Цитаты из книги «Патрик Мелроуз. Книга 2 (сборник)»

Мой последний ракетный удар попал точно в цель: я сказал, что действительно высокоразвитая, а не просто могущественная нация давно озаботилась бы тем фактом, что два процента населения планеты потребляют пятьдесят процентов ее ресурсов

– А, выкрутился – говорит, мол, сразу видно «папину школу». В его глазах мы теперь дуэт из ада, не меньше.

– Из Роберта вышел отменный младший адвокат. Он привел аргумент о недостаточности доказательств и мастерски сыграл на понятии «невинные жертвы». Спросил Генри, считает ли тот, что невинными жертвами могут быть исключительно американцы. Но опять же Генри действительно так думает, поэтому переспорить его невозможно. Ему даже притворяться не приходилось, только про свободу слова и сдержался.

«Такие тонкости нашему обывателю недоступны. А между тем правительство должно было как-то втюхать войну своему народу». И вот как с ним разговаривать, если он считает нормальным и допустимым все, что я считаю злом? Втюхивание войны своему народу, испытание новых видов оружия, стимулирование военно-промышленного комплекса, использование бюджетных средств для того, чтобы сровнять с землей какую-нибудь мелкую страну, а потом кинуться восстанавливать ее силами корпораций, принадлежащих американским министрам. Вот это все ему искренне по душе!

Война – конфликт между двумя национальными государствами.

– Скептически смеялся. Вытягивал шею. Давил улыбку. Напомнил мне об «одном известном событии, сыгравшем немалую роль в жизни американского народа». Я сказал, что теракт одиннадцатого сентября – одно из самых шокирующих событий в истории человечества, но его эксплуатация, которую я называю двенадцатым сентября, шокирует не меньше.

– Я, конечно, намекнул Генри, – продолжал он, расхаживая взад-вперед у изножья кровати, – что внешняя политика, которую проводит нынешнее руководство страны, представляет собой агрессивную экспансию. Что Америка – неправовое государство с президентом-фундаменталистом, которому опасно доверять оружие массового поражения, но этого оружия у США в несколько тысяч раз больше, чем у других стран, вместе взятых, и так далее и тому подобное.

– Мы сошлись на демократическом чуде – возможности остаться при своих мнениях. Генри ненавидит свободу слова, но, отчасти в результате этого, не может открыто признаться в своей ненависти. Он без конца твердил, как нам повезло жить в стране, где человека не могут расстрелять за неверное мнение. – То есть он хочет расстрелять тебя.

Что бы она ни сказала, Патрику все было не так. Что бы она ни сделала, Патрик чувствовал себя брошенным.

Патрик всегда говорил, что их эротическая, разговорная и социальная жизнь кончена, что они погрязли в болоте родительской бюрократии.