Мне кажется, что я лечу. Высоко забираюсь, окунаюсь в облака, вдыхая приятный мягкий ветер, хочу обнять одно из них, однако не ухватываюсь, и падаю. Я падаю быстро, задыхаясь, и ударяюсь об острые скалы, которые ломают мне кости. Больно.
Просыпаюсь, резко подскочив и слыша бешенный стук сердца. Живая. Все еще дышу.
Не знаю, сколько я проспала, но на улице день, а еще…я есть хочу и пить. Настолько голодна, будто не ела несколько дней, и еще эта жуткая жажда заставляет облизать дико сухие потрескавшиеся губы.
– Воды. Д…дайте воды.
Говорю тихо, но никто не слышит. Никого здесь нет, и только сейчас понимаю, что я больше не в подвале. Я в какой-то светлой комнате, и если честно, не очень помню, как здесь оказалась. Так, обрывками лишь вспоминаю, что меня несли на руках. Не помню, кто. Мне было так больно и плохо, что я плакала. Даже тогда, когда уже не было слез.
А потом…серебристые глаза. Бес был там. Кажется, он хотел меня утопить или ножом исполосовать мою шею. Не помню. Не хочу этого помнить!
Как только вспоминаю, что он мне сделал, слезы подбираются к глазам снова, но я понимаю, что жалеть себя – это последнее, что мне теперь поможет. Я должна выжить, чтобы хотя бы еще раз увидеть родителей, ну или кто они мне…А если монстр прав, и это совершенно чужие мне люди? Не знаю, я не могу поверить, пока своими ушами не услышу от матери об этом.
Вздрагиваю, когда дверь распахивается, и в комнату входит Бес. Зверь, демон в человеческом обличии, при виде которого у меня сжимается каждая клетка в теле.
– Не подходите!
Сама не понимаю, как соскакиваю с кровати, но из-за слабости тут же падаю на пол. Бес недовольно вскидывает бровь, но его глаза опасно загораются при виде меня. Опускаю голову, и с ужасом обнаруживаю, что я все еще голая! Совсем!
– Неет!
Рывком стягиваю одеяло с кровати, и заматываюсь в него до самого подбородка. Глупая, надо было хотя бы проверить, одета ли я!
Шею дико жжет почему-то, словно огнем ее поливают. Пальцами по нежной коже провожу, и невольно кривлюсь. Болит. Сильно! Там как будто раны какие-то. Большие, глубокие.
– У тебя болит что-то?
Демон спрашивает серьезно, тогда как я ухмыляюсь.
– А вам не все ли равно?
Болит у меня, и не только шея. Душа у меня воет. От боли.
Сглатываю, когда замечаю в руке Беса бутылку воды. Душу бы продала за возможность попить. Хотя бы каплю…
– Верно. Мне все равно. Ты, наверное, очень хочешь пить.
Не вопрос, констатация факта.
– Да.
Шепчу ему тихо. Он прав. Этот подонок прав, как никогда.
Вижу, как мужчина берет стул, и ставит его напротив кровати. Садится, откидываясь широкими плечами на спинку, и широко расставляя сильные ноги. Сегодня он в белой рубашке, и серых джинсах. Тут же замечаю его уродливый шрам на лице. Зашит, наверное, около двадцати швов будет так точно, однако даже это не омрачает его дикую красоту. Он все равно такой же, только теперь еще более агрессивно выглядит, как…чудовище.
Наверное, в обычной жизни он мог бы мне очень понравится, если бы теперь я так отчаянно не ненавидела каждую его молекулу.
Вижу, как легко Бес открывает бутылку смуглыми пальцами. Газированная. Как я люблю. Прозрачные пузырьки тут же выходят из горлышка, а у меня остатки слюны собираются во рту, раздирая горло.
– Прошу, дайте попить.
– Подойди и возьми.
Хочу было встать, но понимаю, что это ловушка. Он меня поймает, и тогда снова…сделает больно.
Отрицательно мотаю головой.
– Нет. Я не могу. Пожалуйста!
– Значит, ты не хочешь пить.
Голос очень низкий, немного хриплый, жесткий. Он задевает каждую струну моей разорванной в клочья души.
Сидя на полу в углу комнаты, и кутаясь в одеяло, я спрашиваю единственное, что меня сейчас интересует:
– Что со мной теперь будет?
