Аня безропотно последовала за ним.

– Это подруга жены, – пояснил он, когда они вышли в коридор и поравнялись с гардеробом. – Они недавно познакомились… Пару раз приходили к нам в гости с Борисом. Это её муж.

– Понятно, – решила вставить Аня, чувствуя одновременно благодарность за его объяснения и тихую злость на фразы типа – «подруга жены», «к нам».

Тимур галантно помог надеть пальто и открыл перед ней дверь. «Чем бы наше знакомство не обернулось, я буду благодарна судьбе» – подумала Аня, выходя в ночную прохладу спящего города. Уличное освещение давно выключили, только редкие машины разрезали темноту светом фар.

– Как хорошо! – Она вдохнула полной грудью воздух и подняла голову к чёрному бархатному небу, украшенному несколькими искрящимися звёздами.

– Точно.

– Хочется раскинуть руки в стороны и закричать.

– О чём? – поинтересовался Тимур, улыбаясь её непосредственности и собственному хорошему настроению.

– О свободе! – уверенно заявила Аня. – О жизни! – Секунду помолчала и тихо добавила. – О любви.

Тимур поймал её за руку и притянул к себе, стремясь к нежным полуоткрытым губам. Аня замерла, поглощённая волшебством момента, его близостью, ласковостью поцелуя. Казалось, исчезли звуки, мир заполнился вакуумом. Остались лишь двое. Еле уловимое дыхание, шорох одежды… Он обнимал её всё сильнее, она отвечала ему, чувствуя, поднимающееся изнутри, желание стать единым целым… Тимур резко отстранился и глухо бросил:

– Прости.

– Ничего, – пробормотала она и сама удивилась, как столь банальные слова вырвались вслух: «За что тебя прощать… Это было… Чудесно. Непередаваемо прекрасно. Наверное, именно так рыцарь целует свою даму сердца. Трепетно, восторженно, страстно».

– Давай выйдем из переулка на центральную улицу, а то такси не видно.

Аня не могла разглядеть выражения его лица, размытый свет, исходящий от рекламной вывески клуба, остался позади. Теперь они тонули в темноте. «Жалеет? Или смущён скоростью развития событий? – размышляла она, не меньше ошарашенная произошедшим приятным экспромтом. – Вдруг Тимур забылся, представил кого-то другого и поэтому поцеловал? Нет, ерунда. Я симпатична ему… Ну, ещё алкоголь поспособствовал. – После последней мысли стало непомерно тоскливо. – Была бы я собакой, непременно завыла в полный голос, громко, от души. Благо и луна сегодня большая и почти круглая. Наверное, через несколько дней полнолуние… Жаль, что я не ведьма. Наколдовала бы себе неземную красоту, жениха и маленький дом на огромном озере, где только деревья, звери и птицы».

– Вот и наша машина, – сказал Тимур, отвлекая её от придумывания лучшего места на свете.

Аня послушно посмотрела на тёмно-синий форд: «Тяжело, наверное, работать таксистом. Кто знает, какие люди попадутся… Я бы ни за что не смогла. Во-первых, до коликов в животе боюсь водить машину. В нестандартной ситуации, вообще, не уверена, что поведу себя правильно, а не зажмурю глаза, послав всё, куда подальше. Во-вторых, у меня слишком яркое воображение и большая впечатлительность. Ещё ничего ужасного не случилось, а я уже представила, прочувствовала и продумала последствия».

– Тимур, а как же твоя машина? – неожиданно спросила Аня.

– А что с ней? – удивлённо переспросил он.

– Ты её тут оставишь?

– Да. Не могу же я пьяный ехать, – ответил Тимур, не понимая её беспокойства.

– Её же украдут.

– Не должны. Она на сигнализации и стоит точно напротив камеры наблюдения… В худшем случае полную страховку получу… Ань, залезай в машину, я для кого дверь открыл.

Девушка только сейчас заметила открытую дверцу и любопытный взгляд пожилого водителя.

– Здравствуйте. Извините, что заставили ждать, – виновато пролепетала она, плюхаясь на заднее сидение.

