Цитаты из книги «Тысячеликий герой»

если личность способна впитать и интегрировать эти новые силы, то появляется ощущение самосознания почти сверхъестественной степени и способность виртуозно контролировать ситуацию.

Погрузившись в повседневные заботы и тяжкий труд, в так называемую «культуру», человек теряет способность к судьбоносным решительным действиям и становится жертвой, которой уже кто-то другой должен прийти на помощь. Его цветущий мир обращается в пустыню, а жизнь кажется бессмысленной

Часто в реальной жизни и нередко в мифах и народных сказках мы встречаемся с печальной ситуацией, когда герой оставляет зов без ответа; ибо всегда просто отвлечься на что-то другое. Если не откликнуться на зов, то приключение превратится в свою противоположность.

«зов странствий», – означает, что судьба призвала героя и теперь его духовные интересы простираются за пределы привычного окружения, устремляясь в область неизвестного.

ведь суть не в том, что именно было совершено в реальном мире, а в том, что прежде чем это свершилось, еще нечто иное, более важное и существенное должно было свершиться в лабиринте, который нам всем знаком и в который мы попадаем в наших снах.

Меня влечет к себе неведомая цель, – заявил Наполеон в начале Русской кампании. – Как только я приду к ней, как только я стану не нужен, атома будет достаточно, чтобы сокрушить меня. Но до того момента все силы человечества не смогут помешать мне».[92]

решения имеют общечеловеческую ценность.

Но образы сновидений вырастают из конкретных страданий конкретного человека, в то время как в мифе проблемы и их

«Пустыня, через которую мы идем в Землю Обетованную, полна Огненных летающих змеев. Но, слава Богу, ни одному из них пока еще не удалось окончательно сбить нас с пути! Весь наш путь к Небесам лежит мимо Логова Львов и Леопардовых Гор; наш путь преграждают сонмища Дьяволов… Мы сирые и убогие странники в мире, который стал Полем Дьявола или Дьявольским Острогом, где каждый Укромный уголок есть прибежище Дьявола с сущей Бандой Разбойников, готовых наброситься на всякого, кто обращен своим ликом к Сиону».

Поэтому пути к храмам и входы в храмы защищены огромными фантастическими фигурами и горгульями, расположенными по обе стороны: драконами, львами, воинами с обнаженными мечами, которые борются с демонами, злобными карликами и крылатыми быками. Это – стражи порога, призванные отгонять всякого, кто не готов встретиться с высшим безмолвием внутри. Они предупреждают об опасности, подобно той, что исходит от людоеда в мифах, который охраняет границы привычного мира, и символизируют зубы кита. Они являются символом того, что истинно верующий преображается, как только входит в храм. Все мирское в нем остается снаружи; он сбрасывает его, как змея кожу. Находясь внутри, он символически умирает по отношению ко времени и возвращается в Лоно Мира, к Центру Мироздания, в Рай Земной. Любой может физически пройти мимо стражей храма, но это не умаляет их значения; ибо если самозванец не способен прикоснуться к святая святых, значит по сути он так и остался снаружи. Всякий, кто не способен понять бога, видит в нем дьявола, и потому не допускается к нему. Таким образом, аллегорически вхождение в храм и прыжок героя в пасть кита являются тождественными событиями, одинаково обозначающими на языке образов «центростремительное» действо, обновляющее жизнь.