– Над входной дверью повешу, – сообщил таксист, заворачивая подкову в носовой платок – говорят к деньгам, – он сунул свёрток в карман – мне ещё два года кредит за машину выплачивать.

– Меня Сергей зовут – представился он и протянул руку Олегу.

– Олег – он пожал его руку, затем представил дальнобойщика – Максим Игоревич, наш водитель.

– Ладно, пошли обратно – сказал Олег, когда они обменялись рукопожатиями. Вместе они поднялись на асфальт, и пошли к машинам.

   Небо слева робко светлело, звёзды постепенно меркли, как всегда равнодушные к людским проблемам. Олег, наконец, задал таксисту мучавший его последние минуты вопрос

– Сергей, тебя я обогнал в километре отсюда?

– Да.

– Ты с такой же скоростью ехал?

– Да – снова подтвердил Сергей – я сотрку ровно держал, здесь – он повёл рукой – часто гайцы пасутся, пару раз на штраф налетал. А ты гнал точно на полгода лишения прав.

– Так – Олег не смог сформулировать вопрос на основе ответа. Спросил о другом – ты что-то необычное видел?

– Зарево багровое было. Но так быстро мелькнуло, что подумал – показалось, – он хмыкнул – Оказалось даже хуже.

   Они прошли 'Логан', Вероника откинула спинку кресла и вроде заснула. Из-за тонировки задних стёкол её лица видно не было, а стучаться Олег не стал.

– Ну и что дальше делать будем? – Сергей снял 'Пассат' с охраны.

– Мы пока здесь побудем – Олег взглянул на дальнобойщика, тот согласно кивнул.

– Ладно, я домой поехал. – Сергей открыл водительскую дверь – Заеду в посёлке на пожарку. Возьми – он достал из кармашка на солнцезащитном козырьке визитку и протянул её Олегу.

– На пожарку-то зачем? – удивился Максим Игоревич

– МЧС у нас там сидит. Мой дядя сегодня дежурит, – он взял визитку Олега, сел в машину – иначе мне не поверят. Бывайте, мужики.

– Бывай – сказал Олег. 'Пассат' сдал назад, развернулся и через минуту стал уже практически неразличим.

– Зачем ты его про обгон спрашивал? – Максим Игоревич смотрел вслед удалившейся машине.

– Сколько, по твоему, времени прошло от момента аварии? – спросил его Олег, записав в память телефона номер Сергея.

– Ну, я не засекал – дальнобойщик с сомнением посмотрел на часы – но часа полтора точно. Пока после столкновения стояли, пока уезжали, пока с тобой возились, пока на просёлок ходили. Да, полтора часа.

– От того момента, когда я его обогнал, до нас он ехал меньше минуты, – сделав в уме несложные вычисления, сказал Олег, – секунд тридцать-сорок. У нас за это время прошло около часа.

– Ё-моё – данный факт окончательно выбил Максима Игоревича из реальности. Через минуту молчания он растерянно спросил – а где мы этот час были?

– В гостях у Ктулху – Олег сам не знал, как это объяснить – на Бермудский треугольник 'белгородчина' не тянет, аномалий здесь отродясь не было. Ладно, давай о деле. Надо срочно границу пройти. Пока здесь всяких тревожных служб не понаехало. Езжай, успеешь к пересменке на посту. Там наши кадры сейчас дежурят, проведут по 'зелёной'. Если что, звони.

– А ты?

– Я девушку домой отвезу. Своей машины у неё уже нет.

   Максим Игоревич кивнул и вернулся к 'Ману'. Через минуту, утробно урча, фура ушла в сторону границы. Олег минуту смотрел ей вслед, затем глубоко вздохнул и пошёл к своей машине.

– Тук-тук – Наклонившись, Олег постучал в лобовое стекло. Вероника потянулась – топик обтянул аккуратные полушария, бюстгальтера на ней не было – села и разблокировала двери.

– Куда тебя в Харькове отвести? – Олег сел за руль, завёл двигатель.

   Вероника молча вернула спинку кресла в первоначальное положение. Олег ждал, пытаясь тем временем дозвонится хоть куда-нибудь. Сеть так и не появилась, значок антенны мигал не переставая.

– Олег – она говорила не совсем уверенно, перебирая тонкими пальчиками ремень сумки – у меня в машине кое-какие вещи остались. Мне их надо обязательно забрать.

