Наступило утро, солнечный диск медленно восходил над горизонтом, сонные солдаты шатались по окопам в слабой надежде на ещё один мирный день. Но этому было не суждено сбыться, с запада раздался слабый гул, который нарастал с каждой минутой. Не все сразу поняли, что происходит, но бывалые ветераны сразу смекнули, это летели медивские тяжёлые бомбардировщики, огромные птицы из железа, несущие в своём брюхе сотни тот смерти, что вскоре должны были полететь на головы защитников Ирка. Вскоре, в ясном, утреннем небе появились очертания десятка страшных крылатых монстров в сопровождении нескольких истребителей. Бомбардировщики летели не спеша и важно, будто заранее знали о своей безнаказанности. При виде, надвигающейся угрозы, в рядах оборонявшихся, началась паника и истерия, кто-то зарывался в землю, кто-то истерично кричал, некоторые бросили оружие и побежали прочь с позиций, надеясь сбежать от предстоящей бомбёжки. Керм, как вкопанный стоял и смотрел в небо, руки его дрожали к горлу подступил ком. Его солдаты начали покидать позиции, всё это творилось, пока один из офицеров другой роты не пристрелил из пистолета двоих дезертиров и не пообещал сделать то же самое с Кермом, если тот не наведёт дисциплину в своей роте.

– Слушай мою команду!– заорал ротный. – Всем покинуть позиции, укрыться в блиндажах, окопах, прячьтесь туда, где вас не зацепит осколками ибо от прямого попадания бомбы вас не спасёт ничего!

Солдаты в паники попрыгали в окопы и блиндажи, кто-то истерично начал зарываться в землю, порой казалось, что люди готовы зубами грызть песок, лишь бы спастись. Китти же укрылась в блиндаже вместе с ротным и ещё пятью солдатами. Из блиндажа было хорошо видно, как десяток самолётов с рёвом приближались все ближе и ближе.

– Они наверняка не знают, что здесь пара тысяч жалких бандитов и добровольцев. Иначе бы не тратили столько сил на нас. – пробормотал ротный, с ужасом глядя в даль.– Мы при виде одних только самолётов то обделались как детишки, а что будет, когда они нас с землёй равнять начнут?

– Скоро узнаете, товарищ лейтенант, – ехидно подметил один из солдат.

Вскоре гул самолётов раздавался уже над головами солдат и в следующее мгновение послышался истошный свист, бомбы полетели вниз. Одна за другой, они падали на землю впиваясь в неё почти на всю длину, после чего происходил мощный взрыв, сотрясающий округу. Китти никогда раньше не видела такого ужаса, самолёты нещадно скидывали весь боекомплект, на город, дома, даже очень высокие тут же разлетались на части. Одна бомба угодила совсем недалеко от блиндажа прямо в окоп, огненный столб взмыл в небо, тонны земли раскидало по сторонам. С десяток солдат умерли мгновенно, а их останки посыпались на головы других кровавым дождём.

– Они не дадут нам ни единого шанса,– еле слышно прошептал ротный, опустив печальный взор.

Авиация медивов славилась своими тяжёлыми бомбардировщиками, которые за один налёт могли сровнять с землёй небольшой город. Одни бомбы, словно кроты вгрызались в землю и уничтожали все оборонительные сооружения, другие же огненным вихрем выжигали всё в округе.

Бомбардировка продолжалась около получаса, за эти трагические минуты город был практически уничтожен, были разрушены почти все дома, перепаханы огромными воронками многие позиции, в которых навечно остались лежать сотни бойцов ополчения и добровольцев. Защитники были деморализованы и боялись показать нос из своих укрытий. Кругом были пожары, разрушения, а медивы не потеряли ни одного самолёта.

Ротный так же дрожал от страха, боясь высунутся из блиндажа. Вся его отвага и смелость, что он проявлял, будучи студентом военной академии, пропала в тот миг, когда первый снаряд сотряс землю. Все и так знали, что сдержать натиск им не удастся, но в момент бомбардировки все страхи проявились наяву.

