Читать книгу «Тысячеликий герой» онлайн полностью📖 — Джозефа Кэмпбелла — MyBook.
image

Джозеф Кэмпбелл
Тысячеликий герой

Моим родителям


Joseph Campbell

The Hero with a Thousand Faces

© 2008, Joseph Campbell Foundation (jcf.org)

© Перевод на русский язык ООО Издательство «Питер», 2018

© Издание на русском языке, ООО Издательство «Питер», 2018

© Серия «Мастера психологии», 2018

Предисловие

Истины, содержащиеся в религиозных учениях, в конечном счете так искажены и систематически замаскированы под что-то иное, – пишет Фрейд, —

что большинство не может осознать их истинного значения. Например, мы рассказываем ребенку, что маленьких детей приносит аист. И правда здесь представлена символически, поскольку мы знаем, что именно воплощает собой эта большая птица. Однако ребенку это неизвестно. Он чувствует фальшь, понимает, что его обманули, и мы знаем, как часто его недоверие к взрослым и нежелание им подчиняться начинается именно с таких переживаний. Мы пришли к убеждению, что лучше не искажать истину с помощью таких символов и не отказывать ребенку в знании реальных обстоятельств, учитывая уровень его интеллектуального развития.[1]

Цель этой книги заключается именно в том, чтобы обнаружить природу некоторых из этих истин, знакомых нам под масками персонажей религий и мифов, свести воедино множество не слишком сложных для понимания характерных фрагментов, и так выявить их изначальный смысл. Древние учителя знали, что они имели в виду. Как только мы снова сможем прочесть их язык символов, нам потребуется овладеть искусством составителей антологий, с тем, чтобы дать современному человеку услышать, чему они учили. Но прежде нам следует изучить саму грамматику символов, и вряд ли найдется лучший инструментарий, – в качестве ключа к ее тайнам, – чем современный психоаналитический подход. Не стремясь представить этот метод как последнее слово науки, можно, тем не менее, допустить, что этот подход приемлем. Следующий шаг – свести воедино множество мифов и народных сказок со всех концов света и позволить им говорить самим за себя. Так станут непосредственно видны все смысловые параллели, таким образом мы сможем представить весь обширный и удивительный набор фундаментальных истин, которые определяли жизнь человека на протяжении тысячелетий на этой планете.

Пожалуй, можно упрекнуть меня в том, что, пытаясь выявить соответствия, я пренебрегал различиями в традициях Востока и Запада, нового времени, древности, примитивных народов. Однако подобное возражение можно выдвинуть и по отношению к любому пособию по анатомии, где явно пренебрегают расовыми отличиями в физиологических характеристиках ради фундаментального общего понимания физической природы человека. Безусловно, существуют различия между многочисленными мифологическими и религиозными системами человечества, но эта книга посвящена, собственно, тому, что их объединяет; и коль скоро мы это уясним себе, мы обнаружим, что различия здесь не столь велики, как это принято считать в широких кругах непросвещенной публики (и, конечно же, среди политиков). Я надеюсь, что такого рода сравнительное исследование внесет свой вклад в не совсем, пожалуй, безнадежное дело тех конструктивных сил, которые стараются объединить современный мир, – не ради построения империи, основанной на единой религии или политических принципах, а на основе между людьми. Как гласят Веды: «Истина одна, мудрецы говорят о ней, используя многие имена».

Я бы хотел выразить признательность господину Генри Мортону Робинсону, чьи советы во многом помогли мне на начальной и заключительной стадиях многотрудной работы, связанной с приведением собранных мною материалов в удобочитаемую форму, а также госпоже Питер Джейджер, госпоже Маргарет Уинг и госпоже Хелен Макмастер, за их бесценные предложения после многократного чтения моих рукописей, и, наконец, моей супруге, которая работала рядом со мной с первого до последнего дня, слушая, читая и редактируя написанное.

Нью-Йорк,
10 июня 1948 г.,
Дж. К.

Ил. 1. Горгона Медуза (мрамор). Древний Рим, точная дата неизвестна


Пролог

Мономиф
1. Миф и сновидение

Когда мы высокомерно наблюдаем за красноглазым шаманом из Конго в разгар ритуала или получаем изысканное наслаждение от чтения утонченных переводов загадочных стихов Лао Цзы; когда пытаемся вникнуть в сложную аргументацию Фомы Аквинского или внезапно улавливаем смысл причудливой эскимосской сказки – всегда мы встречаем одну и ту же, изменчивую по форме, но все же на удивление постоянную историю и вместе с тем один и тот же вызывающе настойчивый намек на то, что неизведанное, где-то ждущее нас, много больше, чем когда-либо можно будет познать и поведать миру.

