Глава 1. Ксенон

Время: 529 г, июнь

Место: планета Хэдофис

Ксенон шёл во главе похоронной процессии, во втором ряду за гробом. В первом ряду шла его мать, Наида, убитая горем от смерти жены. Верная симбиотка Наиды, Тридцать Восьмая, поддерживала её под локоть.

Несмотря на трагедию, СЕО Наида потратила три часа на выбор аутфита. Пышное, но строгое, многослойное платье из чёрного силка струилось по Наиде и за ней рекой. Тонкий высокий воротник обхватывал шею СЕО толстым кольцом. Элегантные, но практичные кожаные туфли были рассчитаны на многокилометровую похоронную процессию и помогали Наиде держать идеальную осанку.

– Когда мы придём? – закапризничала младшая сестра Ксенона, тянущая его за руку. – Я устала… Тут душно! Мамочка не хотела наших страданий на её похоронах!

– Тихо! – одёрнул её Ксенон, заметив строгий взгляд Тридцать Восьмой. – Мы идём до Храма Юникорна, не дальше.

– Так долго!

Процессия началась час назад от Дворца СЕО. Площадь наполнилась сотрудниками со всех концов Хэдофиса. Кто-то даже прилетел с других планет Системы Биомоторс.

Ещё с первыми лучами солнца Наида, СЕО Биомоторс, вышла на балкон дворца. Под ней открывалась площадь, наполненная сотрудниками Концерна. Они казались не больше соринок на бортике балкона.

Её лицо скрывала чёрная вуаль. Промокнув лицо платочком, Наида позволила Тридцать Восьмой поднять вуаль. Площадь затряслась от оваций сотрудников, но всё стихло через пару секунд. Люди поняли, что повода для ликований нет.

Из ворот дворца выпустили стайку мелодитов. Маленькие серые симбиоты засеменили ножками по площади, пробираясь меж ног сотрудников. Рассев на равном расстоянии друг от друга, симбиоты раскрыли рты. Тридцать Восьмая усадила такого же мелодита перед Наидой, чтобы СЕО горовира тому прямо в рот.

– Сотрудники Биомотос! – голос Наиды раздавался из каждого мелодита. – Дорогие друзья! Не стало моей возлюбленной жены Селин. Увы, не стало матери моих детей. И, увы, не стало Вице-Президентки Финансов Биомоторс.

Ксенон, стоявший в глубине балкона, заметил, как напрягся новый Исполняющий Обязанности Вице-Президента Финансов. Тот будто надеялся, что Наида сейчас обратится к нему: выпрямил спину и сделал шаг вперёд по красному силковому ковру.

– За тридцать лет в должности, – продолжила Наида, – Селин добилась двенадцатипроцентного роста экономики нашей системы. Производство силка на Силкарии стало на пятьдесят шесть процентов более эффективным. Производство симбиотов на Хэдофисе и Офис Майноре выросло на шесть процентов! И это после отрицательного роста в течение шестидесяти лет до Селин! Благодаря ей, мы значительно диверсифицировали товарную линейку симбиотов и усилили потребительский спрос.

Тридцать Восьмая захлопала в синие ладоши, и все сотрудники подхватили овации.

– Симбиоты четвёртого типа, – Наида показала на Тридцать Восьмую, – стали основой нашего экономического роста. Сотрудники, питающиеся чем угодно и не нуждающиеся во сне заняли самые непривлекательные рабочие места. Это дало толчок карьерам всех сотрудников Концерна!

Тридцать Восьмая благодарно поклонилась Наиде.

– Селин отдавала всю себя работе и Концерну, – Наида жёстко удерживала непоседливого мелодита и кричала ему в рот. – Она пример для меня и для всех нас. Но будучи верной последовательницей богини Фимэйл Эмпауэрмент, Селин успевала быть прекрасной женой и матерью тоже.

