И такой неприкрытый интерес в этих твоих заводных словах был, как-будто ты хотел узнать о каждом дне и часе моей прошлой, ещё до тебя, жизни, ничего не упуская.

Решение встретиться пришло мгновенно на ум каждому из нас. После первого же сеанса по скайпу.

Стало ясно, что в каждом из нас случилось что-то, что громко требует ясности и определения.

Мы стали близки душевно, теперь хотелось близости телесной. Срочно. Right now. Immediately.

Казалось, даже месяц невозможно провести, не познав друг друга в реале.

Это касалось вопроса " когда?".

Вопрос " где?" тоже долго не обсуждался; главное – быстро, быстро!

И без визы для меня, потому что, надо – быстро!

Так и выбрали Сеул.

А для меня он всегда был знаковым местом – моя первая счастливая «заграница», моё счастливое "возрождение" после душевных потрясений.

Я просто была уверена, что визит в Сеул снова станет для меня незабываемым посещением.

Так оно и вышло.

Собиралась тщательно: нижнее бельё выбиралось с жесточайшим отбором с осмотром по всем ракурсам. Я ещё не знала, что оно мне, собственно, вовсе и не понадобится. Как и во всех последующих встречах с тобой.

Только зря везла. Как, впрочем, и все остальные вещи тоже. Кому из нас они там были нужны? Ни тебе, ни мне.

Потому что было только одно жгучее желание быть голыми телами рядом, чувствовать друг друга кожей тела, пульсировать вместе.

Но, если честно, летела в Сеул не с какими-то определёнными чувствами, а подзадориваемая только жгучим интересом: а что же будет?

Да уж, порядочная доля авантюризма во мне присутствует всегда.

Всю свою жизнь я подчиняюсь определённому своду правил, ограничений и внутренних указаний, а потом, только один миг – и всё это летит к чертям собачьим, и устремляюсь я в бурную пучину приключений без всяких уже тормозов.

Выходить из самолёта не торопилась, всё-таки, девушка же должна на свидание чуть-чуть опоздать, хоть и свидание через весь материк и семь часовых поясов.

Помогла сидевшей рядом на соседних местах корейской пожилой чете, летевшей к дочке в гости; в первый раз вылетели из страны вообще, всего опасаются, ничего не понимают, боятся потеряться.

Довела их до выхода, сдала на руки дочке и увидела тебя.

Я тебя сразу узнала.

Ты стоял, подперев колонну спиной и что-то сосредоточенно ковырял в телефоне, даже не оглядываясь по сторонам.

Я обошла тебя сзади, бросила сумку и закрыла твои глаза ладошками.

– Surprise!!

Эффект неожиданности и нестандартного начала смёл все, так и не возникшие неловкости первого момента первой встречи вживую.

По-моему, я сразу заработала первые 100 очков в свою "копилку" необыкновенности.

И стало так легко…

Как будто разъезжались просто по разным делам, а теперь вот – встретились опять.

И даже твои поцелуи, которые последовали незамедлительно, сразу показались совершенно органичными.

А твоя рука, уверенно забравшаяся мне под футболку уже в автобусе, так и вовсе чувствовалась именно на своём месте.

Что было дальше, хронологически не помню вообще.

Автобус. Метро. Маленький отель. Угловой номер с окнами от пола до потолка.

Ты сказал:

– Окна затемнённые. Мы всё видим, нас – нет.

Отбросив по сторонам сумки и обувь, ворвались в номер.

Какое – то дикое переплетение тел, рук, ног, языков и всех остальных частей тел.

Только почему-то помню застрявший на одной моей ноге носок, который, не то, чтобы меня беспокоил, но, как-то мешал мне принадлежать тебе полностью в моей тотальной наготе.

А оторваться от тебя ради какого-то носка было попросту невозможно! Да и хрен с ним…

Поздно вечером всё-таки решили сходить поужинать.

Но только – рядом. И – быстро.

И опять назад, в номер, вбирать друг друга – телами, словами, поцелуями, мыслями, всеми энергиями.

И в таком пьянящем угаре прошли все четыре дня.

Нет, конечно, к вечеру выбирались из номера, чтобы вздохнуть свежего воздуха и подкрепиться пищей.

Это было самое сложное – выбраться из кровати.

В течение дня попыток было несчётное множество.

Но, перебираясь через друг друга обязательно застревали…

И каждый раз обменивались решающими доводами друг для друга (или самим себе?):

– Но мы ведь никуда не торопимся?

– И мы ведь не опаздываем никуда?

– И нас никто не ждёт!

И после этих слов – возвращение назад, в пучину наслаждения друг другом, когда, казалось, весь мир остался где-то далеко – далеко, вообще в другой галактике.

