Консолидация

Единственная уцелевшая запись с камеры наблюдения. Рядом с диском лежит желтый стикер с загнутыми краями. На нем уже заметен тонкий слой серой пыли. Нервным почерком написано «Секретно. Собственность «Южного предела». Сдать в отдел образцов. Просмотр запрещен всем, кто не ознакомлен с материалами дела «Аннигиляция».

…после 20 секунд помех виден кабинет директрисы НИИ «Южный предел». Книжный хаос, стол, старый компьютер, дверь в стене, пыль, старые пятна на ковролине. С момента её исчезновения здесь всё осталось без изменений. Заместительница директрисы чтит это место, как язычник капище. По её лицу видно, что вторжение исполняющего обязанности директора ей против шерсти. Она напряжена, очевидно, что их сотрудничество сведется к коридорным и подковерным военным действиям.

…НИИ «Южный предел» переживает свои не лучшие времена. Складывается впечатление, что упадок, распад, затхлость расползается от директорского кабинета, медленно, но неотвратимо затягивает здание своей аурой, как зловредный и ядовитый плющ.

…видно, что ИО часто непроизвольно морщится, видимо, его что-то беспокоит, что-то раздражает. Скорее всего, это какой-то неприятный запах.

…он нашел ключ от нижнего ящика стола и обнаружил горшок с растением и дохлой мышью. Он насторожен и растерян. Он исследует «Южный предел», но находит больше вопросов, чем ответов. ИО сбит с толку.

…Уитби отдал ему свою папку с записями и наблюдениями. Зря он не изучил её сразу. Зря. Возможно, тогда у него осталось бы больше времени.

…ИО открыл «дверь в никуда». Он потрясен, это заметно даже на записи плохого качества. Окаменел. Закрыл дверь. Вышел. Скоро, совсем скоро он почувствует, что тоже уже отравлен, заражен. Его зовут Контроль. Какая ирония судьбы. Это прозвище здесь распадется в прах, ибо невозможно контролировать «Южный предел». Ибо у него уже свои законы и правила.

…Контроль вернулся с допроса биолога. Себе он уже не принадлежит. Конец записи.

Диск с запиской пылится на столе заместительницы директрисы. В коридорах НИИ стоит мертвая тишина, запах тухлого меда силен как никогда. Десятилетия охраны границы обернулись бессмысленной, ненужной возней. Зона Икс оказалась хитрее. Для нее все мы не более, чем белые кролики.

Консолидация началась.

... Психолог последней одиннадцатой экспедиции в стенограмме перед смертью сказала: «В Зоне Икс было довольно красиво, довольно мирно». И как-то расплывчато улыбнулась.

Это вторая часть трилогии о Зоне Икс. Первая была на удивление камерной, не выходящей за рамки замкнутого пространства "лагерь-башня-маяк", и напоминала мне - нет, даже не пресловутый "Пикник на обочине", хотя это довольно очевидно, конечно... а любимую когда-то в глубоком детстве игру Myst - такое же безлюдное побережье вокруг, такая же неведомая фигня происходит и так же совершенно ничего не понятно, но очень жутко. Хотя, кстати, для меня в "Консолидации" ассоциации со Стругацкими (какие-то слегка извращенные, правда, и уже не с "Пикником") никуда не делись.

Вторая часть переключается с событий внутри Зоны на внешний мир. В центре сюжета - Южный предел, организация, занимающаяся более-менее безуспешным изучением некоей (природной? внеземной?) аномалии, возникшей на небольшом участке побережья 30 лет назад. Казалось бы, сама опасная и неизведанная территория надежно охраняется и укреплениями, которые возвели люди, и Границей, которую создал неизвестно кто непонятно зачем, но... Это совсем не значит, что персонал Южного предела (значительно поредевший с годами - почему?), как и его новый директор могут чувствовать себя в безопасности. Потому что тут такое дело... невозможно понять, что именно здесь происходит - то ли люди изучают Зону... то ли Зона изучает их.
И неясно, что страшнее - если кто-то несанкционированно проникнет внутрь или если что-нибудь выйдет наружу. А может быть, уже вышло? А может быть, вышло, и ничего в этом нет ужасного? Не зря многие ученые твердят про «экологическое благо» и «первозданные пустоши».

