Отзывы на книги автора «Дмитрий Мамин-Сибиряк»

Не особо люблю автобиографические истории, но в данном случае меня привлекло имя, вынесенное в название. Пепко - название сети дешевых польских магазинов с одеждой и всякой фигней. Интересно же, как это свзяано с жизнью Мамина-Сибиряка! Не особо и связано))) Собственно, в данном романе Пепко это прозвище друга главного героя, образовано от абсолютно русской фамилии Попов. Такую же фамилию имеет и сам герой романа, альтер эго писателя. В то же время Пепко - двойник и одновременно антипод Попова первого. Именно об их дружбе-противовстоянии и пойдет речь в романе. Мне очень понравились эти закольцованные отношения автора и героев. Мамин-Сибиряк видит себя в Василии Ивановиче Попове, Попов рассказывает черты из жизни Агафона Павловича, отражаясь в нём, как в зеркале. Отношения у них странные, как им удалось сразу же не оттолкнуться друг от друга в разные стороны - загадка. Вот первое впечатление от знакомства:

Мне почему-то показалось, что из всей «академии» только этот Пепко отнесся ко мне с какой-то скрытой враждебностью, и я почувствовал себя неловко. Бывают такие встречи, когда по первому впечатлению почему-то невзлюбишь человека. Как оказалось впоследствии, я не ошибся: Пепко возненавидел меня с первого раза, потому что по природе был ревнив и относился к каждому новому человеку крайне подозрительно. Мне лично он тоже не понравился, начиная с его длинного носа и кончая холодной сырой рукой.

И буквально на следующий день эти двое съезжаются в одну комнату для совместного бытия. Как это произошло?! Ну, кроме пьянки, похмелья и "вдвоем дешевле". Я перечитала этот момент, но так и не уловила зачем. Нет, они нормально жили вдвоём, некоторые соседи за стенкой приводили их в большее негодование, чем поведение друг друга, но всё же, всё же. Два начинающих литератора-журналиста, оба с надеждами и амбициями, с непростыми характерами. Василий нуждался в одиночестве, чтобы писать; Агафон, видимо, избегал одиночества, чтобы не оставаться наедине "со своим скотством". Ой, обычный молодой человек, ничего вопиющего там не было. Ну, с женщинами несколько историй не самых благородных. Если бы это была история Любочки, а не Пепко, возможно, Агафон выглядел бы бОльшим злодеем. Хотя Мамин-Сибиряк его ни капли не оправдывает, он и впрямь по-свински обошелся с Любочкой. Но дело в том, что она тоже приложила к этому определенные усилия. Нельзя так себя не уважать. На самом деле в отношениях Пепко с женщинами больше обидно было за Василия Иваныча, потому что друг не стеснялся выпутываться за счет друга. Некоторые повороты до изумления были наглыми. Но в этом как раз и проявляется "чёрный двойник", "теневая сторона Поповых"))
Я, наверное, привношу свой "мистицизм" в роман. Мамин-Сибиряк явно в другом жанре работает, он двумя ногами на земле стоит, тщательно подчёркивает, что он из глубинной провинции, от земли, от сохи практически. На него (и на Пепко, тот тоже сермяжный) Петербург давит, но без всяких теней, мистических болот, ощущений гнили, чёрных незнакомцев... (хотя в романе мелькнет история "серого человека")). Поймал чахотку - Петербург точит здоровье, факт, погода такая. И, кстати, психическое здоровье, без попыток притянуть дьявольские козни, - залог выздоровления. Хотя до вершин логики и Василий Иваныч не поднимается - не подходит город, может, надо уехать? Зачем мучения на ровном месте.
Василий Иваныч, Василий Иваныч... Можно подумать, что там такой солидный дядечка с бородой и животиком. В какой-то момент он размышляет:

Меня начинало пугать развивавшаяся старческая апатия – это уже была смерть заживо. Глядя на других, я начинал точно приходить в себя. Являлось то, что называется самочувствием.

