Глава 2.

Только стук наших сердец, да кукушка, неожиданно появившаяся из часов, прерывает тяжёлую тишину.

Андрей встаёт из-за стола, идёт к окну, стоит там пару минут, продолжая молчать, потом зачем-то закрывает сторону окна, открытую на проветривание. Много ненужных действий, но, кажется, словно он просто оттягивает время.

А я продолжаю ждать, повторяя себе: «Скажи, что нет, скажи, что нет! Скажи, что нет никого и это действительно россказни журналистов!»

– Да, это правда. У меня другая женщина. И да, это Роза. Так случилось, Диан. – Поворачивается ко мне лицом от окна. Взгляд уверен и холоден. – Но говорю сразу – это ничего не значит!

Ложка, которую я держу в своей руке, желая размешать сахар в приготовленном чае, выпадает из рук.

– Ну как же так… – как не крепилась, не готовилась, всё равно растерялась. – А как же наши дети… – самый тупой и ненужный аргумент произношу в ответ.

– А что дети? – пожимает равнодушно плечами. – Не понимаю, зачем ты про них. У меня же просто другая женщина, они к ней никакого отношения не имеют. Не мешай мухи и котлеты в одном котле.

И всё? Он говорит об этом так просто? И стеснения не заметила ни на лице, ни в движениях. И даже вроде нервозности нет. Обычный равнодушный взгляд в упор на собеседника.

Андрей умеет так, я давно привыкла к этому.

– Она тебе всё сказала? – буднично спрашивает, словно это разговор о делах семьи.

– Ну я не знаю, что у вас входит в понятие «всё». Представилась и сказала, что ты был с ней сегодня, как раз едешь от неё.

– Так и есть, Диана, – снова кивает. – Был у неё, но потом ещё заехал на работу.

– То есть, что она ждёт детей от тебя мальчиков, и в довесок близнецов… – обнимаю себя за плечи, словно хочу закрыться оттого, что он мне подтвердит сейчас.

– Да, Диана. Всё подтверждаю.

– Зачем на работе-то? Роешь себе яму, Андрей.

– Диан…

– Любишь её?

Очередной глупый вопрос! Мне-то какая разница?! Просто топит отчаянье, и, наверное, в целях самосохранения хочется услышать: «Нет, не люблю! Только ты и наши дети имеют для меня значение».

А если скажет это, поверю?

– А что это меняет? – удивляется моему вопросу. – Люблю, не люблю, тебе ли не всё равно? Что даст тебе эта информация? Как ни крути, у меня пацаны будут.

Сколько цинизма, равнодушия в этих ответах, спокойствия и нескрываемой агрессии одновременно.

Словно он подготовлен заранее и всё предусмотрел. Тон такой в разговоре, как будто мой муж защищается, хотя я на него даже не нападаю.

– Просто интересно, женское любопытство. Мы, женщины, наивно полагаем, что мужчины умеют ценить свою семью, – упрекаю его, вспоминая наш совместный путь к его креслу градоначальника. – Ну, молодец, что ещё скажешь. Ходок. Половой гигант. И снова близнецы… Сразу два мальчика. То есть, получается, всё дело лишь в том, что я не смогла родить тебе сына? Ну и бред!

Он молчит теперь, ничего не отвечает.

– Бред! – повторяю, – чушь! Дичь! – не сдерживаюсь, начинаю плакать и смеяться одновременно.

– Прекрати! – продолжает занимать оборонительную позицию, но теперь уже в более агрессивной форме, повышая голос.

– Но всё равно как-то не очень честно, не находишь? – но я продолжаю. —Ты должен был сказать мне об этом сам! Не профурсетка твоя позвонить и поставить перед фактом, что вот-вот и она родит от тебя, а ты, сам! Или как, у самого кишка тонка и только передо мной бравируешь своим смелым характером?

Стоп! Надо остановиться, ведь всё равно этот разговор ни к чему не приведёт. Только разозлю его, не больше.

Я знаю главное: всё правда, а остальное уже по остаточному принципу  и совершенно не имеет значения.

Беру себя в руки, потому что чувствую – скоро перейду на крик.

Поднимаю глаза вверх, чтобы слёзы, которые скопились в уголках, не имели возможности бежать по лицу. Они так и останутся там, внутри меня.

– Ничего не поменяется, Диана, – сурово говорит муж. – Запомни: ничего не поменяется! – нажимает на эти слова интонацией.

– Серьёзно? – усмехаюсь. – С чего вдруг? И как мы, по-твоему, дальше будем жить, если, как ты говоришь, ничего не поменяется? – интересно становится послушать его.

Хотя на самом деле догадываюсь, что он мне скажет: для его карьеры политика это будет крах! Большая проблема. Именно поэтому ничего не поменяется!

Но когда он спал со своей сотрудницей на работе, тогда краха не побоялся?

– Как жили, так и будем жить. Буду продолжать выгорать на работе, ты заниматься нашими девчонками, своими драгоценными цветами. В общем, всё как обычно и привычно, без трагедий. Детей, которые родятся, сама понимаешь, не брошу, но пока записать на себя не могу. Пронюхает кто, как оправдываться?

