ушел, и мы уже думали насчет расширения, к примеру, трехкомнатная или четырех. Какую лучше?

– Не в комнатах счастье, а в детях и муже. Что будете делать в четырехкомнатной?

– Ну, гостей принимать, тусоваться. Да ладно тебе, так и скажи, что завидуешь.

– Было бы чему.

За последний год Вика сменила уже третьего кавалера. Но если она останавливалась на ком-то, то все пиши пропало. Тут и любовь, и секс, и деньги, все вперемешку.

– Оксана Геннадьевна, – в аудиторию вошла секретарь. – Вам передали, – положила на стол небольшую коробочку, аккуратно перевязанную бечевкой, словно там бомба.

– Кто передал?

– Пришел мужчина и передал, сам постеснялся к вам идти.

– Он ушел?

– Да, сразу же. Поклонник?

– Если бы. Спасибо, Вер.

В аудитории сидело несколько студентов и старательно делали наброски бюста. Оксана не любила сюрпризов, они редко кончаются хорошо, вот и сейчас смотрела на коробочку. В ней могло поместиться колье или небольшая книжка, а может, телефон, или мелки для рисования.

Оксана вздохнула и нерешительно развязала бечевку. «Почему именно бечевка, а не лента? И почему так упаковано?» – подумала она и приподняла крышку. Сердце замерло. Оксана смотрела на две ровные, еще в банковской упаковке, пачки денег номиналом по пять тысяч. Стало дурно. Столько денег в одном месте она никогда не видела. «Что за шутки? Кто решил так поступить? Ха, – тут же засмеялась она про себя. – Они же фальшивые». Оксана разорвала банковскую ленту и достала одну из купюр. Почувствовала запах краски, и эта чуть шершавая поверхность. Сразу появилось сомнение, блестки от подделки. Она посмотрела на просвет и увидела водяные знаки. «Настоящие! Что за черт! Может, ошиблись и это ректору?».