– Здравствуйте. Ничего, бывает, – ответил таксист, и когда Тимур сел рядом с ним, тронулся с места.

В салоне царило тепло и играло радио. Женский голос пел незнакомую лирическую песню. Аня расслабилась и погрузилась в размышления: «Интересно, какой у Тимура дом? И что я там буду делать? Вдруг это произойдёт? Чего пугаться, я взрослая девушка. Какой никакой, но опыт имеется. Хотя Дима был не в восторге… Надо ехать домой и выбросить романтические планы в мусорную корзину. Не для меня они».

– Ваша спутница такая грустная… Случилось чего? – тихо поинтересовался водитель.

Тимур обернулся и вопросительно посмотрел ей в глаза.

– Всё в порядке, – сказала Аня и растянула губы в улыбку.

– Кстати, забыл спросить мы едем по маршруту? – уточнил шофёр.

– Ты не передумала ехать ко мне? – спросил Тимур.

«Подходящий момент без позора улизнуть домой», – подумала Аня, но, почему-то смутившись, тихо ответила:

– Нет.

– Тогда едем, как договаривались.

– До Белинского?

– Да.

– Хорошо, а то у нас операторы иногда слушают заказ вполуха, понятное дело, ошибаются, путают улицы и тому подобное. Зимой случай был. Отправили меня встречать девушку около университета. Ну, УрГУ который. Я, как путный человек, приехал раньше времени, сижу, жду. Ничего… Подумал, опаздывает. Мысленно обозвал её вертихвосткой и связался по рации с оператором. Объясняю, так мол и так, нет клиента. Она мне: «Девушка вас не может найти. Выйдите и покричите её». В итоге я, старый дурак, бегал около центрального входа в двадцатиградусный мороз и орал: «Такси».

– Вы её нашли? – поинтересовалась Аня.

– Ага… После того, как оператор уточнила адрес. Оказалось, она меня искала около своего здания УрГУ на Куйбышева. У них там естественно-научные специальности собраны, – пояснил он. – А я бегал на Ленина… Целую дорогу пришлось извиняться за нашу компанию, а именно за новенькую диспетчершу.

Аня улыбнулась и посочувствовала:

– Тяжёлая работа.

– Да, как все… Вот вы кем трудитесь?

– Бухгалтером, – ответила она, не вдаваясь в подробности, что у неё два образования – экономическое и психологическое.

Сначала она закончила университет по специальности бухгалтерский учёт и аудит. Получив диплом и отказавшись от помощи отца в трудоустройстве, она подала резюме на несколько сайтов, ходила по собеседованиям и, наконец, выбрала и устроилась на хорошее место. Хватило трудового запала ровно на один год, потом выдохлась. Из серой мыши она превратилась в нервную крысу-альбиноса с красными глазами… Постоянное сидение на мягком месте в обществе компьютера, мельтешение других сотрудников с их сплетнями, кознями, служебными романами и никаких перспектив. Ничего. Сплошная рутина… Она скучала по атмосфере студенческой жизни, изнемогала от неинтересных обязанностей… Панацея от хандры нашлась быстро – пойти снова учиться, так сказать, повышать интеллектуальный уровень. На этот раз Аня выбрала психологический факультет. Её всегда интересовали тайны человеческих мыслей и поступков… Забавно, она так много узнала, поняла про других людей, а себе помочь не сумела.

– Тоже ведь не сахар целый день в компьютер пялиться?

– Да, но я привыкла.

– Вот и я тоже, – ответил таксист. – Тем более с детства люблю машины.

Аня улыбнулась и добавила:

– Когда работала в другом месте, то плевалась… Сейчас же я чувствую, что работа приносит мне удовлетворение. Ради этого можно многое снести.

– Точно, – воодушевился он. – Полностью с вами согласен. Как представлю, что помогаю людям, да и себе в карман денежку ложу, так готов сутками баранку крутить.

– Сейчас направо и первый поворот во двор, – сказал Тимур, прервав их разговор.

