– Отлично, – произнес тот и жестом велел ей встать.

Не думаю, чтобы она со склоненной вот так головой видела его, но она мгновенно повиновалась. Возможно, они просто натренировались на протяжении нескольких веков.

– Господин, позвольте представить вам Гарри Дрездена, чародея и Стража Белого Совета.

Я поклонился Ваддерунгу.

– Чародей, это Донар Ваддерунг, генеральный директор «Монок-секью…»

– Полагаю, я достаточно хорошо представляю себе, руководителем чего он является, – перебил я ее вполголоса.

Уголки губ у мужчины чуть приподнялись в легкой улыбке. Он махнул рукой в сторону стального стула, стоявшего напротив его собственного кресла:

– Прошу вас, садитесь.

Я покосился на голографический дисплей:

– Вы уверены, что готовы рискнуть вот этим? Если я окажусь слишком близко от этого…

Ваддерунг запрокинул голову и искренне расхохотался:

– Я рискну.

– Что ж, я не против, – сказал я, подошел к столу и уселся.

Ни подушки, ни чего-либо такого у стула не имелось, но он оказался неожиданно удобным.

– Кофе? – спросил он у меня. – Что-нибудь поесть?

Я помолчал, прежде чем ответить. Подобные встречи накладывают на принимающую сторону определенные обязанности по отношению к гостю, а также наоборот. Если Ваддерунг был тем, кем я его считал, и если верить молве, значит он время от времени выходил в народ проверять, соблюдают ли люди традиции гостеприимства, – щедро награждая при этом блюстителей и, напротив, сурово карая скупцов, жадин и садистов.

В сверхъестественном же мире подобные обязанности приобретают у подавляющего большинства его обитателей прямо-таки жизненно важный смысл. Даже не знаю почему. Возможно, это имеет какое-то отношение к магическим свойствам порогов и прочим энергетическим барьерам, охраняющим жилище.

– Если только это вас не затруднит, – кивнул я.

– И что-нибудь поесть, – сказал Ваддерунг, обращаясь к Гард.

– Да, господин, – отозвалась она, склонив голову, и вышла.

Хотя хозяин кабинета сидел, не вставая, я понял, что роста он большого. Черт, почти великанского. Стоя, он наверняка оказался бы выше меня на пару дюймов, а уж по сравнению с его плечами мои казались бы не более чем книжным корешком. Он снова опустил подбородок на руку и внимательно посмотрел на меня ярко-голубым глазом.

– Что ж, – произнес он. – Насколько я понимаю, вам известно, кто я.

– У меня несколько предположений, – ответил я. – Думаю, довольно точных. Сигрун сама по себе могла уже служить подсказкой. Однако, честно говоря, это никоим образом не связано с тем, зачем я сегодня к вам явился.

В угол голубого глаза сбежались морщинки.

– Так ли?

Я нахмурился и чуть склонил голову набок:

– А это не так?

Он поднял руку ладонью вверх – наверное, для большей доходчивости объяснений:

– Некто, в достаточной мере предусмотрительный, мог бы, например, подготовиться к тому, чтобы в один прекрасный день оказать помощь некоему отчаянному юному чародею Белого Совета. Возможно, то, кем я являюсь, напрямую связано с тем, почему я здесь.

– Да, пожалуй, такое вполне вероятно, – согласился я. – Формально вполне возможно, что мотивы, по которым вы помогаете мне, носят альтруистический характер. С другой стороны, формально столь же вероятно, что вы двуличны и что на самом деле все, что вы хотите, – это изыскать возможность получить надо мной власть, пользуясь затруднительной ситуацией, в которой я оказался. – Я пожал плечами. – Не сочтите за оскорбление, но я не вижу особых поводов для альтруизма.

– Сколько цинизма для вашего возраста! – Он оглядел меня с головы до пят. – Впрочем, это вполне естественно. Вполне естественно.