   Они посмотрели друг на друга. Олег не смог отказать мольбе серо-голубых глаз. Не смог сказать ей, что 'Матиза' он там не увидел. Возражения застряли где-то внутри.

– Хорошо, съездим назад и заберём, – он развернул машину и поехал в сторону границы, высматривая пологий съезд с дороги – проедем по полю, там дорога разрушена – пояснил он свой манёвр Веронике. Она устало кивнула. Олег мельком взглянул на неё, заметил запудренные тёмные пятна под глазами. Пологие лучи рассветного солнца безжалостно подчеркнули следы ночных переживаний. 'Нелегко ей пришлось' сочувственно подумал Олег, и снова что-то тёплое шевельнулось в груди.

   Пологий спуск нашёлся по левой стороне метров через сто пятьдесят. 'Логан' съехал на поле и, переваливаясь на кочках, не быстрее 10 километров час, двинулся в сторону недавнего катаклизма.

– Смотри, что случилось – Олег показал рукой на разрезанную дорогу. Они уже заехали на грунтовку, Олег притормозил, вывернув руль направо.

– Хочешь посмотреть? – предложил он.

   Вероника отрицательно покачала головой, пристально осматривая окрестности. Олег плавно отпустил сцепление, и они медленно двинулись по тому, что ещё два часа назад было федеральной автодорогой.

   Они проехали уже километр, но 'Матиза' так и не встретили. Вероника всё это время не проронила ни слова, выглядывая пропавшую машину. Кроме них, ранним утром на укатанной грунтовке не было ни души.

– Может, вернёмся? – нарушил молчание Олег.

– Нет, – ответила Вероника. Спросила после короткой паузы – Олег, мы можем заехать в Долбино? Сейчас будет поворот налево. Это недалеко от дороги, километра два.

– В Долбино, так в Долбино – Олегу почему-то захотелось помочь этой девушке, хотя здравый смысл прямо таки завопил о возврате.

   Своротка обнаружилась метров через пятьсот – такая же грунтовка, только поуже. Повернув, 'Логан' бодро запылил по укатанному грунту – Олег добавил газу, высматривать было уже нечего.

   Проехав полтора километра и спустившись в низину, Олег ощутил какой-то дискомфорт. Впереди клубился туман. Что-то в окружающем их мире было не так. Ощущение нарастало и когда до первых домов Долбино оставалось несколько десятков метров, Олег резко затормозил и остановил машину.

– Что-то случилось? – забеспокоилась Вероника.

– Мы куда в Долбино должны заехать? – вопросом на вопрос ответил Олег.

– К моей бабушке, её дом вот, с краю – она показала в сторону почти неразличимых в тумане первых изб, теснившихся слева от дороги.

– Что-то не так – Олег вышел из машины и стал всматриваться в закутанный утренним туманом посёлок. В нём не проступало ни одного светящегося окна, ни одного включённого уличного фонаря, на станции слева так же не было ни огонька.

   -У-у-у-у-у – впереди что-то взревело, над затянутой туманом железной дорогой взметнулся белый фонтан.

– У-у-у-у-у – вторило ему слева, у станции.

– Паровозы? – ошеломлённо подумал Олег – откуда они здесь?

   Прямо напротив них, в тумане на железной дороге вспыхнул вправо размытый луч прожектора, и раздалось знакомое по фильмам 'пшшш' сбрасываемого пара. Пыхтя, свет прожектора начал медленно смещаться в сторону Белгорода. Самого паровоза и поезда в тумане видно не было.

– Что это?! – спросила сзади Вероника.

   Олег обернулся, она неслышно подошла, кутаясь в короткую ветровку. Здесь, в низине, почему-то было гораздо холодней, чем на дороге.

– Паровозы. Наверное, перегоняют куда-то. А может. … Смотри, какая крупная авария, всё электричество отрублено, нигде ни огонька. Вместо электровозов – поезда тянут, что ли? Странно. Для этого тепловозы должны использоваться. Ладно, поехали.

   Они вернулись в машину, Олег дополнительно включил противотуманные фары и медленно заехал в лежащее на земле белое облако.

– Какой дом?

– Самый крайний. Вот – Вероника указала на ближайшую к ним избу в три окошка на белёном высоком фундаменте, с коньковой крышей, покрытой деревянными плашками. Олег подрулил к закрытым воротам, выключил свет и заглушил двигатель. Они вышли из машины. Вероника накинула ремень сумки на плечо, подошла к двери слева от ворот, постучала. Никто не отозвался.