Аня зябко поёжилась, напряжение, отпустившее во время рассказа водителя, навалилось с новой силой: «Что я делаю? Где моя хвалёная разумность, порядочность и девичья скромность? Почему так и тянет совершить глупость, втянуться по уши в любовную авантюру. Сестра и подруга мои сомнения не поймут. Они чуть ли не каждую неделю совершают такое, от чего даже мысли краснеют… Выпал шанс – пользуйся. Тебе он понравился, даже слишком, так что не стоит сейчас играть в страуса и убегать от своих желаний».

– Третий подъезд… Вот тут, – сказал Тимур и машина остановилась около кирпичной девятиэтажки. – Спасибо. Здесь без сдачи.

– Счастливо вам, – отозвался водитель.

– До свидания, – попрощалась Аня, выходя из машины: «Как холодно? Или на улице заметно упала температура или меня бьёт нервная дрожь».

– Пошли, – сказал Тимур.

Аня направилась за ним, попутно пытаясь отгадать, что он чувствует: «Доволен или нет? Вероятнее всего второе. Зачем думать за других?!».

– Тимур, я сильно тебе помешаю?

Он посмотрел на неё и улыбнулся:

– Нет.

Аня ответила благодарной улыбкой и поспешила ещё раз все объяснить:

– Не хочется после чудесного вечера возвращаться в пустую квартиру и смотреть на осиротевшие полки, на которых лежали его вещи… Пусть проблемы навалятся завтра, но не сейчас.

– От этого они меньше не станут, – тихо сказал Тимур, думая о своём и скармливая ключ домофону.

– Конечно, но я предпочитаю пользоваться философией Скарлетт О’Хара из «Унесённых ветром». Она говорила: «Я подумаю об этом завтра, а сейчас я слишком устала», – ответила Аня, входя в подъезд: «Центр, ухоженный дом… Папа бы обрадовался такому кавалеру… Ровня, а не голяк из глубинки. Раньше по этому поводу я жутко вопила, доказывая порядочность и отсутствие меркантильности в людях, а после показательного выступления Димы моя горячность утихла».

– Наверное, в этом что-то есть, но для меня лучше решить всё сразу, чем растягивать, – твердо добавил он, вызывая лифт.

«Настоящий мужчина. С ним спокойно и уютно. Он не взвесит проблемы, принятие решений на слабую девушку, не заставит её тащиться в магазин за продуктами, когда под окнами стоит машина. Нелепо? Так не бывает? К сожалению, в жизни случается много всего, что не в состоянии выдать воображение среднестатистического человека… В каждой третьей семье жёны с трудом волокут тяжеленные сумки, а мужья валяются на диване, уставившись в телевизор. За такого индивидуума я и сама не соглашусь пойти в ЗАГС, пусть хоть на коленях ползает», – подумала Аня.

Металлические створки разъехались, обнажая блестящее нутро с зеркалами.

– На таком не страшно ездить, – сказала девушка, заходя внутрь.

– Точно, – ответил он, нажимая кнопку шесть. – Даже смелого человека сидение в старых лифтах заставляет понервничать.

– Особенно, если там кто-то справил нужду, – поддакнула она и сморщилась, вспомнив последний поход в гости к подруге Нате.

Их лень подниматься пешком на восьмой этаж привела к неприятному инциденту. Они застряли и целых два часа коротали в тесной кабинке в компании противно пахнувшей лужи, с замоченным там последним номером газеты «В каждый дом».

– Я, если честно, не люблю замкнутые пространства, а если они ещё и движутся. – Аня закатила глаза и рассмеялась. – Моей трусости нет предела. Избегаю встреч с пауками, не хожу в лес летом из-за вездесущих клещей, никогда не купаюсь в незнакомых местах, перехожу дорогу по правилам… Ну, только сегодня сплоховала, но это можно списать на состояние аффекта.

– Осторожность не бывает лишней. Пусть другие торопятся на тот свет… Хотя, если бы ты не бросилась под мою машину, мы бы не познакомились.

Аня посмотрела в его глаза и тихо спросила:

– И что?

– Я бы огорчился, – серьёзно ответил Тимур.

«Правда? – с надеждой подумала она. – Я тоже. Без тебя мне не удалось бы легко справиться с унизительной сценой в кафе и разрывом с Димой… И почувствовать… Нет. Нельзя. Я не влюблюсь… Жаль, что пьянящая уверенность в себе, головокружительная алкогольная лёгкость, так быстро выветриваются».

