ГЛАВА

6. В столице

Конечно, в путешествии на небольшом речном судёнышке имелись свои минусы, но по сравнению с тряской и пыльной дорогой до этого они меркли. С погодой нам повезло, и большую часть пути ямы с детьми провели на палубе, любуясь на открывающиеся виды: города, замки, ухоженные деревеньки, зеленеющие поля и рощи. Мои знания о королевстве были на одном уровне с Лулу, то есть близки к нулю. Анастис и Дикки с важным видом давали нам пояснения, ведь они хотя бы могли назвать владельцев замков, крупные города и предположить, чем засеяны поля и что так красиво цветёт, высаженное ровными рядами.

Я даже пожалела, что наше путешествие длилось недолго. Уже на следующий день, ближе к полудню мы прибыли в столицу. Служанок, баронессу, меня и детей высадили у одного из мостов, где нас ждали экипажи, а сам кораблик вместе с бароном и слугами направился в порт, где им предстояло выгрузить вещи в арендованный склад, чтобы затем их не спеша перевезти в столичный особняк рода Гартис.

Дикки попытался упросить отца, чтобы его не высаживали вместе с женщинами. Я бы тоже с удовольствием посмотрела на местный порт, но барон был твёрд:

– Дамам не место в порту. Они едут в особняк, и им нужно сопровождение. Ты, Дикки, как мужчина и мой наследник, отвечаешь за них.

Я оценила педагогический ход, но Дикки воспринял поручение всерьёз и проникся ответственностью. Больше не спорил с отцом, и потом внимательно следил за нашей посадкой в кареты.

Видимо, место для нашей высадки было выбрано специально поближе к фамильному особняку, так что ехать до него пришлось недолго.

Издалека каменное трёхэтажное здание в окружении цветущих клумб и зеленеющих деревьев смотрелось весьма импозантно, но когда мы въехали на подъездную дорожку и стали видны детали, то блестящий щеголь превратился в обедневшего аристократа, пытающегося скрыть за унаследованным роскошным прежде фасадом подступающие проблемы с финансами. Ветхий вид стен намекал, что ремонт здесь давно не делался.

Внутри нас ждал строй слуг, которых поприветствовали Дикки и баронесса. Их было не слишком много для такого большого дома, заметно меньше, чем в поместье. Меня представили в качестве новой дочери рода Гартис, и слуги не смогли скрыть любопытства. Я всё ещё чувствовала себя неловко, когда оказывалась в центре внимания незнакомых людей, и потому обрадовалась, когда почти сразу баронесса велела слугам развести приехавших по отведённым нам комнатам.

Выделенные мне покои, скорее всего, предназначались изначально Марьяс, но так как моя предшественница бывала здесь редко, если вообще бывала, то следов её пребывания не осталось. Не было столь явного отпечатка личности прежней хозяйки, как в поместье, так что повода отказываться я не видела. Отпустив проводившую нас служанку, мы с Хлоей принялись осматривать место, где предстояло провести почти полгода. Именно столько планировал оставаться в столице барон с семейством.

Насколько я знала из слов госпожи Карин, на лето высший свет обычно покидал душный Митрас, предпочитая пережидать жару в своих поместьях, возвращаясь сюда с прохладой осени. Но барон решил, что в этом году им нет смысла предпринимать лишние поездки, и собирался провести лето здесь, чтобы подготовить меня к участию в осеннем Сезоне. Во всяком случае, мне объясняли это так.

Осмотр выделенных покоев показал, что здесь я стану хозяйкой небольшой спальни с прилегающей к ней такой же небольшой гостиной, гардеробной и комнаткой, совмещавшей в себе функции умывальни, ванной и туалета.

Сейчас, в первой половине дня, мои комнаты ярко освещало солнце, и, хотя оно высвечивало потёртость обивки стульев и кресел, выцветшие от времени ткани балдахина, скатерти и гобеленов, впечатление всё равно создавалось приятное. И вид из окон на небольшой сад с выложенными камнями дорожками мне тоже понравился.

– Здесь есть несколько платьев, плащи и туфли. Вы потом посмотрите на них, госпожа, – донёсся из гардеробной голос Хлои. – Только они явно принадлежали не Марьяс, а кому-то на поколение, а то и два, старше.

– Не страшно! Люблю ретро.

Я была настолько вне здешних мод, что не видела большой разницы между нарядами этого сезона или вековой давности. На первое время сойдёт, а уже завтра, как говорила баронесса, должны были прийти портнихи, чтобы помочь обзавестись мне правильным гардеробом. Барон кряхтел и морщился, но не спорил по этому поводу с женой и тётей, признавая необходимость этих трат. Я ему даже посочувствовала.

