Цитаты из книг автора «Эдуард Веркин»

А потом дядя рассказывал стихи, видимо, и его пробрало, мужики на трезвую голову стихи ведь никогда не рассказывают. Стихи. Что-то про ночь, про дождь и ветер, про одиночество, про залетевшего в дом ворона – вестника мрака.

– Любовь – это прекрасное… чувство, – с трудом заметил дядя Гиляй. – Кто не любил, тот это… не жил, короче… и не дышал… помаленьку… Как сказал великий Петрарка… ты, как змея, в мой душ вползла украдкой…

Хотелось забраться в ванну. Аксён всегда хотел поваляться в ванне, как в кино, чтобы – с фиолетовой пеной, с прозрачными шариками, с солью. Только не получалось никак, в Ломах ванны ни у кого не было.

– А, хорошо… К вам что, родственник приехал? – Уродственник.

Хорошо жить весной на берегу реки, жечь костры, ловить рыбу, наблюдать за плескающимися в камышах плезиозаврами, чувствовать, что за спиной нет ничего и никого.

Эдуард Веркин Капкан на оборотня Глава 1 ПОМОЩЬ ШИРОКОГО ПРОФИЛЯ Жизнь проходит. Жизнь проходит, грустно думал я, сидя на лавочке напротив увядающей клумбы. До сентября остается неделя. Последняя неделя каникул – самое страшное время в жизни. Начинаешь задумываться о том, что невозвратно закончилось. Что скоро в школу… Это так тяжело. Вспомнить иногда пройденный путь, бросить взгляд назад, в былое… И вот в момент самых томительных раздумий ровно за правым ухом я услышал знакомый, полный нездорового оптимизма голос. – Я так и знала, что застану тебя здесь. Тоска, это была она. Нет, не в смысле, что на меня навалилась новая, очередная и усиленная порция хандры. Нет. Это была Тоска. Моя подружка Антонина. Тоска появилась неожиданно. А я не чихнул три раза. Наверное, я только дома чихаю. Вообще, первую минуту я даже не мог ничего ей сказать. Смотрел на нее с глупой улыбкой и чувствовал, как ко мне возвращается вера в жизнь. – Видел бы ты себя со стороны! – Тоска плюхнулась рядом. – Великий и ужасный Куропяткин страдает на скамеечке в парке! Ожившая классика просто! С государем сделалась ползучая ипохондрия, да? – Да уж… – невменяемо ответил я. – Ипохондрия… – Завязывай с грустью! – Тоска толкнула меня локтем в бок. – Ну, давай, приходи в себя, хватит страдать. Потряси головой, это же помогает. Я потряс головой – это на самом деле помогло. – Как ты здесь оказалась? – придя в себя, спросил я. – Ты же должна быть в… – я не мог вспомнить названия населенного пункта, где Тоска собиралась провести конец лета. – В населенном пункте N… не помню, короче. – Я позвонила твоим. Мама сказала, что ты двинул гулять. Гулять ты мог пойти или на реку, или в парк. Я решила начать с парка. – Понятно… – Куропяткин, ты это, давай собирайся, я ведь приехала за тобой, – безо всякого перехода сказала Тоска. – За мной? Зачем за мной? – не понял я. – Ты что, все мозги отпарил, пока меня не было? Ты забыл, что у нас с тобой дело? Агентство «КиТ»? «Куропяткин и Тоска». Дело есть. Тоска с удивлением уставилась на меня.

Тусклое – это когда серо, когда безнадега. Злое. Это когда не находишь себе места, хочется что-то делать, головой об стену лупиться, когда нетерпение. Радостное – самое глупое и страшное, потому что знаешь, что станет после, что оно сменится тьмой, и даже кости начнут болеть, и локти опухнут. И темное. Когда огонек в желудке раздувается до размеров кулака, занимает все пространство и жрет. И бесполезно хоть что-нибудь делать, ни одно занятие не дает забыться, и каждую секунду вместе с кровью в голову бьет: «Еще долго, еще долго, еще долго…» Она стоила того, чтобы ждать.

враг может быть не только снаружи, он проникает и внутрь.

даже идеал должен быть с недостатками, по-другому ведь неинтересно.

Стихи – это вообще не повод для смеха, стихи – это трепет души.