Цитаты из книги «Последний довод королей»

Доу фыркнул. – Лучших? Тупые манды, не больше. – Он сплюнул на землю.

больше всего не хватало надежды. – Я еще жив, – уныло прошептал Логен. Радости в его голосе прозвучало даже меньше, чем обычно. Далекий от цивилизации, он с радостью променял бы крепость Круммоха на мягкую постель, возможность поссать в дыру в странной уборной и даже презрительные взгляды тощих, изнеженных болванов. Когда он в тысячный раз спрашивал себя, зачем вернулся, из-за спины донесся голос Круммоха-и-Фейла.

Наверное, Логену следовало его пожалеть, ведь он и сам помнил боль от потери пальца. Еще сильнее было разочарование – осознание, что он лишился частички собственной плоти. Однако в сердце уже не осталось сочувствия, разве что к себе самому. – Да, и у меня жгло, – обронил он.– Чувство, будто палец еще на месте.– Да.– Оно пройдет?– Со временем.– Долго ждать?– Скорее всего, дольше, чем нам осталось.Воин медленно и горько кивнул. – Понятно.

Позавчера один из парней Трясучки лишился пальца, мизинца на левой руке. Теперь морщился, глядя на замотанный в грязные тряпки обрубок. – Жжется, – сказал он, посмотрев на Логена. Сжал и разжал кулак.

Семь суток прошло с того дня, как на стену впервые набросились шанка. Семь дней, а казалось, что миновало семь месяцев. В теле не осталось ни единого мускула, который бы не болел. Логен был весь покрыт синяками, рубцами, ссадинами, ушибами и ожогами. Длинный порез на ноге он перевязал, как и отбитые ребра; в волосах скрывалась пара здоровенных шишек; плечо ныло в том месте, где на него пришелся удар щитом. Рассаженные колени опухли, так часто он пытался достать ими дикарей и, промахиваясь, бил по камням. Все его тело превратилось в один большой синяк.

«Хочешь почувствовать себя легче, ищи компании того, кому хуже. Правило, справедливое даже для меня. Беда в том, что стоит этому бедолаге избавиться от печали, как твои собственные горести напомнят о себе еще жестче».

Правда, судно от этого выглядело не менее грозно – как не выглядел бы менее грозно Логен Девятипалый, одетый в щегольское платье.

В стороне, у большого костра, Доу громко хвастался, как засадил клинок одному варвару прямо в пах. Тул заржал в голос. Логен больше не чувствовал себя частью отряда. А может, он никогда ею и не был. Люди, с которыми он сражался и которых победил. Которым зачем-то даровал жизнь. Люди, которые ненавидели его больше смерти и все равно были обязаны идти за ним. И дружеских чувств они питали к нему едва ли больше, чем тот же Трясучка. Возможно, Ищейка

– Ну? – Она кольнула ножом ему в бедро. – Думаешь, я прежде членов не отрезала? – Глокта, – закрыв глаза, промямлил он. – Я работаю… на Глокту.– Глокта. – Имя ей ровным счетом ни о чем не говорило, но было хоть чем-то.Ферро вновь приставила парню нож к горлу. Кадык ходил ходуном и терся о лезвие. Ферро стиснула зубы и пошевелила пальцами, в которых сжимала рукоять ножа. В уголках глаз парня блеснули слезы. Лучше поторапливаться, так надежней… вот только рука Ферро будто налилась свинцом.– Назови хоть один повод пощадить тебя.Слезы потекли по щекам парня.– Мои птицы, – прошептал он.– Птицы? – Их некому станет кормить. Я заслужил смерть, да, но… мои птицы, они не виноваты.

Она даже не пыталась высматривать Девятипалого, не ждала, что он, сутулясь, войдет в порт. Надеяться на такое было бы глупо, в духе наивной девочки, какой гурки увели ее в рабство. Логен не передумает и не вернется, в этом она была уверена. И было очень странным, что временами ей казалось, что он мерещится ей в толпе.