Эти батоны-ковчеги колесили по маленьким городам и деревням всей страны, и миссия их была поистине библейской. Связывая людей друг с другом, привозя на работу и забирая домой, отправляя жителей отдаленных деревень в большую жизнь, или наоборот, доставляя ее к ним, они сами отдавали свою жизнь на то, чтобы людям было во всех смыслах хоть чуточку теплее. И главной их наградой была искренняя радость от того, что вдалеке люди наконец-то увидели их.

– Твою ж ты мать, ну совсем уже поохренели! Полтора часа ждем. Где это вонючее корыто носило? – выразил эмоции кто-то из ожидавших.

– Ну ладно, приехал же уже, и то хорошо, – ответил другой.

Макар отметил про себя, что, сами того не понимая, только что на его глазах два человека стали частью вечной войны, идущей в мире каждый день, незатейливо, по-житейски, столкнув лоб в лоб противоположные взгляды на жизнь.

Автобус остановился, и все полезли в него, чтоб успеть занять место. Макар с Родей спокойно ждали – они могли и постоять. Каждый заходивший или бросал гневный взгляд на водителя, или учил его пользоваться часами, при этом почему-то смотря в сторону, хотя адресат обращения сидел прямо перед ним.

– Господи, Боже мой, где только черти носят. Уже ночь на дворе, а он все где-то шарахается, – открыто обозначил свой мудрый взгляд на ситуацию еще одна вошедшая.

Водитель покорно принимал недовольства, хотя на самом деле они делили вместе с автобусом все пополам.

Одним из немногих, кто не выразил никакого негодования, был Макар. Он спокойно зашел в автобус и приветливо улыбнулся водителю.

– Сломался что ли, командир?

Уставший водитель удивился участливому тону Макара и первый раз с момента остановки поднял глаза. Он увидел улыбающегося отца с сыном и вздрогнул от неожиданности. Глаза его забегали от Макара к Роде, и обратно. Он показался странным не только Макару, но даже и Родиону.

– Так что с машиной-то? – спросил Макар.

– Нормально все, – ответил водитель.

– До дома-то доедем?

– Угу.

Водитель продолжал смотреть на них с испугом, но по нему было видно, что он пытается обуздать гораздо более сильные эмоции. Макар с Родей прошли в конец салона и встали у задней двери.

– Чего это он? Ненормальный что ли? – спросил Родя.

– Да кто его знает, обознался, может.

– Странный он.

Но водитель был не странный и не обознался.

На въезде в город стоял мобильный пост ГАИ. Все его заметили издалека и с интересом смотрели в окна. По салону пошли разговоры.

– Чего они встали тут?

– Черт их разберет, ловят, наверное, кого-то.

– Да уж точно не просто так загорают тут ночью.

– Что-то серьезное, наверное, они так просто облав не устраивают.

Водитель остановился у поста, быстро выбежал из автобуса. Макар почуял что-то неладное. Но так как он не смог найти быстрых ответов у себя в голове, подумал, что это просто приступ панической атаки. Такие у него теперь бывали.

Один из милиционеров некоторое время о чем-то спорил с водителем, потом другой взвел автомат и собрался идти к автобусу, но его остановил старший коллега. Он что-то сказал первому, тот покивал, и остался на месте.

Водитель подбежал к двум дежурившим сотрудникам.

– Они там!

– Кто, где? – сухо спросил капитан.

– У меня!

– Что у тебя? – в таком же тоне продолжил милиционер.

– Да мать же ж вашу, – не выдержал водитель. – Эти двое, о которых нам на планерке сегодня дали наводку.

– Не знаю, кто вам там дал на водку на вашей планерке, но похоже употребил ты уже как следует.

– Да я… да я вообще, если хотите знать…

– У нас ориентировки. Наводки у воров.

– Они в салоне, – напомнил водитель предмет разговора.

– Уверен? – уточнил капитан.

– Да ты что, командир. Ну что у нас часто люди возвращаются через десять лет, в газетах же писали.

– Какой же ты дебил. На хрен ты остановился? А если он сейчас запаникует и начнет себя неадекватно вести? – разозлился капитан.

– А что мне было делать? – почти истерично вскрикнул водитель.

– Не быть таким дураком, для начала.

– Так а как я бы…

– Каком! Где ты должен остановку делать в таких случаях? Ты понимаешь, сколько там людей специально обученных дежурит? Знаешь, что такое штурм автобуса с заложниками?

– Какими заложниками? Нет никаких заложников, они просто едут.

