Часть 1. Коломбо

Идем с моим любимым псом

Мы к морю в ранний час,

Русалки из морских глубин

Взглянуть плывут на нас.

Эмили Дикинсон

Глава 1. Эльза

Шри-Ланку называют страной вечного солнца. Но это утро, увы, такому описанию никак не соответствовало. Прохладное, сырое, серое. Ведь лето – это сезон дождей, погоду определяют ежегодные юго-западные муссоны, приносящие сильные ливни вплоть до октября. Но даже в это время дождь, как правило, выпадает ночами, а дни остаются яркими и солнечными, отсюда и «страна вечного солнца».

Скорее всего, к середине дня погода изменится на обычную. Улицы высохнут, небо засияет синевой, тропическая влажность, как обычно, накроет южное побережье острова, и установится липкая и гнетущая жара, облегчаемая лишь океанским бризом.

Против круглогодичной влажности и жары доктор Эльза Монтеро не возражала. Это лучше, чем холодная снежная зима в Хартфорде, штат Коннектикут, где она родилась и выросла. Да, она скучала по ежегодным лыжным прогулкам, которыми ее семья наслаждалась в Вермонте и Мэне… и, конечно, по белому Рождеству. Она уже давно не видела неба, с которого лениво падают снежинки, дворов с кривобокими снеговиками, больших двухэтажных домов, освещенных разноцветными рождественскими гирляндами. От этих воспоминаний ей взгрустнулось. Время течет так быстро.

Эльза работала в двухэтажном белом здании на пляже Мириссы. С одной стороны к нему примыкала контора турфирмы, а с другой – большой хостел, где круглый год толпились самодеятельные туристы-рюкзачники из разных стран. Из трехэтажного здания в любое время суток доносилась музыка, а иногда Эльза улавливала резкий запах травки, разносимый теплым ветерком.

В прошлой жизни Эльза была штатным океанографом журнала «Нэшнл джеографик» и прославилась благодаря изучению подводных пещерных систем по всему американскому континенту. Теперь, спустя четыре года после гибели мужа во время погружения в Мексике, она работала научным сотрудником в шри-ланкийском Центре экологии акул – эта неправительственная организация владела всеми противоакульими средствами, включая сетки, на южном побережье страны и отвечала за их обслуживание. В небольшом центре работало всего десять человек, и Эльза никогда не сидела без дела. Если бы кто-то спросил ее десять лет назад, чем она будет заниматься в сорок два года, разве она назвала бы акул? Нет. Тем не менее от работы она получала удовольствие и постепенно обретала мир с собой, чего ей не удавалось долгое время.

Отбросив эти мысли, Эльза через парадную дверь вошла в здание центра.

– Доброе утро, Кристина, – поздоровалась она с местной девушкой, сидевшей за письменным столом на другой стороне прямоугольной комнаты. Кристина: двадцать один год, только что после университета, ясноглазая и хорошенькая – редкий мужчина не обернется.

Кристина сложила ладони под подбородком.

– Кохомада, доктор. Вчера вечером была такая буря! С моего дома чуть крышу не сорвало.

Эльза задумалась: это она в переносном смысле или прямом? Скорее второе. Кристина по-прежнему жила в доме родителей – шлакоблочном строении с крышей из рифленого железа – в трущобах, кишащих дикими птицами и бродячими собаками. Жила вместе с тремя старшими братьями и младшей сестрой и, скорее всего, именно поэтому всегда приходила на работу первой, а уходила одной из последних.

– А я даже не слышала ничего, – призналась Эльза. – Наверное, сплю как младенец.

– Никогда не понимала этой поговорки, – сказала Кристина. – Младенцы только и делают ночью, что просыпаются, разве нет?

– Тогда… как бревно?

– Разве бревна спят?

– Для такой дискуссии еще слишком рано, Кристина. – Эльза бросила сумочку на свой стол. – Я даже не успела попить кофе. Кстати, я и тебе принесла.

Она протянула девушке один из двух стаканчиков с кофе, которые взяла в единственном местном «Старбаксе».

Большие глаза Кристины загорелись: при ее зарплате «Старбакс» был редкой роскошью.

– Ой! Ну зачем вы!

Она взяла бумажный стаканчик, сняла крышку и заглянула внутрь. Латте с корицей. Она отпила глоток, потом сказала:

– Примерно час назад Марк поймал акулу в одну из сетей рядом с Матарой. Сейчас возвращается на берег.

