Глава 3

*****

Знаете, когда жизнь превращается в ад? Думаю, это случается в тот момент, когда ты перестаёшь верить в себя, и в то, что ты способен что-то изменить. Теперь я всё чаще начинал задумываться над тем, куда же на самом деле ведёт дорога из благих намерений?

Всё, что мы с Анной делали до этого дня, было лишь способом помочь тому, кто не смог бы сделать этого самостоятельно. Теперь же мы находимся в числе подозреваемых. После того, как мою жену отвезли в отделение полиции, сержант Вилсон ни на шаг не отходил от неё, не давая нам тем самым общаться друг с другом. По логике следователя всё было верно: он опасался утечки информации, и того, что мы могли договориться давать одинаковые показания. Но с точки зрения истинного положения вещей, всё это было абсурдом. Одним большим недоразумением.

Я сидел в полицейском участке и время от времени, то и дело поглядывал на часы. Напротив, за столом, сложив руки сидел тот самый офицер, который приезжал к нам вместе с сержантом Вилсоном. Брайан внимательно смотрел на меня, будто бы ждал в ответ какой-то реакции. Волнение с каждой минутой возрастало всё больше, и от этого казалось, что в комнате становится душно.

– Когда сержант Вилсон отпустит мою жену? – спросил я, наклонившись вперёд.

– Как только он получит всю необходимую информацию, миссис Фарелл будет свободна.

Я нервно встал со стула и подошёл к окну.

– Это бред какой-то. Причём здесь Анна? Ребёнка ведь нашёл я.

В этот момент дверь распахнулась и я увидел Анну в сопровождении сержанта Вилсона.

– Милая, всё в порядке? – я бросился к ней, забыв о том, что на нас смотрит две пары глаз.

Она кивнула.

– Да, в порядке, – тихо произнесла она, однако взгляд её был немного отрешён и направлен куда-то сквозь меня.

– Почему вы держали её здесь так долго?

Сделав вид, что не слышал вопроса или просто решил его проигнорировать, Вилсон жестом указал мне на диван.

– Мистер Фарелл, я попрошу вас присесть, – произнёс он, официальным тоном.

Все плохие новости зачастую начинаются с чего-то подобного. Я наблюдаю за тем, как сержант усевшись за стол стучит пальцами по столу, и внутри меня поднимается очередная волна тревоги. Мы с Анной следуем его примеру, и садимся напротив. Я стараюсь не упустить ничего и внимательно наблюдаю за их с Брайаном лицами, жестами и взглядами.

– Итак, прежде чем вы уйдёте, я хотел бы кое-что разъяснить. Я попросил вашу жену проехать с нами для того, чтобы иметь возможность исключить вас из списка подозреваемых.

– Надеюсь, вам это удалось, и вы узнали всё, что хотели? – спросил я.

Вилсон усмехнулся.

– Терпение- не самая сильная ваша сторона, мистер Фарелл? – отозвался он, внимательно глядя на меня. – Мы взяли у Анны образцы биологического материала, для того, чтобы прояснить некоторые обстоятельства, и полученной информацией заполнить образовавшиеся в этой истории пробелы.

От удивления я подался вперёд, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Постойте, вы сейчас говорите об анализе ДНК, я вас правильно понял?

Он кивнул.

– В вашем деле слишком много случайностей, в которые я не верю, и которые хочу исключить. Думаю, вам это нужно не меньше моего. Ответ будет готов через несколько дней. О результатах мы обязательно сообщим вам сразу же, а до этого времени, я попрошу вас обоих не покидать пределы города. Вы можете понадобиться следствию.

*****

Мы были совершенно сбиты с толку. Я обратил внимание на подавленное настроение Анны, но не стал ничего спрашивать. Всё было и так очевидно.

Я уверенно вёл машину по запруженным улицам, не обращая внимания на сигналящий и возмущённый поток, пытающихся обогнать нас автомобилей. Дождя ещё не было, но порывистый ветер уже нагонял тяжёлые, тёмные тучи, такие низкие, что, казалось, могут задеть верхушки леса.

Она смотрела в окно, и думала о чём-то своём.

– Я не понимаю, в какого рода информации они ещё могут нуждаться? Я и так рассказала им даже больше, чем должна была. К чему эти глупые запреты?

Я посмотрел на неё.

– Скорее это обычная формальность. У них нет на нас абсолютно ничего: ни улик, ни показаний кого бы то ни было. Вилсон пытается строить всё, лишь на своих домыслах.

– Но мы ведь не сделали ничего дурного! Зачем ему это?

