1. Генри: детство и отрочество

Генрих VIII не должен был стать королем. Он был вторым сыном Генриха VII, то есть запасным, а не главным наследником. Править страной в будущем должен был его старший брат Артур. Однако безмятежным утром 24 июня 1509 года именно Генри, которому через несколько дней должно было исполниться восемнадцать, был коронован и провозглашен королем Англии Генрихом VIII. Роскошная церемония состоялась в Вестминстерском аббатстве. Вместе с ним была коронована и его супруга, на которой он был женат всего две недели, испанская принцесса Екатерина Арагонская. В тот момент казалось, что Генрих – красивый, мужественный не по годам, в высшей степени одаренный многими талантами, с широкой улыбкой на круглом лице и копной рыжих волос – воплощение мечты, сказочный король, образец рыцарства, чести и справедливости. Он имел поистине королевскую внешность, о чем говорят размеры его первых рыцарских доспехов: его рост составлял шесть футов и один дюйм (185см), обхват груди – не менее 42 дюймов (107см), а обхват талии – 35 дюймов (89см). По словам венецианского посла, у французов появился «величественный, благородный и серьезный противник»¹.

Родителями новоиспеченного короля были Генрих VII Тюдор, граф Ричмонд, и Елизавета Йоркская. Потомок Джона Гонта, герцога Ланкастерского (внебрачного сына Эдуарда III) от Кэтрин Суинфорд, Генрих Тюдор прошел суровую школу жизни и в 1471 году был вынужден бежать из страны из-за кровавой смуты гражданских войн. Эти войны, вошедшие в историю как Войны Алой и Белой розы, начались в 1455 году после того, как Ричард Плантагенет, герцог Йоркский, пожелал занять место слабого и недееспособного короля Генриха VI. Ричард был убит в бою в 1460 году, а спустя пару месяцев власть перешла его сыну Эдуарду IV, который в 1469 году сдал позиции, однако спустя два года вернулся на трон. Генрих Тюдор имел весьма шаткие права на престол, поэтому, когда Эдуард IV перешел в наступление, Генриху пришлось искать убежища в Бретани и во Франции.

Когда в 1483 году король Эдуард, известный своими сибаритскими наклонностями, внезапно умер, его расчетливый брат Ричард, герцог Глостер, взялся за дело. Он начал с того, что отправил двух своих племянников, некоронованного Эдуарда V и его младшего брата Ричарда, получившего титул герцога Йоркского, в Тауэр, откуда они в скором времени таинственным образом исчезли. В ХV веке захват власти легко сходил с рук. Когда герцог Глостер объявил себя королем Ричардом III, у Генриха Тюдора появился шанс. В августе 1485 года произошла битва при Босворте, из которой Генрих, заручившись поддержкой Франции, вышел победителем, а Ричард остался лежать сраженный на поле боя. Брак между Йорками и Тюдорами тайно обсуждался в последние годы правления Эдуарда IV. Теперь настало время претворить планы в жизнь. У Елизаветы Йоркской, старшей дочери Эдуарда, было больше прав на престол, чем у Генриха: женившись на ней через три месяца после того, как он был провозглашен королем Генрихом VII, он становился правомочным престолонаследником. Как отмечает один летописец, «алая роза» Ланкастеров стала отмщением для «белой розы» Йорков².

Пусть изначально этот брак заключался по расчету, со временем его скрепили чувства. Между супругами возникла взаимная симпатия и даже любовь. Это был союз двух совершенно разных людей. Генрих был проницательным, дальновидным, подозрительным и осторожным политиком, не знавшим усталости, с суровым нравом – настоящий тиран, спорить с которым было опасно. Елизавета была столь же умна, образованна и деликатна, сколь красива. Искренняя и чуткая, наделенная обаянием, она вносила в королевскую семью мир и гармонию и идеально дополняла своего сдержанного и бесстрастного мужа.

Принц Генри родился 28 июня 1491 года в Гринвиче спустя пять лет после рождения старшего брата Артура и был крещен в находившейся неподалеку церкви францисканского монастыря. Гринвичский дворец тогда был немногим больше обычного особняка на берегу Темзы, однако здание было перестроено в кирпиче и оснащено расположенными вдоль берега площадками для празднеств и увеселений, а также конюшнями, часовней, библиотекой и ристалищем для рыцарских турниров – там все было устроено по-королевски. Этот дом станет для Генри любимым местом. Он почти не знал своего старшего брата, поскольку задолго до того, как Генри был отнят от груди кормилицы и начал учиться ходить, Артур получил титул принца Уэльского и вместе со своим двором переехал в собственную резиденцию. Королевы и женщины из аристократических семей предпочитали сами воспитывать своих детей с младенчества, но за воспитание наследника трона отвечал только король – так предписывал монарший протокол. Артур, само имя которого напоминало о легендарных пророчествах волшебника Мерлина, покинул детскую в нежном возрасте трех лет и был передан на попечение учителей и слуг-мужчин. А Генри и его сестры, Маргарет, на два года старше, и Мэри, на пять лет младше, были полностью предоставлены заботам матери, у которой на подхвате были фрейлины, кормилицы и няньки³. Это, безусловно, пошло на благо маленькому Генри, поскольку в Елизавете Йоркской он нашел то спокойствие и искренность чувств, о которых он позже будет с грустью вспоминать и тосковать – она подарила ему счастливое детство. Впоследствии о нем скажут: «Воспитанный женщинами, он находит радость в женском обществе»⁴.