Тем более что траты эти были не единственными, как выяснилось за ужином, вся семья, кроме маленькой Лулу, собралась за столом.

– Дорогой, мы не можем в таком доме принимать гостей, – обратилась к мужу баронесса.

Вести подобные разговоры за столом, как объясняла мне госпожа Карин, не принято, но, похоже, у баронессы так наболело, что она не сдержалась. Барон погрустнел, но ответил спокойно:

– Я заметил и уже пригласил мастера. Он обновит основной корпус, так что через неделю всё будет как новенькое.

– Это как? – шёпотом спросила я у Анастис.

Нам ремонт в однокомнатной квартире почти неделю делали, а тут такое основательное здание.

– Маг запустит заклинание обновления, и дом вернётся к исходному состоянию.

– Ого! Здорово! Раз – и фасад как новенький!

Похоже, от восхищения сказала это я слишком громко, и меня услышала не только Анастис.

– Только подобное мощное заклинание может не каждый маг запустить, – заметил господин Петрис.

– И стоят его услуги как маленький дом, – сморщился барон.

– Обновить стены – это, конечно, хорошо, но недостаточно, – осторожно заметила баронесса. – Я посмотрела бальный зал и гостиные. Там тоже всё слишком запущено. Позолота облупилась, гобелены и ковры ветхие, рамы у зеркал облезли. С этим надо что-то делать!

Барон потемнел, как грозовая туча, но сдержался, ответил вежливо:

– Посмотри, что можно сделать без дополнительных трат. Иначе придётся экономить на ваших платьях.

– Это невозможно, Федр! – вмешалась госпожа Карин. – Нам предстоит представить Мари-Валери королю. Здесь на платьях не сэкономишь.

– Хватит! – барон стукнул кулаком по столу, но сдержался и продолжил спокойнее. – Я подумаю.

Похоже, барон вовсе не такой мот, как о нём сплетничали в Обители. Просто расходы превосходят доходы. Одна коммуналка наверняка такая, что о-ё-ёй! Поместье и дом в столице, а может, ещё что-то, о чём я пока не знаю. Плюс наёмный персонал. Да ещё и положение обязывает, ты не можешь жить скромно. Я прямо посочувствовала барону. Все ждут от него решения семейных проблем, как будто он чудотворец какой-то.

Что деньги не берутся из воздуха, я прекрасно знала и помнила, как непросто было выкручиваться, когда внезапно расклеивались единственные туфли или ломался старенький холодильник, а до зарплаты ещё нужно было дожить. Помнила, как приходилось изворачиваться, одалживать, и как потом непросто было выбираться из долговой ловушки, ведь мои доходы больше не становились, а расходы из-за привычек Павла только росли. И мысленно пообещала себе, что постараюсь помочь семье сберечь деньги.

Правда, с тратами на мой гардероб ничего придумать не вышло. И баронесса, и госпожа Карин явно лучше меня разбирались и в нарядах, и в допустимой в обществе экономии на них. По кислой физиономии модистки легко читалось, что дамы, выбирая ткани и фасоны для большинства платьев, останавливаются на эконом-варианте. Но для королевского приёма денег не жалели. Похоже, блистать во дворце семья Гартис просто обязана. Ради этого, как я поняла, они готовы пойти на любые жертвы.

– Милочка, ты не понимаешь, – похлопала меня по руке госпожа Карин, когда я после ухода портних робко заикнулась о том, что платье для приёма и бала можно было заказать и попроще. – Там соберутся все значимые люди королевства и будут смотреть на тебя. Станут оценивать, как ты одета и какие на тебе украшения.

– Им что, делать нечего? Какая разница, что на меня надето, если не нарушает приличий?

Госпожа Карин снисходительно посмотрела на меня.

– Во-первых, неподобающая одежда представляемой дебютантки оскорбляет короля, выказывая ему неуважение. Заставляет всех думать, что род Гартис не считает для себя важным расположение монарха. Или род настолько ослабел и обнищал, что не в состоянии приобрести всего два платья нужного уровня. Как понимаешь, ни то, ни другое мы не можем позволить думать о себе.

– Понятно. А во-вторых?

– Во-вторых следует из первого. Именно потому, что наш род сейчас переживает трудности, нельзя позволить думать о нас как о слабых и бедных. Как тогда Дикки потом найти подходящую невесту, а девочкам – женихов? Кто одолжит барону деньги? Если торговцы, эти шакалы, только заподозрят, что мы перешагнули грань, то завтра же нас начнут осаждать кредиторы, тряся долговыми расписками.

Похоже, я права, и барон уже в долгах как в шелках, когда, чтобы заплатить старые, вынужден приобретать новые. И выбраться из этого порочного круга сложно. Надеюсь, здесь хоть микрокредитов нет.

