Цитаты из книги «Бывшие люди. Последние дни русской аристократии»

Спецраспределители, автомобили с шоферами, дачи, санатории на Черном море, особые школы и пионерские лагеря для детей: новый правящий класс советской России вел такой образ жизни, какой рядовые граждане и вообразить не могли.

Чарльз Килиберти, шофер американского посла Джозефа Дэвиса, привез на дачу Молотова, в 1937 году председателя Совнаркома, госпожу Дэвис, урожденную Марджори Мерриуезер Пост, светскую даму и наследницу огромного состояния. Дача Молотова была значительно больше поместья госпожи Дэвис на Лонг-Айленде, еду там подавали более обильную и разнообразную, а в гараже Молотова стояли шестнадцатицилиндровый «кадиллак» и несколько «паккардов» и «фордов». Как и другие богатые иностранцы, жившие в СССР, госпожа Дэвис захаживала в Торгсин, чтобы купить произведения искусства, антиквариат и мебель бывших дворян. Она была допущена в секретные хранилища, набитые золотом, серебром и драгоценными камнями, которые предлагались на продажу. Когда Дэвисы покидали СССР, советские официальные лица подарили им пару китайских ваз из шереметевского дворца в Останкине.

В 1930-е наибольшими привилегиями пользовалась партийная элита. Уже весной 1918 года госпожа Луначарская разъезжала по Петрограду в лимузине, который всего месяц назад принадлежал великому князю Павлу Александровичу, с его бывшим шофером Зверевым за рулем. В том же году ее муж получил квартиру в Александровском дворце в Царском Селе, над покоями, которые прежде занимала вдовствующая императрица Мария Федоровна. Госпожа Луначарская появлялась в театре в роскошных вечерних туалетах. Такова была норма для вождей революции. При Сталине привилегии были значительно расширены, роскошь стала доступна гораздо более широкому кругу правящей элиты, которая наслаждалась ею гораздо более демонстративно, чем аристократия предреволюционной эпохи.

Имея в виду высказывание Ленина о том, что государственный механизм должен быть так упорядочен и отлажен, чтобы всякая кухарка могла управлять государством, Николай Ильин, сотрудник Румянцевского музея в Москве, саркастически замечал: «Если кухарка, в случае надобности, могла управлять государством, то писать библиотечные карточки на всех европейских языках она еще не умела».

Летом 1925 года Луначарский, М. М. Литвинов, советский дипломат и будущий нарком иностранных дел, вместе с Павлом прогуливались по парку, когда к ним подбежал Василий. Литвинов ласково погладил мальчика по голове и спросил: «Как тебя зовут?» «Граф Василий Шереметев», – гордо ответил тот.

Владимир Владимирович Трубецкой во время поездки в Париж в 1960-е годы представился графу Мусину-Пушкину как «бывший князь из Москвы». – «Ну что вы, – возразил Мусин-Пушкин, – разве можно сказать – бывший пудель?»

Приблизительно 20 % советской бюрократии и технических экспертов принадлежали к старой элите; 35 % руководителей Народного комиссариата земледелия составляли бывшие дворяне, множество дворян служили в наркомате на низших должностях. Даже в 1938 году «бывших людей» еще некем было заменить. Михаил Шрейдер, заместитель наркома НКВД Казахстана, провел решительную кампанию высылки «социально враждебных элементов» из Алма-Аты, но был вынужден исключить многих «бывших людей» из списков, поскольку город не смог бы обойтись без опытных врачей, инженеров и учителей.

Около 40 % проституток начала 1920-х были из дворянских или некогда зажиточных семей. Американский историк Фрэнк Голдер был потрясен печальным положением молодых женщин из старой московской элиты. По свидетельству еще одного американца, знакомого Голдера, в те годы «можно было заполучить любую женщину за плотный обед».

Князь Павел Щербатов в начале 1920 года сказал: «Белая армия проиграет, потому что идет на войну с пустым знаменем». Годы спустя барон Врангель повторит эту мысль, назвав главной причиной поражения белых неспособность учитывать «настроения масс простых людей».

Павел Родзянко, бывший царский офицер, писал в своих воспоминаниях: «Когда наши солдаты находили своих изувеченных товарищей или близких, они не могли противостоять желанию причинить ответное страдание. Красная и белая ненависть одновременно неистовствовали в прекрасном диком крае». Заняв в июле 1919 года Екатеринбург, белые устроили погром, во время которого были убиты более двух тысяч человек, по большей части евреев. В том же году в Ялте белые повесили семилетнего мальчика только потому, что у него была такая же фамилия, как у Троцкого – Бронштейн.