К этому моменту я уже немного начал соображать и осознал две вещи. Во-первых, эти негодяи что-то знают о Томми, а значит, я должен выяснить, что именно. Во-вторых, моя жизнь и так вертелась, как спущенный в сортире кусок дерьма. Возвращаться было бессмысленно. Наилучшее решение – идти вперёд, что бы ни попалось на моём пути.

Дафна выругался и ударил меня в живот – раз, другой, но тут подоспели охранники, и нас разняли. Как человек ответственный и чуткий, я тут же послал Дафне воздушный поцелуй.

Он просто обезумел: визжал, орал и пытался добраться до меня, а оба охранника удерживали его на месте. Но через несколько минут всё улеглось, Дафна и второй охранник (наверное, назову его Хмурым) уселись в одном конце салона, мы с охранником капитаном – в другом, а бедная Мелани ходила от группы к группе.

Некоторое время все молчали, только капитан отчётливо прошептал «отчаянный придурок», когда мы наконец расселись. На его лице при этом ничего не отразилось, так что я просто подмигнул, показывая, что я не сумасшедший, и откинулся на спинку кресла.

Вскоре самолёт начал снижаться, и охранники снабдили меня предельно простыми инструкциями.

– Попробуешь бежать – мы тебя вырубим шокером. Заговоришь с кем-нибудь – вырубим шокером. Попробуешь на кого-нибудь напасть – получишь такой разряд, что будешь блевать кипятком. Десять тысяч вольт. Понятно? – проговорил капитан, демонстрируя и включая шокер для вящей убедительности.

Я ухмыльнулся и поднял руку настолько, насколько позволяли путы. Он вздохнул и кивнул мне:

– Давай, выкладывай, чего там у тебя?

– Всё понял. А если я громко пукну? Это может привлечь чьё-то внимание, но я же в этом не виноват, правда? Тогда шокера не будет, верно? – спросил я, прикидывая, получится ли напукать государственный гимн, как мы, бывало, проделывали это с Томми. Вообще-то я вчера поел бобов, так что может быть?

Классно, парень, сам знаю.

Он устало покачал головой, выдал мне профилактический разряд и отошёл. Перестав дёргаться, я сразу оскалился. Его приятель Хмурый освободил меня от ремней, вместо них заковав по запястьям и лодыжкам в цепи, и поднёс шокер к моему лицу, чтобы я не усомнился в том, что он с радостью пустит его в ход.

– Ты вроде нормальный парень, Джек, но очень уж похож на Томми. Оба одинаково глупо пытаетесь давить, чтобы выяснить границы дозволенного. Так что дай-ка я тебе всё предельно просто объясню. Будешь бесить барона – он не станет тебя бить или выкидывать из самолёта. Он тебя убьёт. Точнее, заставит нас это сделать. А мне это дерьмо на совести не нужно, так ты уж сделай одолжение, хотя бы при нём веди себя прилично. Когда он решит, как с тобой быть, я объясню тебе всё, что смогу, идёт?

Я стиснул зубы, сделал глубокий вдох, загоняя злость поглубже, и для разнообразия попытался подумать, прежде чем ответить.

– С одним условием, – выдавил я.

– С каким?

– Вы тоже будете называть Дафну так, как его на самом деле зовут.

Джоханнс принялся неистово ругаться, но капитан позволил себе сдержанную улыбку и сказал ему:

– Заткнись, а? Не надо усугублять… Дафна.

Я ухмыльнулся, слушая издаваемые Дафной нечленораздельные звуки, и поклялся какое-то время побыть хорошим мальчиком. Шокер от моей шеи убрали, ремень безопасности отстегнули, но оковы на запястьях и щиколотках оставили, поэтому идти было сложно.

А когда запястья сковали с лодыжками ещё одной цепью, топать пришлось пригнувшись. Чертовски неудобно, но выбора у меня всё равно не было.

По широкому трапу меня быстро вывели из самолёта и усадили в большой чёрный «мерседес», припаркованный рядом. Я заметил, как Дафна, Мелани и кто-то ещё садятся во вторую машину, и с любопытством огляделся. Где бы мы ни оказались, очевидно, это было высоко в горах.

Всё покрывал снег, виднелись только взлётные полосы да небольшая цепочка радостно светящихся окошек тяжеловесного бетонного здания. Была ночь, снег валил не переставая. Только мы все расселись, как машины тронулись, и я принялся смотреть в окно сквозь падающий снег. Мимо плыла обочина, фары освещали множество сугробов и то и дело попадавшиеся деревья. Вот и всё. Скука смертная.

Я снова уставился в летящий снег и попытался мысленно упорядочить всё, что произошло. Итак, я был у них в руках, но каждый раз, открывая рот, только усугублял своё положение. Я понял, что именно я делал: изображал крутого парня и старался показать, что не боюсь. Внутри всё сжималось от ужаса, но я знал: если они это поймут, то повернут мой страх против меня.

На данный момент к моим услугам было два варианта защиты: во-первых, я требовался живым для выполнения какой-то работы, а во-вторых, был непредсказуем.

