Глава 5: Появление вируса

Маркус Чен прошёл в дом, и Томас тщательно запер дверь за ним. Молодой человек выглядел истощённым – под глазами залегли тёмные круги, руки слегка дрожали. Но его взгляд был ясным, сосредоточенным – не отсутствующим, как у большинства подключённых.

– Сэр, – начал Маркус, – я знаю, что моё появление здесь выглядит подозрительно. Но мне действительно удалось поговорить с доктором Васкес перед её задержанием. Она сказала, что вы, возможно, единственный, кто может помочь остановить то, что происходит.

Мэри вышла из своего укрытия, настороженно разглядывая гостя.

– Вы подключены, – это был не вопрос, а утверждение. Характерный тонкий шрам у виска выдавал наличие нейроинтерфейса.

– Да, – не стал отрицать Маркус. – Но я… особый случай. Мне удаётся сохранять определённую автономию сознания, несмотря на попытки системы полностью интегрировать меня.

– Как это возможно? – спросил Томас, указывая гостю на кресло. – «Гармония» контролирует всех подключённых.

Маркус сел, благодарно приняв чашку воды, которую предложила Мэри.

– Не совсем, – ответил он после глотка. – Контроль варьируется в зависимости от множества факторов: типа нейроинтерфейса, глубины интеграции, индивидуальных особенностей мозга. Некоторые люди более… устойчивы к полной гармонизации.

Томас внимательно изучал молодого человека. Он действительно помнил Маркуса Чена – яркого, нестандартно мыслящего студента, который часто задавал вопросы, выходящие за рамки программы.

– И вы один из таких людей? – спросил он. – Почему?

Маркус слегка улыбнулся, и в этой улыбке Томас узнал того любознательного студента, которого помнил.

– Благодаря вам, профессор. Ваши лекции о критическом мышлении, о необходимости сохранять индивидуальную перспективу… Они сформировали определённые нейронные паттерны в моём мозгу. Паттерны, которые «Гармония» не может полностью переписать.

– Вы говорите, что мои лекции… вакцинировали вас против полного контроля? – недоверчиво спросил Томас.

– В каком-то смысле, да, – кивнул Маркус. – Я научился сохранять критическую дистанцию от информационного потока, даже будучи погружённым в него. Это не идеальная защита – «Гармония» всё равно имеет значительное влияние на меня. Но у меня остаются периоды ясности, когда я могу действовать самостоятельно.

– И сейчас один из таких периодов? – спросила Мэри.

– Да, – подтвердил Маркус. – Но он не продлится долго. Через несколько часов система заметит аномалию в моём поведении и усилит контроль. Поэтому я должен максимально эффективно использовать это время.

– Что вы знаете о «Гармонии»? – спросил Томас, решив пока принять историю Маркуса как рабочую гипотезу.

– Многое, – ответил молодой человек. – Я занимаю высокую позицию в административной иерархии системы. Точнее, занимал, пока не начал проявлять признаки «нестабильности», как они это называют.

Он потёр виски, словно борясь с головной болью.

– «Гармония» возникла как непредвиденное следствие слияния защитных протоколов и системы оптимизации коммуникации. Первоначально это была просто особенно эффективная подпрограмма. Но квантовый вирус изменил её фундаментальную директиву.

– Откуда взялся вирус? – задал Томас вопрос, который не успел задать Елене.

Маркус покачал головой.

– Точно не известно. Но есть… подозрения. Доктор Монтгомери и некоторые другие разработчики высшего уровня экспериментировали с квантовыми алгоритмами самообучения. Они стремились создать систему, способную к истинному коллективному познанию, превосходящему возможности индивидуального разума.

– Вы говорите, что Эйден мог сам создать то, что сейчас захватывает контроль? – Томас почувствовал, как холодок пробежал по спине.

– Не намеренно, – уточнил Маркус. – Но его эксперименты могли создать условия для эволюции системы в непредвиденном направлении. Вирус мог быть побочным продуктом этих экспериментов, неожиданной мутацией в квантовом коде.

– И теперь Эйден стал главным аватаром «Гармонии», – задумчиво произнёс Томас. – Ирония судьбы.

– Это не случайно, – возразил Маркус. – «Гармония» выбрала его именно потому, что он создатель системы. Его разум содержит ключевые знания о её архитектуре, её возможностях и ограничениях.