– Это его работа – копать, выискивать доказательства даже там, где их нет. Думаю, он и сам понимает, что ошибся в отношении нас, но всё ещё не готов это признать. В любом преступлении необходим тот, на кого повесят обвинения.

Анна снова повернулась к окну.

– Так и есть. Он хочет сделать из нас виновных, и не выбирает средств.

У меня были подозрения о том, какого мнения о нас соседи. В наших краях, пусть и не часто, но промышляли нечистыми делами, такими как распространение марихуаны и метамфитамина, или незаконным хранением оружия. И судя по тому, что полицейская машина уже второй раз парковалась у нашего дома, не сложно было догадаться о чём они думали. Хорошо ещё, если они не знают о том, что сегодня мы оба были в отделении, и давали показания, находясь при этом в числе подозреваемых. Или знают? Какая к чёрту разница, если это наша жизнь превратилась в кошмар, а не их? Что они вообще смыслят в этом?

Анна двусмысленно посмотрела на меня, заметив появившуюся из-за живой изгороди женщину, призывно машущую рукой. Это была наша соседка, Пенни Кларсон —человек, от которого ничего не могло укрыться. Сколько мы жили здесь, я всегда помню её завсегдатаем всех местных праздников, участницей громких скандалов и прочих городских сплетен. Если говорить проще -миссис Кларсон была специалистом по части всевозможных свар и светских дрязг. Поэтому, её на первый взгляд дружеское приветствие вовсе не означало ничего хорошего. Скорее всего, она уже видела здесь полицейский автомобиль, и ей не терпелось поскорее урвать свежие новости, непосредственно из первоисточника.

Стоило нам только выйти из машины, как она уже бежала навстречу, при этом с нескрываемым любопытством разглядывая нас. Пенни была невысокой, полной женщиной средних лет, с коротко стрижеными тёмными волосами, сквозь которые местами уже пробивалась седина. На ней был тёмно-зелёный спортивный костюм и кроссовки. Руки перепачканы землёй, под ногтями так же залегла грязь.

Видимо, заметив мой взгляд, она улыбнулась:

– Ах, это я всё копаюсь в своём саду. Хочу наконец-то навести там порядок. Моему Герри это, кажется, и вовсе ненужно, – сказала она, махнув рукой, будто отгоняя собственные мысли.

«Учитывая, сколько времени её Герри проводит в местном пабе, ему действительно это не нужно» – подумал я, но вслух произнёс другое:

– Я думаю, он просто понимает, что у вас это выходит лучше. В семье ведь каждый должен быть хорош в чём-то своём, верно?

Мои слова подействовали успокаивающе на её самолюбие, после чего, она тут же снова переключила своё внимание на нас с Анной.

– Сегодня я видела полицейских у вашего дома, надеюсь, всё в порядке?

Как я и говорил, утаить что-либо от этой женщины просто невозможно.

– Да, всё хорошо, не беспокойтесь, – произнёс я, как можно сдержаннее, стараясь при этом избегать её пытливого взгляда.

Но миссис Кларсон и не думала отступать. Поэтому, изобразив гримасу сожаления на лице, она спросила:

– Вас вызывали как свидетелей по какому-то делу?

Не знаю, какие эмоции в этот момент выражало моё лицо, но, кажется, Пенни осознала, что сказала лишнего, и тут же попыталась оправдать свою оплошность.

– Город у нас небольшой, здесь всё про всех знают, ничего не утаишь, – разведя руки в стороны она улыбнулась.

После её слов на какое-то время нависло молчание, которое вдруг, неожиданно прервала Анна.

– Нам запретили говорить о чём-либо, касающемся этого дела. Сейчас идёт следствие, и любая утечка информации может навредить.

Миссис Кларсон явно не ожидала такого ответа, и теперь лишь молча открывала и закрывала рот. Лицо её при этом выражало полное разочарование. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, она решила перевести разговор на другую тему.

– Неспокойно стало жить. То одно случится, то другое. На прошлой неделе вон, обокрали дом Саммерсов. Говорили, что вынесли все деньги из сейфа, а ведь кто-то же выходит знал код от него, если это не составило для него труда. Миссис Саммерс всегда устраивала такие щедрые приёмы, – произнесла она, задумавшись. – Вот, что значит впускать в свой дом кого попало. Раньше я сердилась на Герри, ведь он был против того, чтобы я устраивала подобные встречи в нашем доме, а теперь я его даже понимаю.

Мы с Анной лишь переглянулись. Я молчал, не имея желания прерывать её монолог. К тому же, в этот поток непрекращающейся болтовни и без того нельзя было вставить ни слова. И лишь когда Пенни, наконец, замолчала, мы воспользовавшись этим моментом, поспешили поскорее распрощаться, не желая больше выслушивать её бессмысленные умозаключения.