Возможно, и есть шанс хоть в чем-нибудь разобраться, если консолидировать все имеющиеся данные, а их немало.
Протоколы допроса биолога из последней экспедиции.
Зловещие тексты проповеди бывшего смотрителя маяка.
Кошмарный видеорепортаж, созданный самой первой экспедицией, которой еще разрешали проносить внутрь Зоны высокотехнологичное оборудование.
Мертвая мышь в ящике стола пропавшей директрисы.
«Топографическая аномалия».
Запах забродившего меда отовсюду.
Белые кролики.
Почему так мало дневников возвращено из экспедиций — в разы меньше, чем людей? И кто (что ?) читает их там, на маяке, перебирая пожелтевшие от воды и времени страницы?
Что, если оно пытается вдолбить информацию вам в голову с помощью слов, которые вы понимаете, но смысла в них нет, она даже не то что не на той длине волны, которую вы способны принять, а гораздо хуже?..

Там, где покоится зловонный плод, что грешник преподнес на длани своей, произведу я семена мертвецов и разделю его с червями, что копошатся во тьме и питают мир своими соками, пока из тускло озаренных залов прочих мест в корчах проступают формы, каковых никогда не было и никогда не будет, к непокою немногих, кои никогда не зрели того, что могло бы быть.

Мне срочно нужна третья часть.

PS Ничего хорошего никогда не начинается со слов "Я могу показать вам кое-что интересное в одной из комнат рядом с научным отделом". В данном случае это "интересное" оказалось без преувеличения одним из самых страшных моментов, которые попадались мне в книгах за последние несколько лет. Мне даже читать его пришлось в два приема.

Аннигиляция была плохоньким/средненьким (антропный принцип тут) триллер-квестом со встроенными покупками. С этой печатью на титульном листе я бы и забросила трилогию Южного предела, если бы не история с оформлением. После таких артов и картов мне не могло уже не быть интересно, мне захотелось посмотреть, что там у Вандермеера с кроликами, только лишь легкоусвояемое мясо они, или есть там еще и ценный мех? Я не биолог.

Из первозданной wilderness (ЧАВО) первой книги мы переходим в темные коридоры и тесные кабинеты НИИ вот этого ЧАВО, то есть, в Южный предел, занимающийся изучением аномальной Зоны Икс. Изучение заключается в засылании в Зону ущербных исследовательских групп наугад (тщательным отсевом) подобранных специалистов и последующем игнорировании результатов экспедиций, потому что жутко очень. Штат Южного предела заметно поредел в последние годы, директор сгинула, и на ее место по блату устроился Контроль, главный герой "Консолидации". Устроился — так и сидел бы, отчитывался, не лез в чужие бумажки, не задавал лишних вопросов, не давал лишних ответов, трещинки не закрашивал. Но он-то не биолог.

Открывается дверь, которая раньше вела в стену, а теперь ведет в Зону, откуда Вандермеер вальсирует с довольной рожей: смотрите, я вашу The Snail on the Slope разобрал на две книжечки! Стругацкие здесь даже не намеками выглядывают, а лежат целым собранием сочинений, и если Контроль — это Перец, то Кандид — это не биолог, но муж биолога. Но не биолог.

Перец у Стругацких, кстати, был лингвистом. Неудивительно, что лингвистка отказалась лезть в экспедицию. В этих книгах много строится на силе слова, на кодовых словах, на прозвищах, на людях без имени, на именах без людей и на этом чертовом поиске неведомого Кадата там, где покоится зловонный плод, которым исписаны практически все свободные стены. Кстати, если в оригинале серия называется "Трилогией Южного предела" (Управление), то у нас ее назвали "Зоной Икс" (Лес). Это ничего не значит, просто занятное наблюдение. Я же лингвист, в конце концов. А не биолог.

В общем и целом, полюбить "Консолидацию" мне помешал фоновый шум, потому что "Улитку на склоне" я читала 4 раза и не помню, который раз был с температурой, а который на самом деле был повестью "Беспокойство". Тому, кто хочет получить ответы в финале трилогии, Вандермеер уже сейчас вполне понятным языком отвечает: все, что вы поняли, вы поняли правильно. Все дело в том, что автор не задает никаких вопросов, вопросами задается только сам читатель. Поэтому в напущенном тумане может оказаться маяк, может — лошадка или реликтовые монстры. Длина и количество зубов бабая под кроватью зависит лишь от силы воображения лежащего на ней. Зона не враждебна. Радиация не враждебна. Дикий кабан не враждебен. А аннигиляция не всегда означает уничтожение.

Вся чертовщина у Вандермеера замешана на человеческом факторе и антропном принципе. Это, конечно, "жутко и завораживающе", в его подаче это именно, что "ново и странно". Нет ничего плохого в том, чтобы следовать за белым кроликом, и неважно, сиганул он в тоннель или в башню, или в третью, еще не переведенную, книгу.
Что касается меня, я бы на месте Контроля пошла по коридорам Южного предела орать "Аннигиляция!" и смотреть, кто устойчив к гипнозу, а кто — нет. Но я-то не биолог.