Цитаты из книг автора «Джон Грин»

– Ясно, понятно, читай дальше.

– Я, можно сказать, был типичным белым уроженцем Индианы, – сказал он. – Увлекался воскрешением утерянного искусства бросать мяч из статического положения со средней дистанции. Но однажды я отрабатывал броски сериями – стоял на штрафной в спортзале Норт-сентрал, кидал мячи со стойки – и неожиданно перестал понимать, для чего я методично бросаю сферические предметы через тороидальный объект. Мне вдруг показалось, что я занимаюсь несусветной глупостью. Я вспомнил о маленьких детях, снова и снова продевающих цилиндрический колок через круглую дырку целыми месяцами, и решил: баскетбол – всего лишь более аэробическая версия такой же ерунды. В тот раз я очень долго не промахивался – забросил подряд восемь мячей в корзину, мой лучший результат, но, бросая мячи, я все больше чувствовал себя двухлетним. И с тех пор я отчего-то начал думать о беге с препятствиями. Тебе плохо?

выпускной так трудно, что правительство Соединенных Штатов не видит возможности решить данный вопрос путем переговоров и считает нужным начать военные действия.

мы все треснули. Что рождается человек водонепроницаемым цельным судном. А потом происходит всякая ерунда: нас бросают, или не могут полюбить, или не понимают, а мы не понимаем их, и мы теряем, подводим, обижаем друг друга. И наше судно дает трещины. И да, когда появляется первая трещина, конец становится неизбежным. Ну, вот в Оспри начала заливаться дождевая вода, и никто его чинить не будет. Но между тем моментом, как появляется трещина, и тем, когда судно затонет, есть время. И только в это время у нас есть шанс увидеть друг друга, потому что посмотреть за пределы себя удается только через эти трещины, заглянуть вглубь другого – тоже. Когда мы начали смотреть друг другу прямо в глаза? Только когда ты заметила мои трещины, а я – твои. А до этого мы видели лишь вымышленные образы друг друга – это как я смотрел на твое окно, завешенное жалюзи, но не видел, что внутри. А когда появляется трещина, внутрь попадает свет. И свет также выходит наружу

– Мне нравится метафора с ниточками. Давно уже нравится. По моим ощущениям это верно. Но, наверное, из-за этого я воспринимаю боль как нечто более фатальное, чем оно есть на самом деле. Люди не такие хлипкие, какими я их воспринимаю с этими ниточками. Но и про траву мне тоже нравится. Трава связала меня с тобой, помогла увидеть в тебе личность. Но мы все же не побеги одного растения, я не могу быть тобой. Как и ты – мной. Ты можешь хорошо понять другого человека – но не на все сто

Такие дети – как наполненные гелием шарики, привязанные за ниточку. И ниточка эта постоянно натянута. А потом происходит нечто такое, что она рвется, и они могут улететь. Может статься, ты этого шарика больше никогда не увидишь. Приземлится где-нибудь в Канаде или типа того, устроится официанткой в ресторане – и моргнуть не успеет, как окажется, что она подает кофе все тем же угрюмым ублюдкам вот уже тридцать лет. А может, года через три-четыре, или дня через три-четыре, ветер принесет шарик обратно

даже если ты хочешь убежать, чувства тебя не отпускают, и сделать это очень тяжело

Настоящая любовь рождается в трудные времена», – говорила

– Лэйси, – ответил Бен, имея в виду еще одну лучшую подружку Марго. – И твоя мама тоже. Ты прости конечно же, но когда я сегодня увидел, как она тебя в щечку целует, я подумал: «Господи, как жаль, что я не на его месте», честно тебе говорю. И еще: «Как жаль, что щеки не на члене расположены».

– «Боль хочет, чтобы ее чувствовали», – процитировал он «Царский недуг». – Ты проверил, за нами никого? – спросил он Айзека. Через несколько секунд над их головами просвистели трассирующие пули. – Да черт тебя побери, Айзек! – воскликнул Огастус. – Не хочу критиковать тебя в момент великой слабости, но ты дал обойти нас с флангов, и теперь для террористов школа как на ладони!