Глава 6. Вики

За семнадцать лет я не привыкла к сильным грозам и проливным дождям, господствующим в Кливленде. Я сворачиваюсь вокруг подушки и закрываю глаза, издав вопль, когда слышу новый раскат грома, за ним тёмное небо озаряет вспышка молнии. По окну ползёт зловещий скрежет, и я ощущаю себя в фильме ужасов. Кстати, никогда не мечтала о роли в данном жанре кинематографа. Не имеет значение, это что-то связанное с паранормальным или маньяками. Это табу. Я жуткая трусиха. Вот вам моя слабость. Никто и никогда не затащит меня в кино или на съемочную площадку, даже баснословный гонорар.

Накрываюсь с головой и прячусь под одеялом, как страус, сующий голову в песок при опасности. Это миф, но выражение подходит как никогда кстати.

Шарю рукой по поверхности прикроватной тумбочки, пытаясь отыскать наушники и когда нахожу, скорей подключаюсь к телефону, чтобы заглушить кошмар за окном. Но, когда пролистываю плей-лист, издаю разочарованный стон. Музыка в моём телефоне подходит для танцев, но никак не для сна. Выбираю наименьшее из зол и всё-таки включаю песню Kinda Crazy в исполнении потрясающей Селены Гомез, уже спустя несколько секунд понимаю, что покачиваю носочками ног в такт мелодии. Так приходится проститься с царством Морфея.

Отличная идея, Ньюман, так и планировалось!

Уже спустя несколько минут, щёлкаю по ночнику и разочаровываюсь пуще прежнего. Ну просто великолепно. Электричество отключилось. Такие сбои не редкое явление при сильной грозе.

Но я всегда иду напролом.

Включаю фонарик на телефоне и в час ночи – ПОВТОРЯЮ, ЧАС НОЧИ – начинаю перебирать одежду на полках в шкафу. Знаю, я сумасшедшая и сейчас песня, играющая в наушниках, именно о безумии.

Приняв позу по-турецки и в такт мелодии покачивая плечами, тихо напеваю под нос, приступая разгребать кучу барахла, половину которого отодвигаю в сторону в желании избавиться из-за ненадобности, вторую часть аккуратно складываю и возвращаю на полки. Мама будет несказанно рада, увидев ночные старания, потому что фразу: «уберись в шкафу», я слышу едва ли не ежедневно и чуть ли не с рождения. Ура, это случилось, спасибо мисс Непогода и мисс Бессонница, вы отлично сработались!

Я поднимаю глаза и тень, падающая на стену, заставляет меня завизжать так, что в стенах дома всё начинает звенеть и дребезжать. Удивительно, что мой визг не разносит в пух и прах оконные стёкла.

– Чтоб я сдохла! – восклицаю я, резко оборачиваясь. – Мама! Господи, ты напугала меня!

Примкнув к двери, она ошарашено палится на меня, приложив ладонь к сердцу.

– Это ты напугала меня!

В пороге появляется отец. Он переглядывается между нами и буркает себе под нос какое-то ручательство, вроде усраться можно. Ох, обожаю, когда он не фильтрует речь, чувствуя себя также свободно, как и на поле в обществе полудурков.

– Что случилось? – ворчит отец.

– Мама напугала меня, подкрадываясь со спины! – выдернув наушники, говорю я.

– А как я, по-твоему, должна войти в комнату? Через окно? – в свою защиту, оправдывается она.

– Но не так!

– Я постучала!

– Я в наушниках!

– И кто в этом виноват?

Я вздыхаю и принимаю её правду.

– Время два часа ночи, я пошла попить и услышала шум в твоей комнате. Постучалась, спросила, всё ли в порядке, а ты ничего не отвечала. Я же не могу спокойно пойти и лечь спать! Вдруг что-то случилось!

– Всё в порядке, – смягчаюсь я. – У меня бессонница, ты же знаешь, что я ненавижу грозу. Решила заняться чем-то.

– В два часа ночи? – отцовская бровь скептично дёргается вверх.

– Великие умы творят ночью, – иронизирую в ответ.

Он отклоняется в сторону и его шаги постепенно затихают в конце коридора.

– Виктория, ты действительно решила разобрать шкаф ночью и без света? – ровным тоном интересуется мама.

– Есть фонарик, мне достаточно.

Мама тоже хочет покинуть мою спальню, но я останавливаю её, решив подразнить:

– А если я буду с парнем или голой? Или вообще два в одном? Не вламывайся так в мою комнату.

