Глава 4. Таинственные послания

Марьяна

Как говорит мой брат: «Любая учеба, даже самая длительная, имеет свойство когда-то заканчиваться», и это действительно так. На горизонте маячил выпускной курс в Академии Магии Южной империи. Мы решили не нарушать давнюю традицию адептов собираться всем курсом перед началом учебного года и отправились в горы. Остановились на турбазе с симпатичными деревянными домиками с огромными панорамными окнами от пола до потолка, из которых открывался впечатляющий вид. Впереди нас ждали два дня активного отдыха – прогулки по туристическим маршрутам, рыбалка в горной реке для всех желающих, песни и страшилки ночью у костра. Это то, что любили все без исключения. Слушая очередную историю о жуткой заброшенной усадьбе, я с толикой грусти подумала о том, что остался последний год учебы.

Последний год в нашей большой компании. Как бы мы ни были дружны, тот жизненный этап, на котором мы оказались все вместе, шел к своему логическому финалу. А как быстро пролетели эти годы! Казалось, что еще вчера мы по традиции, будучи еще первокурсниками, наряжали памятник Иллинторну – эльфу-нефилеру, не раз сразившемуся с демоном войны. Еще свежи в памяти воспоминания о феерическом розыгрыше от выпускников, когда нам, адептам-новичкам, предложили сразиться с Генералом Лень, от одного вида которого хотелось одновременно удивляться и заходиться смехом. Выглядел он как гигантский пикси в шляпе-треуголке и с непропорционально огромным задом. Теперь уже нам предстояло разыграть первокурсников.

– Ну что, ребят, есть идеи, каков будет наш с вами Генерал Лень? – задал вопрос Ленар.

Идеи тут же посыпались как из рога изобилия, а Эмилия даже достала альбомный лист, на котором наскоро набросала эскиз самой удачной, по мнению большинства, идеи. После продолжительных увлекательных дебатов мы пришли к единому мнению, и уже с нетерпением ждали того самого дня, когда можно будет увидеть все это воочию.

Вскоре Эмилия принесла свою гитару, провела по струнам, и рекой полилась знакомая каждому адепту песня, ставшая популярной в академической среде еще пару десятилетий назад. Известные всем строчки были тут же подхвачены, и вскоре разноголосый хор вознесся к ночному августовскому небу, усыпанному сияющим жемчугом звезд. Тонкий серп молодого месяца поднимался все выше и выше прямо над вершиной горы, отчего казалось, что он венчает ее сглаженный пик. Конец августа – закат летней поры, однако здесь, в Южной империи, самой теплой империи Эсфира, в этот месяц погода еще не спешила в объятия осени. Море останется теплым для купания еще весь сентябрь, жара пошла на спад, превратившись в мягкое тепло. Однако иногда в дуновении ветра я замечала первые прохладные вздохи осени, а закаты постепенно, вечер за вечером, наливались характерным осенним багрянцем.

Разошлись по домикам мы уже далеко за полночь, и несмотря на высокую выносливость оборотня, я ощущала усталость вселенского масштаба, хоть она и была весьма приятной. Мы заняли шестиместный домик – две отдельные комнаты по три спальных места. Одну комнату мы и заняли втроем – я, Эмилия и Герда. Мои подруги и соратницы, с которыми однажды майским вечером, почти три года назад, мы, взявшись за руки, нечаянно запустили инициацию магического Триумвирата, коим и являемся теперь. Три девушки, которым суждено однажды окончательно и бесповоротно отправить демона войны в Нижний мир, откуда его когда-то призвал один тронувшийся рассудком маг. Какой ценой это нам удастся, мы старались не думать. Поначалу выходило откровенно плохо, но со временем мы все же этому научились и по сей день живем нормальной, полноценной жизнью. Если не считать специальных тренировок, конечно. Но если это опустить, то мы были самыми обычными, на наш взгляд, девушками Эсфира со своими мечтами, проблемами, заботами и мыслями.

– Мари, я весь вечер хотела спросить, но все не находилось удачного момента, – промолвила со своей кровати Эмилия. – Как Делайл себя ведет в отношении тебя в последнее время? Не замечала ты за ним ничего необычного?