– Разрешите проверить, – уверенно скорее сказал, а не спросил лейтенант и взвел затвор автомата. – Сейчас и возьмем сразу.

Он сделал несколько шагов к автобусу.

– Стоять, – спокойно одернул его капитан. – Назад вернулся.

Лейтенант вернулся назад. И хотя у них с капитаном вне службы были приятельские отношения, тот был намного опытнее молодого лейтенанта и здесь был в первую очередь командиром. А поэтому придется принять и перетерпеть все, что в обычной жизни просто недопустимо в общении двух людей.

– Куда ты поперся? – спросил капитан.

– Как? – удивился лейтенант. – Сейчас их возьмем, такой шанс. Это ж звание дадут, премию.

– Какой шанс? Ты совсем придурок, честное слово? Вас чему учат вообще в школе милиции?

– А что я не так сказал?

– Там полный автобус людей. А если у него оружие? Если он начнет по людям работать? А если он ребенка порешит на месте? Нож ему приставит к горлу – кого тогда брать будешь? Труп?

– Ну он же не будет вот так вот… – пытался возразить лейтенант.

– Откуда ты знаешь? – резко перебил его капитан, повысив голос. – Ну вот откуда ты знаешь! Ты где служишь?

– В смысле?

– Ты где служишь, я спрашиваю?

– Ну в ГАИ.

– Ну вот и служи в ГАИ. Наше дело было никого не выпускать, а тут он сам обратно едет. Пусть ОМОН с ним и разбирается. Значит, слушаем сюда оба. Виду не подавать. Ты, – он обратился к водителю, – едешь как будто так и надо. Ты, лейтенант, его по тихой сопровождаешь на моей машине, чтоб он ни о чем не зачесался. Я вызываю ОМОН и иду следом. Дальше ждем распоряжений. Если мы еще не все запороли – должно прокатить. Вопросы?

Капитан посмотрел на водителя. Тот отрицательно потряс головой. Капитан перевел взгляд на лейтенанта.

– Никак нет. Разрешите?

– Не разрешаю. Там ничего в автобусе? Движение есть, что-нибудь происходит?

– Да вроде нет, – сказал водитель. – Ничего такого.

– Нет, – подтвердил лейтенант, исподтишка глядя в окна.

– Я это, хотел сказать… В общем, он какой-то. Ну… – мямлил водитель.

– Быстрей рожай, – поторопил его капитан.

– Ну он спокойный и улыбается. Добрый. Ну не ведут так себя те, кто детей ворует. Не такие они.

– Понятно, – сказал капитан.

Он очень жестко посмотрел на водителя.

– Слышь, ты совсем конченый или как? Ты много видел то их, кто ворует? Ты понимаешь, что весь автобус на нас пялится. А ну за руль мухой, умник хренов. И не забудь отмазаться перед пассажирами, чтоб вопросов не было. Пошел!

Водитель тут же убежал обратно в автобус. Как только он зашел в салон, на него тут же посыпались вопросы:

– Чего так долго-то, шеф?

– Что им надо?

– Ловят кого?

– Да кто их знает, кого они там ловят, – сказал водитель. – У меня что-то в документах не так, вот и докопались. Козлы, блин. Еще денег хотели содрать. Мол, сейчас весь автобус как выведем под стволы, может, найдем в салоне что-нибудь. Еле отмазался.

Как только автобус отъехал, у капитана зашипела рация.

– ОМОН готов, ждем. Прием.

– Я их веду, – ответил капитан. – По деревенскому маршруту. Где нас сможете подсечь? Прием.

– Чтоб не вскрыться, у ДК. Прямо из-за него стартанем, как вас пропустим. Прием.

– Вас понял. Конец связи.

Автобус подъехал к остановке, которая была ближе всего к бывшему, то есть настоящему, дому Макара. Он понял, что они прилично опоздали, и готовился получить от Жени серьезную взбучку, скорее всего переходящую в истерику. Он начал продумывать возможные варианты разговора, но эти шахматы ему удавались очень плохо, и он решил действовать по обстоятельствам, а пока просто подготовить себя к настоящей лавине гнева.

Макар с Родионом вышли из автобуса. На этой же остановке с ними вышла пожилая женщина. Не успел автобус отъехать, как к остановке подлетели несколько машин, из которых выбежали вооруженные люди и ловко скрутили Макара. Один из них поднял на руки Родю и оттащил в сторону. Тоже сделали и с вышедшей бабушкой. Из милицейской машины навстречу Роде выбежала мама, вся заплаканная, и кинулась обнимать и целовать сына.

