Танцовщица и вокалистка «Сладкого местечка» Джульетта сидела напротив неё в кресле, закинув ногу на ногу. На подлокотнике лежала светло-бежевая сумочка с блёстками. На Джульетте были джинсовые шортики и блузка с коротким рукавом и воланами. Лицо у неё было хмурым, из-под чёлки каре меня сверлил сердитый взгляд холодно-голубых глаз.

– Джулия, если не затруднит. Я Джулия. Надеюсь, парень, ты не думаешь, что я действительно француженка?

– Нет, не думаю, хотя ты её убедительно изображаешь, – сказал я, решив не заострять внимания на том, что девушка, с которой у всего мира ассоциируется имя «Джульетта», вообще говоря, была итальянкой. – У вас тут школа танцев?

– Точно! Джулия согласилась поучить меня. Мы уже месяц тренируемся.

– Скажи лучше: мы месяц тратим попусту бесценные часы моего отдыха, – заметила хмурая Джульетта.

– Скажу, если хочешь, – пожала плечами Дорси. – Только ведь это неправда… Ну что, начнём?

– Нет. Я не собираюсь ничего делать под чужими взглядами.

Почему она смотрит на меня с такой злобой? На вилле Гришема её отношение ко мне было хотя и сдержанным, но вполне доброжелательным.

– Жаль, – сказал я. – Мне как художнику хотелось бы посмотреть на ваши занятия.

– А мне этого не хочется. Довольно того, что мужчины пялились на меня всю ночь. Но то была работа. Терпеть это и сейчас я не намерена.

Джульетта отвернулась. Мне подумалось, что даже мать Дорси, наверное, не устроила бы мне такой холодный прием.

Сказать ли ей, что она меня не интересует как женщина?

– Джулия, не надо так, – мягко попросила Дорси. – Мне, между прочим, хочется, чтобы Смоки Рэй посмотрел на мой танец.

– Тогда сначала научись танцевать. Сейчас смотреть ещё не на что. А поскольку учу тебя я, то либо мы будем делать так, как я сказала, либо я оставлю вас наедине.

Я развёл руки примирительным жестом.

– Не надо горячиться, Джульетта… Извини, я хотел сказать: Джулия. Дорси, не расстраивайся. У Джулии есть все основания требовать комфортной обстановки. Я пойду.

– Хотя бы выпей кофе! И причешись, у тебя волосы слева слежались.

– Спасибо, Дорси, не откажусь.

– Кофе на кухне. По коридору прямо…

– Не волнуйся, найду по запаху!

Я помахал им обеим и удалился. Стоило прозвучать слову «кофе», как я понял, что умру без глотка этого напитка.

На кухне я налил себе крепкого кофе, не осквернив его ни каплей сливок, ни крупицей сахара. Аккуратно держа дымящуюся кружку, подошёл к окну, из которого открывался вид на наглухо загороженный и порядком заросший задний двор. Интересно, в доме есть газонокосилка? Едва ли, скорее, Дорси нанимает кого-то из местных мальчишек, когда ей приходит такая прихоть. А прихоть приходит, как видно, нечасто…

Дорси жила на окраине, в несколько обветшалом коттедже на плотно застроенной Мэйфлауэр-стрит. Все дома на ней выглядели чуточку неопрятными и слегка несчастными. Кажется, люди здесь не задерживались надолго. Либо протискивались поглубже в глотку Вегаса, либо вылетали в никуда, когда Неоновому городу приспичивало срыгнуть.

Из гостиной доносились приглушённые голоса. Слов было не разобрать, но исходившие оттуда флюиды не давали усомниться: Джульетта ждала, когда я исчезну.

Я подул на кружку и попробовал сделать глоток. Кофе был ещё горяч, как расплав. Я поставил кружку на стол и пошёл на заднее крыльцо, вытягивая сигарету. Краем глаза заметил движение в окне, но осознать его не успел. Задняя дверь распахнулась, и на пороге возник высокий парень в чёрной футболке.

Мы оба замерли, словно он был так же удивлён увидеть меня, как я его. Тотчас за первым парнем появился второй. На нём тоже была чёрная футболка, но уже украшенная логотипом «Металлики».

Я не успел ни о чём подумать. Тяжёлый кулак Мистера «Металлики» отправил меня в нокдаун, а тяжёлый ботинок высокого выбил весь воздух из груди.

Стук подошв, жестокий пинок в голову. Кажется, я расслышал вскрик Дорси, но поручиться не могу: я провалился во тьму.

