Глава 3

Изнанка

Обернувшись вновь добрым молодцем, Базиль, задумался, с чего начать. В углу на тумбочке так и осталась лежать завёрнутая в фартук смятая рассада. Он подошёл к ней, осторожно отогнул край ткани и склонился к стебелькам и листьям невинно пострадавших помидоров. Чуть подув на них, зашептал:

– Заря-заряница, красная девица, полуночница. В поле заяц, в море камень, на дне Лимарь. Моя скорбь ни мала, ни тяжела, твоя сила могуча да бела. Распрями траву, разгони лебеду. Дай силу корням, дай жизни цветам. Слову моему конец – всему делу венец.

Кот ещё раз дунул на ростки и накрыл тряпочкой. Вот бы сбрызнуть их ещё, но сам он сделать этого не мог.

– Надо бабе Мане намекнуть, – подумал Кот и подойдя поближе к бабушке стал ей тихонечко нашёптывать. – Хватит уже посуду мыть, и так, чашка уже чистая. Зачерпни водицы холодненькой и побрызгай на фартучек. Вот так, умница, Мария Дмитриевна.

Базиль был доволен.

– Ну всё, здесь мои дела закончены, пойду по дому пройдусь, – сказал он себе и вышел в сени.

Дом был не большой, но уютный. Когда-то на этом месте был обычный пятистенок. Но потом его перестроили. Одну комнату разделили на кухню и каморку⁶, и в этой каморке сначала жила дочка Егора Гавриловича и Марии Дмитриевны – Василина, а теперь туда бабушка перебралась, поближе к кухне и подальше от компьютера, как она сама говорит. Ну а дед остался в другой половине дома. Не один, конечно, а с Базилем, потому что в комнатке бабушки прохладнее, туда тепло только из кухонной двери идет. А в дедовой части печка задней стенкой выходит. И телевизор опять же у деда стоит. Бабушка туда тоже приходит кино посмотреть, хоть и не часто – она книжки больше любит. В общем, в комнате у деда вся техника и библиотека домашняя, а у бабушки комоды да шкафы всякие. Разные функциональные зоны получаются, и требуют они от Базиля разных профессиональных навыков. На бабушкиной половине он начальник. Пришёл, раздал ценные указания домовому, проверил, всё ли, верно, сделано и адью⁷. А вот на дедовой так просто не получится – тут надо всё самому делать. Электромагнитные импульсы замерить, экранирование поправить, чтобы связь без сбоев работала.

У двери в дедову комнату Базиль остановился, прислушался, нет ли там кого и лишь потом, тихо открыв дверь, вошёл. В комнате – самой большой в доме – царил полумрак из-за плотно задёрнутых занавесок. Лишь кое-где его рассекали тонкие лучи света. Это тоже всегда нравилось Базилю. Какой-то особый, потаённый уют был в этом месте. Тихонько мурлыкая, Кот подошёл к книжному шкафу.

Этот шкаф был, наверное, самой дорогой вещью в доме, сделанной на заказ голландскими краснодеревщиками в начале девятнадцатого века для богатой помещицы, чьё имение было неподалеку. Шкаф долгое время украшал её покои. Когда она состарилась и умерла, он вместе с поместьем перешёл к её сыну. Тому книги были без надобности и шкафчик перенесли сначала в спальню, а потом и вовсе убрали в кладовку. Там изящную вещицу забили всяким хламом и не вспоминали о нём до самой революции, в результате которой хозяева поместья, бросив всё своё имущество, подались за границу, а в имении была создана коммуна⁸. В отличие от многих других, эти коммунары не пустили свою новоприобретённую собственность на дрова, а провели тщательную перепись и даже кое-что отремонтировали, в том числе и этот шкафчик. Позже в имении был открыт дом-музей, и его экспозиция пользовалась большим успехом у туристов. Но в Великую Отечественную музей сгорел в результате бомбёжки, а шкафчик остался цел, потому что его как раз весной сорок первого отправили на реставрацию, в мастерскую к известному на всю округу художнику и столяру – Алексею Петровичу Ижевскому. Прадеду моего хозяина.

В общем, как семье Ижевских удалось сохранить предмет антиквариата⁹ в войну и в послевоенные годы, история тёмная и нигде не описанная, а вот всё что до этого со шкафчиком происходило Базиль вычитал в папочке, которая к шкафчику прилагалась, когда его на реставрацию привезли, и до сих пор на верхней полке хранилась. Было в шкафу много и другой интересной литературы, но Базилю в шкафчике всё же больше нравилось не внутреннее, а внешнее. А именно то, что в одну из дверок шкафа было вставлено зеркало, и уж больно нравилось коту в это зеркало глядеть. Вот и сейчас он встал перед ним подбоченясь и, поворачивая голову то так, то эдак, любовался собой.

