Глава 8
Кинта

Кинта с ужасом наблюдала, как Твен пошатнулся, упал и заскользил назад. На миг она потеряла его из виду под стопками книг, которые обрушивались, потом откатывались, как волны в бурном море. Во мрак книжной комнаты девушка могла смотреть лишь благодаря свету из коридора и кольцу звездного света в руке, но вот она перехватила взгляд Твена, появившегося из-под каскада книг.

– Помогите! – сумел выкрикнуть Твен, прежде чем его накрыла очередная книжная волна.

Кинте не верилось, что парень, который только начал ей нравиться, у нее на глазах тонет в разливе слов, идей, историй. Абсурд какой-то! Твен здесь не умрет. Хотя откуда сами мысли о смерти? Разве можно умереть в книжной пещере лавки, лежащей посреди Вермиллиона? Хоть один человек в истории умер, покупая книги?

Твен снова закричал, и Кинтины мысли потекли в другом русле. Так. Нужно спасти парня. Потом оценить опасность книг и покупок. Засунув синюю книгу в карман юбки – что за чудо юбки с карманами! – Кинта повязала ленту звездного света вокруг талии.

– Твен! – позвала она, перекрикивая книжную лавину. – Хватайся за ленту!

Затея заведомо безнадежная – нить звездного света была не больше девичьей ленты для кос, – но, когда Кинта ее бросила, звездный свет превратился в серебристую веревку. Он стал блестящей стрелой в ночи, сверкающей артерией в теле бездны.

Твен увидел веревку и что-то крикнул, только Кинта не расслышала. Ей оставалось надеяться, что веревку Твен поймает, а потом она решит, что делать дальше.

Крохотный временной промежуток разделял момент, когда Твен потянулся к веревке – он чуть за нее не схватился! – и когда он безнадежно ее упустил. Когда Твен провалился в дыру в полу, Кинта твердо уверовала в то, что больше его не увидит. В тот момент ее сердце превратилось в фарфоровую чашку, упало и разбилось на тысячу осколков.

Но разве мы знаем что-то наверняка?

Ничего не знаем.

За веревку резко дернули – потянули так сильно, что Кинту едва не затащило во мрак книжной комнаты.

Твен!

– Держись! – закричала она, обеими руками схватившись за дверную раму.

Вцепившись пальцами в дерево, Кинта уперлась пятками в пол и заглянула в пустоту.

Чудо, но там, на конце серебряной веревки, висел Твен. Он цеплялся за звездный свет и улыбался Кинте. Девушка не представляла, как он ухватился за веревку: она четко видела, как Твен ее упустил. При этом Кинта не смогла сдержать свою дикую, заразительную, ликующую улыбку. Наверное, именно тогда, когда Твен висел над бездной, привязанный к ней, Кинте, волшебной нитью звездного света, которому и существовать-то не следовало, девушка впервые почувствовала малейшие намеки на то, что запала на него.

Ну или не запала – западать, как и падать, больно, – а как выразить противоположное падению? Поднялась? Взобралась? Вознеслась? Да, любое из этих состояний лучше падения. Так что, когда Твен, перебирая руками, взбирался по веревке из звездного света, сердце Кинты взбиралось вместе с ним. Совсем немного, но она поднялась навстречу влюбленности.

Когда Твен дополз до конца веревки, у Кинты дрожали колени. Едва Твен смог удерживать свой вес, она рухнула на пол. Судорожно глотая воздух ртом, Твен опустился возле Кинты.

Какую-то секунду оба рядышком лежали на спине. Мимолетные Кинтины фантазии о влюбленности испарились – осталась благодарность судьбе за то, что Твен поднялся по веревке, что она не рухнула в бездну вместе с ним. Конец серебристой веревки Твен по-прежнему держал обеими руками. Оба лежали без движения чуть дольше, чем было необходимо. Кинту это устраивало. Ей пришло в голову, что еще никогда ей не было так уютно лежать рядом с другим человеком.

– Неожиданно получилось, – наконец проговорила Кинта. Под «неожиданно» она, конечно же, имела в виду полную книг комнату, провалившуюся в никуда, но еще и свои чувства в момент, когда подумала, что потеряла Твена.

Рядом с ней Твен повернулся на бок и засмеялся. Он приподнялся на локте и взглянул на Кинту. Теперь его обрамленные длинными ресницами глаза цвета морской волны напоминали приливные заводи, пронизанные лучами солнца. Его умопомрачительную красоту слегка портил синяк размером с куриное яйцо, наливающийся на лбу.

– В самом деле, неожиданно. Спасибо, что спасла меня. Теперь мы должны стать друзьями навсегда, ведь я обязан тебе жизнью.

Кинта улыбнулась, чувствуя, как от слов Твена затягиваются ее душевные раны:

– Спасибо, что помог мне достать книгу.

Насчет «друзей навсегда» Кинта сомневалась – она ведь была девушкой на одну ночь, даже если хотела узнать его поближе, – но по крайней мере она могла поблагодарить Твена. И угостить его ужином.

