Натянув спортивные штаны, я сбежала в холл. По пути я все время нервно озиралась, подозревая в каждом постояльце демона с кинжалом. Правда, потом я успокоилась, сделав для себя некий утешительный вывод. Любой демон, собирающийся завлечь жертву противоположного пола, должен был выглядеть на миллион в твердо конвертируемой валюте, вместо того, чтобы быть похожим на пожилого человека с газетой в морщинистых руках или на зевающего подростка в неопрятной одежде.

Демонически красивых личностей я так и не приметила, что дало мне возможность спокойно усесться перед монитором и приступить к поискам.

Мои руки замерли над клавиатурой, потому что я растерялась, не зная, с чего именно нужно было начинать поиск. Со знака клевера или с информации о черной магии? Вероятно, стоило разузнать подробнее о количестве жертв, о местах преступлений и версиях, выдвигаемых в процессе криминальной хроники этих жутких убийств.

Пальцы проворно забегали по белым квадратным кнопкам и я уставилась на монитор, разыскивая необходимые мне сведения. Конечно, я не надеялась, что в окне сразу всплывет фотография коварно ухмыляющегося Стефана, позирующего для камеры, но и того, что в убийствах могли быть замешаны демоны, я тоже не нашла. Были предположения одного и того же рода, что это дело рук некой сатанинской секты, пропагандирующей жертвоприношения. От этих страшных строчек вставали волосы дыбом, но я заставляла себя читать дальше, чтобы хоть как-нибудь приблизиться к разгадке.

Нашелся один пользователь на форуме, выдвинувший предположение, что корни этих преступлений восходят к языческой религии ацтеков, приносящих жертвы своему богу солнца, но тут же ему отвечали, что эта религия давным-давно мертва, как и сами ацтеки, хотя, и в самом деле, версия с жертвоприношением была весьма заманчивой. Также, опровержением теории с ацтеками была такая мысль, что жрецы приносили жертву на вершине храма так, чтобы ее обязательно касались солнечные лучи, а найденные тела всегда находились в подвальных помещениях, склепах или подземельях.

Но эта теория заставила меня внимательнее отнестись к прочитанному. Может, этот один человек с версией об ацтеках и был ближе всего к истине, но его почему-то не стали поддерживать.

Я начала выискивать сайты, которые бы посвящались древним обычаям и обрядам. Информации было много, даже чересчур. Можно было только поражаться неимоверной кровожадности людей, их дикости и глупости, благодаря которым на жертвенные алтари были принесены сотни тысяч людей. Да что и говорить – за всю историю человечества в угоду богам были умерщвлены миллионы, причем совершенно разными способами, отличающимися жестокостью!

От осознания этого кошмара опускались руки. Да, я знала, что наш мир несовершенен, что люди убивают себе подобных с незапамятных времен, что милые с виду мужчины и женщины могли оказаться хладнокровными убийцами. Но от лавины тошнотворных подробностей, обрушившихся на меня, я преисполнилась благородным гневом. Нужно было срочно что-то сделать, но пока я была так беспомощна, что не знала, как поступать в данном случае.

На форуме было множество высказываний чисто эмоционального характера, но от них не было никакой пользы, кроме осознания того, что даже в нашем больном обществе находилось огромное количество людей, умеющих сострадать ближнему.

Я закрывала одно окно за другим, просматривая выводимые сообщения и статьи. Наконец, я набрела на одну заметку в разделе «Непознанное и загадочное». Среди бесконечной информации о летающих тарелках и зеленых человечках, некто под ником Whisper свел и подытожил все ритуальные убийства, совершенные с конца позапрошлого века одинаковым способом – т.е. с изъятием сердца.

Статья была на английском языке, но я смогла разобраться в ней без особых усилий, так как язык повествования был довольно простой и понятный. Жертв было около восьмисот. А если точнее, то семьсот восемьдесят девять. Намного больше, чем говорилось в газете, что я читала несколько дней назад. Оставалось только подивиться настойчивой любознательности этого Whisper’а, который скрупулезно систематизировал данные.