Старческая апатия у него))

Раз мы сидели в трактире, и он задумчиво спросил:

– Вам сколько лет?

– Двадцать пять…

Под конец вообще чудесные строки:

Да здравствует весна, любовь и… и Третье Парголово!.. Недавно я был там, почти через двадцать лет, и не узнал когда-то знакомых мест. Со мной вместе шли мои сорок лет, и через их дымку я видел только старые лица, старых знакомых, давно минувшие события, сцены, мысли и чувства. Да, я нес с собой воспоминания и чувствовал себя пришлецом из другого мира. И никому-никому не было дела до моих старческих воспоминаний… Я почувствовал себя чужим, и сорокалетнее сердце сжалось от тоски, какую нагоняет солнечный закат.

Насколько сильно отличается ощущение времени и старости сейчас и во времена Мамина-Сибиряка. Забавно читать про "старческие воспоминания" человека, который в момент рассказа младше тебя. Я уж не говорю про "всё повидали и перечувствовали" в 25, "молодость прошла", "верните мне мои 20 лет, мечты и веселье", в 25 уже всё не то.
Интересно, что к 25 годам Василий Попов еще даже не любил. Хотя женских портретов и характеров в книге много, но почти все вьются вокруг Пепко. Даже суровая квартирная хозяйка и та к Пепко с материнской теплотой глубоко в душе относилась. Чем больше гад, тем женщины активнее льнут ;) С Васей поскучнее, вот разве что замужние матроны вздыхать начинают. То ли от любви вне брака, то ли от тоски в браке.
Занятные типажи описывает Мамин-Сибиряк, и слог у него хороший, еще в "Хлебе" заинтересовал. Так что продолжу активно его читать. Немного смущают националистические высказывания (в "Хлебе" их поболе было), но они не агрессивные, основательные такие. Я бы сказала, Мамин-Сибиряк их даже не выделяет как какие-то особенные. Это просто для него факты, как "светит солнце, дует ветер". Коробит, но терпимо.

Значит, это литераторы за гробом идут?

"Завоевание Петербурга" , так хотел назвать свое произведение автор. Но никто тут не завоевывает столицу, скорее пытается выживать, промышляя понемногу литературным трудом. Третья четверть девятнадцатого века - литература в чести у интеллигенции и тех, кто хотел себя к таковой причислить. Одним из форматов была малая проза, печатавшаяся в литературных газетах и журналах с продолжением, и в газетах вообще. Умение хорошо пользоваться своим языком и текстовыми приемами было популярно и могло принести очень нужную копеечку. Рассказ ведется от имени студента, который как раз выбрал путь подработки в газетных новостных колонках, но при этом не оставляет намерений написать большой и глобальный роман "про жизнь". Я думала, что он и есть Пепко, но оказалось все немного не так. На протяжении всей книги я так и не смогла понять как (а главное-зачем) они учились, ибо ни призвания ни желания особого у них нет. Даже перспектив они не видят... Такие, типичные пловцы по волнам. Но желание литературных высот у них есть и рассуждения "про смысл жизни", про будущее, про то, что будет лучше - с избытком. Мне кажется, что именно этим они отличаются от современной студенческой среды - другие идеалы и другой фокус. Произведение больше про формирование мировоззрения, мягко - про этичность в отношениях, и настойчиво - про пьянство и загубленные мечты через слабость и глупость. Тема пьянства у автора проявляется по всех прочитаны мною взрослых его книгах, кажется, он считал это неотъемлемой частью повседневности.
Женский вопрос меня удивил, честно говоря, крайней нелогичностью - ну вот хоть убейте не могу понять всех этих поворотов с агрессией в сторону Василия как от Любы, так и от Анны, все эти "вас ненавижу... это все из-за вас" я себе объяснить совершенно не смогла. Осталось только пожалеть мужчин, которые сталкивались с такими бомбами внезапного действия - ну не угадать же никак. Кстати, тут, как и в неавтобиографичных произведениях, есть связь с замужней женщиной "в самом соку", любопытное повторение. В целом женщины тут - существа полностью стихийные, не поддающиеся логике, объяснениям или еще каким-то рамкам.
Приведу цитату из биографии автора:

Весной 1871 г. Мамин перебирается в Петербург и поступает в медико-хирургическую академию на ветеринарное отделение, а затем переходит на медицинское. В 1874 г. Мамин выдержал экзамен в университет и, пробыв около двух лет на естественном факультете, в 1876 г. перешел на юридический, но и здесь курса не кончил. Ведя жизнь литературной богемы, Мамин занимался репортажем и писал мелкие рассказы. Первое беллетристическое произведение Мамина "Тайны зеленого леса" напечатано без подписи имени в журнале "Кругозор" в 1877 г. и посвящено Уралу. Зачатки таланта, хорошее знакомство с природой и жизнью края замечаются и в этом произведении.
Первые шаги Мамина в литературе вместе с приступами острой нужды, моменты глухого отчаяния, - все это описано Маминым в романе "Черты из жизни Пепко", одном из характерных и ярких его произведений, имеющем большое автобиографическое значение, ярко обозначающем миросозерцание писателя, догмы его веры, взгляды, идеи, которые легли потом в основу лучших его произведений: глубокий альтруизм, отвращение к людскому взаимопоеданию, к грубой силе, пессимизм, любовь к жизни и, вместе с тем, тоска о ее несовершенствах, о "мере печали и слез", где столько ужасов, жестокостей, неправды. "Неужели можно удовлетвориться одной своей жизнью. Нет, жить тысячью жизней, страдать и радоваться тысячью сердец - вот где жизнь и настоящее счастье!" - говорит Мамин в "Чертах из жизни Пепко". Ему хочется жить за всех, чтобы все испытать и все перечувствовать. Думы и вопросы, волновавшие писателя тогда и отраженные в "Чертах из жизни Пепко", проходят почти целиком в дальнейших, уже совершенно зрелых произведениях Мамина.

Действительно в Жизни Пепко автор показывает, как через бытовые трудности и алкогольные пары( опять же вследствие внешнего воздействия, ибо все вокруг только и делали что пили, "запойные"...), через бедность и некоторую даже обывательскую глупость (ну вот как с кашей, которую варить они не пробовали и чертовски голодали) он пытается познать для чего же нужен писатель и его талант. Для чего вообще нужен человек и каково должно быть его устроенное место в этом мире? Такой камерный "бутиковый" роман для тех, кому за... для общего такого размышления зачем и для чего.