– Ох, Боже мой! – вопит она, вылетая за порог и хлопнув дверью. Если нужно прекратить разговор с мамой, достаточно только заикнуться о парнях. Это весело, если быть откровенной. Я люблю по-доброму дразнить её.

Этим же утром я напоминаю зомби, но бодрого и активного. Всегда удивляюсь странности: если сплю с вечера и до обеда, еле отскребаю голову от подушки, но, если сон длится жалкие четыре-пять часов, поднимаюсь с торпедой в заднице.

Сегодня второй вариант и заводная штука далеко не в самом интересном месте.

Одри подталкивает плечом, поймав ритм моих шагов в коридоре.

– Я уже говорила, что рада играть Джульетту?

Я весело хохочу.

– Обмолвилась пару миллионов раз.

– Если нужно, я готова подписать контракт на фиктивные отношения, которые станут настоящими для подогрева интереса.

– Это всего лишь школьный спектакль, – улыбаюсь я.

– Но, если когда-нибудь придётся играть с этим парнем роль влюблённых, я готова согласиться прямо сейчас. У него…

В этот прекрасный момент тот самый парень появляется из-за поворота и Одри издаёт восхищенные вздохи.

– Он само совершенство!

– Да, но я пока занята и не интересуюсь его совершенством.

Её глаза сосредотачиваются на мне. В них отражается понимание.

– Ты опять ввязалась в это?

– Я не дала согласие и не отказалась. Но я.. просто посмотрела на него и ещё не до конца поняла, стоит ли.

Подруга слишком довольно улыбается, потому что придерживается мнения мамы. А сейчас сомнение в моём голосе вызывает у неё безграничную радость.

– И ты, конечно, уже познакомилась с ним.

Я ненароком улыбаюсь. Она хорошо меня знает.

– Хватит это делать, Ви! Идиоты твоего отца должны научиться выигрывать своими силами.

– Я ещё не согласилась, по крайней мере, придерживаюсь такого мнения, – напоминаю ей. – Он…

– Что?

– Думаю, он и правда хороший.

Мне приходится объяснить подруге всё с самого начала и всё это время видеть кислое лицо. Но я действительно не решила и не уверена, стоит ли.

– Он понравился мне до того, как узнала его имя, – выдыхаю я, заняв местечко в классе. – Но он не спросил мой номер и даже имя! Что со мной не так? Я привлекаю только идиотов?

– Футболисты в принципе тщеславные, самоуверенные, заносчивые идиоты с раздутым до размера вселенной эго. К твоему сведению, учёные придерживаются мнения, что вселенная бесконечна. Вот теперь улови мой намёк: они все круглые придурки.

Я наиграно оскорбляюсь, подавляя улыбку.

– Ты должна поддерживать команду, ты же из группы поддержки, Одри Амалия Брукс!

– Это не мешает мне смотреть правде в глаза.

– Везде есть исключения. Он не показался идиотом, даже дебильных шуток не было.

– Первое впечатление обманчиво.

– Говоришь как папа.

– Тут я с ним согласна, – качнув головой, говорит Одри. – Может, он знает тебя?

Я жму плечами.

– Мне так не показалось. И вообще, меня никто и никогда не видел рядом с кем-то из футболистов дальше школьного стадиона.

– И тем ни менее, он свалил.

– Думаешь, вселенная сделала мне подарок? Повернулась передом, а не задницей, как обычно?

Одри повторяет мой жест и жмёт плечами.

– Вы всё равно встретитесь на матче.

– Если команда надерет задницы другим. Ты знаешь, что мы можем встретиться только в полуфинале или финале.

За её спиной, на стул плюхается Тимоти Хэмельтон. Парень вытягивает ноги вперёд и скрещивает их в лодыжках, еще несколько секунд бегая между нами серыми – как металл – глазами. Темный и глубокий цвет оттеняет светло-серая футболка, собранная в предплечьях его подтянутых мышц. Он наклоняется вперёд и что-то шепчет на ухо Одри, которая незамедлительно вскидывает руку со сжатыми кулаком и попадает парню в нос. Я едва сдерживаю смех, когда он яростно растирает переносицу, но всё равно улыбается так, словно получил признание в любви. Его создали, чтобы усложнять ей жизнь.

– У меня нет столько средних пальцев, чтобы выразить все чувства к тебе, Хэмельтон. Исчезни.

Она продолжает смотреть на меня и возвращается к предыдущему разговору:

– Придётся знатно попотеть нашим засранцам. Пойди и скажи, что ты ради них крутила с придурками, пусть расплачиваются. Но я против очередной фикции.

