Мы медленно шагали мимо лавочек и застывших фигур городских фонтанов. Вечер опустился на уставшие здания мегаполиса. Я спросила Илью об увлечениях. Он горделиво рассказал, как собственными руками собрал модель легендарного корабля «Цесаревич». Я слушала его отвлеченно, всматриваясь в лицо каждого идущего навстречу нам человека. Меня преследовала мания, будто все пялятся на Илью, его шапку и огромные ботинки, неподходящие худому телу. Мысленно я решила, что сегодня состоялась наша первая и последняя встреча. Конечно, у меня не хватит смелости назвать причину такого решения, если он спросит о том. Ведь не могу же я признаться, что скоморохи приличней одевались!

– Не хочешь зайти в кафе? – предложил он. – Я знаю одно солидное на другом перекрёстке.

«А это выход! Людей там значительно меньше», – решила я мысленно, и предложение Ильи было рассмотрено с задвидной быстротой и обнадеживающей улыбкой, на что он тоже смущённо улыбнулся, не зная, какой безошибочный план зрел у меня в голове.

Мы зашли в местечко, где на двери висела вывеска с незатейливым словом: «КофеЁчик» (название многообещающее…). Внутри кафе делилось на два зала: курящий и некурящий. Официант, у барной стойки по центру спросил о наших предпочтениях, и мы выбрали здоровый образ жизни. Удивительно, как я забыла уточнить о наличии вредных привычек!? Я представила Илью заядлым курильщиком. Когда никотин заберет энергию из доходяжного тела – тяжеленные ботинки станут для Ильи непосильной ношей, и тогда переставлять тощие ноги придётся не посредством группы мышц, а при помощи худых бесполезных рук.

Тем временем моя скрупулезная паранойя набирала обороты. Попытка избежать большого скопления народа провалилась, и теперь нас окружало ещё большее количество людей, чем на улице, поскольку восемь занятых столиков могли одаривать нас не просто мимолетным взглядом, а разглядывать часами. Ведь, наслаждаясь изысками, они никуда не спешили.

Повесив куртку на вешалку, я села и открыла меню, продолжая коситься на шапку Ильи из-под верхнего края буклета. Он снял её, и показалась миленькая прилизанная голова и темно-русые волосы. Классическая стрижка с небольшой челкой треугольником делала из него обычного смертного, и я, всё ещё закрывая лицо меню, облегченно выдохнула в сторону. Вот бы ещё от ботинок избавиться! Хотя нет, ботинки лучше оставить! Неизвестно, какой сюрприз мог поджидать меня там…

– Ты выбрала что-нибудь?

Илья расположился в кресле и небрежно швырнул на столешницу толстое портмоне. И тут меня озарило: он не растрачивался на одежду, чтобы гигантский кошелёк не валялся пустым! Навряд ли он носит такую махину в карманах просто так, с целью произвести впечатление обеспеченного человека.

– Да, я буду чай с жасмином.

Теперь он начинал мне нравиться. Без шапки его лицо казалось взрослее; на бледном фоне кожи глаза становились цвета горького шоколада; а приятная улыбка сверкала белизной. Открывая второй экземпляр меню, он с удивлением насупился.

– И всё?

– Много чаю! – добавила я.

– Ты не любишь сладкое?

– Нет, это сладкое не любит меня.

Он снова обнажил белые зубы.

– Бережёшь фигуру?

«Скорее твой кошелёк» – подумала я про себя, миленько улыбаясь.

– Да приходится, раз фигура сама о себе не заботится.

– Ладно, как знаешь.

Улыбнувшись, Илья подозвал проходящего официанта и сделал заказ. Когда его принесли, у Ильи зазвонил телефон.

– Это с работы. Я отлучусь на минутку. Извини!

Я налила горячий напиток в чашку и, делая маленькие глотки, спокойно огляделась по сторонам. Блуждающий взгляд упал на светловолосую девушку в фиалковом платье, сидящую в профиль за столиком у окна. Её спина, точно натянутая струна гитары, была открыта до поясницы, ненавязчиво обнажая ягодичный разрез. Я наблюдала, как она томно выпячивает губы, затем окунает их в узкий бокал с шипучей смесью, а в то время крепкая мужская ладонь гладит девушку по вытянутой вперёд руке. Интересно, для кого она так старается?.. Я отхлебнула ещё немного чая и уставилась на кавалера манерной девицы. Им оказался Алекс!

Округляя глаза от удивления, я почувствовала, как вода попала не в то горло. Приступ безудержного кашля распирал меня изнутри. На глазах появились слёзы, а в голове – нелепые фантазии, где я раздуваюсь во все стороны, как рыба-шар, а после ароматными брызгами чая лечу на физиономии ничего неподозревающих клиентов. Во избежание того я прикрыла рот салфеткой, еле сдерживая порывающийся наружу выдох.

– И всё-таки я взял тебе пирожное, – возвращаясь с тарелкой в руках, сказал Илья.

Увидев моё закрытое лицо и мокрые глаза, Илья заимел испуганный вид.

– Тебе плохо?

Не в силах больше держать в себе порыв, я громко закашлялась, и все занятые столики обратились взорами ко мне. Алекс ухмыльнулся, узнав в лице непристойного перхуна свою рыжеволосую партнершу по танцам и, сказав что-то белокурой спутнице, бесцеремонно подошёл к нам. Я продолжала кашлять, как пациент туберкулезного отделения, стараясь продышаться, свистя и булькая чем-то в горле. Алекс постучал по моей спине и надменно оскалился.

