-2-

Когда Лили покидала столицу, шел противный дождь, а порывы леденящего ветра пронизывали до нитки всех несчастных, оказавшихся в такую непогоду на улице. Впрочем, вся весна в Москве и области была весьма скупа на тепло и солнце и щедра на дождь и слякоть. Одессу же, судя по всему, она ничем не обидела: солнце здесь светило во всю свою мощь, а воздух оставался раскаленным даже в вечерние часы.

Дом, в котором жила мать Лили, стоял почти у самого моря, скрытый от любопытных глаз кустами сирени и причудливыми южными деревьями, названия которых Лили никак не могла запомнить, но хорошо знала, что они цветут почти все лето какими-то красноватыми, похожими на колючки, цветами.

Этим вечером бывшая вдова Загорская и отставной капитан развлекали себя игрой в карты на открытой веранде. Гостей они не ждали и были удивлены, услышав настойчивый собачий лай у ворот.

– Кажется, кто-то пришел, – зевнул капитан и нехотя поднялся. – Надо посмотреть, а то бедный Шархан с цепи сорвется. Я мигом.

И он проворно сбежал по ступенькам, направившись по асфальтовой дорожке к калитке. Через несколько минут он бежал по этой же дорожке, выпучив глаза, и почти кричал:

– Дорогая, ты не представляешь, кто там стоит! Приехала твоя дочь! Лили вернулась!

– Что!? Кто вернулся? Лили?…

Вид бывшей вдовы не выражал особой радости. На лице ее читалось крайнее недоумение.

– Как вернулась? Приехала и не предупредила?…

– Дорогая, успокойся! Она пока еще стоит за воротами с чемоданами. Мы же не можем держать ее там вечно. Я думал, ты пойдешь ее встречать.

– Конечно, иду. Разумеется! Это же моя дочь!

Все то время, пока они собирались, Лили оставалась на улице, словно ждала милостыню. Шархан, готовый сорваться с цепи, не прекращал лая ни на минуту. Из-за забора соседнего дома высунулась голова в бигудях, а через долю секунды рядом с ней появилась еще одна. На сей раз – мужская. С плохо скрываемым любопытством эти две головы наблюдали за происходящим. А через мгновение у дома напротив и вовсе распахнулась калитка, и на улицу вышла бочкообразная особа, бесцеремонно уставившись на Лили. Все они будто ждали какого-то шоу, но шоу не состоялось: прибежали наконец из глубины двора отставной капитан и бывшая вдова, подхватили чемоданы, затолкали девушку во двор и затворили ворота, не оставив страждущим ни малейшего шанса. Как коренные одесситы, те уже не могли спокойно вернуться к своим делам и принялись судить-рядить, почему же девушка объявилась вдруг, да еще и с чемоданами, если за все время она пару раз сюда заезжала, да и то – погостить несколько дней.

То же самое интересовало и мать Лили. Едва они оказались в доме, как бывшая вдова спросила, почти накинувшись на девушку:

– Что все это значит?

– Что именно?

Лили старалась держаться спокойно, хотя внутри ее все кипело от такого приема.

– Твой внезапный приезд, чемоданы. Что стряслось? Ты не соизволила даже позвонить нам!

– Я надеялась, что вы будете дома. Хотела сделать сюрприз.

– Тебе удалось. А теперь выкладывай правду!

– Я вернулась, – ответила девушка. – Меня ведь посылали учиться в Москву? Учиться! И учебу я закончила еще в прошлом году. Мне кажется, что я даже слишком надолго там задержалась.

– Но девочка, – вмешался капитан в беседу, – у тебя же была работа в столице. Ваш ансамбль имеет успех. Ты ведь не хочешь сказать нам, что …

Лили не дала ему закончить:

– Я ушла из ансамбля.

Бывшая вдова в этот момент стала похожа на рыбину, внезапно выброшенную волной на берег. Она судорожно хватала ртом воздух и на какое-то время буквально лишилась дара речи. Когда же способность мыслить и говорить к ней вернулась, она, сверля взглядом дочь, завопила:

– Как ты посмела?! Ты сошла с ума? Только безумие может оправдать твой поступок. Господи, неужели ж ты и ее забыл наделить мозгами? Мои дети тупы, как овцы моего покойного мужа.

Она кричала, заламывала руки, изрыгала проклятья, а Лили стояла, опустив голову, и молчала. Ее вид вызвал жалость у отставного капитана, и он, решив таким образом разрядить обстановку, поинтересовался:

– А где ты собираешься жить? Чем думаешь заниматься?