«Хорош, конечно,» – подумалось ему как всегда – «Но больно молод…». Базиль приблизил к зеркалу лицо и стал внимательно разглядывать пушок над верхней губой. Усы, если это можно было так назвать, были чуть темнее гривы растрёпанных довольно длинных волос и едва виднелись над верхней губой. Зато предательские веснушки, которые высыпали на его носу каждую весну и красовались на нём до поздней осени, сразу же бросались в глаза. Эти веснушки просто сводили с ума Базиля. Так они его раздражали, что он их даже сводить пытался, но всё без толку. Ни притирки, ни заговоры не помогали. Базиль вздохнул, одёрнул рукав рубашки и расправил ворот. «Эх, если бы не веснушки…»

Проведя пальцами по резьбе на раме, он открыл створку шкафа. Там на средней полке стояла толстая книга в потёртом кожаном переплёте. Базилю не за чем было её открывать. Достаточно было коснуться пальцами корешка, чтобы получить допуск ко всей необходимой информации. Это был его компьютер, телефон, телеграф и интернет одновременно.

Прикрыв глаза, Базиль сосредоточился. Перед ним открылась совсем другая картина мира. Всю округу он видел словно бы с высоты птичьего полёта. И среди привычных красок лесов, полей и болот тут и там проскальзывали яркие искры, а иногда и сполохи совершенно неестественных цветов. Вот в сердце Чёрной Поляны пульсирует ярко-алый огонёк. Сегодня он небольшой, чуть меньше горошины. Это значит, что печь в доме ведьмы еле теплится. То ли она спит, то ли просто бездельем мается. Но уж точно ничего не замышляет. А вот – россыпь жёлтых искр вдоль дороги – то Лесавки-проказники, опять одни без родителей. Вон они – Леший и Кикимора изумрудами мелькают возле брода. Там у них родовая лёжка. Да только их родню малолетнюю можно встретить, где угодно в лесу, но только не дома. То ли дело водники. Кстати, как там они, закончили уборку? Базиль всмотрелся в серо-зелёную ленту реки. Она вся пестрила яркими бликами, вдоль берегов аметистами сверкали Берегини¹⁰, что предсказывают будущее и спасают маленьких детей, оставшихся без присмотра у воды. Водяницы, словно жемчуг переливаются по всей Чернушке. С ними рядом нет-нет да и появится синий росчерк Анчутки¹¹ – водяного чёрта. Ну и в самом глубоком омуте шевелится тёмно-зелёное пятно – Дедушка Водяной¹², хозяин всех вод.

«Все на месте. Всё в порядке», – усмехнулся Базиль – «Обход закончен».

Нет, конечно, он не всегда так в обход ходил, но, когда дни выдавались такие как сегодня – хлопотные – Кот был очень благодарен своей пра-пра-прабабке – Земляной Кошке¹³, что научила его Велесову книгу¹⁴ читать.

Затворив дверцу шкафа, Базиль опять взглянул в зеркало, поправил сбившуюся на лицо прядь, повёл плечами и улыбнулся: «Хорош, ах хорош, однако».

Он и вправду был красив. Не очень высокий, но хорошо сложенный. Тонкий в талии, гибкий, как и положено коту, он имел довольно внушительный разворот плеч. Молодая и какая-то шальная сила так и бурлила в нём. От того казалось, что весь он светится от огненной макушки и до кончиков тонкой выделки кожаных сапог. Подмигнув себе в зеркало, Базиль наконец отошёл от шкафа.

Здесь у него были ещё дела. Из кармана узких штанов Кот достал тряпочку. Раньше это был вполне приличный носовой платок. От частого использования он пообтрепался и стал довольно непрезентабельным на вид. «Надо отдать Домовому» – подумал Кот – «Пусть посмотрит, может подлатать можно. Да и постирать не мешает».

Покрутив платок и так, и эдак, он всё же выбрал угол почище. Этим уголком он аккуратно обтёр экран и корпус старенького, ещё лампового телевизора и пошептал над ним особый заговор. Если бы не эта ежедневная профилактика, давным-давно уж пришлось бы деду на новенький раскошеливаться. А так глядишь ещё поработает немножко. Затем таким же манером, кот обтёр ноутбук. Эта машинка была навороченная и довольно новая. К ноутбуку подключалась 3G антенна, благодаря чему Егор Гаврилович мог в любой момент и с дочерью по скайпу связаться, и с участковым в Ольховке, и со службой МЧС. В общем без интернета и компьютера деду нельзя. Вот Базиль и старается, следит за связью. Наконец, закончив с профилактикой, он поправил на диване подушки и пошёл к выходу.

Тут снова громко хлопнула входная дверь. С громким смехом мальчишки скинули с ног башмаки и побежали на верх. Кот выждал немного, приоткрыл дверь и выглянул. В сенях было пусто. А сверху доносилась громкая возня, словно там что-то большое двигали или катали по полу.

«Что это они там делают?» – подумал Базиль и горько вздохнул он. Подниматься в это осиное гнездо ему совсем не хотелось. – «И так теперь будет всегда, ну по крайней мере всё лето.»

