В маленькой плетёной корзинке лежал ребёнок, на вид которому (по моим предположениям) было около года. На нём была кружевная розовая шапочка. «Это девочка». Она была завёрнута в тёплый флисовый плед, который свисал по краям корзины. Лицо малышки раскраснелось от долгого плача и холодного ветра. Сколько она лежит здесь? Где её мать? Она плакала не переставая, и я был в замешательстве. Вокруг нас не было ни души, в этом я уверен, так как проделав весь путь сюда, я не встретил ни одного человека. И этой крохе несказанно повезло, что раньше меня её не обнаружили обитатели этого леса. От одной мысли о подобном, по моей спине побежал мороз. Холод и усталость вмиг были забыты. Что же делать? Звать кого-то на помощь было бессмысленно – так я только испугаю ребёнка, а толку от этого всё равно не будет. Забрать её с собой? А что, если кто-то всё же вернётся за ней? Оставался один вариант – позвонить в полицию и сообщить им о случившемся, а дальше пускай разбираются, где носило её нерадивую мать, и как мог годовалый (я так думал) ребёнок, оказаться один в лесу. Я достал телефон, но как и стоило догадаться – сети не было. Я попробовал ещё несколько раз, и после очередной неудачи принял решение отнести малышку домой, и уже там дожидаться приезда полиции. Я прекрасно осознавал, что этим поступком нарушаю многие правила, и создаю условия препятствующие дальнейшему осмотру места преступления, но оставить её одну в лесу я не мог- это точно. Поэтому, осторожно подняв с земли корзинку с плачущим ребёнком, и плотнее укутав его пледом, я немедленно отправился домой.
*****
Завтрак был забыт. Когда с тобой случаются такие вещи, о еде ты можешь думать в последнюю очередь.
Я сидел в кресле в гостиной, положив голову на скрещенные руки, и следил за женой. Она обложила малышку грелками, чтобы отогреть, отчего она постепенно успокоилась, и теперь внимательно смотрела на Анну своими большими серыми глазами, после чего вдруг, улыбнулась ей.
– Я понимаю, что им нужны будут улики и всё такое, но она ведь ещё совсем маленькая. К тому же замерзла и, наверняка, хочет есть.
Я не знал, что ответить. Когда я принёс её в наш дом, я уже нарушил многие правила. А нарушая закон- будь готов понести наказание. Думаю, я был готов. Я поступил так, как велела совесть, и мне уж точно не о чём было жалеть. Если меня спросят, я им так и скажу.
В комнате громко тикали часы и это добавляло ещё больше беспокойства и тревоги.
– Когда же они приедут?
Мне хотелось, как можно скорее разобраться в этой истории. Мы просто обязаны были найти её мать. В какой-то момент я задумался об этом. Я не мог себе представить женщину, способную сотворить подобное. Это было вне моего понимания, и даже возможный её образ не шёл мне в голову.
Я настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как ко мне подошла Анна, и вздрогнул от неожиданного оклика.
– Питер! С тобой всё в порядке?
Я тряхнул головой.
– Да, всё хорошо. Просто задумался.
– В таком случае, я бы хотела поделиться с тобой кое-какими мыслями. – Она протянула мне руку. – Пойдём.
Жена подвела меня к креслу, на котором соорудила для ребёнка временное подобие колыбели.
– Посмотри сюда, – тихо произнесла Анна, осторожно вытаскивая небольшой локон волос девочки. – Они рыжие. Я заметила это, когда укладывала её сюда. Этот завиток выглядывал из-под шапочки. Но не только это привлекло моё внимание. У неё на щеке родинка, такая же, как у меня, и вдобавок ко всему она так на меня похожа!
Я внимательно всматривался в черты лица этой таинственной малышки. «Кто же ты?» В её губах, милом вздёрнутом носике и густых ресницах, я действительно находил схожесть с Анной. И эта родинка… В том же самом месте что и у моей жены.
Проследив за моим взглядом, она добавила:
– Я сразу же её заметила. Скажи, ведь это так странно. Не знаю, как это объяснить…
Анна подошла к шкафу, и взяла оттуда одну из своих детских фотографий в рамке.
– Вот.
Она была права. Это более чем странно, но тем не менее, отрицать тот факт, что ребёнок являлся абсолютной копией моей жены в детстве, я не мог. Как не мог объяснить и того, каким образом такое вообще было возможно. После стольких неудачных попыток стать, наконец родителями, мы уже примирились с тем, что у нас не может быть собственных детей, и готовились к усыновлению. Для начала нужно было решить кое-какие финансовые вопросы, но тем не менее, осознание этого уже укоренилось в нашем сознании. И тут, вдруг, появляется эта девочка.
Я вернул Анне фотографию.
– Это безумие, но ты права – вы одно лицо с ней.
Мы оба молча сели на диван, не зная, что сказать друг другу. Несколько минут я просто пытался осмыслить происходящее. Не знаю сколько мы так просидели, пока я не услышал тихий голос жены, и последующее прикосновение к моей руке.
– Помнишь, в ту ночь, когда мы с тобой смотрели на звездопад- ты первый заметил падающую звезду, которая скрылась где-то за лесом? Помнишь, Питер? И мы тогда успели загадать желание до того, как она исчезла из вида. Так может быть, именно эта звезда и была знаком? После всех наших неудач, мы, наконец познаем родительские чувства? Ведь я знаю- ты загадал то же самое, верно?