– У меня к вам несколько вопросов, – сказал я. – Боюсь, они не настолько глубокие и философские, как «кто я?» или «что я здесь делаю?», но в данный момент они для меня на порядок важнее.

Ваддерунг кивнул:

– Вы ищете свою дочь.

Я ощутил, как тело мое каменеет.

– Откуда?..

Он улыбнулся, и улыбка у него вышла довольно-таки волчья.

– Я знаю многое, Дрезден. А если чего-то не знаю, то могу это выяснить. Подобно тому, как это делаете вы. Это моя работа.

Почти минуту я молча смотрел на него.

– Вам известно, где она? – спросил я наконец.

– Нет, – негромко, но твердо ответил он. – Но мне известно, где она будет.

Я опустил взгляд на свои руки.

– Во что мне обойдется узнать это?

– Чичен-Ица, – произнес Ваддерунг.

Я удивленно вскинул голову и уставился на него:

– Я…

– Не понимаете? – спросил Ваддерунг. – Все не так сложно. Я на вашей стороне, молодой человек.

Я задумчиво запустил пятерню себе в волосы:

– Почему именно там?

– Красный Король и его ближайшее окружение, Повелители Внешней Ночи, готовятся заварить большую кашу. Для этого им необходимо место с хорошей энергетикой. В данном случае они используют Чичен-Ицу.

– Но почему там?

– Они затевают жертвоприношение. Как в старые времена. – В голосе его зазвучали гневные нотки, от чего меня вдруг пробрал озноб. – Они готовят сглаз на родословной.

– Чего?

– Магическое убийство, – пояснил он, – основанное на кровном родстве. Смерть, которой подвергнут приносимого в жертву ребенка, поразит ее братьев, сестер и родителей. А от родителей она ударит по их братьям, сестрам и родителям, и так далее. Это распространится по всему фамильному древу, пока не останется никого.

Внутри меня все похолодело.

– Я… Я никогда еще не слышал о сглазе такого масштаба. Это же какая энергия нужна… просто гигантская. – Я помолчал, думая. – И все равно глупость какая-то. Сьюзен была единственным ребенком, и родители ее давно уже умерли. И мои тоже…

Ваддерунг, вскинув брови, посмотрел на меня:

– Правда? Они, эти старые монстры, как правило, не упускают ничего.

Я постарался не выдать своих эмоций. Сглаз, который готовили Красные, убил бы меня, удайся им ритуал. Но не одного меня: они убили бы и моего единственного родственника, единоутробного брата Томаса.

– Как это действует? – спросил я внезапно севшим голосом.

– Вырывает из груди сердце, – ответил Ваддерунг. – Терзая его по пути на мелкие клочки. Вам это ничего не напоминает?

– Адские погремушки! – проговорил я.

Прошел не один год с тех пор, как я перестал вспоминать Виктора Селлза и его жертв. Хотя было время, когда я просыпался по ночам от кошмарных снов с их участием.

Ваддерунг чуть пригнулся ко мне, и голубой глаз его, казалось, засиял еще ярче.

– Все взаимосвязано, Дрезден. Вся игра. И вы только начинаете догадываться, что за игроки в ней участвуют. – Он вновь откинулся на спинку кресла и помолчал немного, придавая веса своим следующим словам. – Чернокнижник, использовавший это заклятие в Чикаго, не обладал достаточной силой для того, чтобы оно поражало кого-либо, кроме непосредственной мишени. Красная Коллегия обладает. Уже тысячу с лишним лет никто еще не обладал такой силой.

– И целятся они в меня?

– Говорят, человек познается по его врагам, Дрезден. – Он улыбнулся, но смех, угадывавшийся в его словах, так и не прорвался на поверхность. – Вы дерзите существам, которым не составило бы особого труда заставить вас замолчать. Вы сопротивляетесь неодолимым силам по той простой причине, что не считаете их неодолимыми. Вы не склоняете головы ни перед демонами, ни перед ангелами, и вы становитесь на пути у зла, чтобы защитить тех, кто не способен защититься сам. – Он медленно кивнул. – Думаю, вы мне нравитесь.