Буйство страсти… Бесконечное наслаждение чувственностью, граничащее уже с безумием, когда кажется невозможно вернуться в свою физическую оболочку…как из другого измерения…

Близость отеля к набережной реки Ханган давала нам возможность совершать вечерами небольшие прогулки на свежем воздухе.

А однажды мы даже взяли напрокат велосипеды, решив прокатиться по специально выделенной велодорожке вдоль всей набережной.

Ты уже успел рассказать о своём любимом времени проведения отпуска, кроме путешествий в отдалённые уголки мира.

Ну, конечно… Camping, bycycling и canoeing – это ведь так по-шведски.

Ты сразу признался, что твоя женщина должна разделять твои увлечения.

Последний раз (да, скажу честно, и первый!) я провела ночь в палатке в возрасте этак 14 лет, совершенно, не придя от этого в восторг.

А последний раз (а ведь скажу честно, и первый также!) езда на велосипеде была мне доступна в маленьких портах Японии, да и была она вовсе не успешна, ехать-то я ехала, крутила педали; а вот в узкости проездов категорически не вписывалась.

Но для тебя хотелось соответствовать лучшим мировым стандартам или, по крайней мере твоим ожиданиям.

Поэтому, важно и утвердительно покивав головой в знак согласия на велопрогулку, мне не оставалось ничего иного, как последовать за тобой.

На велосипед я села. И даже поехала. Правда, позабыв от волнения, что тормоз имеется на руле, и не надо, как на детских велосипедах времён моего советского детства проворачивать педали назад.

Обернуться назад я не могла. А вдруг прогляжу, что впереди?

Поэтому села и поехала вперёд. Даже не оглянувшись на тебя и не сказав Bye.

Боялась упасть, и так неприглядно перед тобой выглядеть. Смотрела только вперёд, не смея от неуверенности в умениях своей езды и оглянуться-то по сторонам.

А, завидев перед собой, даже вдалеке, какого-нибудь пешего, исступлённо и отчаянно, шипела ему:

– Мистер, а, мистер! Иди нах, отсюда, пожалуйста!

Докатилась я таким образом до более-менее пустынной местности, свободной от пеших бегунов и профессионально катящихся велосипедистов.

Было чувство, что я уже в пригороде Владивостока, или в Пхеньяне, по крайней мере. Так долго я катилась, боясь оглянуться по сторонам и остановиться.

Остановилась, снизив скорость до минимальной, попутно тормозя подошвами кроссовок. Ну, для уверенности и безопасности торможения, наверное.

Никого. И пока никто не видел моего позора, развернулась, опять же с помощью обеих ног для надёжности, в обратно-противоположном направлении.

Вздохнула-выдохнула от проделанных манёвров и покатила уверенно назад с чувством всё возрастающей гордости за улучшающиеся качества своего вождения.

Неспешно подкатила к стойке оформления байков. Позорненько и кривовато так припарковалась, поставив свой тихонечко к стенке.

Оглядевшись по сторонам, убедилась, что вернулась вовремя, не превысив время аренды, но тебя не увидела.

Так что, спокойным образом, присев на скамеечку, стала восстанавливать дыхание, повреждённое испугом от езды.

В общем, когда ты подъехал, вид я уже имела весьма непринуждённый и расслабленный.

Удивило только, что вернулся ты каким-то молчаливым и сдерживающимся.

Я болтала о пустяках, даже не задумываясь о вероятных причинах такого твоего поведения.

И уже пройдя приличное расстояние от этого пункта проката, ты резко остановился и спросил меня:

– Где ты была?

И снова мой привитый с детства и взращённый перфекционизм не позволил признаться, что это только от плохого умения езды на велосипеде, я уехала, не оглянувшись и не попрощавшись, не подождав тебя. Чтобы избежать такого конфузного и возможного падения прямо на твоих глазах.

Но ты-то рассудил, что я просто пренебрегла прогулкой вдвоём и рядом, как виделась тебе эта идиллическая картинка задолго до нашей встречи. Ведь у каждого свои визуализации желаемого.

А мне и невдомёк была вспышка твоего гнева. Даже смешно, когда ты позже, уже успокоившись, рассказывал о своих поисках меня со словами:

– Where is this fucking woman with this fucking bicycle??!!

Обидело только – ну почему же я fucking? Ну, всего лишь, покаталась отдельно.

Не поняла я тогда сразу, что не так ты обо мне встревожился, наверное, как о той нарушенной картинке, которую ты так предвкушал.

А я и до сих пор понять не могу, почему вдруг это так романтично – вдвоём на велосипеде кататься? Какие-то шведские приколы.