– А смысл тогда рожать пацанов, если не давать им свою фамилию?

– Позже дам! Всё будет, но со временем, не сейчас.

– И твоя дама сердца на это согласна? – удивляюсь.

– Естественно! Роза останется в статусе моей любовницы. У неё выбора нет. Или содержать не буду! Ты останешься в статусе жены. Для тебя тоже всё остаётся, как было. Но раз правду ты знаешь, я буду тебя просить с пониманием относиться к тому, что теперь буду жить на две семьи.

Что он сейчас сказал? Я не ослышалась? К чему я должна относиться с пониманием?

Начинаю открыто хохотать.

– Ты чокнулся, что ли, совсем? Я не смогу так! Ты предлагаешь мне понимать что? Что ты будешь ездить, кувыркаться к ней в постель, нянчиться и сюсюкаться с пацанами, а я ждать тебя у окна и встречать с улыбкой, изображая согласие на эти поступки?

– Диана, прекрати нагнетать! – раздражается муж. – Я всё решил, ничего менять не буду. А ты сама ничего изменить не сможешь! Нет у меня времени сейчас на твои разборки. Мне и так сколько нервов стоило рты заткнуть некоторыми интересующимся! Всем срочно понадобилось в мою кровать заглянуть, словно своей не хватает! Дай мне пару месяцев прийти в себя, а потом разберёмся между собой.

– Разберёмся в чём?! А моё мнение, когда мы будем разбираться, как, будет учитываться?

– Диана, ну я же попросил: дай мне время. Вот упрямая овца, эта Роза! Сказал же: не звони жене, сам поговорю, нет, полезла! – не смущается ругать свою любовницу при мне. – Ну да, я совершил ошибку! Всякое случается в жизни. Но что уж теперь! Ей рожать скоро! Теперь, если так сложилось, надо решить всё мирно! Мы с тобой цивилизованная люди, и я не хочу конфликтов. Мне они не нужны

Подходит, пытается обнять меня со спины, но я отскакиваю от него как от прокажённого.

– Цивилизованные люди не водят шашни на стороне и тем более не рожают детей, – меня передёргивает от мысли, что теперь он может ко мне прикоснуться после того, как побывал совсем недавно в постели с другой женщиной.

– Давай так: ты остынь, да и я тоже. Устал как собака и ещё такой сюрприз. Ну бабы! – злится. – Я уеду на две недели, вернусь, и мы потом поговорим. Может, тебе спустя время уже не так трагично всё будет казаться, как сейчас, и ты примешь то, что у меня есть другая женщина и скоро будут сыновья.

– А если не приму?

– Это не в твоих интересах, родная! – усмехается. – Не глупи… и не выпендривайся.

Глава 3.

Жизнь теперь разделилась на «до» и «после».

Нет, пока она не поменялась кардинально за эти пару дней, но для меня, в моей душе и сознании поменялась навсегда.

По своему характеру я, как всегда, решила не рубить, а взвесить все «за» и «против». В конце концов, я несу ответственность за своих дочерей и собраться, сорваться в неизвестном направлении из привычной для них жизни не имею право.

Я как минимум старше их, а как максимум их мать, и не буду вредить им в угоду своим обидам на их отца. С ним разберёмся, но их втягивать не стану.

Я ведь их сама всегда учу: сначала думай, потом делай, а поступлю иначе?

Пока дочерям сказала, что папа задержался в командировке. Ложь во благо. Их благо, не его!

Не хочу, чтобы не только я переживала, но и они со мной.

Девочки близняшки находятся сейчас в возрасте, когда такие вещи, как измена любимого отца может оставить глубокий след в их душе, и они перестанут доверять мужчинам.

– Мам, ты точно ничего не скрываешь? – Марина смотрит на меня пристально. – С папой у вас всё нормально?

– Да. Просто устала. Сама знаешь, сколько вопросов сейчас важных. Не за горами ваше окончание школы, поступление. Как всё сложится…

Надо сказать, чтобы налегали на учёбу. Потому что на папу они скоро вряд ли смогут рассчитывать, если не поступят на бюджет. А потяну ли одна платно, вот вопрос.

Марина, старшая, девочка умная, с Кирой сложнее. Она уже, на мой взгляд, рассчитывает именно на платное обучение и не шибко старается, чтобы поступить на бюджет.

– Полине в школу скоро, – продолжаю. – Тоже, как всё будет. Голова кругом.

– Эй, ты чего, мам? Ты же всегда была наша батарейка и говорила, что мы справимся с любыми трудностями! Всё будет хорошо!

– Конечно, – целую, обнимаю дочь, и на душе становится легче.

– Папа приедет и встряхнёт тебя.

– Да уж… он меня уже встряхнул… – говорю тихо, чтобы Маринка не слышала.