У меня тут же возник иной вопрос. Что, если данных было недостаточно и эти убийства начались вовсе не в позапрошлом столетии, а много раньше? Неужели все эти страшные преступления были совершены Стерегущими демонами, к которым также принадлежал и Стефан?

Если я правильно поняла Стефана, то он жил в другом измерении. Поверить в подобное было бы верхом безумия, если бы я сама не видела собственными глазами демона, исчезнувшего передо мной, что могло бы служить сносным доказательством его силы и способностей. Ведь если вначале он был для меня просто очень умным собеседником, обладающим особой притягательностью, то потом он превратился в обычного психа, помешанного на религии. Правда, опять же, это было до того мгновения, как он перемещался в пространстве, словно призрак, а потом и вовсе испарился, оставив после себя еле заметное свечение, длившееся секунду.

Ничего о демонах мне известно не было. Необходимо было почерпнуть знаний, но как можно было быть уверенной в их достоверности? Не думаю, что демоны имели обыкновение делиться с людьми информацией о себе, сидя за столом и попивая чай. Тогда откуда брались книги о потустороннем мире?

От количества возникающих вопросов снова начинала болеть голова. Я снова принялась за список несчастных, начав с самого начала страницы. Имена следовали друг за другом и значились примерно в таком порядке:

Эмма, 26 лет. Лондон, 1870 г. Художница.

(значительный временной разрыв между первым и следующим преступлением)

Клавдия, 23 года. Неаполь, 1875 г. Балерина.

Элиза, 33 года. Вена, 1875 г. Танцовщица.

Евгения, 27 лет. Париж, 1900 г. Певица.

Исабель, 22 года. Сан-Паоло, 1904 г. Певица.

Эмили, 24 года. Бермингем, 1904 г. Художница.

Розанна, 20 лет. Нью-Йорк, 1904 г. Танцовщица.

Мария, 26 лет. Париж, 1905 г. Певица.

Кристина, 24 года. Москва, 1908 г. Художница.

Эльвира, 20 лет. Лондон, 1908 г. Балерина.

Анна, 27 лет. Париж, 1908 г. Поэтесса…

И так далее. Здесь несколько раз, также, значилась Вена. Одно убийство было совершено в 1875 году, затем в 1995, и последнее – в 2003. Почему-то я сразу подумала о Стефане и меня передернуло. С каким же цинизмом нужно было жить этому чудовищу, чтобы спокойно вспоминать о неких своих путешествиях по миру, а также и по Вене, в частности, подразумевая под этим свои преступления.

Получается, что список убитых в Вене мог пополниться и моим именем, но, скорее всего не сейчас. Неизвестно, сколько бы мое тело пролежало в том сыром подвале, прежде чем бы его обнаружил какой-нибудь бездомный.

Бррр….меня снова передернуло. Я тут же пообещала себе купить в аптеке самое сильное снотворное и успокоительное, чтобы снять с себя груз давивших тягостных воспоминаний.

Перечитав список несколько раз, я попыталась сделать общий вывод. Все жертвы были женского пола, молоды и занимались творческой деятельностью. Могло ли это означать нечто конкретное, что помогло бы мне сейчас? Я хлопнула себя по лбу, поражаясь собственной слепоте.

Жертвами ночных убийц становились девушки, которые в своей жизни соприкасались с искусством. Точнее не соприкасались, они жили своим искусством, совсем как я, желавшая посвятить себя музыке. Стефан говорил, что в моем сердце «очень много музыки». Наверное, он был способен различить во мне мою душу, восприимчивую к искусству и именно такое сердце представляло для него ценность.

