Цитаты из книги «Бывшие люди. Последние дни русской аристократии»

Князь Сергей Трубецкой шутил, что теперь, когда слуга докладывает: «Ваше сиятельство, лошадь подана», – это означает не оседлана, а приготовлена.

Ночью 18 октября заложникам в «Новоевропейской» приказали собраться с вещами в холле. Большинство решили, что их освободят или переведут в лучшее место. Заложников вывели на улицу и вместе с тринадцатью другими заключенными из Пятигорской тюрьмы повели в здание ЧК. Узникам велели снять верхнюю одежду и связали за спиной руки. Двадцать пять человек отвели на городское кладбище, где их встретил кладбищенский сторож. Пятнадцать человек поставили на краю огромной свежей могилы. Все молчали. Им приказали встать на колени и вытянуть шеи. Палачи достали сабли. Опыта у палачей не было, и большинство жертв были убиты не сразу. Одним из первых погиб генерал Рузский. Его палач чекист Георгий Атарбеков позднее хвастался, как убивал старого генерала. Атарбеков спросил полуголого старика, стоявшего на коленях, признает ли он наконец великую русскую революцию. Рузский ответил: «Пока что я вижу один грабеж». Атарбеков достал свой черкесский кинжал и вонзил его генералу в горло. После пятого удара мертвый генерал упал в яму. Убийство заняло более часа. Все было тихо, слышны были только звуки клинков, вонзаемых в плоть, и хруст костей. Сцена насилия была столь жуткой, что двое палачей отказались выполнять работу и ждали окончания у ворот кладбища. После убийства первых пятнадцати десять оставшихся заложников были зарублены над второй ямой. Прежде чем уйти с кладбища, солдаты велели сторожу не ложиться спать. Перед рассветом были казнены еще тридцать человек, в том числе одна женщина. На следующую ночь новые узники были зарублены на кладбище. Палачам платили по десять рублей за каждую жертву. Когда кладбищенские сторожа утром 12-го числа пришли присыпать могилы песком, оказалось, что некоторые жертвы еще живы. Из-под груды изуродованных тел слышались стоны.

Когда войска Шкуро весной взяли Кисловодск, граф Николай Игнатьев спросил одного из бойцов, собираются ли они восстановить монархию, когда разобьют красных. «Как бы не так! – ответил тот. – Дайте срок, покончим с красными чертями, доберемся и до кровопийц!»

После бегства за границу любимого сына княгиня Мещерская написала ему: «Ты забыл о любви к Родине, ты оставил свою родную землю, теперь ты можешь забыть о матери и сестрах, которых оставил здесь».

На протяжении Гражданской войны было несколько случаев массового расстрела заложников. В июне 1919 года в Харькове были расстреляны от 500 до 1000 мужчин и женщин; в августе в Киеве – около 1800 человек и около 2000 – в Одессе. (Для рабочих не делалось исключения. В марте 1919 года большевистские власти арестовали и затем расстреляли более 2000 бастовавших рабочих.)

Летом 1918 года Николай фон Мекк, отпрыск дворянского рода, сделавшего состояние на железнодорожном деле, был арестован, и его держали под арестом до тех пор, пока его служащие не собрали для выкупа 100 тысяч рублей. Старый анархист Кропоткин был так возмущен большевистской практикой захвата заложников, что написал Ленину обличительное письмо, назвав это возвратом в Средневековье.

виде монет, произведений искусства, антиквариата, драгоценных камней и металлов. К этому следует добавить полтонны золотых, серебряных и платиновых слитков; 65 миллионов царских рублей и почти 100 миллионов рублей в казенных и корпоративных облигациях, захваченных большевиками в одной только Москве в 1918 году.

Комиссариат, действовавший совместно с Государственным хранилищем ценностей Наркомфина (Гохран), получил к концу 1921 года почти 900 миллионов рублей в

В мае большевики установили так называемую классовую систему распределения продуктов. Рабочие получали наибольший паек; «буржуи» – наименьший, или, по формуле Г. Е. Зиновьева, «ровно столько хлеба, чтобы не забыть его запах».

При этом Ленин не придавал значения собственному дворянскому происхождению, которое должно было помещать его в лагерь врагов революции, и был готов применить насилие против рабочего класса, если тот оказывал сопротивление большевистской власти.