– Девушка, как же вы так? Надо быть осторожнее, когда вкушаешь пищу. И не только…

Понижая интонацию, он оглядел перепуганного Илью, который рядом с Алексом выглядел лузером-восьмиклассником.

– Мы разберемся… как-нибудь. Спасибо.

Мой голос звучал на два тона ниже, как у заправского мужика. А в голове крутился только один вопрос: ну почему я всегда попадаю впросак!? Алекс вернулся к себе за столик и как ни в чем не бывало продолжил полировать руку расфуфыренной девушке.

– Всё нормально? – спросил Илья. – Как ты умудрилась?

Что-что, а сочинять на ходу я умела!

– Не волнуйся, – все ещё не своим голосом прохрипела я. – На экране увидела козла… Очень большого и рогатого.

Илья обернулся назад, где на стене висела плазма, транслирующая беззвучные клипы на музыкальном канале, и в недоумении пожал плечами.

– Пойдём отсюда, – сказала я. – Мне больше не хочется чаю.

Я испытывала некую симпатию к Илье, но его бездействие в критической ситуации настораживало. И почему он не влез, когда другой стукнул меня по спине?! Мог бы на крайний случай возразить: не твоё, мол, дело. Да и Алекс хорош! Всегда всё портит. Наверняка, он заметил гулливерские ботинки… а теперь ещё и шапку, которую Илья прилежно натягивает на голову, поправляя, чтобы та ровно сидела, будто это в корне поменяет дело (я отвернула лицо в сторону). Ой, мамочки… Как бы превратиться в невидимку?

Илья заплатил по счёту. Одевая куртку, я ощутила взгляд Алекса на своей спине. Нет, обернуться сейчас значит вновь увидеть в голубых глазах оскорбительную усмешку. И я, не поддавшись соблазну, сразу вышла из кафе.

Через пару минут мы шли с Ильей, разговаривая о любимом времени года. Он предпочитает лето, а я люблю зиму.

– У тебя день рождение в марте, разве не весна – твоя пора? – спросил он, когда мы остановились на светофоре.

– Кажется, я начинаю её тихо ненавидеть… – вспоминая злополучную встречу с Алексом, ответила я.

Подойдя к торговому центру, я отказалась от сопровождения до дома, солгав, что здесь меня подберет двоюродный брат Саша. Конечно, не вся моя фраза являлась обманом. Ведь Саша и правда приедет за мной. Мы тепло попрощались, и я сразу отвернулась, желая избавиться от причины назойливой мании.

Предупредив Сашу звонком, куда подъехать (при этом подробно описав свою одежду в качестве ориентира), я прочла два сообщения от Вадика, пришедшие недавно.

«Пушистая, привет. Мы могли бы поговорить?»

«Не игнорируй! Это очень важно, выслушай хотя бы.»

Интересно, что он поведает…

«Вся во внимании…» – написала я, после чего последовал текст следующего содержания:

«В тот вечер случилось ужасное. Я был дома, собирался к тебе, как вдруг мне позвонила мама. У её подруги есть дочь восемнадцати лет, она не отвечала на телефон. И та, будучи на работе, попросила меня сходить и проверить. Я приехал по адресу. Дверь была приоткрыта. Я зашёл в квартиру. Она лежала на полу без сознания (похоже, наглоталась таблеток)… А потом всё как в тумане: я держу её на руках… Сирена.... Машина скорой помощи… Если можешь, дай мне ещё один шанс?! Я не пришёл по уважительной причине.»

От несусветного вранья Вадика у меня закрутило в животе. И он полагает, я поверю в изложенную им драматическую ахинею!? Моей злости не было предела! Хотя нет… Предел наступил несколько позже, когда увидела, как подъехала белая Тойота, а затем показалась голова довольного Алекса.

Он обошёл машину и, открыв пассажирскую дверцу, подал руку длинноногой девушке из кафетерия. Я отвернулась в надежде, что он меня не заметил. Но спустя минуту выяснилось, что очередная надежда в отношении него не оправдалась.

– Как ты узнала, что я приеду сюда? – спросил Алекс.

Я промолчала, а в моей душе плясали разъяренные бесы.

– Здесь с торца здания есть хороший отельчик. Я освобожусь через пару часов. К 9 придешь в школу? – не дожидаясь моего согласия, он продолжил. – И надеюсь, тебе не хватит смелости прийти. Да и, кстати, у тебя не только с танцами проблемы, а ещё и со вкусом на различных сморчков!

Всё-таки он узрел странное одеяние Ильи… Я повернулась к нему лицом, чувствуя, как оно наливается кровью.

– По крайней мере, я не покупаюсь на глянцевую обложку. И мой выбор не на одну ночь.

Приторная ухмылка покинула его наливные губы, и я торжествовала. Правда недолго. Алекса что-то привлекло позади меня, и спустя миг злорадный огонёк разжегся в глазах цвета морской волны.

– Да. Вижу. Кажется, на горизонте есть ещё подходящая кандидатурка для тебя…

Я обернулась. Парень чуть выше среднего роста, вполне себе приземистый, остриженный под каре, внимательно бегал глазами по лицам прохожих. На нём были одеты чёрный плащ до самых пят, лакированный, блестящий, как начищенные ботинки; и кожаные чёрные штаны, а на плечах кусок плотной материи смахивал на гвардейские эполеты. Моё сердце ушло в пятки. Только бы это был не Саша…