Тогда ты в первый раз сказал мне, что, если чем-то рассержен или расстроен, лучше оставить тебя в покое на какое-то время и дать тебе остыть самостоятельно. Ну и ладно, подумаешь…

Я вообще-то и раньше никогда не подбирала особенные тактики или слова с мужчинами.

Не задумываясь, говорила то, что хотела сказать.

Для этого была веская причина – я всегда была уверена, что глупости не скажу; а то, что скажу или спрошу имеет для меня значение.

Так и с тобой поначалу. Сидя в кафе и поедая мороженое за какой-то лёгкой болтовнёй я брякнула:

– Да я и вообще тебя-то не знаю. А, может, ты обычный секс-турист, коих полным-полно в интернете?

Ты прямо задохнулся от возмущения и обиды. И я впервые почувствовала себя виноватой: ну вот, обидела человека ни за что, ни про что.

Однажды мы даже выбрались на прогулку по реке на катере. Не знаю для чего. Ну не для того ведь, чтобы любоваться видами суперкрутого урбанистического Сеула по обеим берегам.

Только для того, чтобы быть рядом и вместе, чувствовать друг друга бок о бок. А где и куда? Да разве это важно?

Целые семейные корейские кланы с детьми и стариками, почтенного возраста супруги, милые смешливые влюблённые парочки, кормящие чаек и – мы с тобой.

Определённо отличались по внешнему виду.

Дурачась, я примерила твою чёрную кожаную шляпу:

– До чего же хороша! – я не собиралась скромничать перед тобой.

И вдруг: мощное – блямс! Прямо мне! И прямо на твою шляпу!

Чайка, очевидно, не сдержала чувство умиления и восторга, опознав на этом катере самую счастливую парочку.

Корейцы смущённо хихикали, боясь обидеть нас такой реакцией.

Но – какое там! Нам любой повод для безудержного веселья был хорош.

А вслед за нашим приступом веселья и заразительного смеха осмелились всё-таки смеяться и учтивые застенчивые корейцы, но, протягивая салфетки для уничтожения причин такого внимания.

На экскурсию мы всё-таки вырвались. Хотя и в последний день.

С нами была ещё одна пара из Америки: он типичный американец, типа " парень из Техаса", а она кореянка, его звали Дэвид, а её Чу.

Они очень веселились, когда узнали, сколько дней мы в Сеуле и только сейчас едем на первую экскурсию. Они всё поняли.

От нас разило сексом.

Мы его излучали и выдыхали.

Он витал в воздухе между нами.

Он был в наших глазах, в нашем смехе, в движениях наших тел.

Мне показалось, что они нам даже немножко позавидовали.

Ну, по крайней мере, я это почувствовала в обращении Чу ко мне в ресторане. Передавая мне какое-то блюдо, она обратилась ко мне "honey" таким тоном, как говорят "милочка", когда хотят зацепить.

Да, мы излучали какую-то бескрайнюю сексуальную энергию вокруг себя.

Именно поэтому, я думаю, к нам неслись просто толпы кореянок, чтобы сфотографироваться на фоне нашей живописной пары.

Они, наверное, хотели ухватить кусочек этой нашей энергии, и нам не было жалко ничуть – ведь у нас её было так много.

И, тем не менее, несмотря на новизну и полноту ощущений, я всё-таки осталась верна себе и сделала несколько попыток определить, обозначить для себя и по возможности растянуть границы дозволенного.

Наверное, это в первичности натуры каждой женщины – натянуть удавочку на шее своего мужчины, обозначив, так сказать, принадлежность себе.

Не вышло.

Совсем не вышел этот так часто мною применяемый трюк, и как я губы не дула, не стала такими мелкими провокациями портить наше создавшееся единство.

Вовремя поняла, что ты не дашь мне такой милой возможности – натянуть на тебе поводок.

Я это почувствовала.

Так что лучше испытывать ранее неизвестное чувство близости душ, слушая перед сном музыку, деля наушники на двоих.

И даже в этом чувствовалась такая интимность и единение.

Последняя ночь обещала быть незабываемой, впрочем, как и все предыдущие.

К ней даже решено было подготовиться: ну, там, что-нибудь типа клубники, благо в это время на неё в Корее сезон, всех размеров и сортов.

– Какую клубнику купим? – спросила я тебя на базаре, не подозревая, какую неприятность повлечёт за собой этот мой невинный вопрос.

– Какую выберешь, ту и покупай, – небрежно ответил ты.

Что значит, покупай? Я как-то не привыкла тратить свои деньги, когда мужчина рядом. Тем более, для таких обоюдных нужд.

– Я, может быть, и в ресторанах за свою еду платить должна была сама?! – Не пытаясь скрыть едкую язвительность, вспылила я. – Предупреждать надо было!

Я не могла до этого представить тебя в таком бешенстве.