***

– Не надо! Помог… гх…

Это Джульетта. Возня, звонкий шлепок пощёчины, вскрик Дорси. Шлепок, вскрик, шлепок…

– Захлопни пасть, шлюшка!

Голос низкий, рычащий. Удар, стук падающего тела. Хрип Джульетты.

Я зашевелился, приходя в себя. Голова раскалывалась от боли. Перед глазами всё плыло, было трудно дышать.

И было страшно, как никогда в жизни. В школе я был не дурак подраться, но даже в худшие дни не встречался с такой звериной жестокостью.

Бежать! Нужно бежать!

Я встал и хотел сделать шаг к двери, но тут меня повело назад, кухня закрутилась. Я чудом не упал, ухватившись за стол. Перевёл дыхание. Мой взгляд не отрывался от двери.

Бежать! Это самое разумное, что можно сделать. Я выбегу и позвоню в полицию…

– Куда собрался, парень? – спросил позади меня надтреснутый голос.

Я не стал оборачиваться – какая разница, кто из мерзавцев обладает этим голосом? – и ринулся к порогу, но он схватил меня за шиворот и бросил назад. Я опять налетел на стол, больно ударился бедром об угол. Новая боль отозвалась мучительным эхом в голове.

Это был высокий, тот, что появился первым. У него было длинное лицо с влажными выпяченными губами и блёклые глаза. В руке у него щёлкнул выкидной нож.

Он поднял оружие на уровень лица и глумливо усмехнулся.

– Сейчас кому-то будет очень больно, – пообещал он.

Из моей груди против воли вырвался невнятный скулёж. Он прозвучал настолько жалко, что мне самому стало тошно.

Из гостиной донеслись судорожные вздохи Джульетты. Я понял, что кто-то душил её, и только теперь отпустил горло девушки. Тотчас раздался треск раздираемой ткани и глумливый возглас:

– Йу-ху!

– Нет! – крикнула Дорси.

Её опять ударили.

– Покажи больше, детка!

Хохот…

Парень с влажными губами шагнул ко мне, поигрывая ножом…

Я схватил со стола кружку кофе и выплеснул ему в лицо. Губастый ублюдок завопил, а я изо всех сил ударил его по яйцам.

Его крик оборвался, он выронил нож и упал на пол, согнувшись в кольцо. Я подхватил оружие с пола.

Почему после этого я направился в гостиную, сам не могу объяснить. Одно могу сказать точно: я ни о чём не думал. За меня словно думал кто-то другой, и он точно знал, что сейчас ещё один из нападавших поспешит на шум. И точно, в коридоре застучали тяжёлые берцы.

Их обладатель не увидел меня, я успел прижаться к углу слева от внутренней двери. И когда на кухню ворвался парень с аккуратной бородкой, в клетчатой рубашке навыпуск, моя рука будто сама ткнула его ножом в бок.

Лезвие с изумительной лёгкостью вошло в плоть, а вышло уже с трудом. Парень охнул, упал на колени и начал заваливаться влево.

Я пнул его, чтобы упал побыстрее.

Страх сменился феерическим азартом. Под кожей словно полыхал огонь. От меня, наверное, можно было прикуривать. Только что я готов был молить о пощаде,

(да-да, тот скулёж был неудачной попыткой произнести: «Пожалуйста, не делайте этого, я всё сделаю, только не убивайте меня, прошу вас, пожалуйста, не надо…»)

и вот уже я завалил двоих, нагнавших на меня такой подлый, унизительный страх! Остановиться было невозможно. Начисто забыв о боли, я ворвался в гостиную.

Джульетта стояла, прижавшись голой спиной к стене и держась обеими руками за горло. Она была обнажена по пояс, обрывки блузки торчали из-за пояса шорт. Рядом лежало перевёрнутое кресло, сумочка отлетела к ногам танцовщицы.

Дорси замерла в руках Мистера «Металлики». К её горлу было прижато лезвие ножа.

А посреди гостиной стоял ещё один, в спортивной куртке, из-под которой выбивалась белая футболка, с короткой стрижкой. Роста он был среднего, но у него были очень длинные руки, доходившие почти до колен. Он изрядно напоминал гориллу – и телосложением, и лицом.

Весь мой азарт куда-то подевался. Наконец-то в голове возникла осознанная мысль:

«Надо было бежать и звать полицию…»

Но теперь я уже не мог обмануть себя тем, что так помог бы девушкам.

Я всё ещё не понимал, что происходит, но чувствовал: Дорси и Джульетте несдобровать. А если подонки будут знать, что я сбежал, это только ускорит страшную развязку.

– Ах ты сукин сын, – пробормотал Мистер «Металлика». – А ну-ка, брось нож! Иначе я нарисую этой девочке второй рот, пониже и пошире того, который она не хотела закрывать.

Остаться с голыми руками? Нет уж, я не хотел оказаться безоружным перед этими подонками.

– Это ты брось – тогда позволю уйти живым, – сказал я, как надеялся, грозным тоном. – Просто уходите, парни, и останетесь целы.

Дорси вскрикнула, и я вздрогнул, увидев, как лезвие ножа ползёт по её горлу. Того, что разрез неглубокий, я не разглядел, мне было видно только кровь, струйкой скользнувшую по её шее до сиреневого топика.

– Нет! – вырвалось у меня.

Мистер «Металлика» расплылся в улыбке.

– Бросай!

Я швырнул нож на ковёр. Это конец. Я дурак, я полный кретин, я сам отдаю себя в руки ублюдков, которым меньше всего на свете нужны свидетели…

Но что тут ещё можно сделать, я не знал.

Мистер «Металлика» обратился к Горилле:

– Займись им, бро.

– Без проблем, – прорычал тот низким голосом.

А может, ещё не поздно сбежать? Вряд ли он будет долго за мной гнаться…

Вот это последнее предположение оказалось верным. Горилла точно не стал бы гнаться за мной долго. Разве что я был бы чемпионом мира по спринту – тогда да, Горилле потребовалось бы минуты три, чтобы настичь меня.

Он двигался со скоростью, поразительной для такого увальня. В мгновение ока он оказался рядом со мной и если не раскроил мою голову своим огромным кулаком, то лишь потому, что мои ноги уже подкосились.

Кулак с треском врезался в дверной косяк над моей головой. Я обхватил Гориллу обеими руками и толкнул.

– А-а!

Кажется, это кричал я…

Он оказался ещё тяжелее, чем я ожидал, но всё-таки упал, и я прыгнул на него сверху, молотя кулаками по мерзкой роже.

Мистер «Металлика» отшвырнул Дорси и шагнул ко мне, однако Зайка удержалась на ногах и, метнувшись к нему, пнула в колено. Занятия танцами не прошли даром: по-настоящему драться она не умела, зато прекрасно владела своим телом, и потому не промахнулась.

– Сука!

Мистер «Металлика» упал, тотчас вскочил с перекошенным от ярости и боли лицом. Он сделал быстрое движение, метя ножом в лицо Дорси. Та едва успела отскочить и бросилась к лестнице. Но уйти ей не удалось.

Он настиг Дорси на нижней ступени и полоснул её по спине сверху вниз. Брызнула кровь, узкий топик распался на две половины.

Девушка взбежала на несколько ступеней, прежде чем боль обожгла её, и она упала. Мистер «Металлика» упёрся левой рукой в стену, правую, с зажатым в ней ножом, положил на перила, подпрыгнул и приземлился обеими ногами на бок Дорси.

– Получи, шлюха!

Крик девушки не поддавался описанию.

Я хотел вскочить, но тут лапы Гориллы обхватили меня так, что затрещали кости. Он бросил меня и, прежде чем встать самому, припечатал к полу ударом кулака по солнечному сплетению.

Наверное, если бы меня ударили кувалдой, было бы легче.

Резкий хлопок я едва расслышал. Потом как будто кто-то крикнул, хлопок повторился. Я ничего не видел и не слышал. У меня было куда более насущное занятие, чем пытаться что-то рассмотреть или расслышать. Задачей номер один сделать хотя бы один вдох.

Когда лёгкие уже горели от нехватки кислорода, воздух начал понемногу проникать в меня. И постепенно пришло осознание, что в гостиной стало тихо. Никто никого не догонял, не бил, никто не орал…

А ещё в гостиной появился незнакомый кисловатый запах.

Что это за запах, я узнал только вечером, в госпитале Спринг-Вэлли…

Глава 5.

Детектива звали Морган Фэрроу. Это был сухощавый блондин со стрижкой «ёжиком» и жёсткими чертами лица. Он навестил меня в больнице в тот же вечер и, поздоровавшись, обрадовал сообщением, что врачи находят моё состояние удовлетворительным.

– Мне бы их оптимизм, – отозвался я, морщась от боли. – Чем я могу вам помочь, детектив Фэрроу?

– Неужели не догадываетесь? – Он уселся на стул рядом с кроватью. – Расскажите всё, как было. Начните с себя. Кто вы, откуда?

– Моё имя – Джон Рэйхард Гейтс… Детектив, что с девушками? Дорси и Джульетта – они не пострадали?

Он его колючего взгляда было неуютно, но я решил не отступать.

– Пожалуйста, скажите. Мне больше не у кого узнать. Я пытался дозвониться до Сэла Гришема, но он не берёт трубку…

– Вы помните, чем закончилось нападение? – спросил Фэрроу.

– В том и проблема, что нет! Я потерял сознание и очнулся уже здесь.

– Что ж, обе девушки живы. Одна даже цела. Второй придётся провести в госпитале какое-то время.

– Слава богу! Она где-то здесь?

– Так не годится, мистер Гейтс, – покачал головой детектив. – Во-первых, вам, насколько я знаю, рекомендовано спокойно пребывать в горизонтальном положении, а не изображать ветряную мельницу. Во-вторых, вопросы должен задавать я, а вы – отвечать на них. Если, конечно, мы оба хотим, чтобы расследование благополучно завершилось.

Я заставил себя откинуться на подушку. Изголовье кровати было установлено под углом, так что мне было удобно разговаривать… и размахивать руками.

– Извините, сэр. Спрашивайте.

Он вынул блокнот и авторучку.

– Итак, кто вы и откуда.

– Я родом из Бангора, штат Мэн. Окончил художественный колледж. Мне двадцать пять, и я хочу покорить Голливуд. Вот, собственно, и всё.

– Голливуд и Лас-Вегас – это разные планеты… Не говоря уже о Бангоре, штат Мэн. Каким ветром вас сюда занесло?

– Наследство. Шесть лет назад умерла моя тётя. Мне досталась в наследство квартира в старом доме на Линч-корнер, под самой крышей. Я думал продать её, но потом решил оборудовать в ней мастерскую. Оттуда и совершал экспедиции на планету Голливуд.

Морган Фэрроу задал ещё несколько вопросов о моей биографии, делая пометки в блокноте, потом перешёл на другую тему:

– Как давно вы знаете мисс Доггерти?

– Я её вообще не знаю. Я провёл ночь с девушкой, которую все называют Дорси.

– Как это случилось?

– Как бывает иногда между молодыми людьми, которые приглянутся друг другу. Я видел её несколько раз в баре «Сладкое местечко». Это стрип-бар на Строберри-лейн. Она работает там официанткой. Мы иногда разговаривали… Я не ждал, что это обернётся романтическим приключением.

– Как же вам удалось её подцепить?

– Не я подцепил её – она меня. Причём с вполне определённой целью. Дорси хотела побыть моей моделью.

Морган Фэрроу кивнул и сделал ещё одну пометку в блокноте. А я вдруг подумал, как далека от истины картина, которая, должно быть, уже выстраивается в его мозгу.

Молодая девчонка «хочет побыть моей моделью» – то есть стремится к успеху. Мечтает о славе. Как обыденно и даже пошло это звучит, даже когда проговариваешь мысленно. Как непохоже на смутное томление от недовольства собой, на поиск какого-то особенного средства, которое поможет разобраться в себе, найти в своей душе то, что не может проявиться в обыденной жизни…

Он подробно расспросил меня о работе на вилле, потом о несостоявшемся заказе для бара. Говоря, я всё больше размахивал руками, и в какой-то момент вздрогнул от вспышки боли. Солнечное сплетение у меня было словно зацементировано, от неловкого движения по цементу побежали трещины. Фэрроу наконец перешёл к событиям минувшего вечера.

– В баре было много народу?

– Нет, до выступления ещё оставалось не меньше часа. Человек шесть-семь…

– Среди них был кто-то из нападавших?

– Что? А… Н-нет, не думаю…

Вопрос Фэрроу странным образом исправил что-то в моей голове. Внезапно я понял, что дом Дорси подвергся нападению не случайно.

– О чём вы задумались?

– О том, что они появились сразу с двух сторон. Не похоже на случайный визит воров. И то, как они вели себя… Они напали не на дом – на Дорси или… на Джульетту!

– Давайте не будем спешить с выводами. Пока просто восстановим картину происшествия. Итак, в баре не было никого из тех, кто напал на вас? Вы уверены в этом? Если я правильно понял, вы были не в лучшем настроении…

– Это так, но для меня привычно приглядываться к людям. Я всегда ищу интересную позу, жест… Но дело не в этом. Ведь потом, после «Сладкого местечка», нас с Дорси видели сотни людей!