Твен подался вперед, и Кинта подумала-понадеялась-представила, что он ее поцелует. Но нет. Он лишь легонько задел ей лоб пальцами. Потом вытащил из ее кудрей перышко и протянул ей:

– Ты нашла то, что искала, а теперь давай отсюда выбираться, пока лавка снова не попыталась нас убить.

Кинта спрятала перышко в карман, где лежали еще одно перо и книга. Потом можно будет достать книгу и перья и определить, для чего они сгодятся. Но прямо сейчас у Кинты заурчало в животе, и она улыбнулась Твену:

– Я угощу тебя ужином. Давай снова попробуем открыть дверь книжного шкафа. Может, теперь она поддастся, книгу-то мы нашли.

– Отличный план!

Когда Твен помог Кинте подняться на ноги, девушка отвязала серебристую веревку от пояса. Веревка тотчас сжалась до размеров ленты, и Твен обмотал ее вокруг запястья. Едва разобрались со звездным светом, Кинта захлопнула дверь в книжную комнату, и в тот же самый момент дальше по коридору появились еще три дверных проема. Дверь книжного шкафа никуда не исчезла. Насколько велика была эта лавка? Могли ли они с Твеном исследовать ее комнаты вечно? Кинта повернулась в сторону, откуда они пришли.

Дверца книжного шкафа оказалась распахнутой, приглашая вернуться в Северон, к понятному, разумному миру.

– Ты точно не хочешь осмотреть одну из тех комнат? – Твен переводил взгляд с двери в конце коридора на другие, открывшиеся только что. Он нахмурил лоб: судя по выражению лица, он не знал на что решиться.

Кинте хотелось узнать, что лежит за теми новыми дверями, но еще хотелось есть, передохнуть, а снова погружаться в неизведанное было страшно. К тому же былое ощущение – ощущение предстоящих открытий и находок – исчезло. Она нашла книгу и Твена. Пока этого хватало с избытком.

– Исключено. По крайней мере сегодня.

– Договорились, – согласился Твен. – Я уезжаю из Северона в конце месяца. Так что до тех пор у этой лавки будет море возможностей с нами расправиться.

Небрежность, с которой Твен упомянул отъезд из Северона, заставила Кинту вскинуть брови, но расспрашивать его девушка не стала. Может, потом спросит, может, нет. Вместо расспросов Кинта засмеялась так беззаботно, как получилось после вечера, когда она чуть не погибла. Вместе с Твеном они дошли до конца коридора, раненые, но желающие обсудить случившееся. Ни Твен, ни Кинта не понимали, как погас свет и книги превратились в смертельную ловушку, зато оба были рады выбраться из коридора в лавку.

Твен жестом велел Кинте первой пройти через дверь книжного, на что та ответила благодарной улыбкой. У Кинты аж лицо заболело: улыбаться она не привыкла, хоть из благодарности, хоть нет. За улыбки девушка решила отыграться на старухе-хозяйке лавки «Вермиллион»: она выскажет ей все, что думает о смертельно опасном магазинчике и его странностях.

– Уже вернулись! – обрадованно воскликнула старуха, когда Твен и Кинта подошли к прилавку в глубине торгового зала. На руках старуха держала маленькую черную собачку. – Я так рада, что вы не погибли! – Собачка тявкнула в тон хозяйке.

Твен потер синяк на лбу:

– Вы часто убиваете посетителей своей лавки?

Старуха пожала плечами.

– Зависит от того, что они ищут. Никогда не знаешь, как получится. – Тут ее взгляд остановился на серебряной нити звездного света у Твена вокруг запястья. – О‑о, какая красота! Но это не моя нить. Ты принес ее с собой, да?

Кинта не представляла, откуда хозяйка лавки это знает, но не заметить чрезвычайно довольное выражение старушечьего лица не могла.

Твен кивнул.

– И ты слышишь музыку?

Твен снова кивнул:

– Хотя, кажется, ее слышу я один. Не знаете, почему так?

– Чудо как интересно! – Старуха отпустила руку Твена и проигнорировала его вопрос. – Я все гадала, для чего мы вернулись, а теперь, кажется, понимаю. Многое закрутилось, раз ты уже нашел звездный свет.

– О чем это вы? – уточнила Кинта, шагнув к прилавку. – С кем вы сюда вернулись? Что значит «многое закрутилось»? Можете рассказать мне про это? – Кинта показала на пузырек с лунной тенью у себя на шее.

– Это лунная тень.

– Знаю, – буркнула Кинта. – Но что мне с ней делать?

Старуха снова пожала плечами:

– Деточка, это часть одной большой загадки. Я не могу рассказать тебе про лунную тень. Я не знаю ни для чего сюда приехала, ни для чего Твен нашел звездный свет. Но я точно знаю, что все это не просто так. Со временем придется разгадать каждую из загадок. Ну, что вы здесь нашли?