– Хочешь, я позвоню ему, спрошу, когда вернётся? – настаивает дочь. – Хотя, наверное, его лучше сейчас не беспокоить. Он же у нас такой занятой…

Да уж! Деловой и занятой! Только делами ли он так занят, вот вопрос.

Муж дал мне время, чтобы, как он сказал, я остыла.

Но я и через месяц, и через год знаю всё о себе: любовниц не потерплю и не приму. Мне всё равно, кто он: мэр, олигарх, да хоть единственный мужчина этой страны.

Всё просто: я не смогу жить с тем, кто меня обманул и предал.

Пока до этого звонка Андрей не давал повода думать, что изменяет. Не было предпосылок. Он спешил домой, пока ещё не занимал этот пост, любил детей, как умеет.

Андрей по жизни грубоват, но я давно к этому привыкла, и, пожалуй, считала это его единственным недостатком.

Я гордилась его уверенностью в себе, умением общаться с людьми, добиваться своих целей и где-то даже переть напролом.

Нашей парой восхищались: муж лидер и победитель, а жена нежная и добрая. Мы, словно дополняли друг друга. Идеальная пара…

Конечно, бывало, я допускала мысль, что как только Андрей станет мэром, у него могут появиться другие женщины.

Он симпатичный, высокий, статный мужчина в самом расцвете сил, с хорошей фигурой, внешностью, и при такой должности.

Какая из молодых красоток не позарится? Слишком велик соблазн.

А такая, если зацепится, жену, как говорится, не стенку, подвинет и разрешения её не спросит!

Только ведь и я не замухрышка, мне тоже есть чем похвастаться: стройное тело, несмотря на то, что я многодетная мать, ухоженное лицо, и важное – наличие интеллекта в голове.

Мне всегда казалось, что это тоже важная составляющая для жены человека такого ранга и уровня.

Одно только я не ожидала точно, что он станет спать со своей помощницей, и так быстро перечеркнёт всё, что нас связывало. И уж тем более не ожидала, что он будет заводить с ней детей.

… Через три дня мой муж появляется снова на пороге нашего дома.

– Диана, давай поговорим, – настаивает, даже не здороваясь.

– Давай поговорим, что же не поговорить, – пожимаю плечами, соглашаюсь с его предложением, хотя видеть его не хочу.

Зрительно стараюсь казаться спокойной, но на самом деле во мне сейчас бушует ураган.

Успокаиваю себя тем, что просто нужно время, чтобы привыкнуть к изменениям, которые нас ожидают впереди. В конце концов, жизнь после развода не заканчивается.

Не знаю, что Андрей ждёт от этого разговора, но вряд ли я что-то новое ему скажу, кроме того, что сказала недавно.

– Ты успокоилась? Решила что-нибудь за эти тройку дней или тебе мало всё-таки времени? – всматривается мне в лицо.

– Торопишься или боишься чего?

– Нет… как-то гадко на душе. Переживаю.

Не сдерживаю ехидную улыбку на эти слова. Ему гадко… А уж мне-то, как гадко!

– Скажи, Диан, пару недель могут что-то изменить? А надо, и месяц дам! Вообще не появлюсь, чтобы рожей своей не раздражать. Может, поймёшь, что не стоит оно того. Я о расставании, если что. Не хочу терять семью, и мне важно, чтобы ты не хотела. Хочу достучаться до тебя, что это неверный путь для нашей семьи – если ты решишься на развод.

Странно, а куда прыть делась на тему: «Я всё решил, ничего менять не буду. А ты сама ничего изменить не сможешь! Роза останется в статусе моей любовницы. У неё выбора нет … Ты останешься в статусе жены. Для тебя тоже всё остаётся как было. Но раз правду ты знаешь, я буду тебя просить с пониманием относиться к тому, что теперь буду жить на две семьи…»

Разве он, говоря это, моё мнение спрашивал? Что вдруг произошло?

– А ты сам, как думаешь, хватит мне месяца? Ты ответь на свой же вопрос, а я пойму, знаешь ли ты мой характер хоть немного или нет.

– Думаю нет, но, всё-таки хочу объясниться и надеюсь, ты меня поймёшь. Ну, или хотя бы попытаешься! Дело в том…

– Андрей, – перебиваю. – Слушать ничего не хочу. Если ты полюбил другую женщину, я не буду чинить тебе препятствия. Задави муки совести на корню и иди жить туда. Отпускаю. Только от меня отвали, не ходи и не требуй тебя понять. Я тебя не держу.

– Диана, – но он не слушает, что я ему говорю. – Роза – это просто увлечение, слабость, если хочешь, которое привело к неожиданным последствиям. Закрутилось и понеслось. Совместные вечера на работе, поездки, командировки, её забота обо мне.

– То есть здесь о тебе не заботились? Или заботились, но не так, как тебе было нужно? Ну, молодец! Что ещё скажешь! Не помню, чтобы ты умел молчать, когда тебя что-то не устраивало. Если так, тогда что ты делал со мной в браке все эти годы? Почти два десятка, кстати, на минуточку!

– Не придирайся к словам! Всё мне у нас нравилось.