Думаю, ты даже не пытался сдерживаться.

– Мы хорошо провели время. На этом и закончим. – сказал ты.

Именно в этот момент мне вдруг стало реально страшно тебя потерять.

Какой-то животный страх, когда кажется, что земля уходит из-под ног и в животе становится пусто и тошно. Так что не я, а ты, и именно тогда, на меня поводок и накинул. Накинул, затянул и ещё немножко подёргал – для надёжности.

А этот панический ужас остаться без тебя так и поселился внутри меня с тех пор.

Без твоих нежных, между делом поцелуев в макушку.

Без лёгких прикосновений твоих губ просто так, без всякого повода.

Без чувства надёжности твоей большой руки, в которой покоилась моя ладошка, когда мы гуляли просто по улицам.

Без этого вот жеста собственника, когда ты, не отвлекаясь от темы разговора, начинал заправлять прядь моих волос мне за ухо.

Интересный этот жест, между прочим…

В период знакомства и первых встреч мужчины любят, когда волосы распущены, свободные – это так сексуально.

Но уже в первые же сексуальные баталии они даже не замечают, как начинают наматывать наши волосы на руку.

Какая-то первобытность в этом проявляется, не иначе.

А следующий этап превращения прекрасной сексуальной незнакомки в личное имущество с частичным или полным устранением сексуальной привлекательности для других мужчин – это вот именно этот жест: заправленная прядь волос за ухо, чтобы ушки торчали, как у серенькой мышки-норушки.

И ведь это ты поднял тему женитьбы.

Сказал: «Сейчас и сразу, как бы это бредово не звучало!»

Ну, кто же женится через пять дней знакомства.

Потом согласился, что это, конечно, скоропалительно, и, по крайней мере, мне бы не помешало приехать к тебе в Швецию и просто посмотреть, где и как ты живёшь.

У меня же, после нашей неистовой встречи, в голове был сумбур, и я так чётко о своих желаниях не задумывалась.

Мне достаточно было понимать, что – да, что-то между нами случилось, и это что-то начинает жить своей жизнью.

На том и порешили.

Твой рейс был раньше моего.

Проснулись рано.

Конечно, не обошлось без последнего "прощай" наших тел, уже измучивших, но всё ещё желающих друг друга.

Казалось невозможным оторваться друг от друга не только на какой-то неопределённый срок, а даже на любое определённое время, типа завтрака.

Не торопясь ехали в аэропорт на метро, обсуждая какие-то очень важные темы для понимания друг друга, ещё большего погружения друг в друга.

И вот это твоё целование в мою макушку – именно сам процесс целования, а не конкретно взятый поцелуй или несколько поцелуев – это показывало, насколько мы сейчас близки, просто одно целое. Как разорвать это единство расстоянием? Как расстаться даже на мгновение, а не на неопределённое время, границы которого в те моменты ни ты, ни я ещё не знали.

– Я жалею только об одном, – сказал ты.

– О чём же? – было моё удивление; казалось, всё было так безоблачно в эти несколько дней.

– Я не взял ничего на память о тебе. Чтобы помнить твой запах. Чтобы казалось, что ты рядом со мной.

– Вообще не проблема! Подожди меня здесь. Дай мне минутку.

Даже не осознавая толком, что я намерена сейчас делать, я забежала в сеульский метрополитеновский туалет (благо, по чистоте и стерильности он может быть приравнен к операционной нашей какой-нибудь районной больницы), сняла свои кружевные стринги и вернулась к тебе.

– Вот, возьми! Может, это поможет помнить обо мне и ощущать меня рядом? – я так искренне хотела укорениться в твоей жизни.

И так искренне хотела оставить в ней след…

Стала замечать, что часто ставлю многоточия.

Вспомнила изречение кого-то из великих и значимых: " Многоточия – это следы тихонько ушедших слов". Да, именно так. Когда за написанными словами стоят незабытые эмоции – это многоточия.

Я проводила тебя на твой рейс.

Проводила со всей привязанностью моей женской души, со всей её искренностью и привязанностью. Вернулась в свой gate. Включила Любу Успенскую в MP3, и началась моя жизнь в параллельном мире… мире разлуки с тобой.

Я повторяла любимые треки вновь и вновь, хотя знала мелодии и слова наизусть.

Как так получается, что все людские отношения, ситуации и переживания, оказывается, схожи у всех людей?

Неужели, Создатель решил, что мы не заслуживаем индивидуальности, и создаёт только копии, и всё это было уже, и есть, и будет после нас?

Я долго, очень долго после нашей истории не слушала песни Успенской. Они – вещие. Обладают даром предсказания. А я так не хотела предсказания расставания.

1 2 3

Стандарт

3.76

(34 оценки)