Ну началось…

– Да все с ним нормально, ведет себя как обычно, как вел себя все те годы, что я его помню. То есть всю мою жизнь, – заверила я подруг. – С чего вы взяли, что он как-то там по-особенному смотрел на меня, я так и не поняла.

– Но он правда смотрел! – настойчиво произнесла Эмилия, переходя на шепот – в соседней комнате были еще девушки. – Ну скажи, Герда.

– Я тоже это заметила, – поддержала она Эми. – На нашей с Эриком свадьбе мне порой казалось, что он сейчас своим взглядом проникнет тебе под одежду.

– Весьма точное определение, – хохотнула Эмилия.

– Ага, – промолвила я с сарказмом. – Только на свадьбе Ленара и Алессы, а потом и моего брата, никаких таких взглядов Дела вы уже не заметили.

– Честно говоря, да. Или просто мы были не столь внимательны, – призналась Герда. – Хотя иногда он все-таки стрелял украдкой глазками, но не так явно, как это было на моей свадьбе. Поэтому мы с Эми и подумали, что он, возможно, имеет к тебе некий интерес, как к девушке.

– Глупости все это, – отмахнулась я. – У нас прекрасные, близкие, теплые отношения. Родственные. Так что не придумывайте лишнего.

– А помнишь, как ты была в него влюблена в двенадцать лет? – вдруг вспомнила Герда.

– Помню, – ответила я. – И даже могу легко это объяснить. Он и Рейнар с детства меня восхищали. Я выросла с мнением, что это эталон мужчины, но в брата я не могла влюбиться, а в Делайла втрескалась. Но слава Богам, это длилось недолго.

– Но тогда ты была ребенком, а сейчас уже взрослая девушка, – рассуждала Герда. – Ничто не мешает тебе ответить ему взаимностью. Что в этом плохого?

– Как по мне, так ничего, – выразила свое мнение Эмилия.

– А по мне, так ничего хорошего, – возразила я. – Мне очень дороги эти теплые, родственные отношения между нами. Да мы с Ленаром выросли на руках Рейнара и Делайла! И я не хочу рисковать этим семейным теплом ради какой-то интрижки. И нет там никакого ко мне мужского интереса!

– Не думаю, что Дел отнесся бы к тебе таким образом, чтобы это можно было назвать интрижкой, – с жаром промолвила Герда.

А мне даже подумать было боязно о нем как о мужчине. Друг, брат, близкий. Тот, кто порой мог заменить мне даже отца. Ну разве после этого могу я смотреть на него, как на мужчину? Не представляю, чтобы мы ходили на свидания, держались за руку, проводили время наедине, целовались, не говоря уже о чем-то большем.

– Ну уж нет, – сказала я вслух и мыслям и подругам. – Никогда и ни за что! Тем более Дел после предательства этой стервы Айны от серьезных отношений бежит, как демон от храмовых благовоний. Так что между нами ничего не будет.

Эмилия и Герда, обладая чувством такта, лишь синхронно вздохнули в ответ. Мы еще немного поболтали, вспоминая лето, обсудили предстоящие репетиции в театре и практически одновременно уснули. Про Делайла подруги больше не заговаривали, тонко уловив мое настроение, и за это я была им премного благодарна.

Сложно сказать, сколько мы проспали, но когда я проснулась от странного звука, за окном все еще царила ночная мгла, только слегка развеянная ночными фонарями у пешеходных дорожек и беседок с мангалами.

– Что это еще? – сонно промолвила Эмилия, выбираясь из вороха одеяла. – Ты слышишь это?

– Угу, – ответила я, встав с кровати и подойдя к окну.

Почему-то мне казалось, что звук идет именно с улицы.

– Что-то случилось? – спросила, проснувшись, Герда.

– Да как будто что-то тихо играет, – ответила я, прислушиваясь.

В комнате на миг воцарилась тишина, в которой тихо и ненавязчиво звучала совершенно неземная мелодия, казавшаяся настолько тонкой, невесомой и нереальной, что я даже затруднялась определить, какой музыкальный инструмент порождал эти звуки. Как будто кто-то изредка прикасался к струне арфы, позволяя единственному звуку возникнуть и, прожив какие-то секунды, умереть, затихнув.