– Товарищ лейтенант!– крикнула Китти ротному. – Вы должны вернуть людей на позиции иначе все пропало!

– Да я должен…

– Так действуйте! Медивы вот-вот начнут атаку!

Ротный, с дрожащими ногами сжимая автомат так сильно, будто бы врастая в него, выбрался из блиндажа и закричал:

– Всем вернутся на позиции! Всем на позиции! Ждём вражеского наступления!

Китти так же выбежала из укрытия и, сняв свой автомат с предохранителя, заняла позицию в окопе, в котором было пятеро человек. Все вокруг было перепахано и выжжено, кругом лежали трупы, но она пыталась не смотреть на них. Страх пробирал её до самых костей.

«Вот она, настоящая война, людей здесь нет и личностей то же, никому не нужны твои стремления и цели, никому не нужна твоя никчёмная жизнь, которую может оборвать шальная пуля, либо, прилетевший в затылок осколок. На войне все люди превращаются в мишени, и кому-то везёт больше, а кому то нет. Сегодня в числе неудачников я, а точнее мы все, заложники города Ирк, о котором раньше никто из нас не знал. А так хочется жить, только ради чего не знаю, а жить то все равно охота! Очень охота! Надеюсь мне повезёт и я увижу сегодняшний закат.» – размышляла Китти смотря в даль, где холмы густо прорастали кустарником и травой.

Час ожидания показался котивам вечностью, за это время над их головами промчались несколько лёгких самолётов разведчиков.

Вскоре кто-то заорал во все горло.

– Медивы! Медивские танки!

С западных холмов, ползли десять неуклюжих, медивских танков, выкрашенных в защитный цвет, позади них прячась за бронёй, шли две сотни солдат. С южных холмов спускались уже пятнадцать броневиков и около пяти сотен бойцов гетерской армии.

– Началось. – Буркнул Керм и дрожь затрясла его руки с новой силой.

Танки ползли медленно, их грозные башни с торчащими пушками глядели в сторону испуганных котивов, их гусеницы перепахивали землю словно плуги. Медивские солдаты шли так же аккуратно и не спеша, видимо они и не сомневались уже встретить живых или способных дать отпор солдат противника.

На позицию прикатили одну противотанковую пушку, её с трудом волокли семеро потрепанных и израненных артиллеристов, ротный оглядел их и, не сдержав ярость, закричал на них с неприкрытой злобой в голосе.

– У нас тут одни трупы! А на нас прёт вся медивская армия! И вы приволокли только одну пушку с семью калеками? Неужели на других концах обороны пушки нужнее? Нас сейчас в фарш перекрутят! Сволочи!

– Слушай офицер,– сказал парень с окровавленным бинтом на голове,– рот свой поганый закрой. Мы приволокли то, что осталось от всей батареи, остальные пушки уничтожены, а артиллеристы убиты, так что, большего мы дать вам не можем! А если ты ещё раз крикнешь на моих людей, я прикажу пушку тащить обратно, а сами будите фиги медивским танкам показывать.

– Прошу прощения, я не знал,– виновато сказал ротный.

– Да иди ты со своими извинениями, лучше своих солдат организуй, а то половина убежала уже. Пока мы пушку сюда катили, человек двадцать в панике бежало на восток, побросав оружие.

– А это не ваше дело.

– Наше не наше не мне решать, а вот то, что ты плохой офицер и так видно, не зря тебе отбросов доверили.

Спор прекратился, на позицию приехал автомобиль командующего обороной. Полковник Атир выпрыгнул из машины и тут же оглядел взором приближавшиеся танки противника. После чего быстрым шагом подошёл к ротному.

– У вас сколько человек осталось?

– Полсотни, не больше, часть погибла, часть разбежалось.