Кинта задала бы больше вопросов, но она еще старухин ответ до конца не осмыслила. Вытащив из кармана синюю книгу, девушка положила ее на прилавок.

Стоявший рядом с ней Твен наклонился посмотреть на книгу.

– Видишь?! – восхищенно воскликнула старуха, прочитав название. – У него звездный свет, у тебя книга. Все сходится!

Кинта глазам своим не верила. Она прочитала название книги вслух, дабы убедиться, что ей не кажется:

– «Кружевоплетение из звездного света: пособие для начинающих. Составлено в помощь плетущим кружево для мечтаний, мести, мелких драк и пакостей».

От шока у Кинты пропал дар речи. Она нашла волшебную книгу о кружевоплетении; у них имелся звездный свет – нужный материал, чтобы взяться за дело. Старуха не ошиблась: совпадением такое быть не могло. Или магия и есть совпадения, которые, накапливаясь, дают странный и неожиданный эффект.

– Ты нашла именно то, что нужно, – проговорила старуха с искренним одобрением. – Я очень за вас рада и с нетерпением жду нового поворота наших приключений. – Старуха почесала собаке шейку, и та радостно лизнула ей руку.

Кинта покачала головой, сжав висевший на шее пузырек. Может, она искала не книгу. Может, тут закралась какая-то ошибка. Как ей плести звездное кружево? Этим не занимались веками, и никто уже не помнил, как это делается. Разумеется, любой ребенок в Североне слышал сказки о королях и королевах, некогда носивших то кружево, и о том, как оно влияло на устройство мира. Но на сегодняшний день сохранилось лишь грязное, растерявшее силу кружево и то хранилось в музеях. Это пособие научит ее, Кинту, плести кружево? Она станет такой же влиятельной, как ее праматерь – основательница Салона?

«Ты рождена для великих дел».

Вдруг она не справится?

– Я не хочу эту книгу, – заявила Кинта. Она кривила душой. Книгу ей отчаянно хотелось, а вот денег, чтобы заплатить за нее, не было. И очередная неудача была совершенно ни к чему. Кинта неохотно толкнула книгу через прилавок.

– Ерунда! – Старуха подтолкнула книгу обратно к Кинте. – Тебе было предначертано найти эту книгу, и ты ее нашла. Именно так тут заведено.

– Она мне не по карману. – Нескольких монет, которые были у Кинты, хватало, чтобы купить им с Твеном еду у уличных торговцев, а для покупок в этой странной лавке не хватало.

– Могу обменять книгу на перья гагарки. – Твен вытащил горстку перьев из сумки.

Старуха покачала головой и сделала большой глоток из стоявшей рядом чашки с чаем:

– Не надо мне ничего платить. В лавке «Вермиллион» устроено не так. Вы забираете то, что вам было суждено найти, а когда появятся вопросы, возвращаетесь.

– Так вы раздаете свой товар? – Кинта прищурилась. Даже она, не понимавшая в бизнесе почти ничего, видела недостатки такой системы.

– Некоторым посетителям раздаю, – ответила старуха. – Но все сложнее, как вы сами убедитесь. Я буду здесь столько, сколько вам понадоблюсь. Только возвращайтесь поскорее. Я с удовольствием покажу вам комнату с костюмами и комнату с часами. Твен, прислушивайся к музыке звездного света! Она тебе понадобится, если захочешь разыскать больше небесных нитей!

С этими непонятными словами старуха взяла свою чашку с чаем и отвернулась, напевая песню, чем-то напоминающую шелест ночного прибоя. Дверь за прилавком открылась, и пес последовал за хозяйкой. Не сказав больше ничего, старуха исчезла за дверью.

Твен и Кинта остались стоять у прилавка, стараясь полностью осознать случившееся.

– Думаю, мы здесь закончили, – проговорила Кинта, взяла с прилавка книгу по кружевоплетению и положила ее в карман. – Хотя у меня еще с тысячу вопросов, начиная с того, что сейчас случилось. Куда ты уезжаешь через месяц – в том числе.

Твен спрятал ленту звездного света себе в карман:

– Уверен, у меня вопросов не меньше. Но давай поужинаем и попробуем разобраться во всем на сытый желудок. Устроит тебя такой план?

Расставаться с Твеном прямо сейчас Кинте совершенно не улыбалось, да и рассказ о странностях этого вечера никто другой не понял бы, поэтому план казался блестящим.

– Устроит полностью, но предупреждаю: побывав на волосок от смерти, я страшно проголодалась.

– Ну меня это точно не касается.

Кинта застонала, а Твен засмеялся звонким серебристым смехом, отчего девушка подумала, что всю свою жизнь слышала не тот смех. Что плохого может быть в мире, раз есть парни, которые так смеются?

– Тебя это однозначно касается, – возразила Кинта. – А теперь пошли. Давай я угощу тебя ужином.

Твен протянул ей руку, и они вместе двинулись прочь из лавки «Вермиллион», очарованные друг другом куда сильнее, чем озадаченные своими приключениями.