Везде, где ступала нога человека, всегда и в любых обстоятельствах люди создавали мифы, живое воплощение работы человеческого тела и духа. Не будет преувеличением сказать, что миф – это чудесный канал, по которому оплодотворяют человеческую культуру во всех ее проявлениях неистощимые потоки энергии космоса. Религии, философии, искусства, формы социальной организации первобытного и исторического человека, открытия в науке и технике, и сами сновидения, вспышками врывающиеся в наш сон, – все это зарождается в изначальном, магическом круге мифа.

Просто удивительно, что самая незатейливая детская сказка обладает особой силой затрагивать и вдохновлять глубокие пласты творчества – подобно тому, как капля воды сохраняет вкус океана, а яйцо блохи вмещает в себе все таинство жизни. Ибо мифологические символы не рождаются сами по себе; их нельзя вызывать к жизни волею разума, изобретать и безнаказанно подавлять. Они представляют собой спонтанный продукт психики, и каждый из них несет в зародыше нетронутой всю силу своих первоисточников.

В чем кроется тайна этого неподвластного времени видения? В каких глубинах мозга оно зарождается? Почему мифы везде одни и те же, в какие бы одежды они ни рядились? И в чем их смысл?

Многие отрасли науки пытались ответить на этот вопрос. Археологи ищут ответ на раскопах в Ираке, на Крите и в Юкатане. Этнологи собирают информацию у хантов на берегах Оби и африканских племен буби, живущих в долинах Фернандо-По. Новое поколение востоковедов недавно обнаружило священные тексты Востока, а также источники Священного Писания, созданные в доиудейскую эпоху. А другая группа целеустремленных исследователей-этнопсихологов еще в прошлом столетии пыталась ответить на вопрос о психологических истоках языка, мифов, религии, искусства в их развитии, норм морали.

Самые удивительные сведения мы получили благодаря исследованиям психиатров. Смелые и поистине эпохальные работы психоаналитиков незаменимы для изучающего мифологию; ибо, как бы мы ни оспаривали детали их подчас противоречивых толкований конкретных случаев и проблем, Фрейд, Юнг и их последователи неопровержимо продемонстрировали, что логика мифа, его герои и их деяния актуальны и по сей день. В отсутствие общезначимой мифологии каждый из нас имеет свой собственный, непризнанный, рудиментарный, но тем не менее подспудно действующий пантеон сновидений. Новейшие воплощения Эдипа и персонажи нескончаемой любовной истории Красавицы и Чудовища стоят сегодня на углу Сорок второй улицы и Пятой авеню, ожидая, когда поменяется сигнал светофора.

– Мне приснилось, – написал молодой американец автору одной из газетных колонок, – что я ремонтирую крышу своего дома. Вдруг я слышу, как снизу меня зовет отец. Я быстро поворачиваюсь, прислушиваясь, вдруг роняю молоток, он выскальзывает у меня из рук, скатывается с крыши и падает вниз. Потом глухой звук, словно кто-то упал.

Ил. 2. Вишну размышляет о Вселенной (каменная скульптура). Индия, 400–700-е гг. н. э.


В крайнем испуге я спускаюсь по лестнице и вижу отца, который лежит на земле с окровавленной головой. Вне себя от горя, я зову мать. Она выходит ко мне, обнимает и говорит: «Не надо так, сынок, это просто несчастный случай, ты не виноват. Ты же будешь заботиться обо мне, даже если отца уже нет». Она целует меня, и я просыпаюсь.

Я старший из детей, мне двадцать три. Уже год, как я ушел от жены, что-то у нас не сложилось. Очень люблю и отца, и мать, и единственные разногласия, которые у меня возникали с отцом, были по поводу жены, потому что он настойчиво советовал мне вернуться к ней, а я понимаю, что несчастлив с ней. И так оно и будет.[2]

Этот пример показывает, как мужчина, не состоявшийся как муж, наивно признается в том, что, вместо того чтобы попытаться наладить свою семейную жизнь, он в глубине души все еще пребывает в заколдованном трагикомическом треугольнике своего детского мира, где сын и отец соперничают за любовь матери. Из всех животных мы дольше всех остаемся у материнской груди, и это определяет наиболее постоянные характеристики человеческой души. Человек рождается слишком хрупким и уязвимым, он еще не готов встретиться с миром лицом к лицу. Именно мать защищает его от всех опасностей, своей заботой продлевая покой, который человек испытывал в период своего внутриутробного развития.[3] Именно потому ребенок и мать составляют единое целое, пережив травму рождения, и физиологически, и психологически.[4] Младенец переживает беспокойство, если матери долго нет рядом, и в результате у него развивается импульс агрессии; если мать не разрешает ему чего-то, это также вызывает его агрессию. Таким образом, первый объект враждебности и первый объект любви ребенка – это один и тот же человек, и он же его первый идеал (который впоследствии станет бессознательной основой всех образов блаженства, истины, красоты и совершенства), и он составляет основу двуединой сущности Богоматери и Младенца.[5]