СЕО поманила Ксенона и его сестру, Калисту, к себе. Девочка вцепилась в Ксенона, и тому пришлось силой вытащить её на край балкона. Посмотрев вниз, Ксенон почувствовал, как закружилась голова. На какой высоте они сейчас? Километр? По команде Тридцать Восьмой толпа снова зааплодировала.

– Близится день, – Наида положила тяжёлую ладонь на плечо Ксенону, – когда я присоединюсь к жене, и Ксенон займёт моё место во главе всей системы, всех планет и спутников Биомоторс. Сын мой! Ты совсем скоро войдёшь во взрослую жизнь. Тебе пора присоединиться к Концерну и занять место другой твоей матери. Я назначаю тебя Вице-Президентом Финансов!

Ксенон обернулся к матери с молчаливым вопросом, но та смотрела вниз, на толпу.

Перед Ксеноном появились синие слуги-симбиоты с красной подушечкой. Наида взяла с неё Тиару Вице-Президента и положила на голову сына. Парикмахерша Ксенона будто знала о плане СЕО и утром собрала его волосы в низкий пучок, который теперь поддерживал тяжёлую тиару. Краем глаза Ксенон заметил, как Исполняющего Обязанности Вице-Президента Финансов увели с балкона.

– Поздравляю, сын, – Наида коснулась щеки сына своей. Толпе это могло показаться поцелуем.

Ксенон не мог поверить, что мать назначила его Вице-Президентом, не спросив. А как же его учёба на Офисе Майноре? К тому же ему нет и тридцати! Несовершеннолетние никогда не занимали такие посты в Концерне.

– Когда мы придём? – ныла Калиста.

Храм Юникорна виднелся в конце Авеню Юникорна. Золотая статуя единорога сверкала в свете солнца, ослепляя собравшихся зевак. Похоронная процессия медленно шла в сторону храма, а толпа плотно стояла по обе стороны Авеню.

Ксенон не хотел встречаться глазами с собравшимися. Там может быть сочувствие, страх, благоволение, обожание – что угодно. Но Ксенон не хотел чувствовать ничего. Хотел, чтобы длиннющий ритуал закончился. Хотел вернуться в покои и забыться сном.

Вдруг сквозь толпу по обе стороны от процессии прорвалась группа парней и девушек, одетых в лохмотья. Одни бежали к процессии, другие ползли на карачках. Кто-то закричал и метнул шарик с жёлтой краской в гроб Селин. От испуга один симбиот-носильщик уронили угол гроба, и раздался склизкий хруст его ноги.

Наида закричала и попыталась подхватить гроб, но симбиот-телохранитель оттолкнул её и закрыл собой от негодующих, окружавших процессию. С ужасом Наида увидела, что крышка гроба треснула, и жёлтая краска протекла внутрь.

– Нет Концерну! – скандировали прорвавшиеся. – Свободу Силкарии! Свободу Гласиоре! Свободу Офис Майнору! Свободу Хэдофису!

Калиста прижалась к Ксенону и спросила:

– Кто они такие? Почему такие бледные?

– Наверное, сотрудники с Гласиоры, – Ксенон закрыл сестру собой. – Но у гласиорцев нет барж и сталлионов. Они не могли сюда прилететь сами.

Трое бледных, как гласиорцы, недовольных кидали красную, синюю, зелёную краски в гроб. Другие, более смуглые протестующие, окружили гроб и не пускали к нему охранников и телохранителей, окруживших семью СЕО и выставили щиты. Ксенон стоял на коленях рядом с сестрой, пытаясь полностью прикрыть её своим телом.

– Концерн вас использует! – обратилась одна из бледных девушек к толпе. По её ладони стекала жёлтая краска. – Не верьте им, вы никогда не будете жить, как СЕО и её семья!

– Только семьи СЕО и Вице-Президентов выигрывают от вашей эксплуатации, – добавил другой протестующий. – Пока мы не объединимся, они будут жить за наш счёт!

– Судьба Гласиоры постигнет всех нас! – кричал другой бледный парень.