На лице Эльзы отразилось беспокойство. Сетки защищают пловцов от возможных нападений акул – это здорово. Но при этом каждая мертвая акула – на ее совести. Ведь акулы совсем не такие чудовища глубин, какими их изображают в голливудских фильмах, на людей они нападают крайне редко, а если и нападают, то, как правило, по ошибке, принимая людей за свою обычную добычу. Самое главное: акулы важны для общего блага океанской экосистемы, и любое резкое изменение в их популяции серьезно нарушит всю пищевую цепочку.

– Снова белоперка? – спросила Эльза. За последние три недели в сетках застряли две белоперые акулы.

Кристина покачала головой.

– Крупнее.

– Морская лисица? – спросила Эльза, назвав другой распространенный вид акул, которые иногда запутывались в сетках. Крупнее белоперок, морские лисицы вырастают до восемнадцати футов в длину, хотя во многом за счет необычайно длинного хвостового плавника.

– Нет, и не она, доктор. Большая белая акула.

Тут Эльза по-настоящему удивилась. Белые акулы, как правило, охотятся недалеко от берега, но они как-то умеют обходить сетки, окружающие все пляжи вдоль южного побережья. За все годы работы Эльзы в Центре среди десятков акул, запутавшихся в сетках, белая не встречалась ни разу.

– Марк уверен? – спросила она.

– Прислал фото. Вот, посмотрите.

Кристина коснулась пальцем экрана мобильного телефона, и на нем появилось изображение огромной акулы, лежащей на спине рядом с тридцатидвухфутовым катером Марка. Несомненно, белая акула: белое брюхо, коническое рыло и огромные челюсти, усеянные смертоносными треугольниками зубов.

И правда белая, и не просто большая, а огромная, подумала Эльза озадаченно.

– Она, похоже, футов двадцать пять в длину…

– Она, доктор? – удивилась Кристина.

– Белым акулам свойственен половой диморфизм. Самки вырастают крупнее самцов, и я никогда не слышала, чтобы самец достигал… так что, скорее всего, это…

У Кристины зазвонил телефон. Она ответила по-сингальски. Эльза услышала голос Марка на другом конце линии. Кристина говорила легко и с улыбкой на губах, и у Эльзы уже не в первый раз возник вопрос: у Кристины с Марком романтические отношения?

Положив трубку, Кристина сказала по-английски:

– Сейчас он грузит акулу на прицеп. Минут через пятнадцать будет здесь.

Эльза кивнула.

– Встречу его в сарае.

Сарай был пристроен к восточной стороне главного здания Центра, и попасть в него можно было через внутреннюю дверь. Большое помещение напоминало морг: цементный пол, стены из шлакоблоков, уставленные всякой всячиной полки. Немалую часть пространства занимал огромный стол для вскрытия из нержавеющей стали. Эльза включила яркие верхние люминесцентные лампы, потом нажала кнопку и подняла выходившие на пляж роликовые ворота.

Порыв соленого воздуха ворвался внутрь, растрепав ее светлые, до плеч волосы. Угрюмые облака уже рассеивались, открывая ярко-голубое небо. Агрессивный прибой пенился, разбиваясь о берег и отступая назад в океан.

В двухстах ярдах к востоку пикап Марка легко промчался по твердому песку у самой воды, таща за собой бортовой прицеп с большим грузом. Свернув к сараю, Марк замедлил ход, шины пикапа пробуксовывали в рыхлом песке. Машина остановилась прямо перед Эльзой, и она не могла оторвать глаз от платформы: там на боку лежала белая акула. От морды до вильчатого хвоста – не менее пятнадцати футов, вес навскидку – тонны полторы. Один только хвост в форме полумесяца возвышался футов на шесть, а грудные плавники превышали три фута. Судя по отсутствию на брюхе небольших плавников, необходимых самцам для спаривания, это действительно была самка.

Из угла зубастой пасти торчал черный крюк и два фута плетеного поводка. Эльза неодобрительно приподняла поводок. Вокруг носа акулы виднелись красные отметины: видимо, когда акула билась, пытаясь освободиться, стальная леска скребла ее по коже.

– Не перекушен, а оборван, – заметил Марк, выпрыгивая из кабины и подходя к Эльзе. Крепко сбитый парень, двадцать с небольшим, чисто выбритый, короткие черные волосы разделены аккуратным пробором слева, надо лбом обычно нависает прядь. Широкий рот часто озаряет уверенная и беззаботная улыбка, как и сейчас. Казалось, такого ничто не может вывести из себя, поэтому с ним было приятно работать.

– В жизни не слышала, чтобы кто-то поймал белую акулу на спиннинг, – отозвалась Эльза.

Марк кивнул.

– Редко, но бывает.

– Думаешь, кто-то специально охотился на акул?

– Узнаем, когда заглянем внутрь и увидим, что за крюк у нее в брюхе.