Именно отец, к сожалению, первым нарушает безмятежный покой внутриутробного мира, и оттого становится объектом враждебности. Агрессия, которая предназначена «дурной» или отсутствующей матери, выливается на него, но при этом влечение к доброй матери-кормилице, хорошей и заботливой, сохраняется. Именно так в детском сознании закладывается краеугольное представление об импульсе смерти (танатос: деструдо) и любви (эрос: либидо), которое закладывает основу для формирования знакомого всем эдипова комплекса, на который Зигмунд Фрейд примерно полвека назад возложил ответственность за незрелое поведение взрослых. Он пишет: «Царь Эдип, убивший своего отца Лая и женившийся на своей матери Иокасте, представляет собой лишь осуществление желаний нашего детства. Но более счастливые, нежели он, мы сумели отторгнуть наше сексуальное чувство к матери и забыть свою ревность по отношению к отцу»[6].[7] А также: «Таким образом, в каждом зафиксированном отклонении от нормальной сексуальной жизни мы должны были увидеть задержку в развитии и инфантилизм».[8]

 
Во сне нередко видят люди, будто
Спят с матерью; но эти сны – пустое,
Потом опять живется беззаботно.[9]
 

Печальная история женщины, любимый человек которой не смог повзрослеть и вместо этого заблудился в романтических сновидениях собственной детской, может быть интерпретирована более подробно на другом примере сновидений современного человека, и в этот момент мы начинаем понимать, что действительно входим в пространство древнего мифа, но воспринимаемого в очень своеобразном ракурсе.

«Мне приснилось, – пишет встревоженная женщина, —

что за мной повсюду неотступно следует огромный белый конь. Я оглядываюсь, чтобы посмотреть, здесь ли он еще, и тут он превращается в мужчину. Я велела ему зайти в парикмахерскую и сбрить гриву, и он послушался. Потом он вышел оттуда и выглядел почти как обычный мужчина, но у него по-прежнему были лошадиные копыта и лошадиная голова. Он так и шел за мной, потом приблизился и в этот момент я проснулась.

Я уже четырнадцать лет замужем, мне тридцать пять, у меня двое детей. Я уверена, что мой муж мне не изменяет».[10]

Бессознательное порождает в нашем мозгу всевозможные странные образы, таинственных персонажей, страхи и фантомы – когда мы спим, или бодрствуем, или когда теряем контроль над собой; потому что под маленьким аккуратным зданием, которое представляет собой наше сознание, есть нечто, напоминающее глубокие подземные пещеры Аладдина. И кроме драгоценного клада там таится и коварный джинн – это наши постыдные или запретные психологические влечения, которые мы не осмелились или не смогли выпустить на свободу. Там они и пребывают, пока какая-то мелочь – случайно вырвавшееся слово, аромат, глоток чая или мимолетный взгляд – не нажмут на скрытую пружину, и тогда в наш мозг нагрянут незваные опасные гости. Опасные оттого, что покушаются на наше ощущение безопасности, на котором строится наша жизнь и жизнь наших близких. Но их дьявольский соблазн обещает нам ключ к новому миру, где в конце заманчивого и полного опасностей путешествия мы откроем самих себя. Нас искушают разрушить построенный нами и обжитой мир и самих себя, потом заново отстроить его, сделав лучше, ярче, светлее, просторнее, и зажить там полной насыщенной жизнью – вот чем нас искушают, вот что нашептывают нам тревожные ночные гости из царства мифа, которое заключено в нас самих.

Психоанализ, современная наука толкования сновидений, научил нас быть внимательными к этим бестелесным образам. И они показали нам, как помочь эти духам выполнить их предназначение. Теперь позволено спокойно проходить через опасные кризисы индивидуального развития под надежной защитой специалиста по толкованию сновидений, который действует, подобно древнему магу (μυσταγωγόος), проводнику душ, или первобытному лесному колдуну, которые руководят таинственным обрядом инициации. Врач – это современный повелитель царства мифов, знающий тайный путь и владеющий заклятьями. Он выполняет ту же роль, что и Древний Мудрец из мифов и сказок, советы которого помогают герою преодолеть испытания и кошмары невероятного приключения. Именно он появляется и указывает, где хранится заколдованный сверкающий меч, которым будет повержен злодей-дракон, расскажет, где томится в ожидании невеста и находится замок с сокровищами, волшебным снадобьем исцеляет смертельные раны, а потом снова отправляет героя в обычный мир, когда путешествие в зачарованный мир окончено.