Я вспомнила фразу, которую говорил мне преподаватель сольфеджио, что классическую музыку способна воспринимать только самая утонченная и возвышенная душа, причем не просто слушать эту музыку в угоду моде, а пропускать через себя, проживая ею мгновения эйфории. В это я была способна поверить, потому как сама испытала на себе воздействие потрясающих меня произведений Баха или Берлиоза. В такие моменты я и правда, будто жила музыкой, она поднимала меня над землей и заставляла позабыть обо всем вокруг.

На всякий случай я перечитала список еще раз, но уделила внимание только профессиям девушек. Так и есть. Все имена привязывались к балету, опере, музыке или к изобразительному искусству. Значит, демоны убивали женщин, имевших особо тонкое восприятие, которого не могло быть, скажем, у девушки, всю жизнь проработавшей в поле или у той, что жила простыми удовольствиями.

Но тут я запуталась. Неужели на свете не было других женщин, с чувствующим сердцем? А как же врачи, медсестры, учителя, сиделки, меценатки, в конце концов? Как же быть с монахинями и прочими служительницами церкви? Разве у большинства из них не было благородных и сострадающих сердец?

Получается, что я вернулась к тому же, с чего и начала. Я обхватила голову руками, досадуя на неразрешимость загадки. Постаравшись успокоиться, после нескольких вдохов и выдохов, я снова стала лихорадочно думать. Вот я – несостоявшаяся жертва Стефана с особо восприимчивой душой. Что во мне было еще такого, что указало бы на решение задачи? Я жила одна, ну, или практически одна, не была замужем, не любила шумных компаний и увеселений, вдохновенно предпочитая окружающему миру мой собственный мир, в котором обитала я и моя скрипка. Ника, вторгавшаяся в мое личное пространство, не считалась. С ней я свыклась благодаря ее доброте и незлобивости.

Может, те девушки тоже предпочитали одиночество и самозабвенно отдавались своей работе? Но каким образом это отражалось на душе???

От отчаяния хотелось врезать по монитору кулаком, но я тут же погасила свою внезапную агрессию, устыдившись ее. Я решила написать неизвестному Whisper’у, чтобы попытаться прояснить для себя некоторые детали, если он только был способен мне помочь.

Адрес электронного ящика высветился сразу после того, как я нажала на сам никнейм. Сочинить небольшое письмо не составило труда. В нем я просила рассказать мне о том, откуда пользователь получил данную информацию и чем он руководствовался при выборе этой темы.

Отправив письмо, я поняла, что устала, пока разыскивала сайты о ритуальных убийствах. Причем моя усталость была больше морального плана, чем физического. Подробности кошмарного прошлого мира, в котором я живу, плохо сказались на мне. Я была слишком впечатлительной для отвратительных описаний жертвоприношений одними людьми других.

Конечно, мне еще следовало разыскать новые сведения о демонах и о символах, но пока я решила отложить это мероприятие до вечера или завтрашнего утра. Оставалось надеться, что мой след не удалось засечь какому-нибудь случайному демону, проходившему мимо гостиницы. Я не представляла, чем стану сейчас заниматься и что могло бы вытеснить из моей памяти все то, что свалилось на меня за последние несколько дней.

Читать мне уже не хотелось: ни теорию музыки, ни теорию черной магии. В лифте я вытащила медальон на свет и принялась его рассматривать с еще большей тщательностью. Ничего нового на медальоне не появилось и это разочаровало меня, хотя глупо было бы надеяться, что там я увижу ответ на свои мучения.

В номере я прикончила половину клубничного пирога, запив это нескончаемым количеством чашек чая, оправдываясь полученным стрессом.

В таком виде и застали меня мои друзья, вернувшиеся с прогулки с очередной дюжиной пакетов и сумок, пока я дожевывала пирог и мечтала заполучить еще такой же. Вероника вздыхала и охала, беспокоясь за мою фигуру, но мне было совершенно все равно.