– Господи, что он с тобой сделал? – запричитала Женя.

– Кто сделал? – удивился Родион. – С кем сделал?

– Этот… – Женя сдержала гнев. – Твой отец.

– Папа? Он ничего не делал со мной, мы с ним ездили в лес, ловили Рыбу-солнце, которую он подари тебе, но она спряталась и из-за этого потерялась, а светлячки улетели. А еще мы нашли свое тайное место, но об этом мне нельзя никому говорить, потому что оно тайное.

– Подожди, Родечка. Что ты говоришь такое? У тебя шок.

– Да нет у меня никакого шока. Мы классно съездили с папой, только костер не стали разводить, чтоб место не портить. А что такое шок?

– У вас все в порядке? – поинтересовался один из милиционеров. – Ребенок цел? Помощь нужна?

– Нет, – ответила Женя.

– Что нет?

– То есть да. Все в порядке. Нет, помощь не нужна. Мы домой пойдем, если можно?

– Да конечно. Завтра с утра в отделение прибудьте для дачи показаний, а пока отдыхайте.

– Поняла.

– Мам, а как же папа? Куда его повезли? – дергал Родя маму за руку.

– Пошли домой, сынок.

– Но папу же забрали!

– Давай дома поговорим. Пошли домой. Тебе надо отдохнуть. Слышал же, что дядя милиционер сказал.

– Ну мам! А папа? Он что, в беде? Давай его спасать! Мааам!

Женя выдохнула и некоторое время молча смотрела вниз, чтобы успокоиться. Сейчас в таких случаях предлагают досчитать до десяти, но тогда такими серьезными техниками еще не владели. Кухня их квартиры сжалась до малюсеньких размеров и давила своими стенами голову Жени, которая готова была лопнуть, как бутылка, начиненная карбидом.

– Родя, давай еще раз. Так папа тебя не украл?

– Меня? Украл? Да ты что! Это я сам попросил его в лес поехать. Все ездят с отцами на природу, а я и не был ни разу. Ну то есть я был с вами, это я именно с папой не был…

Женя уже не слушала сына. Она очень медленно и пока крайне плохо, но уже начинала понимать, какую чудовищную кашу она заварила.

Следователь Бобров уставился в одну точку. Он долго смотрел на ветку дерева за окном, на которой сидела сойка и, наверное, смеялась надо всем: над ним, над ситуацией, над миром. Как это ни банально, но сейчас он завидовал птице и ее свободе. Казалось, прошла целая вечность, пока сойка вспорхнула с ветки, и за это время в голове Боброва пронеслись тысячи мыслей. «Нет, с матерью все понятно – у нее эмоции. Женщина. С дочки тоже спроса быть не может, она еще толком ничего не понимает в жизни. Сотрудники выполняли приказ. Весь город искренне стремился помочь. Но я-то? Я? Со мной что не так? Может, старость? Слабоумие? Да к черту все это! Рассказывать самому себе, что не виноват, и жалеть себя. Не причем тут возраст. Просто расслабился. А, может, устал». Каждый день службы давался все тяжелее, каждое дело забирало все больше здоровья, а старые скелеты в несгораемых шкафах и сейфах не пускали ни то, что в рай, а даже в отпуск. «Точно! Хороший отпуск – вот, что ему нужно. Заработался. Отпуск. И просто сидеть и смотреть на птиц. Коготок увяз – всей птичке пропасть. При чем тут это? Нет, так не пойдет. Не пропадет он никуда. Просто возьмет отпуск и будет смотреть на птиц. Целый месяц. Целый год. Целую вечность».

Он решил еще раз закрепить результаты с помощью одной из классических систем проверки – психологического давления. Насколько это возможно в данном случае. Он строго посмотрел в глаза Роде жестким, устрашающим взглядом.

– Это точно правда, что ты рассказал? Потому что, если ты соврал, ты пойдешь в тюрьму.

Следователь мельком бросил взгляд на Женю и понял, что она не против. Но с Родионом ничего не произошло не внутренне, не внешне – он также продолжал легко улыбаться.

– Ну я же говорю, дядя милиционер. Это все правда. Точно-преточно. Это же мой папа, как он мог меня украсть?

Бобров понял, что ребенок не врет. И даже если он врал фактически, он в то же самое время не врал – ведь он мог не понимать, что происходит, и от чистого сердца воспринять похищение, как игру или милую прогулку. Тем более этот ребенок. Да только игру эту к делу не пришьешь. Тут нужно что-то пожирнее. Но сейчас и здесь он точно ничем не разживется.