Мне стала понятна одержимость барона браком Марьяс. С его точки зрения, это был прекрасный способ поправить положение семьи. И дочь пристроена, и финансовое бремя становится куда легче. А может, ещё какие плюшки от этого брака увидел. И если он родную дочь готов был выпихнуть, то меня и тем более отправит на мороз, ни капли не задумавшись. Переубедить его мне точно не удастся.

И чем сложнее будет у барона с финансами, тем быстрее он спровадит меня замуж. Так что помочь ему с экономией и в моих интересах.

ГЛАВА

7. Проблемы с интерьером

ЯМы с баронессой и тётушкой Карин прошли по особняку, осматривая те места, куда получат доступ гости: парадный холл на входе, лестничный пролёт на второй этаж, короткую анфиладу из нескольких гостиных и бального зала с примыкающей к нему столовой. Ещё несколько гостиных на первом этаже, где нам предстояло принимать гостей во время ежедневных визитов. К ним требования были ниже, но и здесь демонстрировать “честную бедность” баронесса не желала. А она везде лезла в глаза.

После того, как заклинание обновления вернуло фасаду и внутренним помещениям вид, который они имели в первые годы после постройки, ветхие гобелены, потёртая обивка мебели, выцветшие шпалеры и облезлые рамы выглядели особенно жалко. Наша надежда на то, что освежённая основа спасёт положение, не оправдалась.

– Оставлять всё как есть нельзя, – решительно сказала госпожа Карин.

Баронесса вздохнула и согласилась, грустно добавив:

– Федр даже слышать не хочет о том, чтобы заплатить магу ещё и за обновление всего этого, а про то, чтобы купить новую мебель, я и сама не заговорю. Надо будет ведь ещё и продукты покупать в большем количестве на каждый день. Мне уже столько визиток передали за эти несколько дней, пока мы не принимали.

– Давайте уберём всё, что нас не устраивает, и тогда станет видна величина проблемы, – предложила я. – Картина прояснится, и, может быть, что-то придумается.

– О-о-о, – с сомнением протянула баронесса, – даже не знаю… А как будем принимать гостей? Мы не можем больше отказывать приходящим с визитами. Это становится неприличным.

– Да, Олерия, завтра нам придётся принять тех, кто явится, – подтвердила госпожа Карин. – Неделю отказов нам ещё простили, а дальше пойдут слухи.

– Значит, надо начинать с тех мест, которые потребуются уже завтра. Это как, много?

– Я думаю, для наносящих визиты дам хватит двух смежных гостиных на первом этаже, – задумчиво сказала баронесса.

– Не забудь про холл на входе, – напомнила госпожа Карин. – Его увидят даже те, кому получится прилично отказать во встрече.

Обсуждали мы ситуацию, стоя на лестничном пролёте после обхода территории, и я посмотрела вниз, на парадный вход и холл. Каким потёртым выглядел ковёр на полу, видно было даже отсюда. Ветхость гобеленов, висевших в узких простенках между высоких окон, разглядит любой, кто станет подниматься по лестнице. Стоявшие несколько кресел и диван явно принадлежали к разным мебельным поколениям.

– Значит, и начать надо с холла. Пусть слуги уберут всё отсюда, а мы пока посмотрим ещё раз на гостиные для визитов, – предложила я.

– Слышала, Рина? – обратилась баронесса к здешней экономке.

Сухопарая мрачная женщина молча кивнула.

Гостиные выглядели получше. Ими баронесса с тётушкой занимались ещё до того, как заклинание обновления успело подействовать. Сюда по приказу хозяйки собрали самую приличную мягкую мебель, но это не спасло от проблем. Стулья принадлежали к одному гарнитуру, но так как до перестановки стояли в разных помещениях, то и износ у них получился разный: одни больше пострадали от солнечных лучей, другие сильнее потёрлись, а третьи, почти нетронутые, демонстрировали исходный цвет обивки.

– Боже мой! – ахнула баронесса. – Вся роспись и позолота исчезли.

– Ничего удивительного, – ответила ей госпожа Карин. – Роспись и позолоту на лепнину добавили незадолго до вашей свадьбы. А мастер обновил особняк до последнего серьёзного ремонта, который был ещё при моём отце, деде Федра. А может, и до более раннего срока…

Стены радовали глаз ровной кремовой окраской без всякого намёка на виньетки и орнамент, который я застала в первые дни, когда для меня с Анастис проводили ознакомительную экскурсию. Смутно вспоминалось, что и цвет стен тогда здесь был иным – более насыщенным.