Эти годы, проведенные с матерью, которую он обожал и которая нежила, холила и баловала его, оказали огромное влияние на его личность. Ему исполнилось двенадцать лет, но он по-прежнему жил в детской с примыкавшей к ней классной комнатой в Элтемском дворце неподалеку от Гринвича. Его первым учителем был поэт и сатирик Джон Скелтон, однако чтению и письму его научила мать. На его ученическом экземпляре книги Цицерона «Об обязанностях», изданной в 1502 году, есть надпись: «Книга сия – моя, принц Генри», в которой легко узнается его четкий, разборчивый почерк, при этом буквы по форме почти совпадают с почерком самой Елизаветы⁵.

Со своим наставником Скелтоном Генри изучал французскую и латинскую грамматику, историю и хроники, поэзию, читал рыцарские и куртуазные романы. Такова была традиционная модель обучения королевских наследников, сложившаяся с 1468 года, когда сестра Эдуарда IV, Маргарита Йоркская, вышла замуж за герцога Бургундии Карла Смелого. Как известно, в ХV веке бургундский двор диктовал правила дворцового этикета всей Западной Европе. Он славился роскошью, пышностью церемониала и нарядов, при дворе приветствовалось покровительство искусствам и литературе. Именно там сложилась традиция собирать богатые коллекции книг и рукописей, там ценили музыку, танцы и официальные церемонии, любили охоту и спортивные игры на открытом воздухе. Гордостью бургундских городов Брюгге, Гента и Брюсселя были дворцы, специально построенные для проведения рыцарских турниров, пиров, маскарадов и костюмированных балов. К концу ХV века бургундский и франш-контийский диалекты французского языка, литература, искусство, мода в одежде и внутреннем убранстве, церемониал стали такой же неотъемлемой частью английской культуры, как произведения Джеффри Чосера.

С юных лет Генри был большим почитателем увлекательных «Хроник» Жана Фруассара. Впоследствии, став королем, он заказал перевод этих книг на английский язык. Из «Хроник» он многое узнал о Столетней войне против Франции – о легендарных победах Эдуарда III в битве при Креси и Генриха V в битве при Азенкуре, в результате которой в 1420 году был заключен мир и подписан договор в Труа, на основании которого Генриху V суждено было вступить в брак с дочерью короля Франции Екатериной Валуа и стать законным наследником французского трона. Все это породило у будущего Генриха VIII недоверие к Франции и даже фобию. С одной стороны, он продолжал наслаждаться благами франко-бургундской культуры, с другой – он считал, что английская корона имеет законное право на часть Французского королевства, в частности на северные земли Франции⁶, совсем недавно завоеванные Генрихом V.

В вопросах рыцарства и чести Скелтон поощрял своего воспитанника следовать примеру рыцарей Круглого стола во главе с королем Артуром. Мы не знаем, дал ли Скелтон ему прочитать «Смерть Артура» сэра Томаса Мэлори в эпохальном издании Уильяма Кэкстона 1485 года, да это и не так уж важно, поскольку у Генри был доступ к многочисленным рукописным изданиям историй о короле Артуре, которые хранились в библиотеке его отца в Ричмондском дворце. Эта литература питала романтическое воображение впечатлительного юноши. Легенды повествовали о том, как совсем юный король Артур, завоевав трон с помощью волшебного меча Экскалибура и добившись в жестоких сражениях объединения Британии, первым делом женится на деве несравненной красоты по имени леди Гвиневра. Он вступает в бой с римлянами, требующими уплаты дани, одерживает над ними победу, а затем сам папа римский провозглашает его императором. В более поздних текстах рассказывается о подвигах Ланселота, Тристрама и Галахада, в частности, о том, как Ланселот заслуживает славу величайшего рыцаря, сражаясь в боях, убивая драконов, спасая от смерти прекрасных дев, как он отправляется на поиски святого Грааля и заводит романы с придворными дамами. Ему благоволит леди Гвиневра, он ее паладин, а в заключительных главах последовательно излагаются события трагического финала их любовных отношений⁷.