Толпа с удивлением смотрела на краску, стекающую с гроба. Дети стояли, открыв рты, и тыкали пальцем на симбиота-носильщика, прижатого гробом. Взрослые перешёптывались, наблюдая, как СЕО Наида плакала навзрыд. Протестующие недовольно переглянулись, понимая, что привлекли внимание не к себе.

– Пусть всех во дворце СЕО постигнет судьба Селин! – показала на гроб бледная протестующая с жёлтой ладонью. – Так им и надо! Смерть паразитам!

Теперь толпа ахнула и уставилась на недовольных.

С хвоста процессии приближался бородатый мужчина в чёрном траурном камзоле. Он сжимал испуганного мелодита в руках. Симбиот делал его голос многократно громче. Мужчина кричал:

– Убрать их, быстро! Все гвардейцы, сюда! Убрать их! Применять силу!

Ксенон узнал в бородатом командире Вице-Президента Управления Аларика. Чёрная с проседью борода сливалась с чёрным мундиром и тёмными глазами.

Гвардейцы прибежали из хвоста процессии с дубинками наперевес. Первыми получили бледные бросатели краски. Гвардейцы повалили их на камни Авеню Юникорна и избивали дубинками.

– Не верьте им! – один из бледных недовольных убегал и кричал толпу. – Вместе мы сильнее! Если мы объедин…

На встречу ему вышел Вице-Президент Аларик. Он выхватил дубинку у гвардейца и сам ударил кричащего парня по лицу.

– Убрать их отсюда! – орал Аларик, схватив одну из недовольных девушек за волосы. – Оттеснить с Авеню!

Гвардейцы хватали протестующих под руки, за волосы, за ноги и оттесняли к краям улицы, к испуганной толпе. Аларик схватил за ноги протестующего, которого уже тащил за руки гвардеец, и они кинули парня в толпу. Толпа расступилась, и тот грохнулся на каменную мостовую.

– Всё закончилось? – Калиста закрывала глаза ладонями.

– Почти. Не смотри, – Ксенон крепче прижал сестру к себе. Он не хотел, чтобы та даже случайно увидела бесчинства.

Минута – и все исчезли. Гвардейцы оттащили протестующих на маленькие улицы, и за ними захлопнулась толпа. Зеваки вертели головами, но больше не видели недовольных. Маленькие симбиоты-клинеры уже семенили по Авеню, очищая брусчатку.

Аларик вернул дубинку гвардейцу и вытер чёрной перчаткой кровь с лица.

– Всё чисто, – он склонил голову перед СЕО.

– Благодарю, – тепло улыбнулась та.

Наида подала знак носильщикам продолжать. Симбиот-носильщик, на которого упал край гроба, сломался, но слуги уже заменили его на новый.

Ксенон погладил Калисту по голову, пообещав:

– Теперь всё хорошо. Открой глаза.

Расколотый разноцветный гроб парил в начале процессии на плечах полупрозрачных симбиотов-носильщиков. Наида опустила чёрную вуаль, скрывая гнев. Процессия продолжилась.

Церемонии длились с рассвета до заката. Когда Ксенон вернулся во дворец, он валился с ног, но мать ожидала его к ужину. Волоча ноги по узким коридорам дворца СЕО, Ксенон шёл мимо кухни слышал, как симбиоты четвёртого класса перешёптывались. Наверное, жаловались, что их любимая Селин умерла, и больше некому продвигать закон о наказании людей за убийства симбиотов.

Наида сидела за столом в одиночестве. Стейк, украшенный цветами, стоял перед ней нетронутым.

– Где твоя сестра? – спросила Наида, перебирая лепестки цветов в тарелке.

Стрельчатые окна скрывались за тяжёлыми портьерами из чёрного силка.

– Она устала, – ответила за Ксенона Тридцать Восьмая, появившейся с тарелкой для наследника. – Я позволила себе дать Калисте разрешение не присутствовать на ужине.