– Ну да, как будто издалека доносится, – согласилась Герда. – Вы, наверное, лучше слышите это, с вашим обостренным слухом.

Я не успела ничего ответить, потому что мое внимание вдруг привлек неясный шепот, звучавший вместе с неземной музыкой. Хотя именно музыкой это все же можно было назвать с трудом, скорее отдельные звуки, извлекаемые кем-то. Я напрягла слух, пытаясь расслышать тихие слова, но не смогла.

– Вы ведь тоже слышите этот шепот? – спросила у нас Герда.

– Да, – ответила ей Эмилия. – И я готова поспорить на свою новенькую гитару, что это снова какой-то знак именно для нас.

В памяти воскресли недавние события, пробежавшие вереницей, – таинственные исчезновения эсфирян, природные катаклизмы, нехарактерные для нашего мира, и черные следы чужеродной губительной магии. Мы смогли разгадать причину этих происшествий, которая крылась в проделках одной злобной дамы родом с другой планеты, но даже вспомнить тяжко, каких сил нам это стоило. Рейнар после того трясся надо мной еще месяц, боясь лишний раз отпустить на вечерний променад или в салон. Пережив однажды огромную потерю, он панически боялся снова пройти через это.

– Ох-хо-хо-о-о, – простонала я. – Опять знамения и прочее в этом духе! Честно говоря, я после недавних событий еще не совсем отошла. И хотелось бы пока что обойтись без этого всего.

– Боюсь, нас об этом не спросят, – тихо промолвила Эмилия.

– А как же, – согласилась я с ней.

– Что, идем на звук голоса? – уточнила я у подруг.

– А что делать? Идемте, конечно, – ответила Герда, надевая платье поверх ночной рубашки.

Мы тоже кое-как оделись и через пять минут уже вышли из нашего домика.

Вокруг стояла пронзительная тишина, как будто вся турбаза в этот час решила уснуть, что было редкостью.

– И куда нам идти? – подумала я вслух.

– Идите дорогой огней, – раздался словно из ниоткуда шепот: с нами говорили на древнем языке Эсфира. Мы его не учили, но каждая из нас поняла, что было сказано.

Впереди, шагах в десяти, маячили в воздухе светящиеся огоньки, похожие на крупных светлячков, и все же это точно были не светлячки. Они еще немного покружили в воздухе, после чего устремились влево по мощенной камнем тропинке.

– Идите дорогой огней, – повторил настойчиво шепот, и мы ему повиновались.

Я не ощущала страха, однако тень тревоги все же маячила на краю сознания, отчего по коже пробежали мурашки и тело неосознанно напряглось, словно в ожидании чего-то. Огни вели нас в сторону маленького горного озера, расположенного рядом с туристическим лагерем. Мы сошли с мощенной каменной плиткой дорожки и теперь ступали по траве, густо покрытой каплями росы. Огоньки все так же маячили на несколько шагов впереди нас, но когда я оглянулась по сторонам, то заметила, что за считаные минуты местность заполнилась туманом. Стало зябко, но не от страха, а оттого, что ночью в горах становилось значительно прохладней.

Совсем некстати вспомнилось старое поверье, что тролли – злобные, пакостные духи, якобы обитавшие в безлюдных гористых местностях или глухих лесных чащах – с помощью блуждающих огней заманивали одиноких путников в болота или горные озера, превращая в таких же злых духов. Так, стоп!

Я резко остановилась.

– Марьян, ты чего? – удивилась Эмилия. – Идем!

– А если это нас заманивают тролли? – высказала я вслух предположение, напомнив Эми об этом поверье.

– Сомневаюсь, что тролли знают язык древних, – промолвила Герда.

– Откуда тебе знать, ты же с ними не общалась, – возразила я.

– Идите дорогой огней! – вновь раздался шепот.

Я ощутила смятение. Идти или вернуться в дом? Вспомнился странный случай, произошедший со мной как раз за сутки до известия о гибели родителей. Тогда я тоже увидела огоньки и побежала за ними, пока Ленар задремал, а наши старшие братья упражнялись на мечах. Эти огни и привели меня на городское кладбище, где я услышала голос, сказавший мне: «Крепись, дитя!» Неужели это снова тот голос? Тогда почему на этот раз он говорит на языке древних? Хотя… Может быть, он и тогда говорил на этом языке, но я этого не осознавала.