Лифт остановился и выпустил их на ярко освещённый этаж.

– Опять кто-то расщедрился и сто ваттную лампочку вкрутил, – сказал Тимур.

– Лучше, чем ничего.

– Ага, – улыбнулся он, подходя к тёмно-коричневой железной двери и доставая ключи. – Какая ты мудрая.

– Мяу! Мяу! Мяу! – истошно раздалось снизу.

Они обернулись почти синхронно и удивлённо уставились на маленький, пушистый, серо-голубой комочек, спешивший к ним с нижней площадки.

– Котёнок, – выдохнул Тимур.

– Какой хорошенький, – отозвалась Аня. – Малыш, ты как тут оказался? Потерялся? Не могли же выкинуть такую красоту?

– Да… Такого раньше не бывало. Вроде нормальные люди живут, – недоумённо пробормотал Тимур.

– Нормальные, – еле слышно, голосом полным горечи повторила Аня и вспомнила о случае из детства.

Родители отправили её на две недели оздоравливаться в деревню к одной дальней родственницы. Была в том месте живая достопримечательность – улыбчивая старушка с единственным жёлтым зубом. Она считалась эталоном приветливости и доброты… Одним солнечным днем Аня сидела на лавочке около калитки и смотрела на улицу. По дороге медленно брела старушка – божий одуванчик. Неожиданно ей навстречу выбежала белая соседская кошка Маруся, тоже деревенская любимица, обожавшая всех встречать, тереться об ноги и мурлыкать свою песню. Старуха прошамкала: «Здравствуй» и поплелась дальше. Пройдя с полсотни метров, она что-то вспомнила, с трудом развернулась и пошла назад. Кошка побежала ей навстречу, обрадованная возможностью общения. Когда они поравнялись, старушка пнула кошку, улыбнулась однозубым ртом и поплелась по делам… Больше Аня никогда с ней не здоровалась.

– Подкинул кто-то, чтобы быстрее пристроить, – сделал он предположение.

– Оригинальный способ поиска хозяина, – хмуро сказала девушка. – Ненавижу таких людей! В них нет ни капли ответственности. Не надо потомство – стерилизуй, так намного гуманнее, чем топить или выбрасывать.

– Мяу! – продолжил разговор котёнок, смешно одолевая последнюю ступеньку, отделяющую от людей.

– Мы не можем его здесь оставить? Правда? – спросила Аня, беря мурчащий клубок на руки и умоляюще глядя на Тимура.

Ей никогда не разрешали держать дома животных. Она и забыла, как сильно этого желала. В памяти вспыхнули образы. Ей десять лет, она каждые выходные просится на «Птичий» рынок и ходит между рядами торговцев, любуясь на выглядывающие мохнатые, усатые мордочки кошек, собак, кроликов, морских свинок, смешных упитанных хомяков разных видов, копошащихся в банках или старых аквариумах. Она просит, клянчит, уговаривает, но всё напрасно. Ответ отрицателен… Вот ей уже двенадцать. Она тащит за пазухой куртки серого худого щенка, переминается около подъезда дома с ноги на ногу от холода и нерешительности. Если кто-то из родных увидит, им обоим придётся не сладко. Собака отправится обратно на улицу, а ей обеспечен домашний арест и обиженное, воспитательное молчание родителей… Так и произошло. В этот же день…

– Ладно, – согласился он, открывая дверь. – Только посадим его куда-нибудь, а перед этим хорошенько выстираем.

– Хорошо, – радостно сказала Аня, нежно поглаживая котёнка и проходя в коридор. – У тебя здорово.

Тёмно-коричневый керамогранит переходил в дубовый паркет, деревянные двери со вставками витражей, стены покрыты декоративной штукатуркой кремового цвета, шкафы-купе с матовыми стёклами и зеркальными узорами. Обстановка гостиной стоила отдельных слов восхищения. Всё со вкусом и запросом на эксклюзив.