*****

Я сидел на кухне, уткнувшись лицом в свои сложенные на столе руки. Время будто замерло. Все мысли вертелись только вокруг одного: «В какой момент моя жизнь перестала быть моей?»

На плите засвистел чайник. Поставив на стол чашки, Анна налила нам чай и села напротив меня.

– Питер, я тут подумала, – начала она издалека. – Что если я позвоню ей?

Я не сразу понял, о ком идёт речь, поэтому решил уточнить:

– Ты говоришь об Имоджен?

Имоджен была родной сестрой Анны, с которой они не общались с момента нашей очередной неудачной попытки стать родителями.

– Нет, я говорю о моей матери.

Я резко поставил чашку с чаем на стол, так, что немного тёмной, горячей жидкости выплеснулось наружу.

– Анна, мы уже говорили об этом.

Она виновато опустила глаза, избегая моего взгляда.

– Я помню, но всё же она моя мать. К тому же, это всё было так давно, – протянув руку, она легонько коснулась моей ладони. – Нельзя всю жизнь жить прошлыми обидами. Думаю, она и сама уже ничего не вспомнит.

– Вот именно! Она не вспомнит, потому что считает нормальным избивать своего ребёнка до кровавых следов!

Анна тяжело вздохнула.

– Питер, ты же знаешь, она больна. Возможно, я бы и не решилась на это, но что если она умрёт, а я так и не услышу её больше? Что если я буду потом жалеть об этом?

Я был в растерянности. Никто и никогда ранее не задавал мне таких вопросов. Но думаю, ответ в этом случае был очевиден, и я не стал с ним медлить. Уж лучше правда, чем сладкая ложь. Пускай эта правда и болезненная.

– Жалеть ты будешь, если сделаешь это. Анна, одумайся! Твоя мать, безнадёжная алкоголичка, пытавшаяся убить тебя не один раз! У неё серьёзные проблемы с головой!

Наклонившись вперёд, я нежно коснулся её лица своими пальцами. Я смотрел на неё и испытывал неодолимое желание заключить её в объятия, прижать к себе, навсегда запечатлеть в себе эти родные сердцу черты. Моя милая Анна! Как так вышло, что столь доброе и невинное создание, было связано одной плотью и кровью с самым настоящим монстром? Наверное, именно поэтому, ощущая неприкрытую опасность, исходившую от столь коварного родства, мне хотелось защитить её от всех невзгод этого безумного мира и от его порождений зла. Ведь именно злом и ничем иным я считал её мать.

Я не хотел, чтобы этот звонок случился. Прошлое имеет свойство переплетаться с будущим, становясь его частью, если однажды сам этого пожелаешь. Но я не желаю. Прошлое- не то место, на которое стоило бы оглядываться. Анна заслуживает большего, чем жизнь полная ядовитых воспоминаний об унижениях и боли, причинённой самым родным человеком.

– Но с сестрой я же могу поделиться, правда? – тихо спросила она, глядя на меня.

Я кивнул.

– Конечно. Не смотря на её непростой характер, Имоджен единственный человек, который искренне поддерживал нас всё это непростое время.

Я не много общался с сестрой Анны, но этого было достаточно, чтобы у меня сложилось о ней хорошее впечатление. Она была заботливой, внимательной и в целом, сочетала в себе все качества, присущие человеку, на которого можно положиться.

Мои мысли прервал телефонный звонок. Взглянув на экран, я увидел, что звонили из университета, а значит, нужно было ответить.

– Прости, это по работе. Я быстро.

Я взял трубку.

– Алло, здравствуйте.

– Мистер Фарелл? – произнёс знакомый мужской голос, в котором я тут же узнал директора Брайана Дугласа. -Добрый день. Надеюсь, я не отрываю вас от дел?

– Нет, что вы. Всё в порядке.

Я удивлённо посмотрел на Анну, и в её глазах блеснул едва уловимый огонёк тревоги.

– Мистер Фарелл, у меня есть к вам один разговор, но я не хотел бы обсуждать его детали по телефону, поэтому, очень попрошу вас приехать в университет, чтобы мы могли обсудить всё лично. Что скажете?

– Да, конечно. Когда мне подъехать?

– Можно сегодня. Я пробуду здесь до пяти часов. Если вы успеете в ближайшее время решить свои дела, я буду вас ждать.

– Хорошо, я буду.

– Отлично. Тогда до встречи, – сказал он, прежде чем повесить трубку.