Это переполнило чашу терпения Лили Загорской.

– Буду жить на вокзале, и торговать бычками на привозе! – сказала она, поднимая многострадальные чемоданы и направляясь к выходу.

Вот уж потеха была соседям, не успевшим еще как следует обсудить внезапный приезд молодой артистки, когда они увидели, как эта самая артистка пулей вылетела со двора со всеми своими чемоданами.

Почти стемнело. Лили все еще стояла на остановке и надеялась на чудо, ибо только чудо могло помочь девушке добраться до города в такой час (тот автобус, каким она сюда приехала, был последним, приходящим из Одессы, но Лили об этом не знала). Мимо за все время ни одна машина не проехала, ни один воробей не пролетел. И девушке вдруг стало жутко. Она внезапно ощутила холод, безумный холод. Она чувствовала себя такой одинокой!

Синяя, видавшая виды, старая «волга» появилась на горизонте неожиданно, словно из-под земли выросла. И направлялась она в сторону города. У Лили сердце замерло. Лет тридцати, молодой человек, резко затормозив, с полуулыбкой спросил:

– Не меня ли ждешь, красавица?

Лили немного растерялась от такого подхода и лишь неопределенно пожала плечами.

– Могу до города подбросить. Тебе ж в город надо? А то ведь автобуса долго ждать придется – до утра!

– Спасибо, – проговорила Лили. – Но… у меня здесь чемоданы.

– Вижу, – рассмеялся парень и вышел из машины.

Он был высок, плечист, с вьющимися до плеч волосами. Его загорелое лицо напоминало лицо какого-то западного киноактера, но какого – Лили вспомнить не смогла.

– Как ты оказалась в этих краях? Заехала, что ли, не туда?

– Можно сказать и так, – ответила Лили, садясь в машину.

– Интересно, – парень окинул ее взглядом, – очень интересно… И откуда ж ты взялась такая, а, красавица? Чего тебя сюда понесло, на ночь глядя?

Лили лишь улыбнулась, дав понять, что отвечать на эти вопросы, равно как и продолжать беседу в подобном тоне, не желает. И парень, на удивление, понял. Часть дороги они ехали молча, а когда подъезжали к Одессе, предложил:

– Уже поздно. Назовите адрес, и я доставлю вас туда в наилучшем виде. Или вам на вокзал надо, судя по вашим чемоданам?

– Почему вдруг стали ко мне на вы обращаться, – посмотрела на него Лили.

– Простите, если обидел или напугал, – сказал парень, – и в голосе его уже не слышалось той ироничной насмешечки, которая сквозила раньше. – У вас, видимо, какие-то проблемы, я не хочу пополнять их ряды. Просто скажите, куда вас отвезти?

Лили стало неловко.

– Ну что вы! – очень мягко произнесла она. – Я вам так благодарна за то, что не проехали мимо!

– А разве это возможно? – заулыбался парень. – Так куда едем?

– Сейчас, – Лили достала из сумочки листок с адресом и протянула ему. – Знаете, где это находится?

Тот внимательно изучил его содержание, а потом оживился:

– Да у меня ж в том районе друг живет! Я, правда, был там лет двести назад, но помню, что это где-то рядом с портом.

– Верно. А далеко ехать?

– Честно говоря, далековато. На другой конец города. Но не переживайте, ведь мой железный конь сегодня находится в прекрасной форме и домчит нас до места за полчаса. Поскачет как мустанг.

Эти слова рассмешили девушку.

– А чем вы кормите своего мустанга? – сквозь смех спросила она. – Не надо ли ему подкрепиться?

– О, эта зверюга всеядная. Абсолютно неприхотлива, как и ее хозяин. Но поведаю вам по секрету: больше всего ей нравятся красивые девушки.

– Как!? – воскликнула Лили. – Она их тоже ест?

– Что вы! Она их катает. Ей нравится подвозить их в разные нужные места.

Когда приехали по указанному адресу, стемнело окончательно. Девятиэтажный дом отличался от соседних строений своей шириной (аж пять подъездов!) и количеством окон, в которых горел свет (окна других домов зияли пугающей чернотой). Парень помог Лили с чемоданами, а потом, стоя у подъезда, с сожалением вздохнул:

– Кажется, пора прощаться. Забавно, ведь мы с вами так и не познакомились. Я, наверное, теперь никогда не услышу вашего имени.

– А разве это важно? – Лили чуть склонила голову, и ее губ коснулась едва заметная улыбка. – Давайте сохраним интригу. Я же тоже не знаю ничего о вас.