– Дурдом! Дезертиры есть во всех ротах! Но в вашей больше трусов чем покойников! Стреляйте всех, кто посмеет покинуть позиции, а по врагу пока огонь не открывать! Даже если они начнут стрелять по вам! Подпустите их на расстояние броска гранаты! Они думают, что нас здесь не осталось. Так что если начнёте пальбу раньше времени, то они вас издалека танками перебьют! А вы ротный, смотрите мне, если хоть один солдат ещё позицию бросит, стрелять буду я. Вас! Как предателя! Уяснил?

– Так точно!

– Сопляк! – презрительно бросил Атир и пошёл в сторону машины.

Керм, проводил взглядом полковника, он понимал, что с дезертирством, нужно бороться, но убить просто так человека он не мог. Ему пришлось довольно быстро проходить школу мужества. К тому же война в книжках ему виделась совершенно другой.

А враг тем временем приближался все ближе и ближе, уже без бинокля можно было разглядеть знамёна на бортах медивских броневиков. Все понимали, с минуту на минуту начнётся огненная буря. И она началась.

Как только вражеские отряды приблизились на положенное расстояние, вся котивская оборона разом открыла огонь. Гранаты полетели в сторону танков и солдат, Китти, нацелив автомат на скопление медивских солдат, нажала, что есть сил на курок и гильзы со звоном полетели на землю. Она увидела, как двое из них упали на землю, после чего нырнула в окоп и задрожала. Кругом стоял невообразимый шум стрельбы и взрывов, танки нещадно равняли с землёй первый ряд окопов, зарывая в них заживо котивских солдат. Пушка успела сделать всего два выстрела, после чего её разорвало на части, прямым попаданием фугасного снаряда. Один из артиллеристов упал рядом с Китти, его тело было все истерзано и перекалечено взрывом. Девушка собралась с силами и снова выглянула из окопа и снова сжала курок. Неожиданно перед ней со всей своей железной мощью выполз медивский танк, она встала в оцепенение, пред её глазами ревело чудовище, грозившее переехать её, но в следующее мгновение Бран сбил девушку с ног и сам лёг рядом. Упав в окоп она обхватила голову руками и со всей силы заорала от ужаса, танк, не заметив их, проехал прям над ними осыпав килограммами сырой земли. В следующее мгновение раздался взрыв, железное чудовище вспыхнула как спичка. Медивские танкисты повыскакивали из люков, но их тут же скосил пулемётный огонь.

Китти выбралась из земли, вся чумазая. Подняв голову, она увидела, что противник не может пробиться сквозь оборону и, отступив, ждет, когда подойдёт вторая бронетанковая группа. Вся позиция была перепахана и усеяна трупами, только рядом с ней лежало семеро мертвецов, двое из которых были медивами. Бран так же не пострадал, отряхнув с себя землю и сплюнув, он улыбнулся девушке грязными зубами и похлопав по плечу, сказал.

– Не пытайся в следующий раз стрелять глазками в танк, с ними это не проходит. Хотя глазки у тебя, что надо!

– Я испугалась, спасибо тебе, если бы не ты…

– Если бы не я, то не я, не забивай себе голову. Ты не ранена

– Нет. Медивы отступили?

– Ненадолго, сейчас опять начнут, держись рядом. Где Керм?

– Не знаю, я ничего не знаю!

– Слёзы вытри и держись рядом, всё будет хорошо, если вытащу тебя из этой задницы живой, то с тебя поцелуй. В щёку конечно! Я ж тебе как-никак в отцы гожусь!

– Хоть десять! Мне бы твоё спокойствие, Бран.

Они вдвоём начали перелазить из уничтоженной первой линии окопов сразу в последнюю, кругом были трупы, обороны почти не было, парк был перемолот, деревья скосило взрывами. Медивские танки вели беспорядочную стрельбу, строчили пулемёты и гремели взрывы. Рота Керма уже почти полностью полегла, оборону держали подоспевшие на выручку ополченцы Ирка. Они прикрывали отступавших добровольцев, которых осталось не больше десятка. Среди них был и сам ротный, испуганный и контуженный. Он полз, прячась за поваленными деревьями, ополченцы нещадно поливали врага огнём, но ответный огонь был несравнимо сильнее. С востока города уже двигалась на подмогу рота иркского гарнизона.