Мне результат нравился. В комнатах словно добавилось воздуха. На мой вкус, воспитанный на совсем других образцах, в особняке был переизбыток всяческих украшений – лепнины, позолоты, фресок, скульптур и картин в старых потрескавшихся рамах. А сейчас глаз отдыхал на лаконичности светлых стен.

– И шторы теперь выглядят как-то не очень, – вздохнула баронесса, глядя на зеленовато-синие портьеры, расшитые золотистым узором.

Я вспомнила, что в этой комнате раньше стены были выкрашены в светло-бирюзовый, и тогда цвет ткани, всего на несколько тонов темнее, смотрелся хорошо. Теперь же казался кричащим. Его было слишком много.

– А если их снять? Оставить только гардины? – предложила я.

Сделанные из полупрозрачной органзы, они чудесно гармонировали со светлыми стенами.

– Это будет слишком просто, – с сомнением произнесла баронесса.

– А мы скажем, что это новый стиль – минимализм, – меня подхватила волна вдохновения. – Вообще всё оформим в таком стиле. Конечно, чистого минимализма здесь не получится, но элементы и сам принцип вполне можно использовать. И вообще – создадим собственный стиль! Скажем, что в моём мире так принято, и никто не возразит.

Я вспомнила, как ещё в начале нашего романа пришла с Павлом к одному его приятелю – дизайнеру и художнику.

– А почему у него так убого? – шёпотом спросила я, глядя на ободранные до кирпичной кладки стены, покрытую трещинками деревянную мебель, голые проёмы больших окон, странные, больше похожие на палитры картины на стенах.

– Это мой стиль, детка, – снисходительно посмотрел на меня услышавший вопрос хозяин. – Смесь гранжа и минимализма. Сейчас такое в тренде.

– Не уверена, что это можно назвать минимализмом, – возразила ему модно одетая девушка. – Гранж тут явно преобладает.

– Я же говорю – это мой собственный уникальный стиль. Я дизайнер – я так вижу.

Он начал объяснять гостье, что тут от минимализма, а что от гранжа, но для меня тогда это было слишком сложно, и я быстро потеряла нить их рассуждений.

– Эх ты, деревня! – упрекнул меня потом Павел. – Позоришь меня перед людьми.

Я устыдилась и принялась читать во множестве книги по дизайну. Увлеклась им, мечтая обустроить собственное гнёздышко. Что-то даже из полученных знаний удалось применить в нашей с Павлом квартире. По сравнению с тем временем нынешняя задача давала больше возможностей развернуться.

– А у вас так принято? – уточнила госпожа Карин.

– У нас как только не принято! – мой энтузиазм прорвался наружу.

– А что такое минимализм? – осторожно спросила баронесса.

– Это отсутствие лишнего в интерьере, всё только необходимое. Никакой позолоты, декора по минимуму. Вещей мало, но все качественные, из натуральных материалов.

Тут я запнулась. В здешнем мире других материалов и не было.

– Без позолоты и магии? – перевела для себя мой тезис про натуральные материалы госпожа Карин. – Нам это подходит! Мари-Валери, говори экономке, что надо делать.

– Тётя, а если получится плохо? – продолжала сомневаться баронесса.

– Сделаем вид, что так и надо, – снисходительно улыбнулась ей госпожа Карин, напомнив мне того дизайнера. – Никто не сможет возразить, ведь только Мари-Валери знает, как там, в её мире. Олерия, пойми, пусть лучше про род Гартис говорят, что нам отказал вкус, чем о том, как мы обеднели. Если получится слишком ужасно, то потом, подкопив денег, постепенно мы всё поправим. Главное – не допустить слухов о нашей бедности сейчас.

– Хорошо, Мари-Валери, доверимся тебе, – согласилась баронесса. – Что ты предлагаешь?

Я ещё раз внимательно осмотрела комнату.

– На стулья и диванчик нужно сшить новые чехлы. Это проще, чем их перетягивать. Нужна светлая прочная ткань и широкая лента в цвет штор. Для этой гостиной полный минимализм не подойдёт. Пусть будет эклектика. На стены всё же придётся повесить пару картин в тёмных рамах, чтобы они перекликались с цветом комода, комнатных дверей и оконных проёмов. Только не те, что висели здесь раньше. Те очень мрачные и рамы у них слишком вычурные. Надо попроще.

– Картины? – чувствовалось, что баронесса немного растерялась.

– Да, цветы или пейзажи.

– А разве такие бывают? – удивилась госпожа Карин. – Чтобы только цветы?

– Я слышала, что в Ридасе стало модно рисовать всякие вещи, и цветы в вазах тоже. Но до нас это поветрие ещё не дошло, – сказала баронесса. – Ты, Мари-Валери, можешь выбрать любую из картин, что есть в особняке, и повесить их.