– Да, самому нравится, – ответил Тимур, улыбаясь. – Обустройством квартиры жена занимается. Может часами терроризировать дизайнеров и консультантов, выбирая мебель, шторы и всякие аксессуары для оформления. Иногда её смелые фантазии выливаются в приличные деньги. У нас ремонты и перестановки происходят с завидным постоянством.

«Что-то он не выглядит недовольным мужем, – обиженно подумала Аня, прижимая к себе котёнка. – Видимо, успел забыть свои нелестные высказывания в адрес жены».

– Ань, тебе кто-нибудь говорил, что у тебя очень выразительное лицо? – смеясь, спросил Тимур.

– Да. Много раз, – пробурчала она в ответ. – Ещё, что являюсь находкой для шпиона и тому подобное. А что?

– Ничего. – Тимур примирительно поднял руки вверх. – То, что я говорил про Аллу… В общем, мне она безразлична как женщина, но согласись от этого не пропадают результаты её труда?

«Жаль, что я не домовитая, терпеть не могу перестановки, а ремонт для меня стихийное бедствие. Разор, грязь, ничего не найдёшь… Готовлю посредственно… Да, собрав факты воедино, понимаю, что такой жене обрадуется не каждый… Остаётся надеяться, что существуют мужчины не мечтающие иметь только домработницу с замашками дизайнера-самоучки и куда важнее моральные качества женщины».

– Если честно, результат мне симпатичен, а вот процесс – нет, – признался Тимур.

Котёнку надоело спокойно сидеть на руках девушки, и он напомнил о себе:

– Мяу!

– У тебя есть коробка? – спросила Аня, отвлекаясь от своих мыслей.

– Какая?

– Любая, иначе он меня сейчас всю расцарапает. Коготки маленькие, но такие острые.

– Сейчас. Дай, подумать. Кажется, что-то валялось на лоджии.

Когда он ушёл, Аня осторожно сняла туфли. Ноги беспощадно ныли.

– И как только некоторые ходят на каблуках целыми днями, – простонала она, растирая одной рукой икры ног, а другой, продолжая держать пушистый комок.

– Только эту нашёл. Недавно чайник покупали, – сказал Тимур, подходя к ней. – Давай его сюда, снимай пальто и проходи в комнату.

– Он убежит, – сказала она, с сомнением поглядывая на невысокую коробку. – И тесно там.

– Не беспокойся. Это временно. Потом я его в ванной закрою.

Аня согласно кивнула и повесила пальто на резную вешалку в прихожей.

– Сразу приступим к мытью блохастого? – спросил Тимур, улыбаясь и крепко держа коробку.

– Давай. У тебя есть перчатки? – деловито спросила Аня и не к месту подумала, что они похожи на настоящую семью, только в роли ребёнка – обеспокоенно пищащий котёнок.

– Зачем?

– Не хочу напоминать лоскутное одеяло.

– Вижу у тебя богатый опыт.

– Да, виртуальный, – хмыкнула она.

– А своей живности нет? – спросил он, подходя к шкафу-купе в гостиной. – Подержи, я поищу.

– Хорошо. Раньше родители запрещали, потом Дима не хотел, а сейчас я свободная птица.

– Свобода – это здорово, – глухо повторил он.

Аня уловила его тоску и почувствовала себя неуютно: «Что я знаю о нём? Смею судить. Рассуждаю и обижаюсь на тему – любит он свою жену или нет. Не имею никакого права! Чужая семья – потёмки. Всегда есть хорошее и плохое. Только он знает, какая чаша весов перевешивает… Люди – странные создания. Придумывают рамки поведения, бросаются с головой в омут под названием жизнь, спутывают себя обязательствами по рукам и ногам, а потом страдают… А обиднее всего, что мы не умеем по-другому».

– Резиновые перчатки подойдут? – спросил он бодрым тоном.

Аня посмотрела на тонкие перчатки, оставшиеся от набора для окрашивания волос, и ответила:

– Сомневаюсь. Может, есть старые варежки?

– Такого точно нет. Алла всё, что не одевает, отправляет в мусорное ведро.

– Понятно. Тогда придётся довольствоваться малым. Чур, ты держишь.

– О’кей, – ответил он, открывая дверь ванной.