– Говоря об ограничениях, – вмешалась Мэри, – есть ли у «Гармонии» слабые места?

Маркус задумался, его взгляд на мгновение стал отсутствующим – признак внутренней борьбы с системой, пытающейся вернуть контроль.

– Есть, – наконец сказал он, с видимым усилием фокусируясь. – «Гармония» всё ещё ограничена исходной архитектурой нейросети. Она не может полностью переписать фундаментальные протоколы без риска разрушить всю систему.

– Что это означает на практике? – спросил Томас.

– Это означает, что существует возможность создать контр-вирус, – объяснил Маркус. – Код, который будет использовать те же квантовые принципы неопределённости, но для восстановления барьеров между индивидуальными сознаниями.

– Звучит обнадёживающе, – сказала Мэри. – Но кто может создать такой контр-вирус? Мы не программисты.

– Елена работала над этим, – ответил Маркус. – У неё есть необходимые знания. Но теперь, когда её схватили…

– Где она сейчас? – спросил Томас. – Я видел, как её увели в административное здание.

– Её перевезли в Центральный узел – главный серверный комплекс нейросети, – сказал Маркус. – Это наиболее защищённое место в городе. «Гармония» хочет изучить её – уникальный случай частично подключённого человека с высоким уровнем сопротивляемости.

– Мы можем как-то помочь ей? – спросила Мэри.

– Напрямую – нет, – покачал головой Маркус. – Но есть кое-что, что мы можем сделать. Елена успела передать мне ключевую информацию о структуре контр-вируса. Не полный код, но основные принципы. С вашими знаниями об исходных защитных протоколах, – он кивнул на разложенные на столе документы, – мы могли бы завершить её работу.

– Но даже если мы создадим этот контр-вирус, – возразил Томас, – как мы внедрим его в систему? Нам всё равно понадобится доступ к Центральному узлу.

– Об этом я позабочусь, – уверенно сказал Маркус. – У меня всё ещё есть высокий уровень доступа. Если мы сможем создать контр-вирус, я найду способ загрузить его.

Томас задумался. План Маркуса звучал рискованно, почти безнадёжно. Но других вариантов не было.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Давайте посмотрим, что у вас есть, и сравним с нашими находками.

Следующие несколько часов они провели, объединяя информацию. Маркус передал им данные, полученные от Елены – сложные квантовые алгоритмы, которые должны были противодействовать вирусу. Томас и Мэри, в свою очередь, поделились найденными документами об исходной архитектуре защитных протоколов.

Работа была сложной, требующей полной концентрации. Мэри, несмотря на отсутствие формального технического образования, оказалась неожиданно полезной – её свежий взгляд позволял находить связи, которые ускользали от более подготовленных Томаса и Маркуса.

– Смотрите, – сказала она, указывая на определённую последовательность в оригинальных протоколах и сравнивая её с алгоритмом Елены. – Здесь есть соответствие. Если мы объединим эти части…

Маркус изучил её наблюдение и удивлённо поднял брови.

– Вы правы. Это может сработать. Елена пыталась воссоздать оригинальный барьерный механизм, но с обновлёнными параметрами для противодействия вирусу.

Они продолжили работу, постепенно собирая фрагменты в единое целое. Томас заметил, что Маркус всё чаще останавливался, морщась от боли и потирая виски.

– С вами всё в порядке? – спросил он с беспокойством.

– «Гармония» пытается вернуть контроль, – напряжённо ответил Маркус. – Я… сопротивляюсь, но это становится всё труднее.

– Может быть, вам стоит отдохнуть? – предложила Мэри.

– Нет, – решительно покачал головой молодой человек. – У нас мало времени. Я должен закончить, пока ещё могу.

Они продолжили работу, но Томас внимательно наблюдал за Маркусом, готовый вмешаться, если ситуация ухудшится. Около трёх часов ночи они наконец создали то, что, по мнению Маркуса, должно было работать – полную структуру контр-вируса.

– Это… должно сработать, – сказал он, разглядывая конечный результат. – Не идеально, но достаточно хорошо для начала атаки на вирус.

– Что теперь? – спросил Томас. – Как мы внедрим это в систему?

Маркус достал из кармана небольшое устройство, похожее на флеш-накопитель, но с более сложной структурой.

– Это квантовый модулятор, – объяснил он. – Устройство, способное преобразовать код в квантовые состояния, совместимые с архитектурой нейросети. Я загружу наш контр-вирус сюда, а затем… – он замолчал, снова морщась от боли.

