Цитаты из книги «Эдвард Сноуден. Личное дело»

никто не говорит так открыто, как тот, кто в одиночестве разговаривает с кем-то невидимым,

И веб-сайт, который говорит, что, раз вам понравилась эта книга, вам также могут быть интересны книги Джеймса Клэппера и Майкла Хайдена[77], не столько делает обоснованное предположение, сколько мягко принуждает вас обратить на них внимание.

Одной из таких мер, учитывая, что по роду своей деятельности Корреа – экономист, было объявление национального долга противозаконным, фактически он был расценен как «одиозный долг», начисленный по вине деспотического режима и вследствие деспотической торговой политики. Уплата одиозного долга неприемлема. Этим заявлением Корреа освободил народ от экономического рабства, длившегося десятилетия, хотя и завел немало врагов в финансовых кругах, которые в немалой степени содействовали внешней политике США.

хакерство не рождено компьютерами. Оно существует там, где есть правила. Чтобы «хакнуть» систему, требуется знать ее правила лучше тех, кто ее создавал или ею управляет; это эксплуатация уязвимого зазора между тем, как эти люди представляли себе работу системы, и как она работает на самом деле – или как ее можно заставить работать.

Лору Пойтрас я знал как документалиста, больше всего озабоченного внешней политикой США после 11 сентября. В ее фильме «Моя страна, моя страна» показаны парламентские выборы в Ираке, проводившиеся в условиях американской оккупации. Лора Пойтрас также сняла «Программу» – документальный фильм о криптоаналитике АНБ Уильяме Бинни, который высказал свои возражения вышестоящему руководству о TRAILBLAZER[63], предшественнике STELLARWIND, за что был обвинен в утечке засекреченной информации, подвергался угрозам и был арестован под угрозой оружия у себя дома, хотя обвинение ему предъявлено не было. Правительство часто угрожало и Лоре: ее много раз останавливали и допрашивали на границе каждый раз, когда она въезжала в страну или выезжала за рубеж.

Такие черты, как анонимность и свобода в выборе псевдонима, помогают поддерживать равновесие в общении, корректируя реальный дисбаланс между собеседниками.

единственными людьми на этих чатах были только те, кто там мог быть, – кто хотел этого очень сильно, кто обладал профессионализмом и любовью к профессии, потому что Интернет девяностых требовал не «один клик». Чтобы войти в систему, требовались значительные усилия.

Интернет был в основном сделан о людях, людьми и для людей. Его целью было просвещать, а не выколачивать деньги.

Есть четкое логическое взаимодействие между тем, что вводишь и что в итоге получаешь. Если мой ввод был неверен, неверным будет и результат на выходе. Никогда прежде я не сталкивался с чем-то настолько согласованным и честным, столь недвусмысленно непредвзятым.

преступлениях чаще бывает авторитарной попыткой подавить допускаемое законом инакомыслие