Я выгнул бровь и несколько секунд молча смотрел на него:

– Тогда помогите мне.

Ваддерунг задумчиво побарабанил пальцами по губам:

– Боюсь, в этом я вас разочарую. Я… не тот, каким был прежде. Дети мои рассеялись по свету. Большинство их забыли наше предназначение. Когда отступили ётуны… – Он покачал головой. – Вам следует понять, что в этом сражении вам противостоят существа вроде меня.

Я нахмурился:

– Вы имеете в виду… богов?

– По большей части вышедших на пенсию, – уточнил Ваддерунг. – Когда-то им поклонялись целые цивилизации. Теперь их чтут десятки людей, а сила их крови распылена на тысячи отпрысков. Но Повелителям Внешней Ночи даже остатков этой силы достаточно, чтобы они оказались вам не по зубам.

– Это мне уже говорили, причем не раз, – заметил я.

Ваддерунг только покосился на меня.

– Позвольте мне помочь вам понять, – произнес он.

И сила, подобная сотне кузнечных молотов, опрокинула меня со стула на пол.

Я оказался лежащим на спине, задыхаясь, как выдернутая из воды рыба. Я пытался пошевелиться, встать, но не мог даже руку от пола оторвать. Я напряг волю, надеясь с ее помощью оградить себя хотя бы от части этой энергии, и…

…И воля моя вдруг столкнулась лоб в лоб с другой. Сила, удерживавшая меня, исходила не от земной магии, как я полагал. Это была простая, голая, грубая воля Донара Ваддерунга, Отца Грома, Отца и Повелителя Асов. Это воля Одина пришпилила меня к нержавеющему полу, и я мог сопротивляться этому не более, чем букашка – опускающейся на нее подошве башмака.

Стоило мне осознать это, как сила исчезла, словно ее и не было. Я лежал на полу, глотая воздух.

– В моих силах убить тебя, юный чародей, – негромко произнес Ваддерунг. – Я мог бы желать твоей смерти. Особенно здесь, в Мидгарде, средоточии моей мощи. – Он встал, обошел стол и протянул мне руку. Я принял ее. Он с легкостью поднял меня на ноги. – Ты окажешься в средоточии их мощи. Их будет дюжина, и каждый почти так же силен, как я. – Он на мгновение положил руку мне на плечо. – Ты смел, умен и время от времени удачлив. Все эти свойства бесценны в сражениях вроде того, что ведешь ты. Но против таких сил тебе не помогут и они. Даже если тебе повезет и ты сможешь бросить Королю Красных вызов в Чичен-Ице, тебя сокрушат так, как это произошло минуту назад. Ты ничего не сможешь поделать, только смотреть, как погибает твоя дочь.

Он смолк и некоторое время просто глядел на меня. Потом дверь кабинета отворилась, и в нее просунула голову одна из секретарш.

– Сэр, – сказала она. – У вас назначена встреча за обедом через пять минут.

– Действительно, – кивнул Ваддерунг. – Спасибо, М.

Она кивнула в ответ и исчезла, закрыв дверь.

Ваддерунг снова повернулся ко мне. В кабинет вошла Гард с накрытым подносом. Она поставила его на стальной стол и отступила на шаг назад.

– Вы бросаете вызов судьбе, Дрезден, – сказал Ваддерунг. – Вы устояли перед врагами на порядок сильнее вас. Этим вы завоевали мое уважение.

– Скажите, а я могу обменять ваше уважение на… дайте подумать… полдюжины валькирий, вашу секретаршу и пару взводов павших героев?

Ваддерунг снова расхохотался. Хороший у него был смех – сердечный; должно быть, так мог бы смеяться Санта-Клаус в молодости, когда он еще гонял футбольный мяч.

– Боюсь, я не в состоянии обойтись без своих секретарш. – Он посерьезнел. – Что же до остальных, то они… В средоточии сил Красных от них будет немного толку. – Он покачал головой. – Нравится это вам или нет, но это дела смертных. И улаживать их должны тоже смертные.