Вернувшись в сарай, Эльза забралась в тесную кабину мини-крана и подогнала его к платформе так, чтобы короткая стрела оказалась над акулой. Марк закрепил трос вокруг хвостового плавника, показал Эльзе большой палец, и та переправила гиганта на стол из нержавеющей стали. Они обмыли тушу из шланга, сняли ракообразных паразитов, которые любят цепляться к участкам тела за грудными плавниками и на нижней стороне хвоста. Их они поместили в специальный контейнер, чтобы отправить в лабораторию для определения, потом провели морфометрическую оценку акулы, измерив почти каждый дюйм ее торпедообразного тела. Ученым редко удается рассмотреть белую акулу вблизи, главным образом потому, что те не всплывают, когда умирают, и их не выбрасывает на берег, поэтому такие измерения крайне важны для изучения роста и эволюции вида.

Работая, Эльза сетовала: как медленно идут дела по сохранению акул на Шри-Ланке! Да, ведется борьба с нерегулируемым хищническим отловом акул, но в деле охраны природы Шри-Ланка сильно отстает от соседних стран, таких как Мальдивы. Самая большая проблема: во всем мире есть спрос на акульи плавники, мясо и печеночный жир. Только за последние десять лет Шри-Ланка ежегодно экспортировала пятьдесят девять тонн акульих плавников. Но это только по официальным данным. А черный рынок? Он по-прежнему процветает. И еще много тонн акульих плавников уходит из страны в виде сушеной рыбы.

Жестокость, жадность, невежество – Эльза просто кипела от негодования. Она не хотела прекращать промысел акул в стране, но в нынешнем виде он нежизнеспособен. Поэтому она и стала работать в Центре по экологии акул. Это была пусть и небольшая, но все-таки возможность просветить власти и рыбаков о необходимости защищать природу, а также продвигать связанный с акулами экотуризм, как альтернативный рыболовству источник дохода для местной экономики.

– Доктор, идите сюда, посмотрите, – оторвал ее от размышлений Марк.

Эльза подошла ближе – Марк склонился над головой акулы и фотографировал ее молочно-белое горло.

– Видите? – он указал на черную колотую рану в V-образной чешуе. – Там что-то застряло.

– Давай выясним, что это.

Она подошла к стальным полкам вдоль одной из стен и вернулась с парой игольчатых щипцов. Зажав застрявший предмет между кончиками инструмента, она медленно вытащила кость длиной четыре дюйма с зазубренными краями. По форме та напоминала ручку, один конец которой сужался в острие.

– Шип ската, – сказала Эльза, ничуть не удивившись. Акулы часто охотятся на скатов.

Марк кивнул.

– Вот еще один.

Забравшись в горло еще глубже, к жабрам, она извлекла второй шип, примерно такого же размера, как и первый.

– Хочешь поспорить, что мы найдем в ее желудке?

– Я не любитель делать ставки, доктор, – сказал Марк. – Но готов предположить, что для ската все закончилось не очень хорошо. Начинаю подготовку к вскрытию.

Два с половиной часа спустя доктор Эльза Монтеро стояла в ярко освещенном сарае и смотрела на взволнованную публику – люди собрались под шатром, который Марк и еще двое коллег разбили на берегу. Вскрытия акул Эльза всегда проводила публично: прекрасный способ просветить местных жителей и туристов об этих неверно понятых существах. Как правило, вскрытие акулы привлекало с десяток любопытных. Но сегодня белая акула собрала рекордную аудиторию. Под тентом столпилось не менее двадцати взрослых плюс еще два десятка одетых в сиреневые рубашки и темно-синие шорты или юбки пятиклассников из престижной международной школы. Им устроили вылазку на пляж для занятий физкультурой, но, услышав, что в сарае сейчас будут препарировать большую белую акулу, дети столпились у подъемной двери, отталкивая друг друга и вставая на цыпочки, чтобы хоть мельком взглянуть на хищника.

Самая смелая девочка со светлыми косичками, торчащими по бокам, отважилась войти в сарай и встала прямо перед акулой. Она с опаской косилась на черные бусинки рыбьих глаз, будто думала, что акула наблюдает за ней.

– Если она мертвая, – сказала девочка, не отрывая взгляда от акулы, – то почему глаза открыты?

– Потому что в отличие от нас с тобой, – ответила Эльза, – у белых акул нет век. Как тебя зовут, маленькая девочка?

– Я не маленькая. Мне десять лет, день рождения в июле.

– Прошу прощения, юная леди. Как же вас зовут?

– Джули, – ответила девочка, наконец удостоив Эльзу взглядом. – Я не боюсь акул.

– Ты когда-нибудь трогала акулу?

Девочка покачала головой.

– Можно?

– Пожалуйста.