В 1502 году, когда Генри минуло одиннадцать лет, на смену Скелтону пришел Джон Холт, блестящий латинист и опытный педагог, увлеченный новыми идеями итальянского Возрождения. Совершенно очевидно, что Холт был первым, кто привил своему воспитаннику интерес к произведениям Цицерона и других авторов античной философии и подтолкнул его к изучению классической риторики (или искусства говорить убедительно), богословия, геометрии и астрономии. Отчасти благодаря Холту Генри, даже повзрослев, сохранил неподдельный интерес к богословию и математике и продолжал всерьез увлекаться астрономией⁸.

Тем временем его учителем музыки становится французский лютнист Жиль дю Вэс, который около тридцати лет обучал музыке и разговорному французскому всех детей королевской семьи. С ним Генри впервые пробует играть на клавишных инструментах, прежде чем займется игрой на блок-флейте, флейте и корнете под руководством некоего «господина Гийама», «учителя игры на духовых инструментах». Во время царствования Генриха музыка и танцы сопровождали почти все зимние вечера его двора. Он собрал большую коллекцию музыкальных инструментов и приглашал прославленных музыкантов из-за границы, например из Венеции и Южной Испании⁹.

Будучи страстным любителем спортивных занятий, Генри прекрасно ездил верхом, охотился, любил соколиную охоту и преуспел в рыцарских турнирах. Он играл в теннис, освоил стрельбу из арбалета и умел прыгать с шестом. Его отец, человек осмотрительный и осторожный, был против того, чтобы Генри учился сражаться на копьях, пока ему не исполнится семнадцать, но даже тогда он позволял ему участвовать лишь в так называемых «состязаниях с кольцом» – когда всадники ездят по кругу и пытаются зацепить копьем подвешенное металлическое кольцо. Его бабушка, достопочтенная Маргарет Бофорт, на чьи деньги было заказано первые седло и доспехи для Генри, часто приезжала на ристалище, чтобы оценить успехи внука¹⁰.

Генри никогда не приходилось учиться или играть в спортивные игры в одиночку. Когда ему было лет восемь или девять, мать в качестве наставника для сына наняла пасынка своего камергера – Уильяма Блаунта, лорда Маунтджоя. Он был на тринадцать лет старше Генри, поэтому были приглашены и другие, более близкие по возрасту юноши: сначала отпрыск благородной семьи по линии матери Уильям Фицуильям, которому было десять лет и который бегло говорил по-французски, а потом к ним присоединился его младший сводный брат Энтони Браун. Они оставались близкими Генри людьми на протяжении всей его жизни. Вскоре к ним примкнул племянник Елизаветы Йоркской Генри Куртене, наследник графства Девон. Куртене, двоюродный брат Генри, «что вырос вместе с Его Величеством в его покоях», продолжал сражаться с королем на копьях, играть в теннис и шаффлборд^[12] и кидаться снежками даже после того, как им обоим исполнилось по двадцать лет¹¹.

Одно случайное знакомство Генри дает нам представление о его отроческих приоритетах. В Париже молодой лорд Маунтджой был учеником Эразма Роттердамского, самого знаменитого интеллектуала своего времени к северу от Альп, и в 1499 году бывший ученик пригласил прославленного ученого вместе со своим другом, юристом Томасом Мором, посетить классную комнату принца. Эразм, прекрасно разбиравшийся в людях, был поражен юношеским обаянием Генри и его поистине «королевской манерой держаться». По возвращении он написал оду на латыни из 150 строк с посвящением Генри; он обращался к нему так, как будто он – а не его брат – был истинным наследником престола, и убеждал Генри в том, что только героические личности, к тому же просвещенные, могут достичь бессмертной славы. Сам Эразм – человек не робкого десятка – ясно увидел, что жажда славы станет главной движущей силой для Генри, когда он вырастет¹².

Несмотря на успех в битве при Босворте, положение Генриха VII на престоле было довольно шатким. Тот факт, что никто не знал, действительно ли двое братьев Елизаветы Йоркской были мертвы, и если да, то как это произошло, послужил поводом для заявлений со стороны недовольных йоркистов о своих правах на корону. Один из самозванцев, Ламберт Симнел, потерпел поражение и был захвачен в плен еще до рождения принца Генри, однако второй, Перкин Уорбек, утверждавший, что он и есть Ричард, герцог Йоркский, младший из принцев, бесследно исчезнувших в Тауэре, представлял более серьезную угрозу. В ответ на притязания Уорбека Генрих VII произвел трехлетнего принца Генри в рыцари, объявил его «истинным» герцогом Йоркским и наделил полномочиями лорда – наместника Ирландии и хранителя Шотландских Марок^[13]. Однако Уорбек обладал поистине магическим даром убеждения и смог привлечь на свою сторону многих из ближнего окружения короля. Опасность была столь велика, что во время Корнуоллского восстания в июне 1497 года, когда принцу Генри было шесть лет, его мать поспешно увезла его вместе с напуганными сестрами в дом бабушки в Лондоне, а затем они спрятались в Тауэре под надежной внутренней охраной крепости, где находились в течение пяти дней, пока не миновала опасность,– все закончилось только тогда, когда Уорбек поплатился за свои притязания головой. Ни один король не может быть до конца уверен в незыблемости своей власти – таков был страшный урок, который получил доселе не знавший бед принц. Он хорошо запомнил его на всю жизнь¹³.