– Спят ещё, – Олег достал телефон, посмотрел время.

– Сейчас шесть, нет, – он учёл 'растянутый' час – пять утра.

– В деревне рано встают, – Вероника открыла калитку в палисадник перед окнами – видишь, свежие следы перед воротами. Скотину уже выгнали.

– Бабушка у тебя скотину держит? – удивился Олег

– С ней моя двоюродная сестра живёт, – ответила Вероника, согнутым указательным пальцем правой руки постучав в стекло среднего окна.

   В избе глухо брякнулось на пол что-то деревянное, женский голос из-за занавесок испуганно спросил:

– Кто там? – судя по молодости голоса, это была кузина Вероники.

– Антонина открывай, это я, – тоном, не терпящим возражения, ответила Вероника. В избе раздались звуки шагов, приглушёно хлопнула дверь, Вероника вернулась к воротам, прикрыв вход в палисадник.

   Скрипнул засов, дверь распахнулась. К ним вышла молодая женщина, в чём-то вроде сарафана, все волосы прикрыты белым платком в крапинку. 'Лет тридцать, очень похожа на Нику', – подумал Олег – 'только волосы более светлые и выглядит постарше. Что она уставилась? Одета, конечно, по-деревенски, но вполне …' Мысль он продолжить не успел, стоявшая перед ним Вероника начала падать назад.

   Олег еле успел её подхватить. Антонина оторвала взгляд от наряда Вероники и, отступив, быстро проговорила:

– Ой, что с ней? Заносите её в избу, на лавку положите, я сейчас воды принесу – и метнулась обратно во двор.

   Олег, удерживая левой рукой Веронику, шагнул вправо, подхватил правой рукой её под колени, поднял. Боком протиснулся в дверь, прошёл несколько метров по двору. Из дальнего угла забрехал кабыздох неопределённой породы. Вход в избу был слева. Олег с Вероникой на руках поднялся на крыльцо, пригибаясь, зашёл в сени. Там было темно, болтающаяся сумка девушки зацепила какие-то предмет, судя по жестяному звуку – ведро.

– Тут порожек – предупредила Антонина, отворив внутреннюю дверь. Олег, пригнувшись, вошёл в длинную комнату. Справа светилось мутноватое окошко, дававшее мало света, едва хватавшего, что бы рассмотреть скудную и весьма странную обстановку. Некрашеный дощатый пол и белёный потолок, высота помещения не больше двух метров. Слева стена из некрашеных обтёсанных брёвен с полупустой вешалкой, дальше занавешенный проём, заканчивающийся белой печью. Топка печи выходила в это помещение, перед ней горкой лежали наколотые поленья. Перед окном непокрытый скатертью большой деревянный стол, к нему приставлены пять изогнутых стульев, за столом в правом углу смутно виднелся высокий резной шкаф со стеклянными дверцами. 'Буфет' – слово откуда-то из детства всплыло в памяти Олега. Пахло засушенной травой, ещё чем-то кисловатым и одновременно смутно знакомым.

– Сюда – Антонина выскользнула из-за спины Олега, шмыгнула в занавешенный проём. Олег по скрипучим половицам прошёл за ней в светлую, насколько это возможно ранним туманным утром, почти квадратную комнату. Остановился, оглядываясь, куда положить Веронику. Такой же пол, только убранный половиками, такой же побеленный потолок из широких досок с вбитым посередине крюком непонятного назначения, необшитые голые стены, здесь окрашенные в светло-зелёный цвет. Справа в комнату, вперёд метра на два и до правой стены, выступала печь с приступком по периметру и чем-то вроде лежанки сверху с горой тряпья на краю. За ней, в правой стене, куда уходила печь, был такой же занавешенный проход, напротив Олега – два окна с фотографиями между ними. Под фотографиями пирамидой Джосера стояли три разнокалиберных, окованных металлическими полосами сундука. На самом верхнем сундуке клубочком свернулась серая кошка. В левом дальнем углу под пустой угловой полкой, был ещё один, самый большой, сундук, откуда Антонина достала большую цветастую подушку. Лампы, как успел заметить Олег, и проводов на потолке и вообще в доме не было.