– Значит, вы не поможете мне, – тихо произнес я.

Он подошел к стальному шкафу, отворил дверь и снял с вешалки пальто. Застегнув пуговицы, он еще раз подошел ко мне:

– Молодой человек, я играю в эту игру уже очень, очень долго. Как знать, может, я уже дал вам именно то, в чем вы нуждались сильнее всего?

Ваддерунг снял крышку с подноса, радушно кивнул мне и вышел.

Я посмотрел на поднос. С чашки чая поднимался пар, рядом лежали три пустых пакетика из-под сахара. Чай благоухал мятой. Мой любимый. Рядом с чашкой лежали на блюдце два пончика, щедро посыпанные сахарной пудрой, без каких-либо других съедобных украшений.

Подняв взгляд, я успел заметить, как Ваддерунг в сопровождении секретарш подошел к стене, а потом все трое просто исчезли. Должно быть, в Небывальщину.

– Итак? – спросила Гард. – Готовы идти?

– Минуточку, – отозвался я.

Я сел за стол, медленно, задумчиво выпил чай и съел пончики.

Глава 22

Мне просто необходимо было поспать. Мы с Молли вернулись ко мне домой часов в одиннадцать утра. Стоило нам выбраться из машины, как по лестнице к нам выбежал Мыш; увидев нас, он тут же отбросил суровость и принялся вилять хвостом и оживленно обнюхивать обоих. Поэтому спускался я в квартиру, ничего не опасаясь. Мыш спокоен – значит, все в порядке.

Сьюзен с Мартином никуда не уходили; оба занимались делом, равно как и Мистер, приглядывавший за происходящим со своего наблюдательного поста на самой высокой из моих книжных полок. Сьюзен выбила ковры, устилавшие всю мою маленькую гостиную, и теперь раскатывала их по местам – возможно, не совсем в том порядке, в котором они лежали прежде. Без видимого усилия, двумя пальцами она подняла край дивана, чтобы подсунуть под него угол ковра.

Мартин расставлял книги на полках в алфавитном порядке. Вообще-то, за такое святотатство некоторые и матери родной не пожалеют.

По возможности я подавил естественное возмущение и постарался убедить себя, что они хотели как лучше.

– Удача, – сообщила мне Сьюзен. – По крайней мере, частичная. Наши люди вычислили, кто проследил нас до этого места.

– Угу, – кивнул я. – И кто же?

– Ээбы, – ответила она.

Тут в комнату спустилась Молли и остановилась, нахмурившись при виде происходящего. Конечно, после визита ФБР и копов в моей квартире царил некоторый беспорядок, и все же… Должно быть, Молли привыкла к моей берлоге не меньше моего.

– Звучит как «рэбы», только запоминается хуже.

Мартин мотнул головой.

– Эстебан и Эсмеральда Батист, – пояснил он. – Одна из супружеских пар, которых Красная Коллегия использует для работы на выезде.

– Одна из?.. – удивился я.

– Путешествующие вдвоем супруги привлекают меньше внимания, – сказала Сьюзен. – В том числе со стороны органов правопорядка – чем эти пары и пользуются. Так оно выглядит гораздо благообразнее.

– Вроде вас с Мартином, – предположил я.

– Да, – подтвердил Мартин. – Несомненно.

– Эстебан с Эсмеральдой опасны, – продолжала Сьюзен. – Действуют не по шаблону, непредсказуемо, что само собой примечательно, если речь идет о вампирах. Без колебаний жертвуют подчиненными, если это требуется ради достижения результата. Знаешь, мне кажется, что это все благодаря какой-то извращенной любви, которую они питают друг к другу. Это делает их эмоциональнее.

– Они просто выдающиеся психи, – не согласился Мартин. – Не путай это ни с чем другим.