Я прекрасно знал, о чём она говорила, но не хотел огорчать её другим ответом, так как моё желание касалось в первую очередь нас с ней. Ведь потеряй я Анну, ни о какой дальнейшей семье не могло идти речи. Жена всегда была превыше всего, наверное, именно поэтому, принятие факта нашей бездетности было довольно безболезненным для меня. Все эти годы нашей с ней супружеской жизни, если я и мечтал о чём-то, либо что-то планировал, это непременно было связанно с Анной. Но о ней этого нельзя было сказать. И мне часто начинало казаться, что наш брак может рассыпаться, как карточный домик, только потому, что в какой-то момент ей станет мало одного меня. Поэтому, моей главной надеждой оставалось усыновление, которое могло решить эту проблему.
Анна выжидающе смотрела на меня, и я понял, что слишком углубился в свои размышления.
– Конечно. Разве может быть иначе? Мы ведь так давно этого хотим.
Я обнял её и в этот момент почувствовал, какая она на самом деле хрупкая и ранимая, когда вот так прижимается ко мне, словно ищет во мне убежище от своих страхов.
– Она послана нам зачем-то. Ведь не просто так, именно ты нашёл её в этом лесу. Так же, как и увидел падающую звезду. Возможно, она нуждается в нас не меньше, чем мы в ней. Подумай об этом, Питер.
Всё это проснулось в ней уже давно, но теперь, нерастраченная любовь требовала выхода, и Анна хотела излить её на эту кроху, как умела.
Я всегда считал, что только понимание себя и своего внутреннего мира, может помочь человеку стать по настоящему хорошим родителем. Ведь ребёнок познаёт себя через отношение к нему матери, она становится его миром, тем, с чего всё начинается. И всё это я видел в Анне. Оно было там всегда, ещё до первой неудачной попытки сделать нашу семью больше.
*****
Когда приехала полиция, я рассказал им всё с самого начала, и до того момента, как ребёнок оказался в нашем доме. Они внимательно слушали меня, иногда прерывая мой рассказ, чтобы задавать вопросы и что-то отмечали в своих блокнотах. Их было двое- один молодой, скорее всего только недавно приступивший к службе офицер, по имени Брайан Диксон; второй- Джеймс Вилсон, мужчина в годах, с уставшим взглядом и трёхдневной щетиной на лице. Судя по тому, как к нему обращался его коллега, я сделал вывод что он был сержантом.
– Значит, вы утверждаете, что обнаружили ребёнка в лесу, около 6:30 утра, верно?
– Да, всё правильно. Обычно я просыпаюсь в это время, когда мне нужно на работу.
Сержант внимательно смотрел на меня, будто выжидая какой-то нужной ему реакции, которая могла бы помочь в дальнейшем ходе дела.
– Но сегодня вы остались дома, – утвердительно произнёс он.
– Да, у меня выходной. Я уже говорил об этом.
Что-то черкнув в блокноте, он ответил:
– Он согласован с руководством? Или вы сами его себе устроили?
– Простите, что сделал? – не понял я, поднимая на него взгляд.
– Выходной, – ровным тоном произнёс он.
«Неужели они подозревают меня?»
– Конечно! Вы всегда можете проверить это при желании, – воскликнул я, будучи не в силах больше сдерживаться. – Послушайте, это абсурд! Я сам вызвал полицию, потому что хочу, чтобы вы нашли тех, кто по-настоящему виновен в случившемся. Где-то, именно сейчас разгуливает на свободе женщина, бросившая своего ребёнка в лесу умирать, а вы вместо того, чтобы искать её, допрашиваете здесь меня и пугаете мою жену!
Я был в негодовании, и готов был носиться по этой комнате взад и вперёд, словно дикое животное.
– Мы обязательно найдём и допросим и её тоже, не беспокойтесь об этом, – всё тем же безучастным голосом произнёс Джеймс. – Все эти вопросы к вам, мистер Фарелл – обычная формальность, которую мы должны соблюдать. Ничего личного, поймите нас правильно.
– А что будет с малышкой? -Услышал я голос жены, который буквально дрожал, и обернулся к ней.
Она поднялась, и подошла к креслу на котором, причмокивая и посапывая курносым носиком, мирным сном спала девочка. Её пальчики были сжаты в крохотные кулачки, словно даже во сне, она была готова защищаться.
– Мы заберём ребёнка и передадим его на осмотр медикам, после чего им займутся органы опеки, до того момента, пока не найдётся её мать, – сказал Джеймс.
– Неужели есть вероятность, что её могут вернуть обратно этой женщине? – произнесла Анна, дрожащим от волнения голосом.
Сержант лишь пожал плечами.
– Для начала мы должны выяснить обстоятельства.
– Это ненормально. Какой ужас! Вы хотите отдать её убийце!
Я подошёл и обнял её, гладя по волосам, как бывало делала она, утешая меня.
– Милая, успокойся, всё будет хорошо. Я уверен, что она больше не вернётся к этим людям.
Анна не отвечала на мои объятия, просто стояла, уткнувшись головой мне в грудь, но я знал, что моё присутствие добавляет ей немного душевного спокойствия. На мгновение зависла пауза, после чего сержант Вилсон, откашлявшись, обратился к нам.
– На сегодня мы закончили. Если у нас появятся ещё какие-то вопросы -мы с вами свяжемся. Брайан забирайте ребёнка, нам уже пора.
Оставив нам визитку со своим личным номером, Джеймс поспешил удалиться, во избежание лишних вопросов и обвинений.
После того, как они увезли девочку, мы с Анной вдвоём сидели на диване, не говоря друг другу ни слова. Все мои мысли сейчас были наполнены только этой рыжеволосой малышкой, и я не понимал, в какой момент между нами появилась связь, которую никак нельзя было объяснить. Я посмотрел на жену, утаивая слова, готовые сорваться с языка, хотя и так знал, что она думает о том же. Анна сидела поджав ноги и упёршись подбородком в колени и смотрела в окно. В её жизни опять появилась надежда, кто-то призрачно далёкий, в ком она нуждалась больше чем во мне. Снова.
О проекте
О подписке