Когда ты чудом остаешься в живых после нападения одного из самых страшных существ на свете, а потом выясняешь мерзкие подробности, сопутствующих свиданиям с неземными мужчинами помышляющих вырвать твое сердце, то перспектива поправиться на килограмм или два вызовут разве что кривую улыбку.

Вена так и осталась для меня городом, символизирующим смерть и спасение одновременно. Вероника с Мишей несколько раз умудрились вытащить меня из номера, недоумевая, почему я столь странно реагирую на их приглашения.

Вена, такая прекрасная, музыкальная и величественная, наполнилась демонами всех возрастов и размеров, угрожающих уничтожить меня. От этого и правда можно было сойти с ума, но я надеялась, что с моим отъездом в Россию все закончится и вся мистика земного шара не будет способна достать меня.

Теперь я могла с уверенностью сказать, что, к моему огромному сожалению, любовь к путешествиям бесследно испарилась, не успев, как следует, прижиться в моем возвышенном (ха-ха!) и таком одиноком сердце. Если по дороге в Австрию я тешила себя планами и надеждами на то, что теперь уж все будет иначе, чем всегда, и я начну откладывать деньги на следующую поездку, ну, скажем, в Прагу, то теперь меня грызло желание засесть в моей квартирке и никогда оттуда не выходить.

Не могу сказать, что это желание далось мне легко. Я не могла скрыть своей досады на сложившиеся обстоятельства и на то, что моя душа не принадлежала мне целиком и полностью. Как я могла бы быть уверена в ее сохранности, если газеты, телевидение и интернет вещали о преступлениях, имевших ко мне самое прямое отношение?

В общем, теперь я совсем не была уверена в своем будущем, как и не знала, как долго этому будущему суждено продлиться. Гостиница стала моим временным убежищем на пути к добровольному отшельничеству в городе на Неве. Оставалось без приключений добраться в Россию, а потом, может, и в Украину, поближе к бабушке с дедушкой, которые смогли бы помочь мне хоть чем-нибудь, поведав о моей таинственной прабабушке. Ее я не знала. Она умерла несколько лет назад, не жалуясь на какую-то конкретную болезнь. Перед этим прабабушка прожила целых сто два года, удивляя своим долгожительством и бодростью.

Скорее всего, мне не суждено прожить целый век. Такой щедрости мне точно не видать, учитывая обстоятельства, заставившие меня думать о позорном бегстве из Вены.

Даже невероятная весть о том, что Миша достал для меня билет в Венскую оперу, не оглушила меня. Всего неделю назад я бы прыгала до потолка, а потом бы накинулась на Мишку с Никой с поцелуями, поклявшись им в вечной дружбе и любви. Было стыдно, очень стыдно, что я не смогла как следует передать всю степень моей благодарности за щедрые подарки, что преподносили мне мои друзья. Таких друзей поискать! И пускай Ника рядит меня в наряды от ведущих кутюрье и пропагандирует светский образ жизни, я никогда не откажу ей в этом.

Но теперь, когда за каждым углом мне виделось чудовище с кинжалом, не говоря уже о темной огромной зале Венской оперы, жертвы, на которые я шла, подчиняясь Вероникиному вкусу, казались мне смехотворными. Я бы с радостью надела все серьги в уши, нос и брови, что носят папуасы, пообещала бы никогда не снимать тяжелой бижутерии с щиколоток и запястий, гордо вышагивала бы на пятнадцатисантиметровых каблуках, лишь бы Ника с Мишей не смотрели на меня с обидой, почему это их подруга вздумала отказываться от билета в театр!

Как бы я объяснила им свое смятение и панику, вообразив, что за мной следят холодные глаза убийцы, жаждущего принести меня в жертву?

Нет, с одной стороны, мне хотелось в оперу. Я страшно истосковалась по настоящей музыке. Но мой инстинкт самосохранения делал из меня настоящего зайца, позабывшего, что перед норой растет грядка с морковкой, если рядом с этой грядкой притаилась лисица. Мне было стыдно и перед самой собой, и перед друзьями. Видение обоюдоострого ножа слишком живо маячило в моей памяти, как и безжалостные слова Стефана, чтобы я могла вот так просто и безрассудно отправиться навстречу неизвестности.