– Ложите – она положила подушку на длинную и широкую лавку слева от Олега. Он аккуратно пристроил Веронику вплотную к стене на … полати, так, кажется, они называются? Полати были закрыты покрывалом, на ощупь, когда Олег вынимал руки из-под Вероники, весьма грубым, как будто домотканым. Красную сумочку девушки он пристроил на половиках около изголовья.

– Вот вода – пока Олег укладывал Веронику, Алевтина сбегала в сени и принесла воды в деревянном ковшике. Олег, сидя с краю лавки, взял Веронику за левую руку, искал пульс. 'Вроде есть. Уф' – подумал Олег, уложив руку Вероники на полати. Взял из рук Антонины черпак, достал из кармана ветровки носовой платок. Смочив в холодной воде, он вернул ковшик Антонине, аккуратно обтёр лоб и виски Вероники, стараясь не задеть макияж. Она шевельнулась и невнятно пробормотала одними губами

– Что? – Олег наклонился к лицу Вероники.

   Она, проморгавшись, открыла глаза, узнала Олега и улыбнулась ему какой-то светлой обречённой улыбкой.

– Ты мне сразу понравился, Олежек – тонкие руки девушки обвили его шею, – я могу это сказать, сейчас мы навсегда вместе.

   Вероника подтянулась и попыталась поцеловать Олега. 'Нифига себе!!' – подумал он, уклонившись от губ девушки.

– Что с тобой? – Олег привстал с лавки, попытался снять с себя руки Вероники, но держалась она за него весьма крепко – что твои родственники подумают?

   Олег спиной чуял, что Антонина практически впала в ступор, наблюдая эту картину. Вверху на печке кто-то зашуршал и тонкий детский голосок спросил:

– Мама, кто этот дядя? – говорила девочка явно дошкольного возраста, – не толкайся, мне не видно.

   'А это ещё кто?' Олег, наконец, смог развести руки Вероники. Она перестала пытаться его поцеловать и, подтянувшись – Олег всё держал её за запястья – села. Олег осторожно освободил её правую руку, поднялся. Левую руку он решил не выпускать, мало ли что. Обернувшись, он увидел изумлёние на лице Антонины и над ней, на печке, две детские мордашки, выглядывающие поверх длинной подушки из-под лоскутного одеяла. Одна слева, принадлежала говорившей девочке лет шести, справа к ней прижимался мальчик года на два помладше.

– Мы в Раю, Олежек – увидев детей, лицо Вероники озарилось ангельским светом.

– С чего ты взяла? – Олег шагнул назад, сел рядом с ней, ноги не держали после такого уверенного заявления. Неужели??

– Вот они – она плавно повела рукой в сторону женщины и детей – давно в Раю. Антонина, Максимка и Леночка. Теперь пришел наш черёд, Олежек.

   Антонина вздрогнула, услышав имена. Отступила вплотную к печке, как будто стараясь защитить ребятишек. Ковшик она держала перед грудью, прикрываясь им, как щитом.

– Они давно в Раю – повторила Вероника – их немцы в войну сожгли.

  Лицо Антонины исказила страшная гримаса.

– Брешешь, ведьма!! Мы живы, живы!! Слышишь, ты!! Живы!!!

   Она почти кричала, вода из ковшика выплёскивалась на пол в такт словам. Выкрикнув, она обессилено села на приступок печи. Дети испуганно молчали. Вероника продолжала ангельски улыбаться.

– Вы давно в Раю, – упрямо сказала она в третий раз, Антонина замычала – Баба Поля ещё жива, поэтому её здесь нет. Фёдор Кузьмич пропал без вести, может, не заслужил.

– Кто такие Фёдор Кузьмич и баба Поля? – ощущая себя в невесомости, глухо спросил Олег.

– Фёдор Кузьмич её – она указала на Антонину – муж. Мой прадед. Пропал без вести в сорок втором. Баба Поля – её дочь Полина. Моя бабушка, жива до сих пор, ей восемьдесят лет 10 мая исполнилось. Из всей семьи Лапиных она одна осталась в живых.

   Ковшик выпал из рук Антонины, она выпрямилась. Глаза гневно сверкали.

– А ты врёшь, ведьма! – она стала медленно подходить к лавке, прижав к груди сжатые кулаки. – Фёдор Кузьмич, муж мой, сейчас на работе, Полинка корову в стадо отводит. Врёшь ты всё!