Бес откидывается вперед, опираясь сильными руками о колени, и я невольно сдвигаю ноги вместе. Я все еще помню его жестокость. Он хуже зверя. Звери не знают, что такое месть, а он…знает. Ему ничему не мешает сделать мне больно снова и так, как захочет он сам.
– Ты моя, а значит, будешь делать то, что я скажу. Ты должна быть послушной, чтобы я больше не делал тебе больно. Понимаешь меня, мотылек?
– Нет, пожалуйста…
Не замечаю, как слезы собираются в глазах. Да что ж такое! Не могу успокоится никак. Не могу принять это. Не могу быть просто чьей-то вещью!
Замираю у стены, когда мужчина поднимается, после чего подходит ближе прямо ко мне. Не дышу даже, не могу ничего при нем, кроме как опустить взгляд. На него прямо смотреть мне страшно.
Как застывшая вижу, как Бес из-под кровати ногой достает те самые миски с подвала, и насыпает корм в одну из них. Во вторую миску щедро плескает воду из бутылки.
Из груди судорожный смешок вырывается. Это все…уже слишком!
– Я ведь не животное! Зачем вы так со мной? За что?
Замираю, когда монстр бросает на меня взгляд серых глаз, и там я только ненависть вижу. Такую лютую, невыносимую и страшную. Ненависть ко мне.
– Ты хуже животного для меня, Коршунова. Питомцев любят, а ты просто моя собственность. Ешь.
Он кивает на миску, а я смотрю на него, и не верю в то, что человек может быть настолько жестоким. Может, оказывается, и даже хуже. Еще ни разу я не встречала таких, как он. Холодных, не знающих жалости.
– Боже, что с вами случилось? Я не верю, что вы не знаете, что такое человечность! Почему, ну почему вы такой?
– Ешь, я сказал!
Бес чеканит грубо, и пододвигает ко мне миску. Ногой. Ловлю ее руками. Вижу, что он смотрит. Он хочет этого. Чтобы я ему подчинилась.
Желудок сводит от голода. Настолько слабой я еще ни разу в жизни не была, и теперь этот корм кажется мне не таким уж и плохим, и даже пахнет. Какой-то химической курицей.
Беру пальцами одну горошину корма, и пробую на вкус. Хрустящая, но абсолютно не вкусная! Просто ужасная. Поднимаю глаза, и вижу, что Бес доволен. Он доволен тем, что я взяла корм, и это была просто уловка.
– Давитесь сами этим кормом! Я вам не собака!
Хватаю миску, и со всей силы бросаю эту сволочь, но мужчина буквально на лету отбивает ее рукой от себя, и я вижу, как сильно напрягаются его плечи.
Машинально назад от него отползаю. Я боюсь его. Невероятно сильно, и просто замираю, когда вижу, как Бес подходит к другому краю кровати, и возвращается оттуда с длинной цепью в руках.
– Нет, прошу, только не снова! Не трогайте!
В руках у Беса металлическая цепь и ошейник. Какой-то другой, черный, страшный…
Вжимаюсь спиной в стену, но она не спасает. От него ничто не спасает, и мне становится плохо, когда он наклоняется ко мне.
– Иди сюда.
Еще миг, и Бес с легкостью откидывает одеяло, лишая меня всякий защиты от него. Прикрываюсь руками, поджимаю под себя колени. Не хочу, чтобы снова видел меня голой. Мне больно от одного только понимания этого.
Забиваюсь, как птичка, но мужчина ловит мое лицо, заставляя посмотреть себе в глаза.
– Успокойся.
– Нет! Не трогайте…не надо!
Все мое тело трепещет рядом с ним в агонии. Я чувствую его прикосновение к лицу. Бес не делает больно, но у меня почему-то кожа горит. Пламенем диким, сумасшедшим просто накалом.
В какой-то момент голова начинает кружится, а пальцы опять немеют. Опускаю глаза. Не могу смотреть на него. Смотреть такого красивого внешне, но страшного внутри мужчину просто не способна.
Во рту становится еще более сухо, как-то терпко, и я понимаю, что отключаюсь, но Бес не позволяет, встряхивая меня за плечо, и перехватывая лицо.
– Кукла, смотри на меня. На меня! Ты будешь меня слушаться? Последний раз спрашиваю.
– Нет! Идите к дьяволу!
Вижу сквозь слезы, как сильно ходят желваки на скулах у монстра, после чего он меня отпускает, перехватывая цепь.
– Тогда будешь сидеть на цепи до тех пор, пока не поумнеешь.
– Не надо! Не н…надо.
