Аккуратно подтолкнув меня к матрасу, Сергей присел рядом и начал осматривать мою ногу. Тёплые руки скользили по коже, не причиняя боли, но по спине побежали мурашки.

– Отлично. Скоро сможешь бегать. Заживает как на собаке.

– Спасибо за комплимент. – Я хотела улыбнуться и не смогла. Вообще почему-то не могла смотреть ему в глаза. Чувствовала себя прибитой, как доска ржавым гвоздём.

– Это получше будет, чем «мачо хренов», не считаешь? Всё, осмотр закончен. Больше не приду.

Он поднялся, и тут я поняла: сейчас, прямо сейчас нужно что-то сделать. Что-то хорошее и приятное, что-то настоящее, нежное, благодарное, человеческое.

– Из-ви-ни.

Он даже не обернулся. Тогда я скомандовала:

– Присядь-ка. Спиной ко мне. Да поближе!

Он удивился не на шутку, даже глаза округлил, и я увидела перед собой совсем юного мальчика, до одури красивого, любознательного, пытливого, который выбрал свою дорогу и радостно бежит по ней вперёд. Он готов падать и вставать, лишь бы мчаться к мечте, творить, учиться, делать добро, спасать людей не ради громких слов, а потому что верит в это всей душой, только в это и ни во что больше.

Сергей сел, я, стараясь не тревожить колено, придвинулась ближе, положила руки ему на плечи и начала легонько массировать. Он протянул с наслаждением: «М-м-м». Я заставила собраться своё тело, готовое растаять от созерцания его беззащитной шеи, и сосредоточилась на пальцах. Застывшие мышцы постепенно расслабились, потеплели под рубашкой. Потом мои руки прошлись вверх, до основания черепа, пробрались под его волосы, поглаживая каждый выступ и впадину, то сильнее, то нежнее. Когда всё было готово, я вытянула губы, чуть подула и едва удержалась от того, чтобы поцеловать его покрасневшую кожу.

– Ну вот.

– Ты ещё и массажист? – обернулся он. В глазах плескалась нега, и мне снова захотелось снять с него эти чёртовы очки.

– Ходила на курсы, когда искала работу, давно уже, а потом бросила, всё равно у меня нет медицинского образования, чтобы зарабатывать этим деньги.

– Мне кажется, массажист из тебя лучше, чем продавец.

– Вообще-то я биолог. Окончила магистратуру факультета естественных наук.

Я давно, уже слишком давно не произносила этих слов, потому что раньше, когда произносила, любой собеседник выказывал неподдельное удивление и обязательно спрашивал что-то вроде: «Почему же ты тогда работаешь…» В пиццерии. В супермаркете. В зоомагазине. Я сжалась, кажется, даже закрыла глаза, ожидая изумления, насмешки или жалости. Только не от Сергея. Ведь я могла бы быть ему равной: умной, интеллигентной, увлечённой, самоотверженной, преданной науке. Могла бы, но не стала. Как же стыдно, чудовищно стыдно.

А потом я почувствовала, как он прижал мою голову к своему плечу, поцеловал в макушку и сказал: «Какая ты молодец». Без иронии, без издёвки. Ласково. И я поверила.

Кончики пальцев всё ещё горели, когда Сергей встал, распрямил моё ватное тело на матрасе, укрыл ноги одеялом и сказал:

– Ну пока. Если что-то пойдёт не так, пусть Маша позвонит.

Он ушёл, а у меня не было даже сил, чтобы встать и закрыть за ним дверь.

* * *

Через неделю я, слегка прихрамывая, вышла на работу. Вырваться из заточения было приятно – я была рада видеть даже болтушку Ленку, которая тут же набросилась на меня, требуя подробностей моей внезапной болезни. Мне пришлось полностью удовлетворить её любопытство, чтобы высвободиться из вязкой паутины праздного интереса. После обеда напарница, убедившись, что я вполне справляюсь со своими обязанностями, отпросилась домой: «У дочки день рождения, можно я сегодня пораньше?»

Перед прилавком образовалась очередь. Пока я взвешивала полтора килограмма кошачьего корма, упаковывала проросший овёс и витамины для шерсти, за спиной покупательницы с недовольной миной нависал квадратный мужик, похожий на бывшего спортсмена. Чуть поодаль девушка с парнем бурно обсуждали, каких рыбок выбрать для аквариума в гостиной, и им явно нужна была моя помощь. Понимая, что не успеваю обслужить покупателей так быстро, как хотелось бы, я с отчаянием услышала звон колокольчиков на входной двери – кто-то ещё зашёл внутрь. Голубая рубашка, светлые волосы, невысокий рост. Помимо моей воли в груди похолодело, а сердце на миг сбилось с ритма.

– Девушка, а можно побыстрее? – пробасил «спортсмен».