Я мрачнею и затихаю, погружаясь в размышления.

Мама против этого. Моя подруга против этого. Я на половину против. А сейчас и вселенная закатила знатную истерику и топает ножками, потому что Коди-галантный-недотрога-Максвелл не спросил мой номер, а благополучно отчалил от берега. Вот же чудо!

В броне моего самолюбия возникает трещина.

Я вовсе не считаю себя плохой, но порой поступаю как законченная стерва. Да, ещё я немного капризная, но только когда дело касается идиота с дырой в голове, который не понимает прямых намёков. Не все мужчины придурки, есть и светлая сторона, просто пока на моём пути встречались лишь те, кто не отличит да от нет. Не всегда «нет» носит скрытый смысл, чаще всего это красный сигнал светофора. И он не сменится на зелёный.

Глава 7. Коди

– Не думал, что мы снова встретимся тут.

Девушка резко поднимает голову, из-за чего бьется затылком о дверцу багажника и издаёт болезненный вопль, после чего оборачивается и наши глаза встречаются.

На её лице расцветает, кажется, искреннее удивление. Я почти верю. Взгляд бегает по окружающей обстановке за моей спиной, после чего легкая улыбка касается её губ. Сегодня на них прозрачный блеск, либо они часто подвергаются облизыванию.

– Ты в порядке? Больно? – сразу спрашиваю я, ощущая беспокойство и вину за полученную травму.

Она растирает место удара и кивает.

– Целая.

– На биологию снова понадобился труп?

– Э-э.. помогаю отцу, – мямлит девушка.

Интересно, с чем именно.

Что ж поиграем.

– Видимо, это судьба, тогда нам стоит присесть и выпить кофе. Мы сталкиваемся второй раз за месяц.

Девушка мешкается, словно не знает, как поступить. Она кусает нижнюю губу и продолжает отмалчиваться. Я не могу отвести взгляд от её идеальных розовых губ. Сейчас не время поддаваться влечению и гадать, какие они на вкус и ощущения, но выдернуть подобные мысли из головы невозможно.

Она перестаёт это делать, вероятно, поймав меня с повинной. Я не привык отступать, поэтому делаю шаг вперёд, и карамельный аромат ударяет по носу. Она пахнет конфетами. Это возвращает в детство, где незаметно воруешь сладости и объедаешься ими, прячась от всего мира. Черт, а я бы украл её. Лопал бы с таким удовольствием, что представить тошно.

Утверждение «держи друзей близко, а врагов еще ближе» – как никогда подходит под нашу ситуацию. Она всегда будет в поле моего зрения, для этого куча причин. Одна из таких: мне нравится смотреть на неё. Вторая: она хитра. Третья: они не выиграют. Даже если на поле выйдет команда в полном составе, а я останусь один – они не получат гребаную победу.

– Я.. – не успевает она ответить, как мобильник в её руках взрывается благодаря звонку. Это было неожиданно настолько, что она вздрогнула и на секунду зажмурилась.

Ее взгляд падает на экран.

– Прости, надо ответить, это отец.

Соглашаюсь кивком, потому что ей придётся со мной выпить стаканчик. Возможно, не только со мной.

– Что ещё? – спрашивает она голосом, пропитанным гневном. – Я забрала и скоро буду. – Со скучающим видом, девушка слушает мужской голос и явно сдерживается, чтобы не взорваться подобно бомбе. – Послушай, я забрала тонну брошюр, сегодня буклеты, вы собираетесь облепить ими школу или этим идиотам захотелось порисовать? Я больше не хочу кататься, когда у тебя под рукой как минимум одиннадцать пар рук!

Её взгляд постепенно темнеет. В нём появляется огонь, который разрастается в пламя раздражения. Вместе с огнём, голубизна глаз приобретает адский холод.

– Это последний раз! – завершает она и сбрасывает вызов, после чего смотрит на меня. – Прости, сегодня действительно куча дел.

– Поэтому стоит сделать перерыв и остыть, – улыбаюсь я.

Я никогда не улыбался фальшиво, и поэтому чувствую себя кретином. Кроме того, в её интересах подцепить меня и вытянуть необходимую информацию. На поле две команды и в данном случае это я и она.

– Возможно, ты прав… – вздыхает девушка, приложив тыльную сторону ладони ко лбу и солнечные лучи начинают играть с золотистым браслетом на её запястье. – Но у меня…

– Что? Парень?

