Цитаты из книг автора «Джон Норвич»

неизбежно теряются, в поэзии, конечно, больше, чем в прозе. И я имею в виду не только великих писателей – Ронсара и Расина, Бальзака и Флобера, де Мюссе и Гюго[225], – но и Сименона с его Мегрэ, восхитительно красивые народные песни, которые я сам любил петь, и прославленные, при этом совершенно непереводимые, баллады Эдит Пиаф, Шарля Трене, Жоржа Брассенса, Жака Бреля и других – в те самые годы, когда лучшим, что могли предложить британцы, было «Cruising Down the River (on a Sunday Afternoon)»[226]. В отличие от британцев, французы гордятся своим языком. Модные англицизмы, естественно, проникают (от le weekend до email), но Французская академия всегда на посту, чтобы вынести предупреждение, если дела выходят из-под контроля.

Благодарность бывает двух видов. Прежде всего, это признательность, которую все мы должны испытывать за то, что Франция дала миру. Пожалуй, нам стоит начать с французского языка. Для всех, кто не рожден французом, он всегда будет сложной задачей – это, безусловно, самый трудный из романских языков для изучения и, видит бог, для произнесения. (На самом деле я всегда считал, что легкий акцент полезен: мы не имеем права овладеть иностранным языком и делать вид, что он нам родной. Только благодаря маме, которая настояла на уроках с четырех лет, я плохо помню время, когда не говорил по-французски достаточно свободно, но я никогда не хотел бы, чтобы меня принимали за француза, да и зачем.) Награды за труды по изучению французского языка огромны, не только для туриста, но и для читателя

быстро вышел из себя. Де Голль подчеркнул, что французский народ считает его реинкарнацией Жанны д’Арк. «Нам придется сжечь и эту», – проворчал Черчилль.

С генералом де Голлем было практически невозможно иметь дело: он быстро обижался, имел болезненное чувство собственного достоинства, вечно усматривал оскорбления там, где их не было. Однажды Черчилль говорил с ним по телефону

гвардией. Гвардейцам приказали носить красно-синие кокарды (цвета Парижа), добавив к ним белую ленту, цвет короля. Таким образом сформировался триколор, символизирующий одновременно и старую Францию, и новую, который по сей день остается французским флагом.

статков, чем этот. Он ведь был (давайте никогда не будем этого забывать) абсолютным самодержцем. Когда Людовик XIV произнес свою знаменитую фразу «L’Etat, c’est moi» («Государство – это я»), он просто говорил правду, и ничего больше. Окончательные решения принимал король, т

Известие о падении Эдессы потрясло весь христианский мир.

графство в Эдессе на берегах Евфрата

Людовик был настоящим королем-воином, самым сильным со времен Карла Великого, посвятившим свою жизнь укреплению верховенства Капетингов по всей территории Франции.

Первый крестовый поход завершился славным, хоть и не совсем заслуженным, успехом.