Я моргнула. Это был не Серёжа. Мне захотелось выжечь напалмом всю очередь: и этого мужика, и парочку, выбирающую рыбок, и чужого, незнакомого парня, который оказался не тем, кто мне померещился. А потом я разозлилась на саму себя. Что за дурацкое наваждение! И, натянув на лицо резиновую улыбку, я продолжила работать на максимальной скорости, обещая себе, что вечером, после праведных трудов, меня ждёт награда – вечеринка в честь Машиного дня рождения.

Маша – мастер устраивать праздники. В её квартире собирались самые разные люди: от управляющих магазинов и докторов наук до зоозащитников и таксистов. Школьные подруги, бывшие любовники, коллеги, единомышленники, соседи – она отбирала людей каким-то только ей ведомым образом, но все они, что самое удивительное, прекрасно ладили между собой. Иногда я представляла Машу хозяйкой какого-нибудь богемного салона в Париже тридцатых годов – сумасбродной, изысканной, артистичной. Под стать ей было и её жилище.

Мне всегда нравилась Машина квартира, там я чувствовала себя расслабленно и уютно. Атос, мохнатый белый пёс ростом с телёнка, смесь алабая и дворняги, каждый раз радостно кидался мне навстречу и, облизав с ног до головы, уже ни на шаг не отходил. Кошка, прозванная Печенькой, напротив, обладала суровым характером и мало кого подпускала близко, могла зашипеть и впиться когтями в ногу не понравившегося ей гостя. Разнокалиберная мебель: диван из «Икеи», кресло советских времён, комод с бабушкиной дачи и сделанный вручную на заказ дорогущий журнальный столик – соседствовала с изобилием цветного текстиля. Повсюду валялись декоративные подушки, на полу тут и там встречались тканые и меховые коврики. Стены были увешаны фотографиями разных людей и мест, о которых когда-то писала Маша. Все горизонтальные поверхности были заставлены книгами, свечами, статуэтками, шкатулками. Наличие двух волосатых животных в доме не оставляло шанса чистоте – пух и шерсть были повсюду. Приправа, как обычно шутила подруга.

Однако в этом внешнем хаосе царили гармония и любовь. Я иногда думала, какой мужчина смог бы поселиться в таком жилище, и представляла себе безалаберного обаятельного добряка, большого, сильного и весёлого – такого же, как Маша.

Она любила всё этническое, и сегодня, по случаю её тридцать шестого дня рождения, была устроена индийская вечеринка. Пропадающая если не каждый год, то через год на Гоа Маша наготовила угощения, щедро сдобренного острыми специями: курицу в особом соусе, жареные кольца кальмара, сырно-чесночные лепёшки, какие-то сладкие шарики из манки. Я не запомнила названия всех блюд, но пахло странно. Пряные ароматы имбиря и кардамона смешивались с запахами сандала и нероли, которые источали дымящиеся палочки. Сначала голова немного закружилась, но после пары коктейлей с гоанским ромом, колой и лаймом мне жутко захотелось есть. Смеясь и облизывая пальцы, мы пробовали всё подряд, сидя на диване, полу и креслах в Машиной гостиной. Сама она, в цветастых шароварах и с безумным макияжем на лице, пританцовывала под музыку из болливудских фильмов и зорко следила за тем, чтобы у всех были наполнены тарелки и стаканы.

Из восьми гостей я знала только двух: Машину одноклассницу Карину, маркетолога, и Данила, бородатого программиста, какого-то давнего знакомого. Остальные были разного возраста, пола и внешности, впрочем, уже через час все общались, как добрые приятели.

Я подарила Маше яркую брошь ручной работы: золотистая сова с огромными зелёными глазами и ярко-красным оперением, как мне казалось, отлично впишется в её гардероб. Подруга приняла её с восторгом, впрочем, она была не способна обидеть никого из гостей кислой миной.

Когда моя голова поплыла от сытости, опьянения, музыки и одурманивающих экзотических ароматов, раздался звонок в дверь. Радостная Маша бросилась к двери, даже не задумавшись о том, кто может прийти без приглашения.

– Да ладно? Цветы от братишки? В кои-то веки? Проходи, что ли, гостем будешь!

– Я буквально на минутку.

Звук этого голоса прошил меня по позвоночнику. Спрятаться! Под стол. Но стола нет. На балкон? Не успею! Я судорожно начала шарить глазами по комнате, готовая залезть в шкаф или под кровать. Что, чёрт побери, здесь делает Сергей?! Ах да, он же её брат!

В последний раз, когда мы виделись, всё было чудесно, мило, дружелюбно. Он помог мне с больной ногой и даже умудрился завоевать моё доверие, почему же сейчас я ударилась в панику? Хочу его видеть и боюсь этого больше всего на свете. Но времени на раздумья не было.

