Цитаты из книги «Сад бабочек»

Красота теряет смысл, если окру

имен никто не называл. Равенна говорила, что ее мама была сенатором. Это все, что я знаю. – Ее настоящее имя Патрис, – замечает Эддисон.

– Меня зовут Кэссиди Лоуренс, – прошептала она так тихо, что я едва могла разобрать. – Пожалуйста, не забывай меня. Не позволяй ему быть единственным, кто меня запомнит.

Политики – как и служба опеки, – думает Хановериан. – В конечном итоге от них есть польза, но в основном они как заноза в заднице

Есть свойства – существа без воплощенья, с двойною жизнью… Двойное есть молчанье в наших днях, душа и тело – берега и море. Одно живет в заброшенных местах…

– Что это за книга? – Часть книги, – поправляет Инара. – «Девочка со спичками» Ганса Христиана Андерсена. Виктор смутно припоминает, как его дочь, Бриттани, еще совсем маленькой танцевала в каком-то представлении. Но воспоминания об этом слились со «Щелкунчиком» и «Стойким оловянным солдатиком». – В Саду подобные истории обретают особый смысл.

Значит, твой выбор по умолчанию неверен. – Он выпрямился и раскрыл рот, готовый возразить, но я вскинула руку. – Если ничего не выбирать, это и есть выбор. Нейтралитет – это подход, но значение имеют только факты. Невозможно жить, не совершая выбора.

Не совсем так. Я была темпераментна, как Блисс, но контролировала себя. Была нетерпелива, как Лионетта, и не пыталась скрыть это. Я читала как Зара, бегала как Гленис, танцевала как Равенна и заплетала волосы как Хейли. Я во многом была похожа на других, не доставало только простодушия Эвиты.

Только не эту выхолощенную дрянь от Диснея и не подчищенные версии Шарля Перро. Мне нравились такие, где несчастье может обрушиться на кого угодно. Когда понимаешь, что детям такого давать нельзя. – Чтобы без обмана? – спрашивает Виктор, и она кивает. – Точно.

Но дети вроде меня… ошибочно считать их потерянными. Возможно, нас единственных это никогда не коснется. Мы всегда точно знаем, где мы и куда можем двинуться. И куда не можем.