– Ты слишком чуткая для симбиотки, – Наида отпила из кубка, и её губы окрасились в красный.

– Сложно быть строгой с той, кого выносила под сердцем.

Девять месяцев Тридцать Восьмая растила в себе Калисту, созданную из стволовых клеток Наиды и Селин. Ксенон не помнил симбиотку, которая выносила его. Мать рассказывала, что та сломалась вскоре после его рождения.

Мясо таяло во рту. Ксенон вспомнил, что не ел весь день, и уничтожил стейк за пару минут. Серебряная посуда придавала мясу странный кисловатый вкус. Тридцать Восьмая принесла десерт – бисквитный торт в форме дворца СЕО…

Когда Ксенон доедал торт, Наида ещё не притронулась к мясу. Молчание становилось тяжелее и тяжелее: Ксенон боялся отвести взгляд от еды. В детстве ему попадало от симбиоток-воспитательниц, если он смотрел на матерей слишком пристально.

– Хорошо, что Вице-Президент Аларик был рядом сегодня, – решился разбить тишину Ксенон. – Он быстро справился с протестующими.

– Они не протестующие, – Наида сжала нож для мяса, – а террористы. Моя гвардия сотрёт их с лица Хэдофиса.

– Мы не можем заставить всех в системе быть счастливыми, – Ксенон положил себе ещё кусочек торта. Этот выглядел как Лабораторная Башня Дворца СЕО. – Учителя говорят, что выражать недовольство хорошо для здорового капиталистического общества.

– Хорошо глумиться над телом моей жены и их Вице-Президентки?

– Я не это имел в виду. Они заслуживают наказания, но не смерти.

– Это не тебе решать, сын.

Ксенон сломал Лабораторную Башню: аппетит пропадал. Наида всегда была тяжёлым человеком, и смерть Селин подлила масла в огонь.

– Я хотел бы закончить учёбу на Офисе Майнор перед вступлением в должность Вице-Президента, – Ксенон отпил вина, и оно оказалось креплёным.

– Ты уже вступил в должность сегодня. Сколько тебе осталось?

– Полтора семестра.

Наида проверила записную книжку. Ксенон заметил, что обложка была покрыта будто мелкими костями.

– Долго, – она разодрала цветок на тарелке, и из него потёк синий сок. – Что ты учишь?

– Изобразительное искусство.

– И без тебя в системе полно художников, – усмехнулась СЕО. – Возвращайся на Офис Майнор, но учи историю и экономику. Мне нужен толковый Вице-Президент Финансов. Срочно.

«Тогда почему ты не назначила того, кто в этом разбирается?» – подумал Ксенон, но не решился повторить это вслух.

– Я тебя понимаю, – Наидин голос смягчился, когда она опустошила бокал вина. – Нам нужно прийти в себя после смерти Селин. Дворец опустел без неё. Всё не так. Всё изменилось. Не представляю, какого тебе и Калисте.

– Я не осознал, что мамы больше нет, – Ксенон залпом допил вино. – Такое невозможно осознать. Больше не получу от неё сообщений… Знаешь, она же каждый день мне писала с тех пор, как я улетел учиться на Офис Майнор. Каждый день в обед мой эхолот пищал. Она желала мне приятного аппетита. Я всегда думал: почему приятного аппетита? Почему только на обед?..

– Селин заботилась, чтобы никто в семье не голодал, – Наида смахнула слезу. Ксенон никогда не видел её слёз. – Она выросла в бедности. Недоедала. Начала работать в Концерне с самых низов. Была помощницей бухгалтера в трущобах Хэдофиса. И кем стала! Вице-Президенткой! Примером для всех нас…

Наида высморкалась в платок. Ксенон боялся смотреть на неё. Мать могла не простить, что он оказался свидетелем её слабости.

– Возвращайся на Офис Майнор, сын, – Наида накрыла ладонь Ксенона своей и почти улыбнулась.

Портрет Ксенона.