Через минуту в комнату, полную народа, ничего не замечающего и ни на что не реагирующего, зашёл Сергей. Поняв, что бежать некуда, я посмотрела на него и увидела только глаза. Во что он был одет, что он сказал гостям, с кем поздоровался за руку, кому кивнул, что вручил Маше – все детали потонули в каком-то сизом тумане, словно в комнате, как в тамбуре вагона, было плотно накурено. Сергей коротко бросил мне: «Привет». Уселся на подушку на полу напротив. Принял из рук Маши стакан с соком.

Я бросилась на балкон, сжимая в руках спасительную сигарету. Почему я не подумала о том, что он может быть здесь? Возможно, потому, что не видела его ни на одном Машином дне рождения? Или потому, что до сих пор не могу осознать близкого родства этих двух совершенно непохожих людей? Или просто стараюсь гнать подальше от себя мысли об этом человеке? Руки тряслись, когда я пыталась прикурить. Как хорошо, что никто не пошёл со мной. Мне нужно побыть одной, успокоиться и натянуть на лицо привычную маску равнодушия и высокомерия. Так, подбородок вздёрнут, взгляд расфокусирован, уголки губ чуть приподняты. Мне хорошо, мне наплевать на всех вокруг.

– И никто – мать вашу – никто этого не изменит! – чётко проговорила я в лицо тёплому летнему вечеру прямо с балкона.

Оттуда я пробралась сразу на кухню. Мне всё ещё не удавалось убедить своё тело, что ничего особенного не происходит. Ноги не гнулись, пальцы были холодными, словно я засунула их в морозилку, голова кружилась пуще прежнего. Маша как раз раскладывала по тарелкам новые порции вкусно пахнущей курицы. Я не смогу больше проглотить ни кусочка.

– Маш, по-че-му я ни разу не видела твоего брата за… сколько мы знакомы? Пять лет? А в последние два месяца постоянно встречаю его везде. По-че-му?

– Может, дело не во мне? Просто пришло время, – странно ответила она, подмигнула и продефилировала обратно к гостям.

У меня оставалось всего пятнадцать–двадцать минут, хотя я об этом не знала. Мне казалось, вот он, здесь, пришёл ради меня – а не ради своей сестры, – чтобы остаться, а потом в пьяном угаре броситься к моим ногам. Все эти жалкие крохи времени я старалась не замечать Сергея. Изображала флирт с Данилом, лицемерно интересовалась рабочими заморочками Карины. А потом он встал, попрощался и направился к двери. Разве могла я так просто его отпустить, не насладившись собственным триумфом? Сейчас или никогда.

– Останься. – Я оперлась одной рукой о дверь, не давая ему пройти, а второй хотела было прикоснуться к его груди, но так и не решилась, погладив воздух.

– Мне завтра на работу.

– Ну останься ещё на часок, не больше. – Взгляд моих густо подведённых чёрным глаз, наверняка блестевших после выпитого рома, пытался проникнуть через стёкла его очков, зрачки, мозг и попасть в самое сердце.

Сергей замешкался. Победа! Отошёл от двери, легко улыбнувшись, и вернулся в комнату.

Эта полуулыбка – опять такая же, скромная, почти робкая, но радостная, искренняя – всколыхнула во мне бурю желаний. Хотелось одновременно и стереть её с его лица, и смотреть на неё как можно дольше.

Я включила музыку погромче и погасила верхний свет. Гости заулюлюкали. Комната освещалась лишь светом свечей, пляшущих в причудливых подсвечниках из разноцветного стекла. Протянула руку к Маше, и мы затанцевали. Пара девушек тут же вышла к нам на импровизированный танцпол. Странно, я не чувствовала ни малейшей боли в колене, тело стало гибким, живым, податливым. Горячая густая кровь бежала по венам, как дорогое вино, опьяняя, даря наслаждение. Я смотрела в глаза Сергею, не отрываясь и не гася на лице соблазняющей улыбки. «Только для тебя, я танцую только для тебя», – мысленно шептала я.

Обычно привлечь внимание мужчины, особенно в подобных обстоятельствах, не составляло никакого труда, и мне хотелось проверить: Сергей – такой же, как и все прочие? Я приблизилась, наклонилась, обнимая его за плечи, не переставая двигаться под музыку, и взяла за руки. Его ладони с длинными крепкими пальцами были горячими и влажными. Я почувствовала силу и нежность, а ещё лёгкие электрические разряды, которые проникали под кожу, неслись вверх по венам и взрывались огненными вспышками в самом сердце. Отдёрнув руки, чтобы не обжечься, я замерла на месте. Он не встал, не принял приглашения, не разделил со мной танец, чтобы прижаться ближе, сообщить о своём желании. Просто улыбался и продолжал сидеть на месте. Так почему же, чёрт возьми, меня так лихорадило?! Музыка продолжала плыть вокруг, и никто ничего не заметил.