Слова вырываются из горла, но я их будто глотаю. Дыхание сбивается. Я опять заикаюсь, когда Бес, зажав меня у стены, с легкостью надевает мне ошейник на шею.
Пытаюсь противостоять, но это все равно, что со львом боротся. У меня нет ни шанса. Ни одного оттолкнуть его от себя.
Мои трепыхания Бесу нисколько не вредят. У меня совсем нет сил, и как я не стараюсь его поцарапать, ничего не получается.
Ощутив снова ошейник на шее, у меня как будто какой-то приступ начинается. Я кричу, задыхаюсь, тяну его, но Бесу все равно. Он поднимается, и пристально смотрит на мои трепыхания. Я же, словно умираю. Быть на привязи хуже всего! Когда чувствуешь свою слабость, зависимость, беспомощность! Когда ты хуже собаки, хуже животного. Для него.
– Снимит…те эт…то. Боже! Хват…тит!
– Не истери. Попроси нормально, и я отвяжу тебя.
– Чего вы х…хотите? Моей смерти? Так уб…бейте, убейте меня!
Говорить невероятно трудно. Всхлипы не позволяют расслабиться, а спазмы в груди нормально произносить слова, но Бес прекрасно меня слышит, и смотрит так…как на грязь какую-то.
Забиваюсь в углу, когда он наклоняется ко мне, и хватает за цепь, одним движением привлекая к себе.
Сквозь слезы вижу его лицо. Мрачное, суровое, жестокое. И нет в нем никакой жалости. Бес не знает, что это такое.
Опускаю глаза, но он специально поддевает пальцем подбородок, заставляя посмотреть на себя.
– У тебя его глаза. Сучьи, блядь, отцовские глаза!
Его кулаки при этом сжимаются, а я плачу. От ужаса.
– З…зачем вы забрали меня с того подвала?! Бросили бы там, и я б…бы и так умерла!
Встречаюсь с диким взглядом Беса. Сколько ненависти у него. Ко мне. Зверь это, а не человек. Дикий.
– Нет. Ты умрешь, когда я захочу, и так, как я захочу.
– Я ч…человек. Я женщина! Со мной н…нельзя. Так.
Шепчу ему, всхлипывая и смотря в эти красивые серебристые глаза. Ну почему ты такой…Холодный, как лед арктический.
– Ты забыла, девочка. Ты не женщина для меня. Ты моя сука, ты моя вещь.
После этого Бес отпускает меня, и я просто падаю на пол, заливаясь слезами. У меня нет больше слов. Я понимаю, что его ненависть ко мне просто не имеет границ.
Вижу, как после этого Бес выходит из комнаты, громко хлопнув дверью.
Вытираю мокрое от слез лицо дрожащими ладонями, жадно ртом хватаю воздух в надежде успокоится.
Почему он забрал меня с того подвала… Уверена, что я бы умерла там в скором времени. Бесу даже рук бы не пришлось марать, но он забрал меня в эту теплую комнату, а значит, он будет делать мне больно снова и снова…
Не знаю, сколько проходит времени, но мне кажется, я что просто скоро повешусь на этой цепи, прикрепленной к батарее, так сильно меня колотит. Но к несчастью, ошейник довольно широкий, и как я ни стараюсь высвободится, он лишь причиняет боль, но выбраться из него я не могу.
Слезы душат. Как вообще так можно. За что? Бес все про род говорит, про долг, месть, вот только что такого страшного моя семья ему могла сделать, что?!
С силой тяну эту чертову цепь, но она не поддается. Совсем, и тогда обессиленная, глотая слезы и завернувшись в одеяло, я просто опускаюсь на пол.
Я лежу на полу до самого вечера. На помощь больше не зову, так как понимаю, что нет смысла. Тот мужчина на улице, которого я тогда остановила, вероятно, не единственный, а один из многих. Они тут все за одно со зверем, а значит, для всех я лишь жертва.
Я поднимаюсь, когда слышу запах. Запеченное мясо с овощами. Такой приятный, сильный аромат, от которого мой рот тут же наполняется слюной.
Усмехаюсь. Наверное, это уже галлюцинации. Нет тут никакого мяса, а тем более, овощей. Здесь валяется только перевернутый мною отвратительный корм, который я пыталась есть, но не смогла. Физически просто не сумела пересилить себя, но как оказывается, запах мяса мне не привиделся, так как уже через миг дверь открывается, и в комнату заходит женщина, лет пятидесяти. Она молча заносит большой поднос, полный еды, и ставит его на небольшой столик рядом с креслом. Так, чтобы я могла достать.