Пришлось взять себя в руки, обругать последними словами и, залившись успокоительными, отправиться в оперу на прослушивание симфонического оркестра. Надо было видеть мое настороженное лицо и заплетенную косу, обернутую несколько раз вокруг головы, а также мое длинное черное платье с жемчужным ожерельем, чтобы принять за молодую вдову судостроительного магната, прибывшую в театр без привычной охраны.

Как я не пыталась настроиться на прослушивание музыки, я все время смотрела не на сцену, а куда-нибудь в сторону, разглядывая партер, ложи и верхние ярусы, с ужасом замечая какое-нибудь красивое мужское лицо. Я украдкой рассматривала каждого, кто мог бы оказаться злодеем-демоном, но все претенденты на злодейство смотрели на сцену, не буравя меня колючим или искушающим взглядом.

Успокоиться мне удалось только в самом конце музыкального вечера, и его остаток я провела в более-менее хорошем расположении духа.

Впрочем, стоило мне выйти в фойе театра, как я поймала заинтересованный взгляд высокого шатена, облаченного в смокинг. Он так и просиял улыбкой, но тут же эта улыбка сползла с его холеного лица, потому что странная девушка, поймавшая этот взгляд, побледнела и попятилась к выходу.

На улице она (то есть – я!) снова принялась оглядываться, пока не очутилась в такси, бросившись к подъехавшей машине словно фурия, оттолкнув стоявшую рядом с дорогой даму в роскошных мехах и бриллиантах.

Заливаясь краской стыда и отчаяния, я пробормотала нужный адрес, а сама сжалась в комок на заднем сиденье. Я не узнавала саму себя. Со мной произошли невероятные события, но теперь мне все-таки было необходимо собраться и волевым усилием прекратить издеваться над собой и окружающими. В любом случае, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Тот мужчина в фойе не был демоном, теперь я это поняла, но это только усугубило ситуацию.

Я сжала кулаки.

Либо я сойду с ума, превратившись в безумное и жалкое создание, прячась от людей, либо заставлю себя измениться и дать отпор собственным страхам, пусть даже и не беспочвенным. В конце концов, надо было благодарить судьбе, что мне встретился Стефан, а не другой демон, который не давал никаких клятв и обещаний посторонним.

Лучше думать о том, что я смогу сделать для того, чтобы предотвратить новые убийства, а также, свое собственное. Но не таким путем, что я избрала, засев в гостинице, а прорабатывая новые факты. Я заставила себя вспомнить о тех бедных женщинах и девушках, что закончили свою жизнь под ножом десятков неизвестных мне (и известных) демонов. Это придало мне сил для борьбы.

Поэтому, оставшиеся два дня я провела в постоянных разъездах по Вене и по ее пригородам, вместе с моими друзьями. Мы ходили в кино, по магазинам, сидели в кафе, дегустируя то горячий шоколад, то кофе, то капучино, заедая это разнообразнейшими десертами.

Я бесстрашно, насколько у меня хватало отчаяния и дерзости, бродила по городу, строя глазки самым красивым юношам и мужчинам, которых могла обнаружить под шарфами и шапками, а также в гостинице, в ресторанах, пивных барах и, напоследок, в аэропорту.

Да, эти два дня ознаменовали рождение новой Алисы, шаг за шагом преодолевающей собственное «я». Уже в самолете я сделала для себя несколько выводов.

Оказывается, я научилась знакомиться с людьми, а точнее, с противоположным полом, причем довольно успешно. Также, я получила возможность завязать несколько романов сразу, но так и не воспользовалась этим искушением. И, самое последнее, так и не встретила ни одного демона, даже самого захудалого, который бы попытался выкрасть мое сердце.