Что ж, постараюсь не ронять марку.

Минут через двадцать машины наконец-то замедлили ход. Уши перестало закладывать от высоты и скорости, а потом я увидел здание. Оно было немного странным: отчасти походило на альпийский лыжный курорт, отчасти на готический замок, отчасти – на пристанище злого гения.

Машины остановились, я скорчил гримасу и Хмурый наполовину повёл, наполовину потащил меня вперёд. Повсюду стояла вооружённая охрана, за несколько минут я насчитал не меньше десятка. Завидев нас, все подбирались и вставали на караул.

Потом меня повели по коридорам, устланным коврами, мимо огромных картин и мраморных бюстов, причём все они изображали, по-видимому, одного человека. Был он огромен и выглядел несуразно: грузный, либо с редкими волосами, либо в нелепом парике.

При этом на всех портретах он был разным: на одном кожу будто покрывала чешуя, на другом глаза были странные, на следующем у него появлялись когти… Даже волосы наводили на мысль о губернаторе из «Пиратов» – серии фильмов, где все герои носили кружева и парики. Единственное, что оставалось неизменным, – это выражение лица. Абсолютно на каждой картине было заметно, что на всех присутствующих он смотрит сверху вниз. Козёл.

Мы миновали ещё три лестничных пролёта и десяток комнат, и наконец-то мне велели сесть на мягкий стул у огня. Я тихо присел. Усталость от событий последних дней наконец одолела меня, и как бы я ни хотел продолжать браваду, сил на неё уже не осталось.

Я огляделся. Картины в золочёных рамах, пушистые ковры и лепнина занимали большую часть комнаты. Обстановка буквально кричала о благосостоянии и власти.

– Так ты говоришь… – начал я, обращаясь к капитану, но тот только рыкнул, чтобы я заткнулся.

Внимание привлёк звук из-за двери. Дверей в этой комнате было две. Одна – та, через которую мы вошли, и другая, которая внезапно открылась. Появился высокий человек в полном фраке, как пингвин. Сначала он кивнул охраннику, потом глянул на меня.

– барон Сангвис примет вас сейчас. Идёмте скорее.

Потом он развернулся и возвратился в комнату. Меня схватили за руку, и охранники вздёрнули меня на ноги прежде, чем я успел сказать что-нибудь саркастическое.

– Помни, что я сказал тебе, парень. Придержи язык, – пробормотал капитан, когда меня резко подтолкнули к двери.

Я вошёл в комнату. Она была больше, чем мне показалось на первый взгляд, может быть, метров двадцать в длину и десять – в ширину. Весь центр занимал огромный обеденный стол. В одной из стен пылал камин, заполняя пространство мерцающим светом и качающимися тенями.

Когда дверь за моей спиной закрылась, комната погрузилась в зловещий сумрак, который рассеивал лишь свет от камина да нескольких подрагивающих свечей. Я огляделся и никого не увидел, но у камина стояли два кресла: одно обыкновенное, другое – очень массивное. Ко мне они стояли спинками, но я увидел, как из массивного кресла поднялась рука и лениво указала мне на кресло поменьше.

Я осторожно подошёл, обогнул меньшее кресло и внимательно осмотрел барона, прежде чем опуститься в кресло, к которому меня немедленно приковали.

Даже сидя, он возвышался надо мной на целых полметра: грузный, с пивным пузом, которое тщетно пытались скрыть сшитые хорошим портным одежды.

Волосы у него были густые и белые, ниспадавшие кудри обрамляли лицо, а глаза… Глаза были странные. Волосы – определённо парик, причём странного размера, но глаза – глаза точно не могли принадлежать человеческому существу. Зрачки были вертикальными, как у крокодила, радужки – золотыми с серебряными вкраплениями. Белки глаз были кроваво-красными, в них отражался огонь камина.

Я отшатнулся, насколько это возможно было сидя в кресле, но взгляд продолжал изучать барона, отыскивая различия. Кожу покрывала чешуя, как у ящерицы, пальцы на руках были длиннее, чем у обычных людей, и оканчивались чёрными когтями, зубы – острыми как у хищника. Всё это, да ещё странные глаза и габариты, ясно говорило о том, что он не человек. И это не костюм, барон действительно было каким-то пришельцем. Единственно возможное объяснение. Оставалось надеяться, что он меня не съест. Впрочем, нет: я очень надеялся, что он не съест меня, предварительно разодрав и убив. Да и вообще не хотелось бы, чтобы он меня разодрал. Пожалуйста, господи, пусть он не захочет меня разодрать.

– Итак. Ты, значит, Джек, – сказал он, откинувшись в кресле, и протянул руку в сторону. Прежде чем я успел удивиться этому странному манерному жесту, подскочила невысокая девочка мексиканских кровей и подала прямо в руку хрустальный бокал. Янтарная жидкость закрутилась, зазвякали льдинки, барон сделал глоток.

Я даже дёрнулся, услышав неожиданно человеческий голос этого чудовища. Часть страха испарилась, вытесненная растущим любопытством.