– Но знаете кое-что о моей зверюге.

– Да, о зверюге знаю… Спасибо огромное за все! Я отняла у вас массу времени, поэтому не смею больше задерживать. Счастливо!

– Вы уверены, что застанете хозяев дома? – окликнул парень Лили, садясь в свою потрепанную «волгу».

– Очень надеюсь. Мой брат должен быть в отпуске. Я на днях ему звонила.

Светлана укладывала малыша, но только он, похоже, спать не собирался вовсе.

– Сынок, ну закрывай же глазки! Видишь, как мама устала? Давай, сынок!… Нет, это невозможно! – не выдержала она, наконец, капризов ребенка, и, вскочив, закричала: – Иван, иди, попробуй ты! Я больше не могу. Я спела ему с десяток песен, сказку рассказала, а он и глаз не смыкает. Иди сюда! Ты слышишь?

Иван нехотя оторвался от телевизора и медленно побрел в спальню, бурча под нос:

– Вечно ты, Светка, по два часа уложить дитя не можешь. Ну что тут такого сложного?!

В этот момент позвонили в дверь.

Супруги удивленно переглянулись: кто бы это мог быть в такой час? Они никого не ждали, собираясь пораньше лечь спать.

– Пойду, посмотрю, – бросила Светлана, вверяя мужу заботы о сыне.

В это время робкий звонок в дверь повторился, и она заторопилась.

– Кто там? – спросила у двери, а, услышав знакомый голос, едва не сорвала с петель цепочку.

– Ты! Не верю. Неужели это ты? Господи, как обрадуется Иван! Какое чудо! Надолго к нам или как обычно – на пять минут, проездом?

Лили, а на лестничной площадке стояла именно она, очень серьезно произнесла:

– Боюсь, в этот раз надолго… Впрочем, все от вас зависит… Может быть, вы уже завтра меня выгоните. Я же вон с какими чемоданами к вам пожаловала.

Светлана испугалась, и, впуская девушку в дом, взволнованно запричитала:

– Что случилось? Лили, ты меня пугаешь. Недавно по телефону ты что-то говорила об уходе из ансамбля. Ты сделала это? Они тебя допекли?

– Допекли, – кивнула Лили. – Иного выбора у меня не было.

– Ну и правильно, – Светлана закрыла дверь. – Молодец, что сразу приехала к нам. Пойдем скорее! Иван в спальне Руслана укладывает.

– Погоди, – попыталась остановить ее Лили, но Светлану уже никто и ни что остановить не могли.

– Пойдем-пойдем! – настойчиво тащила она девушку за собой. – Оставь ты свои чемоданы! Неужели не хочешь скорее обнять брата?

Ответить Лили не успела: Иван вышел из спальни и увидел сестру. Увидел и чуть не вскрикнул от удивления.

– Ну вот, – расстроилась Светлана, – теперь сюрприза не получится. Я хотела сделать тебе сюрприз, а ты вышел слишком рано.

Иван слов жены не слышал. Он неотрывно смотрел на Лили и не мог, казалось, поверить своим глазам.

Замерев на месте, Лили тоже смотрела на Ивана, готовая в любую минуту разрыдаться. И не известно, сколько бы это продолжалось, если б Светлана не подтолкнула мужа навстречу девушке. Он очнулся и кинулся к ней с объятьями, шепча что-то несуразное и бессвязное.

А потом за ужином, который Светлана затеяла специально по случаю приезда именитой родственницы, Лили поведала свою историю.

– Невероятно! – бушевал Иван. – Родная мать фактически выгнала тебя из дома. С ума сойти! Родная мать на ночь глядя выпирает дочь и даже не дрогнет. Как она с тобой поступила!…

– А с тобой, когда заставила силой переехать в Одессу! – поддержала его Светлана, у которой отношения со свекровью не сложились с первой минуты (впрочем, Иван и не настаивал на этом, поскольку сам не был особо близок с матерью, предпочитая видеться редко и лишь по делу). – Знаешь, Лилечка, мне до сих пор не дает покоя тот факт, что мы еще должны ее мужу за квартиру. Он, разумеется, и слышать ничего о деньгах не желает, ведь ты помнишь, что эту квартиру он подарил на свадьбу, но мы, переехав сюда, твердо решили расплатиться. Не нужны нам царские подарки! Мы ее купим. Иван теперь стал хорошо зарабатывать, благодаря тебе. Постепенно все и отдадим.

А ты можешь не переживать по поводу жилья. Места у нас хватит. Уж мы тебя на улице не оставим. Правда, Вань?