Бран посадил Китти в укрытие, около развороченного взрывом фонтана и, подняв с земли автомат, дал его ей. Оружие было в чей то крови и девушка испуганно отбросила его в сторону. Бран поднял его вновь и обтёр его своим рукавом, после чего вновь вручил его Китти и, отругав её словно ребёнка, пополз на встречу Керму.

Керм был не в себе, весь дрожал и громко ругался на всех, его лицо и руки были в крови, глаза обезумевшими. Бран взял его за локоть и начал помогать, ротный же заорал, словно сумасшедший и начал вырываться. После долгих попыток усмирить контуженого, доброволец влепил своему командиру такую звонкую пощёчину, что её услыхала даже Китти. От удара Керм немного успокоился и Бран поволок его в укрытие. Дотянув его до Китти, они принялись уже вдвоём волочить капитана в окопы ополченцев.

– Вы кто? – увидав их троих, спросил бородатый ополченец с охотничьей винтовкой в руках.

– Кто, кто! Свои, мать вашу, капитану нужна срочная помощь, он контужен и скорее всего, ранен, зовите медика. Срочно.

– Какой медик? У нас нет медика! У нас вообще не хрена нет, ждите, скоро гарнизонные подойдут. Пусть девка его осмотрит, а ты бери автомат и стреляй, пока эти суки вновь в атаку не пошли.

– С нашей роты ещё живые есть?

– Да человек пять переползло, остальные уже отмучились, медивов слишком дохрена, мы и часу не продержимся.

Китти принялась осматривать Керма, его руки были посечены мелкими осколками, раны сильно кровоточили, правая нога была прострелена на вылет в районе голени. Она порвала его китель на тряпки и принялась перематывать его руки, капитан же бредил и нёс несвязную чепуху, про жену и дом.

– Терпите, пожалуйста, терпите, всё будет хорошо, Керм. Я вам помогу, вы вернётесь к жене, только терпите. Вы не сильно ранены, я перевяжу вам раны, а вскоре подойдёт подкрепление, медики помогут вам.

– Эй девка! – крикнул Китти бородатый ополченец. – Там метрах в пятидесяти на улице лежит труп санитарки, посмотри, может у неё есть, что ни будь для твоего капитана. У него контузия, ему успокоительное нужно.

– Какая я тебе девка!? Я лейтенант, соблюдай субординацию, ополченец.

– Простите, лейтенант, но мне плевать на ваше звание, если хотите ему помочь, то бегите за медикаментами.

Китти хотела уже сгрубить дерзкому ополченцу, но собрав волю в кулак, побежала вдоль дороги, между горящими домами. Она оглядывала по сторонам, кругом лежали трупы, но санитарки не было видно. Вскоре она наткнулась на мёртвую девушку санитарку, что лежала на боку. Её тело было прошито осколками, а лицо изуродовано ожогами, но Китти сразу узнала в ней Кудряшку. Забрав у неё аптечку, она пулей рванула обратно. К тому моменту медивы немного ослабили обстрел, и Лина смогла вколоть успокаивающее Керму и должным образом обработать его раны.

Позиция ополченцев располагалась в огородах частного сектора города, их было чуть больше сотни, у них почти не осталось патронов, а подмога гарнизона, так и не подошла. По всей видимости, гетерцы прорвались с юга, со стороны леса и ворвались в город, отчётливо была слышна стрельба и взрывы в районе иркской школы. Оборона оказалась рассечена, шансов почти не оставалось и это понимали все.

К Брану подошёл бородатый ополченец, почёсывая свою рыжую бороду, присел рядом.

– Скорее всего, нам сейчас ударят в тыл, либо попрут снова в лоб, у нас нет гранат, мы не сможем остановить ни одного танка, да и патронов тоже не осталось, что делать будим?

– В плен предлагаете? – спросил, Бран, бросив взгляд на Китти.

