Эти первые отношения становятся прототипом последующих. Всю оставшуюся жизнь почти все близкие связи будут нести печать того первого опыта, который человек пережил с матерью.
Ловушка Эмоциональной депривации начинается с человека, который служит ребенку материнской фигурой и на котором лежит большая часть ответственности за эмоциональную заботу о ребенке.
Один из способов, которым Элизабет проявляла свою ловушку, – выбор работы, которая подразумевала удовлетворение нужд других людей. Она стала соцработником. Возможно, ваша профессия тоже связана с лечением и помощью другим. Она компенсирует ваши собственные неудовлетворенные эмоциональные потребности. Точно так же вы можете прикладывать невероятные усилия к тому, чтобы удовлетворять потребности ваших друзей.
Люди с ловушкой Недоверия и жестокого обращения часто контратакуют, жестоко обращаясь с кем-то еще. Насилуемые иногда становятся насильниками. На самом деле большинство тех, кто жестоко обращается с детьми, сами в детстве подвергались насилию. Именно так было с отцом Фрэнка.
Существует два типа отверженности, и они происходят от двух типов окружения в раннем детстве. Первый тип – это гиперопека, слишком безопасное окружение. В нем комбинируются ловушки Отверженности и Зависимости. Второй тип формируется в эмоционально нестабильном окружении, когда нет человека, который постоянно заботился бы о ребенке.
Мы предложим вам поговорить с вашим внутренним ребенком. Можете пообщаться вслух или написать ему письмо. Иногда пишут этому ребенку ведущей рукой (той, которой вы обычно пишете), а отвечают от его имени – другой. Мы обнаружили, что внутренний ребенок может проявить себя в почерке ведомой руки.
Первые полтора года терапии мы помогали Мадлен вспомнить о насилии с помощью визуализации. Мы побуждали ее обратить свой гнев на отчима и предъявить ему обвинения. Мы посоветовали ей вступить в группу поддержки для переживших инцест и убедили ее, что выбор жестоких партнеров подкрепляет ее ловушку Жестокого обращения.
У Мадлен никогда не было длительных отношений с мужчинами. Вместо этого она бросается из крайности в крайность: либо избегает мужчин вовсе, либо заводит бесконечные случайные связи.
В ходе терапии мы научили Хизер адекватнее оценивать вероятность несчастного случая. Мы постоянно подчеркивали, что она преувеличивает риск катастрофы в безобидных ситуациях и переоценивает собственную уязвимость и бессилие. Она научилась разумной осторожности и перестала просить мужа и друзей успокоить ее. Ее отношения в браке улучшились, и она получает больше удовольствия от жизни.