– Кстати, Гарри, ты говорил, что один ушел? – вспомнила Сьюзен. – Возможно, Эстебан. Он часто срывается раньше других – возможно, этим и объясняется то, что он до сих пор жив. Эсмеральда, скорее всего, вела наблюдение с крыши соседнего дома – и она же, возможно, привела в действие взрывное устройство.

– По логике вещей, и нападение на меня перед входом в контору ФБР – тоже их рук дело, – сообразил я. – Наглухо тонированные окна машины. А сам стрелок сидел в глубине салона, подальше от окна.

– Очень похоже, – согласилась Сьюзен. – В случае острой необходимости они и днем орудовать могут – закутавшись с головы до пят, конечно.

Я хмыкнул:

– Выходит, Эстебан и Эсмеральда…

– Ээбы, – решительно поправила меня Сьюзен.

– Выходит, Ээбы не столько бойцы, сколько организаторы. Я верно понял?

– Достаточно верно, – сказал Мартин, и в голосе его послышались едва уловимые нотки одобрения.

– Значит, им и их вампирской команде полагалось только следить за вами? А когда они увидели, что вы направляетесь прямиком в их информационный центр, им поневоле пришлось действовать. Они пытались защитить информацию. Что ж, логично.

Сьюзен нахмурилась и кивнула.

– Конечно, – согласился Мартин. – Трудно предсказуемо, но никак не глупо.

– Тогда почему, – продолжал я, – если они по распоряжению графини только следили за вами… Почему они пытались меня убить?

Мартин открыл рот, нахмурился и снова закрыл.

– Я имею в виду, Арианна ведь хочет насладиться моими страданиями, так? Но мертвым я страдать никак не могу. Если я уйду со сцены раньше времени, это ей всю радость испортит.

– В рядах Красной Коллегии нет единства, – пробормотала Сьюзен. – Это единственное объяснение. Столкновение интересов – похоже, в верхних эшелонах их власти.

– Или, – вздохнул Мартин, – покушение предприняли не Ээбы.

– Но меня в последнее время вроде никто не хотел убить, – сказал я. – А Ээбов я видел накануне вечером. Все-таки они – самое простое объяснение.

Мартин чуть склонил голову набок:

– Не забывайте, что все ваши рассуждения пока не более чем теория. Никак не факт. У вас, Дрезден, нет недостатка во врагах.

– Э… Гарри? – подала голос Молли.

Я повернулся в ее сторону.

– Я не знаю, стоит ли мне влезать в разговор со всякими глупостями, но… Если внутри Красной Коллегии раскол… Что, если и похищение, и все такое… это только прикрытие для чего-то другого, затеянного ею внутри своей коллегии, а? Я хотела сказать, может, все это затеяно не ради вас? Или, по крайней мере, не только ради вас?

Несколько секунд я непонимающе смотрел на нее.

– А что, может, и так, – произнес я наконец. – И вообще, кто сказал, что я – центр Вселенной?

Молли закатила глаза.

– Хорошая мысль, Кузнечик, – похвалил я ее. – Это стоит иметь в виду. Возможно, нас используют как отвлекающий маневр.

– А это что-то меняет? – спросила Сьюзен. – Я имею в виду, в свете наших проблем?

Я пожал плечами:

– Думаю, скоро мы это узнаем.

Она поморщилась:

– Если Ээбы работают не на Арианну, а на другую партию, это лишает нас последней нити. Я-то надеялась, что смогу убедить их выдать нам, где держат Мэгги.

– В любом случае стоит попробовать, – заметил Мартин. – Если нам, конечно, удастся их поймать.

– Можно попытаться, – сказал я. – Или постараться блокировать Чичен-Ицу, чтобы отбить Мэгги, когда Красные доставят ее туда для своих фокусов с магией.

Сьюзен, широко раскрыв глаза, повернулась ко мне:

– Что?

– Они готовят свою церемонию в Чичен-Ице, – объяснил я, встретился взглядом со Сьюзен и кивнул. – Я это узнал. Она будет там. А нам остается отбить ее.