   'Сейчас она Веронике врежет' подумал Олег, вставая и закрыв собой Веронику. Антонина остановилась в полушаге от него. 'Сейчас она мне врежет. Прямо как в кино'. Но до драки дело не дошло – хлопнула входная дверь, в горницу вбежала девочка-подросток лет двенадцати – тринадцати в таком же покроя сарафане, как у Антонины. Волосы у неё были полностью убраны под синий платок.

– Мама, какая-то машина иностранная перед воротами стоит, а двери не заперты. Ой – она увидела гостей – кто к нам из города приехал? Мама, что с тобой?

– Полина?! – изумлённо воскликнула Вероника – но как … я.....

   Олег обернулся. Вероника уронила голову в ладони и беззвучно рыдала. Кулаки Антонины разжались, она подняла ковшик и со словами

– Воды принеси – отправила старшую дочь в сени. Олег растерянно сел обратно на лавку, Вероника ткнулась ему в плечо.

– Не плачь – он немного развернулся, обнял правой рукой девушку, рыдавшую теперь у него на груди. 'Точно, мелодрама'. Он гладил девушку по спине, приговаривая – видишь, никто не умер. Всё хорошо, не плачь.

  Надо было срочно разряжать обстановку, но Олег не придумал ничего лучшего как спросить;

– А кто тогда твоя двоюродная сестра? Она тоже Антонина?

– Да – шмыгая носом, ответила Вероника – в честь прабабушки назвали.

   Она отстранилась от Олега, взяла ковшик у вернувшейся Полины, сделала несколько глотков. – Спасибо – вернула ковшик девочке, не сводившей с неё глаз.

– Мама, эта тётя очень на тебя похожа – сообщила Полина результат осмотра – только одета не по-нашему.

– Конечно – Вероника нагнулась, достала из сумочки носовой платок, промокнула слёзы – она ведь моя прабабушка. А ты, Полина, моя бабушка.

– Честное пионерское? – удивлению Полины не было предела.

– Честное пионерское, – улыбнулась ей Вероника.

   На поясе завибрировал телефон. Олег привычно достал мобильник. На экране под логотипом МТС светилось 'Входящий вызов от СергОктябрТакси'. Четыре полосы около антенны гарантировали уверенную связь

– Видишь, связь появилась. В Раю МТС-а нет, – он нажал кнопку приёма вызова.

– Олег, привет, ты где? – голос Сергея был очень чёток.

– В Долбино. В гости – он покосился на Веронику – заехали.

– Слушай, раз ты там, можешь на станцию проехать?

– Что случилось?

– Железную дорогу с контактной сетью порезало, как трассу. Путейцы только что с разрыва вернулись. Тяговую подстанцию у нас выбило, дистанцию то же, восстановить ничего пока не можем. Электроэнергия и вся внешняя связь отключилась. Только что от дизелей запитали 'бээски' нашего ретранслятора. Пытались дозвониться в Долбино, на мобильники – никто не отвечает. Надо сходить на станцию, сказать, чтобы выслали аварийный поезд из Белгорода. Ну и по твоему телефону пока связь держать будем. Не возражаешь?

– Для дела ведь. Только деньги положите на номер. В России у меня роуминг.

– Не беспокойся. Эмчеэсники переключили 'бээски' на вышке в 'спасательный' режим, сейчас все звонки бесплатные. Если на экране есть надпись 'Октябрьский', можешь говорить сколько хочешь. Но только внутри нашей соты и своей сети.

– Ясно. – Олег взглянул на экран. Под 'MTS RUS' мелким шрифтом значилось 'oktyabrskii' – Ты для таксиста слишком о железке заботишься.

– Я не только таксист. Это приработок, а так я на 'жэ-дэ' работаю – инженер сигнализации и связи.

– Ладно, приеду на станцию, перезвоню. – Олег разорвал связь. Посмотрел на оцепеневшую Антонину – что ни будь не так?

– Если я твоя прабабушка – она обратилась к Веронике – а Полина твоя бабушка, то … – вопрос она сформулировать не успела, дочь её опередила.-

– Вы к нам на машине времени попали, как Уэллс написал? Она у нас перед воротами стоит?

– Кто?

– Машина времени!! – Полина прямо-таки светилась восторгом. – как там в будущем? Когда Мировая Революция победила? Вы, из какого года?

– Ночью 2008 был, двадцать второго июня – Олег почувствовал, как по спине побежал холодок. Страшное предчувствие льдом легло на сердце, – а у Вас?

– Двадцать второго июня тысяча девятьсот сорокового года! – отрапортовала Полина.