– Нет, я везучая и натыкаюсь только на полных придурков, поэтому крест на отношениях. Сегодня репетиция…

Ах, да, она задействована в школьном театральном кружке. Наверно, актриса из неё неплохая, судя по тому, что два года подряд команда отца обыгрывала всех в сухую и забрала кубок чемпионов.

Я подыгрываю, потому что не должен знать о ней ровным счётом ничего. Мы незнакомцы, случайно столкнувшиеся снова.

– Репетиция чего?

– У нас пьеса на носу, я скоро буду ночевать на креслах в зале.

– Уверена, что не хочешь дать себе фору на несколько минут?

Она снова закусывает губу, и я снова пялюсь.

Господи, очнись, мать твою!

– Ладно, настаивать не буду, – подмигиваю ей и отклоняюсь в сторону.

– Ох, хорошо! – звучит мне в спину, и я победно улыбаюсь. На этот раз искренне. – Кстати, Виктория, но лучше Ви или Вики.

– Коди, но лучше Коди или Коди, – дразню её и ощущаю укол в груди. Флирт с ней закончится нашим проигрышем, но отрицать ещё труднее, ведь он приятный и непринужденный.

– Не любишь своё полное имя?

– Нет, вовсе нет. Оно мне нравится, просто так ко мне обращается только отец, если дело срочной важности. А когда он так обращается, я перестаю чувствовать себя его дочерью. Мы как будто становимся партнерами.

Она так быстро говорила, что я еле сдерживаю смех. Это мило.

Ладно, черт с ним, слабина на минуту.

Её быстрая болтовня и впрямь милая. Бонус: она явно не ожидала от себя и выпалила всё на одном дыхании, от чего щёки залились румянцем. Второе мило за сегодня на её счёт.

И я проигрываю на фоне всех этих «мило».

Плохо, Максвелл, незачёт. Ты в глубокой заднице, если продолжишь.

– Хорошо, Вики, – учтиво замечаю я. – Никакой Виктории.

Она, улыбаясь, закрывает дверцу машины и догоняет меня. Если сейчас игра, то я хочу увидеть, какой она является настоящей. Где ей не надо пудрить мне мозги. Где она – та девушка, которая может зацепить искренностью. Где она может вскружить голову и влюбить в себя. К её сожалению, я предупрежден, следовательно, всему вышесказанному не бывать.

Мы заказываем напитки и находим свободный столик. Виктория знает, что самый большой в дальнем уголке кофейни занимать не нужно. Сейчас там пусто и это даже к лучшему, я попробую раскусить её самостоятельно. Мне под силу какая-то девчонка. Кроме того, никто не запрещает мысленно называть ее полным именем. Не стоит забывать: мы играем свои роли. Словесно она – Вики, в моей голове остаётся Викторией.

– Итак, – медленно киваю я, делая глоток кофе.

– Итак… – повторяет девушка, играя со стаканчиком, передвигая его из стороны в сторону. Она словно смущается.

– Твой отец тренирует? – я наношу удар сразу.

Её глаза отрываются от стаканчика и находят мои.

– Да.

Ладно, это было легко, хотя не думал, что она раскроет карты, зная, кто я.

Я склоняю голову на бок и позволяю себе улыбнуться.

– Ты смущаешься или что-то скрываешь?

– Прости… – её щеки вспыхивают, ответ становится очевидным. – Ты заставляешь меня понервничать.

– Почему?

– Мне попадаются идиоты, но ты… не похож на них.

– Можно считать за комплимент?

Она слабо улыбается.

– Думаю, да.

Черт, да она хороша. Актриса выйдет отличная.

– Ты помогаешь отцу?

– Нет, но могу. Иногда они думают, что мне нечем заняться.

– Полностью увлеклась театром?

– Вроде того, туда же можно добавить тренировки с группой поддержки.

Значит, скоро я буду лицезреть её в короткой юбке, крошечном топе и помпонами в руках. Член в штанах одобрительно поднимается, полагаю, имея возможность поаплодировать, он именно так бы и поступил.

Успокойся, дружище, до этого дело не дойдёт.

– Капитан? – интересуюсь я.

– Нет, мне просто нравится танцевать, это не фанатичное увлечение.

– А ты не особо разговорчивая, – и это чистая правда. Она не задала ни одного вопроса насчёт моих увлечений, как будто уже знает о них.

Виктория делает глоток кофе, смотря на меня поверх стаканчика.

– Наверно, потому что не ожидала увидеть тебя сегодня… Это вроде сюрприза.

