Эпоха невинности. Итан Фром

"Век невинности". Великосветское нью-йоркское общество конца Х1Х века... настолько закрытое, что возникают аналогии с масонской ложей. Проникнуть туда чужаку абсолютно невозможно, даже именитые иностранцы принимаются с недоверием и подозрительностью. Зато в пределах этого мирка немыслимо ступить и шагу без того, чтобы это не стало известным всем и каждому. Правила, традиции, обычаи, взгляды, суждения, слова - все жестко регламентировано, любое отступление от них - немыслимо, это верх смелости и неприличия! Два-три человека - законодатели общественного мнения и "высшая инстанция" во всех спорных случаях. "Невинность" мужчин выражается в асбсолютной честности и прозрачности ведения дел, никаких отстутплений от этого принципа не допускается (о, золотой век коммерции!..). Женщины невинны абсолютно! Без всяких уже кавычек. Взгляды их просты, поступки предсказуемы, мнения общеизвестны, их лбы не обезображены морщинами раздумий, а глаза чисты и прозрачны до идиотизма. Положительные молодые люди встречают милых молодых девушек, влюбляются и, посоветовавшись с родными, делают предложение. А потом создают положительную, одобренную всеми ячейку Общества, и живут скучно, но очень счастливо до самой смерти. Вот только герою не повезло ... или повезло? По-моему, он сам так до конца и не решил для себя этот вопрос. Он встретил настоящую Женщину, которая на фоне великосветских кукол, окружающих его, выглядела редкостной птицей с ярким оперением - умную, независимую, знающую жизнь, умеющую понимать ближних и сострадать им. Но увы - Арчер, несмотря на свой ум и неординарность, все-таки плоть от плоти Века невинности, и жесткие тиски Общества никогда его не отпустят. Потому что ему, в принципе, хорошо в этих самых тисках. А созвучие душ - нечто столь эфемерное, что его, скорее всего, и не существует вовсе... и лучше уж породистая кобыла в домашнем стойле, чем прекрасная газель в чужой дикой степи.

Ох, и везло мне обычно в марте в "Долгой прогулке"! То нон-фикшен о популярной музыке даст разгуляться моей фантазии, то латиноамериканский нобелевский лауреат расскажет о религиозной гражданской войне, то сборник древних апокрифов настроит на умиротворенное ожидание Светлого Праздника, то выпадут прочитанная еще в школе скандинавская классическая трилогия и там же начатая кавалерийская исповедь... Однако, удача на этот раз мне изменила. В пару к неоднозначному бонусу, от которого слегка засветилась флудилка и очень сильно закипел мой разум возмущенный, выпала американская классика. С радостью от совмещения с другой игрой, в предвкушении неспешных обывательских будней и ожидании от двух переводов прекрасного стиля и языка я приступила к чтению. Ждала удовольствий, а вышла скука.
В чате нашей команды я спросила у уже читавших Уортон сокомандниц о возможных причинах объединения двух ее произведений в сборник. Подруги-сокомандницы отметили популярность романа и повести. Чем же они схожи и чем разнятся?

Дальше о скуке, сходствах и различиях.