– Ну знаешь, брат. Сейчас что угодно может быть, а у нас работа такая – проверить. Смотришь же телевизор, там чего только не показывают.

– Смотрю, – сказал Родя. – Только это все неправда. Там все придумывают, чтобы было интересней. А вы не знали?

Следователь искренне позавидовал такому взгляду на жизнь и вере в собственного отца.

– Ну и что мне с вами делать, семейка, блин?

– Отпустите папу! Пожалуйста.

– А чего сразу не приехали? – обратился Бобров к Жене.

– Ваш сотрудник сказал: «С утра». Я вот и пришла. Да и Родя вон вырубился после такого денька. И вообще, я переволновалась, и сама уже не соображала ничего, если честно. Не догадалась сразу позвонить или приехать. Я ж не знаю, как себя обычно надо вести в таких ситуациях.

– Обычно… Обычно таких ситуаций не надо создавать. Хорошо хоть его не застрелили при задержании. А то потом мы бы с вами в других местах волновались.

– Извините меня, пожалуйста. Я такая дура, просто нет слов.

– Да есть. Просто при детях их не принято говорить.

Женя виновато смотрела в пол, боясь поднять глаза.

– Отпустите нас всех, пожалуйста – сказала она.

– Вас я и не держу. Хотя можно было бы для профилактики. А вот вашего официально умершего мужа… Паспорта у него нет, по нашим данным он давно умер, где был десять лет, мы не знаем, а он ни в какую не говорит.

Следователь задумался – не самая стандартная ситуация, конечно, но и держать Макара в камере не было никаких законных оснований.

– Ладно, забирайте вашего пропащего. Спасибо вам за все!

– Простите, – сказала Женя.

– Простите, – повторил Родя.

Он до конца не понимал, за что именно они извиняются, но чувствовал, что это как-то может помочь папе, поэтому это надо было сделать. Ведь внутри он ругал себя за то, что заснул ночью, как сказала мама милиционеру. «Получается, это из-за него они не поехали спасать папу сразу. Как же он виноват!»

Женя с Родей ждали в коридоре. Когда к ним привели Макара, он искренне удивился и обрадовался.

– Вы что, за мной пришли? Вот это да!

Он подбежал к ним и обнял сразу обоих.

– Спасибо вам! Как же приятно! Не ожидал. Так меня что, отпускают?

– Кому ты тут нужен? – виновато пошутила Женя. – Кроме, вон, сына.

Она потрепала Родиона по голове.

– Пап, прости меня. Я заснул ночью, и не приехал сразу. Я не помню, как заснул. Я не знал, что тебя хотят посадить в тюрьму. И вообще это все из-за меня.

– Ерунда какая! Никто меня не хотел никуда посадить. О чем это ты? И ни в чем ты не виноват. Правильно и сделал, что заснул. Ночью спать надо.

– Так тебя не хотели посадить? – удивился сын.

– Нет конечно! Это они ошиблись. Меня перепутали с кем-то. С каким-то страшным злодеем, который людей похищает. Но потом поняли, что я не при чем, и тут же дали чаю и кровать, чтоб я ночью по темноте далеко не ехал и выспался прямо здесь.

Даже когда они вышли на улицу, и все было позади, Макар все никак не мог успокоиться, и не переставал радоваться приходу Жени и Роди.

– Нет, ну надо же! Вы за мной пришли. Знали бы вы, как мне это важно!

– Знал бы ты, из-за кого ты сюда попал, – виновато сказала Женя.

И она, наконец, рассказала Макару всю историю его задержания целиком. Хотя о многом он уже догадался сам. Она ждала, что он сейчас хотя бы обидится для приличия, но он повел себя совершенно неадекватно и странно – обрадовался еще больше. Он улыбнулся и взял Женю за плечи.

–Ты все правильно сделала! – сказал он. – Ты очень хорошая мать.

Макар посмотрел на Родиона и в шутку отчитал его.

– Понял, как у тебя мамка? Смотри мне, мамку не обижай – такой больше не найдешь. Понял меня?

– Ага, – ответил Родя.

– А где Арина? – спросил Макар.

– Главная виновница? – уточнила Женя. – Ну, извини. Для нее сейчас самое важное – это друзья.

– Да брось ты, виновница. Все правильно! Молодец она. Вон как о брате заботится, а ты говоришь, друзья – главное. А то, что не пришла, – это хорошо. Чего ей по тюрьмам шататься?