И если, помня обо всем этом, мы обратим свой взор на многочисленные странные ритуалы, о которых рассказывают исследователи примитивных племен, становится очевидным, что цель и подлинный эффект от них заключаются в том, чтобы плавно провести человека через сложные этапы трансформации, которые требуют изменений не только в сфере сознательного, но и подсознательного. Так называемые обряды перехода, занимающие значительное место в жизни примитивного общества (ритуалы, связанные с рождением, выбором имени, взрослением, заключением брака, погребением и т. д.), обязательно характеризуются формальными, очень жестокими действиями, суть которых заключается в полном разрыве с прошлой жизнью, освобождающими разум от всех прежних привычек, привязанностей и жизненных стереотипов.[11] После этого наступает период относительно длительного уединения, на протяжении которого исполняются обряды, цель которых ознакомить человека, идущего по жизни дальше, с теми новыми явлениями и ощущениями, которые ему предстоит узнать, и когда человек созрел для возвращения в обыденный мир, прошедший обряд посвящения по сути родится заново.[12]

Самое удивительное, что многие ритуальные испытания и символы соответствуют образам, непроизвольно появляющимся в сновидениях в тот момент, когда пациент, проходящий курс психоанализа, начинает отказываться от своих детских фиксаций и делает шаг в будущее. Например, у австралийских аборигенов одно из основных испытаний в рамках обрядов инициации (когда юноша с вступлением в зрелый возраст отдаляется от своей матери и официально вводится в общество мужчин, получая доступ к их тайным знаниям) является обряд обрезания.

Когда наступает время обрезания, мальчикам из племени Мурнджин (в современной классификации – австралийское племя йолнгу. – Примеч. пер.) отцы

и старики говорят: «Большой Змей Отец чует запах твоей крайней плоти; он требует ее». Мальчики воспринимают это буквально и очень пугаются. Обычно они прячутся у матери, бабушки или у какой-либо другой любимой родственницы, так как знают, что мужчины собираются отвести их в мужское место, где рычит великий змей. Женщины ритуально оплакивают мальчиков; это делается для того, чтобы не дать великому змею проглотить их.[13]

Теперь рассмотрим похожие явления из области бессознательного. «Один из моих пациентов, – пишет К. Г. Юнг, – увидел во сне, что из пещеры на него набросилась змея и укусила в область гениталий. Это приснилось ему, когда пациент поверил, что курс психоанализа идет ему на пользу, и стал освобождаться от своих комплексов, связанных с матерью».[14]

Самая важная функция мифа и ритуала – с помощью символов увлечь человеческий дух вперед, противостоять тем привычным человеческим представлениям, которые привязывают нас к прошлому. В действительности, высокий уровень невротических расстройств в наше время вполне может быть тем, что мы все меньше и меньше получаем духовную защиту и опору. Мы остаемся привязанными к нереализованным фантазмам нашего детства и оттого оказываемся не готовы к необходимому переходу к состоянию зрелости. В США существует совершенно противоположная тенденция, направленная на то, чтобы не взрослеть, а, напротив, пребывать в состоянии вечной юности; не отдаляться с наступлением зрелости от Матери, а оставаться с ней. Поэтому мужья, став юристами, коммерсантами или руководителями, выполнив волю родителей, все еще поклоняются своим мальчишеским идолам, а в это время их жены даже после четырнадцати лет семейной жизни, родив и воспитав чудесных детишек, все еще ищут любви, которая может прийти к ним только в образе кентавров, силенов, фавнов и других похотливых демонов из свиты Пана, или принимают образы слащавых киногероев в современных святилищах сладострастия. И вот наступает черед психоаналитика, который должен возродить проверенную временем мудрость древних учений, обращенных в будущее, носителями которых были пляшущие шаманы в масках и свершающие обряд обрезания колдуны; и вот мы видим, как в сновидении с укусом змеи, что снова сам собой оживает древний символизм инициации в сознании постепенно излечивающегося пациента. Очевидно, в этих образах инициации существует нечто настолько необходимое для психики человека, что если они не привносятся извне, через миф и обряд, то сами заявляют о себе изнутри, в сновидении – иначе наша сила навсегда останется пылиться в заброшенной детской или канет на дно морское.





 











На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Тысячеликий герой», автора Джозефа Кэмпбелла. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанрам: «Зарубежная психология», «Религиоведение, история религий». Произведение затрагивает такие темы, как «фольклор и мифология», «религиозная философия». Книга «Тысячеликий герой» была написана в 2008 и издана в 2018 году. Приятного чтения!