– Да, я Джек. А кто же вы? – невольно спросил я.

Маленький червячок страха добрался до моего сердца, но я безжалостно его раздавил. Этот парень выглядел как оживший ночной кошмар, а голос у него, как у чёртова Бориса Джонсона. Но несмотря на это, он здесь обладал властью, и я не сомневался: если стану ему перечить, то горько об этом пожалею. Спокойно, парень. Просто посмотри, что ему надо, разузнай про Томми и вали отсюда…

Долгую секунду мы смотрели друг на друга, потом что-то скользнуло между нами и прежде, чем я успел хоть что-нибудь сделать, кулак ударил меня в живот, вынудив согнуться пополам от боли. Я застонал и посмотрел на капитана. Тот поклонился барону и отступил.

– Козёл! – выдохнул я, игнорируя его выразительный взгляд.

– Кхм! Ну что ж, начнём с начала. Джоханнс передал тебе моё предложение? – вопросил барон, удобно откинувшись и разглядывая меня. Я сделал глубокий вдох и с силой заставил себя выпрямиться.

– Вы имеете в виду Дафну? Я понял, что вы хотите предложить мне работу и что вам что-то известно о Томми.

– Дафну? – переспросил барон, взглянув на капитана.

Тот прочистил горло и быстро ответил:

– Мистер Джоханнс, сэр. Они с Джеком не поладили, и Джек решил называть его Дафной.

Барон снова перевёл взгляд на меня и ухмыльнулся: злая улыбка вздёрнула уголки его губ, и он жестом указал на меня.

– Могу себе представить, как это сработало. Мне нравится. Пусть это будет новое имя Джоханнса, его это научит смирению. А теперь ударь мальчишку ещё раз.

Второй удар чуть не перевернул меня вместе с креслом, а хозяин скомандовал: «Ещё». Следующий удар пришёлся мне в лицо и сломал нос, затем последовал ещё один и ещё – каждый в ответ на новую команду.

Когда капитан наконец отступил, я лежал на полу. Кресло давно перевернулось, а я сжался в комок. Кажется, были сломаны рёбра. Кожа вокруг оков на запястьях и лодыжках была содрана, раны кровоточили от попыток вырваться.

Чьи-то руки схватили меня, поставили на место кресло и снова усадили меня перед бароном. Он дал мне несколько секунд, чтоб отдышаться, потом сказал:

– Мне нравится, какое имя ты выбрал, оно ему подходит. И всё же знай своё место. Он, как и ты, моя собственность. А собственность не выбирает себе имён и не даёт их другим, – голос был безмятежен, барон поигрывал бокалом, совершенно не интересуясь моим ответом и не заботясь о том, насколько мне больно.

– Итак, к делу. Я избрал тебя, Джек, чтобы ты выполнил для меня несколько заданий. Твой брат был избран для той же цели и, по всей видимости, не справился. Поэтому я требую, чтобы ты отработал его контракт. Тебе щедро заплатят, но потребуется много дорогостоящих тренировок, прежде чем ты сможешь представлять меня на арене. Если выживешь, тебя поручат небольшую работу – раздобыть несколько артефактов. Всё, что от тебя потребуется, – это достать их. Сделаешь это – получишь награду. Подведёшь – умрёшь. А попробуешь меня не только подвести, но и расстроить, я лично проконтролирую, чтобы все, кому ты хоть раз в жизни улыбнулся, были убиты, а трупы их – расчленены. Это понятно?

Я ожёг его взглядом, но прежде чем успел ответить, вдруг увидел лицо капитана. Он слегка переместился и стоял теперь за спиной у барона. Лицо его было белым и напряжённым, и он едва заметно отрицательно качал головой. Первой моей реакцией было, разумеется, послать их всех куда подальше, чтобы отвязались, но я знал, к чему это приведёт. Мне нужно было найти Томми, и уж как минимум это они мне пообещали.

Я перевёл дух, смирил гнев и задавил маленький червячок страха.

– Да, всё понятно. Я сделаю это.

– Великолепно. А теперь кое-что ещё, что тебе нужно знать, прежде чем мы наконец перейдём к действительно важным вещам. Ты уже отнял у меня больше времени, чем я намеревался этому посвятить. Следующие несколько месяцев ты проведёшь в тренировках. Ты узнаешь правду о своём происхождении и способностях, а потом посмотрим, достоин ли ты того, чтобы занять своё место в обществе. Ты потомок моего народа, Джек. И потому обладаешь определёнными… дарами, которые делают тебя полезным мне. Не последнюю роль играет тот факт, что твой генетический код поможет тебе выжить при проходе сквозь великий портал. – Он снова оглядел меня и с отвращением фыркнул: – Впрочем, очевидно, что это тебе не светит. Эти вопросы обсудим, когда ты хоть как-то уложишь в своём убогом мозгу определённые реалии.

Он допил бокал, поднялся и прошёл к дверям, ведущим из комнаты, на ходу давая распоряжения капитану стражи, который привёл меня: