Цитаты из книги «Свой среди воров»

– А может, родственница? – предположил он наконец. – Родственница? Ателя? В смысле – сестра или что-то вроде этого? – Или мать. Или возлюбленная. Я помотал головой. – Да нет, чепуха. – Ну для тебя-то – конечно.

Охота за реликвиями считалась делом небезопасным даже по нашим меркам. В империи не жаловали граждан, которые крали святыни, не говоря уже о сбытчиках краденого. С ними, если ловили за руку, не церемонились. Это считалось менее тяжким преступлением, чем покушение на убийство императора, но более серьезным, чем осквернение императорской гробницы. Профессионалы знали, что ждало их в случае поимки, и снисхождения не чаяли.

Давным-давно в империи отрубали ворам большой палец. Теперь мы, воры, рубим пальцы своим и метим их как предателей. Кто сказал, что мы не учимся у приличных людей?

При упоминании Никко Хрясь побледнел. Никкодемус Аллудрус славился лютостью, которая особенно проявлялась в тех случаях, когда он считал себя обманутым. Не то чтобы кинуть меня означало кинуть и Никко, но наши интересы иногда совпадали. Не в этот раз, правда. Но я не собирался посвящать Хряся в нюансы.

– Имя, – потребовал я, когда он проблевался. – Отвянь, паскуда, – сплюнул Хрясь. – Это не имя, – возразил я, встал, уложил его мордой в лужу блевотины и придавил ногой, расплющив по ходу нос. – Подумай еще. Хрясь давился и пытался вывернуться из-под пяты. Я убрал ногу. – Иокладия, – прохрипел он. – Ее зовут Иокладия.

е», если не заплатишь. Терпеть не могу накруток, когда не требую сам

– Спасибо, – добавил я. Я редко благодарю, хотя Деган мой друг. Ему эти слова без разницы – что сказал я их, что нет. Мы с ним давно вместе и много чего повидали на этих улицах, чтобы тратиться на любезности.

Но каждый из нас слышал их имена: Тень, Госпожа Танца, Клешня, Одиночество, Дудочников Сын, Щур и Щиток.