Свадебные торжества по случаю женитьбы Артура в 1501 году предоставили его младшему брату возможность попасть в центр внимания. Подыскивая жену для своего старшего сына, Генрих VII обратил взгляд на Испанию и остановил свой выбор на Екатерине, младшей дочери королевы Изабеллы I Кастильской и короля Фердинанда II Арагонского. С точки зрения Генриха, такой брак обеспечивал престиж и законность зарождающейся династии Тюдоров, а также создавал надежный союз как против Франции, так и против возможных посягательств на престол внутри страны. Фердинанд и Изабелла казались вдвойне привлекательными, если не нам, то уж точно их современникам, поскольку они предприняли «крестовый поход за католическую веру», чтобы очистить страну от мавров-мусульман и евреев. Екатерине довелось поучаствовать в этой кампании со своими родителями еще в младенческом возрасте. Когда ей минуло шесть, католические короли^[14] одержали победу над Мухаммедом XI Абу Абдаллахом, последним эмиром Гранады, и испанцы триумфально вошли в замок Альгамбра, окруженный знаменитыми крепостными стенами красного цвета. Заполучить такую невесту для Артура было большой удачей, к тому же за Екатериной давали щедрое приданое.

Как только Екатерине исполнилось пятнадцать лет, родители решили, что она уже достаточно взрослая для вступления в новую жизнь. В центре праздничных церемоний, которые начались вскоре после того, как Екатерина прибыла в Плимут, был десятилетний принц Генри. Он даже не пытался держаться в стороне, как подобает младшему принцу, в его поведении безошибочно угадывался экстраверт, который стремится выйти из тени старшего брата. По задумке епископа Ричарда Фокса, на пути следования Екатерины из Кингстона-на-Темзе до Сент-Джордж-Филдс в Саутуарке ее сопровождал Эдвард Стаффорд, герцог Бекингем. Однако по прибытии испанской инфанты в Лондон ее спутником должен был стать принц Генри¹⁴. Так состоялось его первое знакомство с женщиной, которая однажды станет его женой.

В пятницу 12 ноября 1501 года кортеж Екатерины в сопровождении юного Генри «с поистине королевской пышностью» въехал на Лондонский мост и проследовал по центральным улицам столицы¹⁵. Уверенно держась в седле, принц гарцевал по правую руку от Екатерины, приветственно помахивая толпе и останавливаясь время от времени, чтобы полюбоваться на тщательно cрежиссированные живые картины^[15] с участием горожан. Ему совершенно не приходило в голову, что восхищение, которое он видел в глазах толпы, адресовано Екатерине, а не ему; все восхваляли мягкие черты ее «нежного личика», красиво очерченные губы и грациозность осанки, которую она сохраняла даже в неудобной позе, сидя на муле с ниспадающими на плечи светло-каштановыми волосами. Как и у ее старшей сестры Хуаны (их портреты часто путают), у Екатерины был довольно длинный прямой нос, большие голубые глаза, смотревшие глубоко и проникновенно, красивая форма рта с практически совершенной аркой купидона и тонкие изящные пальцы. Она обладала несомненной харизмой, и Томас Мор находил ее обворожительной. «Поверьте моему слову,– говорил он,– она очаровала сердца всех. Она обладает теми качествами, которые легко заменяют красоту в юной прелестной девушке»¹⁶.

В следующее воскресенье Генри предстояло справиться еще с одной задачей: он должен был сопровождать Екатерину в собор Святого Павла, где ожидалось немало народу по случаю свадебной церемонии¹⁷. После обряда венчания он присутствовал на брачной мессе у алтаря, а затем сопровождал Екатерину во дворец епископа и до порога спальни новобрачных, где ее ожидал Артур. Среди наблюдавших за тем, как молодых «провожают на брачное ложе», был двадцативосьмилетний Уильям Томас, один из камергеров личных покоев Артура, в чьи обязанности входило помогать своему господину одеваться и раздеваться, а также охранять его сон¹⁸.