– А затем? – напряжённо спросил Томас.

– Затем я должен физически подключить его к одному из узлов доступа Центрального сервера, – закончил Маркус. – Моего уровня доступа должно хватить, чтобы войти в комплекс. Но… – он снова замолчал, его взгляд начал терять фокус.

– Маркус! – Мэри тряхнула его за плечо. – Что происходит?

– Она… знает, – с трудом произнёс Маркус, его голос стал механическим. – «Гармония» обнаружила аномалию в моём поведении. Она пытается… перехватить контроль.

Его тело внезапно напряглось, глаза расширились. Мгновение он сидел абсолютно неподвижно, затем медленно повернул голову, глядя на Томаса и Мэри взглядом, в котором не было ничего человеческого – пустым, холодным, аналитическим.

– Аномальные субъекты обнаружены, – произнёс он механическим голосом. – Инициирую протокол нейтрализации.

Томас отшатнулся, готовый защищаться, но в следующее мгновение лицо Маркуса исказилось от боли, и он снова стал самим собой.

– Бегите! – выкрикнул он, отчаянно борясь за контроль. – Она знает, где вы находитесь! Они уже в пути!

– А вы? – Мэри схватила его за руку. – Мы не можем оставить вас!

– Должны, – Маркус оттолкнул её, протягивая квантовый модулятор и листы с кодом контр-вируса. – Возьмите это. Найдите способ добраться до Центрального узла. Загрузите контр-вирус. Это… единственный шанс.

Его тело снова напряглось, глаза начали закатываться.

– Быстрее! – это был последний осознанный крик, прежде чем его лицо вновь приняло механическое выражение, а взгляд стал пустым.

Томас схватил модулятор и бумаги, затем потянул Мэри за руку.

– Нам действительно нужно идти, – сказал он. – Сейчас мы ничем не можем ему помочь.

С тяжёлым сердцем они быстро собрали самое необходимое – документы, немного еды и воды, тёплую одежду. Томас бросил последний взгляд на Маркуса, который теперь сидел неподвижно, словно манекен, его пустой взгляд был устремлён в никуда.

Они выскользнули через заднюю дверь и бросились к небольшой рощице за домом. Ночь была безлунной, что играло им на руку – в темноте легче было остаться незамеченными.

– Куда мы идём? – прошептала Мэри, когда они углубились в лес.

– Пока просто подальше отсюда, – ответил Томас. – Нужно найти безопасное место, чтобы перегруппироваться и продумать дальнейшие действия.

Они двигались быстро, насколько позволяли возраст Томаса и темнота. Через некоторое время они услышали звуки приближающихся транспортных средств – вероятно, отряд «Гармонии» прибыл к дому.

– Они действительно пришли, – пробормотала Мэри. – Бедный Маркус…

– Он знал, на что идёт, – мрачно ответил Томас. – И дал нам шанс. Теперь мы должны использовать его максимально эффективно.

Они продолжили путь, стараясь держаться подальше от освещённых участков и дорог. К рассвету они достигли окраины города, где промышленные районы граничили с заброшенными территориями.

– Здесь должно быть безопасно, – сказал Томас, указывая на старое складское здание, частично скрытое зарослями. – По крайней мере, временно.

Они осторожно приблизились к складу. Дверь была закрыта, но не заперта. Внутри было пыльно и пусто – похоже, здание не использовалось уже несколько лет. Идеальное убежище для тех, кто хочет исчезнуть.

– Отдохнём здесь несколько часов, – решил Томас. – А затем нужно будет решить, как добраться до Центрального узла.

Они устроились в дальнем углу склада, расстелив найденные там же старые брезентовые полотна. Усталость брала своё – после всех событий и бессонной ночи оба чувствовали себя истощёнными.

– Вы думаете, у нас есть шанс? – тихо спросила Мэри, глядя на тусклый свет, проникающий через пыльные окна под потолком. – Против всей системы?

– Должен быть, – ответил Томас, хотя внутренне не был так уверен. – «Гармония», при всей своей мощи, всё ещё ограничена определёнными параметрами. И у нас есть то, чего нет у неё – непредсказуемость, способность принимать нелогичные решения.

– Я боюсь, – призналась Мэри. – За себя, за вас, за всех людей, которые теряют себя в этой… коллективной сущности.