– Слушайте, ну у нас ведь сильные защитные артефакты. Нам нечего бояться, – подбодрила нас Герда. – Мы ж не будем прямо в озеро окунаться. Неужели после цунами нас еще чем-то можно напугать?

– В конце концов, перед битвой с Адаилом неплохо бы поупражняться на троллях, – пошутила я, вызвав хихиканье у подруг.

Мы преодолели оставшееся расстояние до озера, спрятавшегося среди деревьев. Как только мы вышли на берег, огоньки закружили вокруг нас и разом метнулись к озеру, мгновенно уйдя под воду, отчего поверхность озера засветилась, но когда они ушли на глубину, вода снова стала темной. Озерная гладь задрожала, исказив отражение месяца, и замерла. Неземная мелодия незаметно сошла на нет. Вдруг воздух стал еще холодней, и при одиноком порыве ветра у меня даже защипало щеки.

– Что-то прям похолодало, – заметила Герда.

Стало так тихо, что была слышна любая хрустнувшая веточка под подошвами туфель. Я оглядывалась по сторонам, попутно стараясь уловить в воздухе чуждые этому месту запахи и заметить малейшее движение в нашу сторону.

– Девочки, озеро, – изумленно промолвила Эмилия тихим голосом.

Я тут же повернулась к водоему и увидела, как его поверхность мгновенно покрывается льдом прямо у нас на глазах, по направлению от берега к середине. Меня накрыло волной дежавю. Чуть больше пяти лет назад что-то подобное со мной уже случалось.

– Прямо как тогда на кладбище. Помните, я вам рассказывала? – спросила у подруг.

– Ага, – ответили Эми и Герда в один голос, завороженно смотря на покрывшуюся льдом водную гладь.

А я уже подспудно ожидала, когда же на ледяной поверхности покажутся буквы. Может быть, хоть сейчас я пойму написанное? Тем временем ушедшие под воду огни вновь показались у поверхности, просвечивая сквозь прозрачный лед. Они беспорядочно роились, а затем начали выстраиваться в буквы, что складывались в слова – и я узнала эту надпись. Только пять лет назад смысл послания остался для меня загадкой, а сейчас, сосредоточенно глядя на светящиеся слова, я смогла их прочитать.

– Язык древних, – произнесла я тихо.

Рядом кивнули Герда и Эмилия.

«Когда заговорят ветра, леса, моря и океан», – гласила надпись подо льдом.

Я прочитала ее вслух.

– Так, ну заговорят, и что тогда? – задалась вопросом Эмилия.

Но ответа мы не получили, как и продолжения фразы. Огни внезапно погасли, а лед исчез с поверхности озера, словно оно и не замерзало. Мы еще постояли на берегу на случай продолжения представления, но вскоре стало понятно, что сеанс окончен. Возвращаясь в свой коттедж, мы рассуждали, пытаясь понять, о чем это знамение, в чем его смысл и какое он имеет для нас значение. Ясно только одно – нас о чем-то предупредили.

* * *

Последний день лета. Всегда, из года в год, самый стремительный и несправедливо короткий. Мои чемоданы с вещами и самым необходимым для будней в Академии были давно собраны, дожидаясь, когда порталом придет Джордано и заберет их. А уже завтра утром я поеду в Академию. Несмотря на то, что летние каникулы выдались насыщенными, я соскучилась по однокурсникам, по учебе, театру и академическим будням.

Эмилия и Герда, как замужние девушки, имели право ночевать дома, но из солидарности со мной пообещали пару-тройку раз в неделю оставаться на ночь в общежитии, чтобы я не оставалась совсем одна по вечерам в нашей секции. И за это решение я премного им благодарна, потому что одна только мысль о вечерах в одиночестве, не считая своей питомицы Лорин, повергала меня в тоску. С одной стороны, я понимала, что они не обязаны ночевать в общежитии из-за меня, чтобы составить мне компанию, и я даже не посмела об этом заикнуться, но еще в начале августа, когда Эмилия и Герда сообщили мне о своем решении, я была невероятно тронута этим жестом.