– Они пленных не будут брать, в Аппоре всех пленных ополченцев повесили на площади, сомневаюсь, что в их действиях могло, что-то поменяться. Мне вот лично плевать, на жизнь, но девке может, повезёт. Пусть сдаётся.

– А пленниц они насилуют. – сказал другой ополченец, что снаряжал последнию обойму. – Я вам это говорю, так как сам видел, я в Аппоре был и видел всё своими глазами, медивы настоящие свиньи, мужиков вешают, баб насилуют. А по мне так лучше сдохнуть, чем дать себя трахнуть десятку грязных свиней.

Разговор прервал шквал огня со стороны гетерцев, враг пошёл в наступление. Ополченцы выпускали последние пули и готовились к рукопашному бою. Через растерзанный парк, что был усеян мёртвыми добровольцами, медленно ползли несколько танков, гетерцы шли в полный рост, беспорядочно поливая свинцом позиции ополченцев. Китти глядела на этих солдат и, сжимая автомат, старалась подстрелить хоть одного, но огонь был настолько плотным, что сложно было поднять голову. Мгновение спустя рядом с ней замертво упал бородатый ополченец с пробитой головой. Бран схватил её за руку и прижал к себе.

– Китти, дорогая моя, милая девочка, слушай меня и делай так, как я скажу. Я обещал тебе, что буду тебя беречь, но вынужден дать последний совет. Как тот танк, что едет сейчас на нас, приблизиться к нам, я крикну тебе беги и ты побежишь, побежишь и не будешь оглядываться, будут стрелять не оглядывайся, будут кричать – беги, но не оглядывайся ни в коем случае. Беги в любой целый дом, находи глухую и тёмную комнату и сиди там так тихо, как мышка.

– А Керм?

– Ты сделала для него всё, что могла. Забудь о нём и простись с ним.

– А ты?

– А я бы взял авансом твой поцелуй, но, к сожалению уже некогда. Спасай себя.

А тем временем танк приблизился уже на столько, что его гул заглушал любые слова и Бран крикнул, что есть сил Китти – «Беги» и девушка, на мгновение, прижавшись к щетинистой щеке Брана губами пустилась бежать. Вслед ей раздались пару очередей с танкового пулемёта. Одна пуля сбила с неё кепку. Она уже не видела как Бран, сняв с пояса последнею противотанковую гранату, пошёл навстречу рычащему, железному чудищу, не видела она и как он погиб, под пулемётной очередью, успев подбить гусеницу танка, следом танк взорвали из гранатомёта. Погиб и Керм, под обломками горящего броневика. Китти же бежала, что есть мочи прочь от места боя, за её спиной рвались снаряды и строчили пулемётные очереди. Она боялась обернуться, её ноги несли прочь от смерти и войны, она просто была испуганна, по пути она потеряла свой автомат.

«Я предатель! Я трус! Меня теперь расстреляют! Хотя какая разница, там мне тоже долго не протянуть! Надо бежать, бежать, что есть сил! Нужно где-то укрыться, спрятаться. Медивы меня не расстреляют я же девушка, они меня не убьют! Не убьют!» – бормотала себе под нос Китти, убегая все дальше и дальше от линии обороны.

Она вбежала в какой-то на половину разрушенный, видимо после попадания авиабомбы, дом. В нем было темно и сыро, пахло гарью, всюду были разбросаны личные вещи бывших жильцов. Китти забилась в угол и зарыдала. А за окном продолжались бои, рвались снаряды, строчили пулемёты. Чуть успокоившись, она подползла к оконному проёму и выглянула. По улице ехали два медивских танка, они били без разбора по домам, солдаты гетерцы, закидывали в окна гранаты и поливали из огнемётов всё, что было похоже на укрытие. По первому этажу дома, где укрылась девушка, так же пальнули из танка, и здание зашаталось, следом в окна первых этажей полетели гранаты и фасад окатили огненные волны. Китти, отпрыгнула от окна, забравшись под кровать, завернулась в одеяло, ей было страшно, она дрожала и рыдала.