Конечно, ведь наши встречи подготавливаются заранее.

– Приятного, я надеюсь?

– Возможно, – украдкой улыбается она. – Я не знаю тебя, чтобы говорить, приятны наши встречи или нет. Ты можешь оказаться двинутым и выслеживать каждую мою поездку в типографию. Чернильный маньяк, печатный извращенец, брошюрный преследователь, выбирай, что понравится больше.

– Так и есть, – отвечаю встречной улыбкой и в воздухе повисает химия. Мне не нравится, что нам одновременно легко флиртовать и весело подначивать друг друга. Не стоит забывать: эта девушка вздумала поиграть со мной. С ней нельзя давать слабину.

Но я уже пару раз дал.

– Что насчёт тебя? – спрашивает она.

– Ну, если тебе интересно, я капитан команды и мы можем встретиться на поле.

Улыбка на её губах скорей разочарованная, нежели предвкушает радость.

– Переживаешь, как воспримут наше знакомство?

– Ещё есть шанс сделать вид, что мы не знакомы.

Я наклоняюсь вперёд и снова вдыхаю сладкий аромат, исходящий от неё. Виктория не прибита к спинке стула, она сидит прямо и даже немного склоняется над столом, поэтому наши глаза остаются на уровне друг друга. Тёплое дыхание, сочится из приоткрытых губ, опаляя моё лицо.

А вот теперь мы пересекаем линию старта.

Я завожу за ухо локоны волос цветом карамели, заслоняющие её щёку, и не тороплюсь убирать руку. Палец рисует круги на бархатистой шее, а внутри расползается ощущение чего-то приятного, словно после долгой прогулки по морозу берёшь в руки кружку горячего чая и согреваешься. Я не желаю чувствовать что-то к девушке, решившей обвести меня вокруг пальца.

Но чувствую.

Большим пальцем нахожу точку, где бьется пульс на её шее и считаю удары. Они такие быстрые, без сомнений, она нервничает и возбуждена. Тело и глаза никогда не соврут, они всегда расскажут правду. И сейчас я знаю её.

– Я не хочу делать вид, что не знаю тебя, – сознаюсь я. – Мы уже знакомы.

От моего внимания не ускользает дрожь, пробегающая по её телу. Если и играть, то, только чтобы выйти победителем. Она может играть грязно, тогда я тоже впервые попробую.

Пальцы проскальзывают на затылок и путаются в мягких волосах, а наши губы соприкасаются.

Не удивительно, что Виктория пахнет конфетами, на вкус она точно такая же. Чистая карамель без вредных добавок. Настоящий сладкий сахар. К ним можно добавить кофе, который она только что пила.

Она нерешительно изучает меня, оставляя короткие поцелуи, я же не жду чудо и не предоставляю шанс ускользнуть. Наши языки встречаются в медленном танце и наконец-то получаю больше доступа. Оставляю нежный укус на нижней губе и слух режет вздох. Она испускает его, и я проглатываю, после девушка перестаёт дышать. Всё достигает точки кипения и отзывается в паху. Я не на шутку завожусь, а это дерьмово. Несмотря на происходящее, останавливаться не тороплюсь. Её ладонь, ползущая вдоль моей руки – заставляет содрогнуться, а член заныть от предвкушения. Мне интересно, как далеко она готова зайти, ради желаемого.

Нас разделяет мелодия её мобильника.

Виктория резко отстраняется. Её губы приобрели алый оттенок и распухли, а в глазах застыл блеск. Она пытается что-то сказать, но слова становятся воздухом. Мне нравится тот вид, с которым она смотрит на меня. Это чистое желание и шок. Я застал её врасплох. Один-ноль в мою пользу.

– Я.. – сдавленно произносит она, взглянув на экран. – Прости…

Слишком много извинений.

– Этого не должно было произойти, я думаю…

Я вопросительно изгибаю бровь.

Ну давай уже.

– Нам не нужно видеться. Мы можем сделать вид, что не знакомы?

А вот это уже неожиданно. Я ожидал не такой эффект. Что за стратегия?

– Я не буду делать вид, что мы не знакомы, – ровным тоном произношу я. – Ты ответила на поцелуй.

Она закрывает ладонями лицо. Странная реакция на поцелуй. Максимально странная. В любом случае это смущает и меня, даже если того не желаю. Виктория кажется растерянной и побледневшей.

Уже смыкаю пальцы на её запястьях, чтобы убрать ладони от лица, как выдаю:

– Стоп, это твой первый поцелуй?