Повесть "Итан Фром" написана в 1911 году, роман "Эпоха невинности" - девятью годами позже. Оба произведения о семидесятых годах девятнадцатого столетия с беглым заглядыванием на двадцать лет вперед, чтобы узнать дальнейшую судьбу героев.
Место действия повести - ферма и деревня североамериканской глуши. Герои же романа живут в Нью-Йорке.
Итан Фром, его жена и дальняя родственница жены описаны автором намного живее, чем однотипные аристократы большого картонного города. Роман Уортон - это театральная постановка в городе-декорации. Вечные балы и визиты в "Войне и мире" оттенены суетой о наследстве Пьера Безухова или проделками шаловливой молодежи дома Ростовых. В "Княжне Мэри" курортную скуку разбавляет живописный Кавказ. В больших романах Диккенса полно бедных страдающих персонажей. Здесь же не на что и не на кого переключиться. Серость паутины сплетен, пересудов, регалий и набивания себе цены, кто на чём нагрел руки и как прославился. Необразованные соседи Итана Фрома легко заткнули за пояс чопорных нью-йоркцев. Город автору тоже не важен. Его отличает только нумерация улиц, а так, подставь Копенгаген, Берлин, Лондон или Стокгольм - ничего не изменится. Правда, Париж не подставишь, там артистическая богема и прочие шарлатаны все карты спутают. Из всей титулованной тусовки выделялась своими подколками потомков лишь старуха Екатерина. Возможность поёрничать над пуританами через сообщество медиумов общины "Долина любви" доктора Карвера автор упустила, а жаль...
В обоих произведениях Уортон представляет нам любовные треугольники, слабохарактерных мужчин, мечущихся между двумя женщинами-манипуляторшами, долгом и любовью, желаниями и приличиями, возможностью достичь мечту - увидеть мир и повторением жизненного пути предков, сидения в одной точке. Итана Фрома можно оправдать бедностью, отсутствием другого жизненного сценария, кроме опыта ухаживания за больными. Как с юности попал в колею, так и не решился из нее выбраться, не зная и не видя иного пути. В отличие от Арчера, у него нет титулов, богатства, связей, образованности, семьи и многочисленной родни, зато сполна хватает осознания давящего долга обстоятельств и есть технический талант.
Арчер же, на мой взгляд, - это полная посредственность, и безотцовщина тут не оправдание. Сам все профукал, сам пожаловался, сам перевалил свой выбор на правила вежливости, запутавших его женщин. Пользуйтесь, мужчины, универсальным советом: раз она затылком меня не видит и не повернулась, все, она меня не любит, и я подходить не буду. Замечательно, поведение четырехлетнего ребенка или щенка, гоняющегося за своим хвостом.
Манипуляторши же обоих треугольников крутят слабовольными самцами, как хотят. Итан не самец, он романтик-мечтатель, гуляющий под звездами. Арчер мнит себя образованным прагматиком. Не знаю, причем тут наивность и невинность, но вольнослужащий адвокатишка точно отметился в добрачных связях. Приготовленные ему интриги тетушек и кумушек двух нью-йоркских кланов тоньше, чем нытье иппохондричной деревенщины Зены, обладательницы звания "Самая надоедливая жалобщица".
Кому как, но по мне финалы одинаковые. Фрома бьют внешними обстоятельствами, а Арчера - внутренней тупостью косного общества. Итог один. Прошло девять лет, но по-моему, расширять повесть до романа, изменив только место действия и социальный статус героев не стоило.
Повесть о Фроме я читала в одном переводе, роман же об Арчере мучила перескоками между двумя версиями. Отличаются они примечаниями на разные слова, где-то объяснят одно, где-то - другое. Еще есть расхождения в несущественных деталях: синонимы экипаж или купе, фасон платьев, один скрипач одновременно был немцем и испанцем с разными несхожими по написанию фамилиями. Оба перевода читать было тягомотно. Визиты аристократов можно было переставлять местами, суть болтовни от этого бы не изменилась. Творческому переосмыслению роман не способствует. Не помогут в этом и расхваливание экранизации и актеров в послесловии к одному из переводов.
Не знаю, прочту ли еще что-нибудь у Уортон, но ее эрудицию подтверждает перечисление кучи деталей стилей и интерьеров той эпохи. Позабавило меня упоминание героями Самарканда. Неужели американцы в те годы знали об этом азиатском городе? За контроль над тем регионом боролись Российская и Британская империи.
P.S. Пожелайте мне удачи с бонусом. Приступить к нему после пресного основного задания будет трудно. Пойду-ка я отвлекусь на смешного лунного Хайнлайна. Вот уж где забавы, масштаб, политические и экономические интриги.