Привычным движением потерев лоб и откинув упавшие на него волосы Базиль всё-таки подошёл к лесенке, ведущей на второй этаж. Она была узенькой и довольно крутой. Пять ступенек вверх, поворот на девяносто градусов, ещё пять ступенек и опять поворот, последний подъём, и перед ним открылась удивительная картина: из большой сумки Никита доставал и надевал на себя наколенники и налокотники, рядом с ним на полу лежал яркий шлем, а Алёша возился с какой-то штуковиной, состоящей из двух довольно крупных с рифлёными протекторами колёс и яркой платформой между ними.

– Ну что, готов? – спросил Лёшка брата.

– Да! – глаза Никиты сияли.

– Тогда пошли на улицу, там попробуем.

Подхватив шлем, Никита бросился к лестнице. От неожиданности Базиль едва не выпрыгнул из сна, но вовремя успел сгруппироваться и перемахнуть через перила на соседний лестничный пролёт. Ещё один прыжок и он внизу, под лестницей, притаился возле чулана. Мальчики быстренько спустились, обулись и выскочили во двор. Базиль вышел следом.

Эта штука, которую они с собой привезли была какой-то разновидностью самоката с моторчиком. Лёшка уже стоял на ней посреди двора и объяснял брату как ей управлять. Потом он начал выписывать круги и восьмёрки, а Никита бегал за ним. Базиль хмыкнул.

«Всё понятно, какие у нас тут покатушки будут,» – подумал он – «Старшенький ездит, младшенький скачет, а потом плачет». Но Лёшка, словно чтобы опровергнуть его сарказм, уже соскочил с платформы, и она остановилась.

– Теперь давай ты, – сказал он Никите и подал руку брату. – Не спеши, ногу ставь ровно, теперь вторую, теперь чуть-чуть вперёд наклонись на носки, а теперь.

Никита, держась за брата проехал вперёд метра три. В окно кухни выглянула бабушка.

– Это что ж у вас за самокат такой? – спросила она.

Никита отвлекся и потерял равновесие. Неловко соскочив с платформы, он непременно упал бы, если бы Лешка его не поддержал.

– Это гироскутер¹⁵, бабушка! – закричал он. – Нам его мама подарила. Он на батарейках ездит.

Никита подбежал к окну и запрокинув голову смотрел на бабушку.

– Лёша уже умеет кататься, – махнул он рукой в сторону брата, который уже опять нарезал круги по двору. – И я научусь.

– Ну ладно, – улыбнулась Мария Дмитриевна, – Учись. Осторожней только. И сами не убейтесь и кур мне не передавите.

– А ведь и, верно, – встрепенулся Базиль, – Что-то курятник не слышно. Надо бы глянуть на них. Все ли пеструшки на местах.

Обойдя колодец, он вдоль забора приблизился к навесу, из которого был вход на птичник. Внутри было непривычно тихо. Пернатые сидели на насестах и возле лохани с кормом, и все таращились на дверь.

– Ого! Вот это их достало. Так они ещё и нестись, пожалуй, перестанут со страха. Надо бы Овинника¹⁶ найти, – подумал Кот.

А Овинник уж тут как тут. Машет своими крючковатыми ручонками из хлева, рожи страшные корчит. Базиль неспешно подошёл, и бородач тут же вцепился в его руку как клещами.

– Что ЭТО такое, Кот? Что это такое, я тебя спрашиваю, – зашептал он, разбрызгивая слюну в разные стороны. – Мало того, что к нам люди новые приехали, так они ещё эту мигалку к нам привезли! И что они тут целый день кататься на ней будут?

– Может целый, а может и нет, – ответил Базиль, разжимая один за другим пальцы Овинника на своей руке. – Покатаются денёк – другой и новую забаву найдут. А то, может, и на пару часов их от силы хватит. Он же на батарейках этот их гироскутер. Разрядится и будет потом тут потом рядом с телегой лежать.

– Нет. Мне этого добра здесь не надо, – опять зафыркал старикан. – Пусть с собой в дом несут!

– Ладно, ладно, дядюшка, ты главное не серчай. А то вон Карлуша волнуется. И на птичник страшно смотреть. Передохнут наши куры и утки от нервозности твоей.

– Вот и я о том же, племянничек. Разве ж можно так? Ты уж подсоби, поколдуй там маленько с этим кутером их. Из нас только ты один сможешь. Сможешь ведь? А? – и Овинник замер, вопросительно глядя на Кота.

– Ну, смогу, наверное… – помялся Кот. – Я ещё не видел вблизи его. Тьфу ты, чёрт! Да зачем же портить хорошую вещь?! Говорю тебе, покатаются и бросят.

Овинник зло прищурился.

– А вот пока они его не бросят, куры нестись бросят, а Милка молоко давать бросит. Как тебе такой вариант?