– Помогите…прошу.
Шепчу ей, но она даже не смотрит на меня. Молча разворачивается, и уходит.
Усмехаюсь горько. Даже не сомневалась, что меня она слушать не будет. Она Бесаеву подчиняется и всей его семье.
Бросаю взгляд на этот поднос. На большой тарелке парует еще горячая свежая еда. Действительно, мясо. Небольшие кусочки разложены вместе с овощами. Блюдо по запаху и виду очень аппетитное, поэтому я прикусываю губу, чтобы не разрыдаться снова. Я есть хочу, однако какой бы голодной не была, не подхожу к этому блюду. Вдруг оно отравлено или там стекло…Может, это очередная игра, и зверь хочет снова унизить меня, поэтому я не трогаю пищу, оставаясь голодной.
Завернувшись в одеяло, как в кокон, устраиваюсь у стены, но вскоре дверь открывается, и входит Бес. Он быстро находит меня глазами, и почему-то недовольно поджимает губы, когда видит нетронутый поднос.
При виде его я не знаю, куда деть глаза. Хочу, чтобы ушел. Немедленно, так как дышать становится труднее.
Вижу, как Бес подходит ближе ко мне, садится на кресло, и… начинает есть. Вилкой и ножом разрезает мясо, и отправляет в рот, тогда как я умираю от голода!
От обиды слезы собираются в глазах, и я опускаю взгляд, быстро находя собачий корм. Похоже, вот это моя еда. Ту, которую он думает, я заслуживаю.
– Ты голодна?
Замираю, когда Бес серьезно обращается ко мне.
– Вы же знаете, что да.
Отвечаю тихо, но знаю, он прекрасно меня слышит. Хорошо, что я уже немного успокоилась, и могу говорить нормально, не заикаясь на каждом слове.
– Иди сюда.
Бросает резко, а я теряюсь. Зачем Бес зовет меня? Чтобы снова сделать больно…
Не двигаюсь. Я вообще ему не доверяю.
– Ко мне, я сказал!
Грубо, без права на отказ, поэтому я все же поднимаюсь. Придерживая одеяло рукой, осторожно подхожу к мужчине. Не знаю, что делать. Я боюсь его настолько, что аж коленки трясутся.
Оказавшись рядом, не смотрю в глаза. Там один только лед. Вдыхаю его приятный запах вперемешку с запахом мяса, и мы оба слышим, как урчит мой живот. От голода. Я не съела за эти дни ни крошки.
– Попроси, если хочешь еды.
Мельком поглядываю на зверя и вижу, что он смотрит на меня. Прямо. Не отводя взгляда. Не понимаю, чего он хочет, а после до меня, наконец, доходит смысл его слов. Он жаждет моего подчинения. Вот чего.
Маюсь секунду, но голод сильнее. Я понимаю, что если откажусь, буду опять голодать, и уже неизвестно сколько, а чтобы выжить мне нужны силы.
Ломая каждую клетку, и свою гордость превращая в пепел, я опускаюсь перед ним на колени. Не смотрю на зверя, но шепчу ему:
– П…пожалуйста.
Запинаюсь на этом проклятом слове, но все же выдавливаю его из себя. В груди все жжет, но я понимаю, что нет иного выхода. Его просто нет.
– Умница. Открой рот.
Приоткрываю сухие губы, когда вижу, как Бес голыми руками разламывает еще горячее мясо, снимая его с кости. Большие кусочки распадаются на более мелкие, и тогда мужчина берет один из них, и подносит к моему рту. Кладет мне на язык, задевая губы, и смотря прямо на меня.
Я же не сдерживаюсь. Слезы все же капают из глаз. Прямо ему на огромную смуглую руку, но я не шевелюсь. Я боюсь его, ведь он и есть смерть.
Дергаюсь, когда второй рукой Бес слезы мои вытирает. Боюсь даже пошевелиться. Ощущение такое, что беру еду от дикого хищника, который сам может запросто меня сожрать.
Как только ощущаю невероятно вкусное мясо, тающее во рту, глотаю его целиком, даже не прожевывая. После зверь берет еще один кусочек мяса. Кладет его себе на ладонь, и подносит ко мне. Я послушно беру губами у него это мясо, только тогда полностью понимая, насколько голодна. Я ем с его рук, вдыхая его запах. Как собачка. Как его сука, которой он меня считает.
О проекте
О подписке
Другие проекты