– Глупо спрашивать, но вы не заметили слежки?

– Нет, иначе бы вспомнил сейчас… – Я перевёл дыхание. – Мистер Фэрроу, в чём бы ни уверяли вас врачи, мне ещё трудно разговаривать. Давайте о том, что произошло в доме Доггерти.

Он удивлённо взглянул на меня и улыбнулся.

– Дорси носит фамилию Ливингстон. Джулия Доггерти – это танцовщица, которую все знают как Джульетту. И я всё-таки хотел бы услышать, как давно вы с ней знакомы.

– Не дольше, чем с любой другой девушкой из «Сладкого местечка» – Я поменял позу, чтобы было легче дышать. – Детектив Фэрроу, честное слово, мне больно разговаривать.

– Осталось совсем немного, – заверил он, переворачивая лист блокнота.

Он соврал. Либо мы с ним живём во вселенных с разным течением времени, и по его представлениям тридцать минут – это «совсем немного». Под конец беседы я был совершенно измучен.

Только в один из моментов я встрепенулся – когда Фэррооу спросил, помню ли я, в кого был сделан первый выстрел.

– Выстрел? Так это был запах пороха, да? Я и не догадался! Но кто же стрелял?

Фэрроу помедлил и ответил:

– Джульетта. Напавших ждал большой сюрприз: она оказалась вооружена. Постарайтесь вспомнить. Что именно вы делали, когда раздался первый выстрел?

– Я как раз терял сознание…

Меня спасла медсестра, которая вошла в палату и обрушилась на детектива:

– Вы обещали не утомлять его! Немедленно уйдите, или я пожалуюсь на вас!

– Хорошо, хорошо, уже ухожу. Мне ещё нужно будет поговорить с вами, так что никуда не уезжайте из города, мистер Гейтс. Так вы уверены, что никогда раньше не видели ни одного из нападавших?

– Детектив! – В голосе медсестры слышалась явственная угроза.

– Уверен, мистер Фэрроу.

– Что ж, выздоравливайте, мистер Гейтс!

Сукин сын ушёл. Медсестра поправила мне подушку и сердито велела отдыхать:

– Не напрягайтесь. Вам нужен покой.

– Я всего лишь устал разговаривать…

– Если точнее, вы устали размахивать руками. Впрочем, это для вас одно и то же. Поэтому вы будете лежать и выполнять дыхательную гимнастику. А я скажу, что к вам сегодня нельзя никого пускать.

– Кто-то хочет меня увидеть?

– Лежите! Вам станет хуже, если будете волноваться…

Преодолевая боль, я сел на кровати.

– Послушайте, меня чуть не убили. Я был на волосок от смерти. Как по-вашему, чтобы успокоиться после такого, достаточно просто лежать бревном?

– Я принесу вам успокоительное…

– Я не успокоюсь, пока не узнаю, кто ко мне пришёл!

Она всплеснула руками.

– Хорошо, я спрошу разрешения у доктора. Только перестаньте жестикулировать…

Медсестра вышла из палаты. Я упал на подушку и вытянул руки вдоль тела. Интересно, на каком основании доктор считает, что я в порядке? Он говорил, что внутренние органы не повреждены, однако, просто сев на кровати и опять повалившись на неё, я весь покрылся испариной. Трещины в цементе стали широкими и расползлись по всему телу.

Ожидание показалось мне невыносимо долгим. Кто мог навестить меня? Я жил затворником, был слишком занят своими работами, и потому за шесть лет в Вегасе обзавёлся только множеством поверхностных знакомств, но ни одного настоящего друга у меня не было.

Айзек Мортон как-то сказал мне, что именно по этой причине мне не удаётся пристроить свои проекты. Талант не имеет значения, говорил он, если нет дружбы с нужными людьми. Поначалу я думал, что Айзек просто слишком циничен, и пытался убедить его, что настоящий талант всегда пробьёт себе дорогу.

Со временем начал понимать: Айзек знал, что говорил…

Наконец дверь отворилась.

– Джулия! Не ожидал увидеть… Эй, что-то случилось?

Девушка была бледна как полотно.

– Если не считать того, что сегодня с утра я застрелила двух людей, которые хотели меня изнасиловать… Тогда можно сказать, что ничего не случилось. Обычный, ничем не примечательный день! – нервно хохотнула она.

– Прости, это прозвучало глупо… Как ты себя чувствуешь?