Урал. Старообрядческое поселение. В центре повествования семья Брагиных. Крепкая семья, со средним достатком. Занимаются торговлей "панским" товаром, еще отец начал это дело, а уже сын Гордей Брагин продолжает. Хорошо живут, не хуже других, детей вырастили , уже и сыновей женили и дочь скоро замуж пойдет за соседского паренька. Всеми уважаемая семья, набожные, живут по заветам стариков.
Богат Урал. И на золото в том числе. И старателей вокруг полно. Всё ищут, рыщут. Некоторые находят, у некоторых отбирают найденное, а иногда и убить могут. Один из старателей на смертном одре решил поделится своей тайной: 15 лет назад нашел он золотую жилку, но не получилось самому её разработать. И решил он открыть свой секрет Брагину, как самому честному и чистому. Ведь не каждый может выдержать этот груз - быть владельцем золотой жилки. И место указал, и научил, как заявку сделать на жилку, ı как разрабатывать, и что для этого нужно.
И тут попали в руки Брагина бешеные деньги. Раньше всё его имущество стоило 10 тысяч, а сейчас он стал в месяц столько зарабатывать. И не выдержало семейство испытания золотом. Даже с друзьями и родными рассорились, отдалились. Завели новых друзей, более "подходящих" их новому статусу. Однажды Гордей забылся и решил показать свой характер инженеру, благодаря которому он спокойно жилку разрабатывал. И ответка не заставила себя ждать - отобрали жилку и остался Брагин без привычных доходов, а уже привык к этой новой жизни. И не только он, а и сыновья совсем зарвались. Бешеные деньги полностью изменили всю семью. Просто оск@тинились. Совсем забыли о моральных устоях, которыми жили всю жизнь. Особенно сильно изменился сам Гордей и его мать.
После того, как отобрали жилку, в погоне за легкими деньгами Гордей ввязался в новое дело и прогорел, полностью, всё имущество пошло с молотка.
Легкий слог, прочитала роман сравнительно быстро, но именно о золоте и золотоискателях здесь мало, эта тема идет фоном. О старообрядцах тоже вскользь, хотя о них я как раз хотела побольше прочитать. Финал не удивил, всё к этому и шло, закономерный конец.
Но вот поднадоело это "и так далее". Чуть ли не каждые 3-5 страниц это "и так далее". Вот в "Бойне №5" Курт Воннегут постоянно писал "вот такие дела" - раз 100, наверно, за книгу попалось, а здесь "и так далее"...

Активно перекликается с "Горным гнездом" по месту действия, с "Золотом" — по общим принципам. На первых же страницах происходит отмена крепостного права на крупном заводе, а дальше описаны несколько лет последующих событий: как заводское начальство справлялось с тем, что рабочим теперь надо платить и они могут уйти, как вчерашние рабочие начали думать, не уехать ли "в орду" (в башкирские степи, где земля фактически бесплатная), ну и как все это сказалось на давно устоявшемся небольшом мирке. Как и положено у Мамина-Сибиряка, сказалось не очень — кто-то пошел в гору, но большинство покатилось вниз: простые люди не умели жить без барина, управители уже не могли действовать по старинке, а новые прогрессивные деятели плохо понимали суть местных. Финал закономерен.

Плюс: трехобластная система основного городка, состоящего, собственно, из трех концов — Кержацкого (где жили кержаки, т.е. раскольники), Туляцкого (с пригнанными несколько десятков лет назад крестьянами из "Расеи", преимущественно из Тульской области) и Хохляцкого (с такими же насильственными переселенцами, только украинскими). Сильные различия культур с постоянными конфликтами очень хорошо показаны, еще и речь у всех разная, великолепно. Есть много историй про скитских раскольников, погружение 18/10.

Минус: первую треть книги приходится ТЕРПЕТЬ, зачем-то на читателя вываливают сотню персонажей, в которых путаешься и которые потом оказываются по сути не нужны. Дальше количество действующих лиц приходит в норму. Кроме того, тема благодатная, но в целом ощущение как-то не очень, сюжет скучноват. Явно не та книга, с которой стоит начинать знакомство с автором.

P.S. Сносок на мову и кержацкий диалект не положено, так что спасение утопающих дело рук самих утопающих. Так-то по контексту все понятно, но тут еще и уральских словечек миллион, даже я временами был в шоке, несмотря на уже имеющиеся знания из предыдущих книг Мамина-Сибиряка. Временами встречаются потрясающие конструкции, например: "Испугался небойсь тятьки-то, а?.. Он и тебя отвзбулындывает!"

Мамин-Сибиряк хорошо известен своими "уральскими" романами, с колоритными персонажами - купцами, старообрядцами, золотоискателями, промышленниками, волевыми сибиряками из народа. Не получилось у писателя сделать свои петербуржские воспоминания о поре студенчества и первых попытках писательства, такими же увлекательными, как, например, "Приваловские миллионы" или "Золото". Не знаю почему, возможно потому, что жизнь гораздо прозаичнее и умереннее, чем то, что мы читаем в книгах. В ней, конечно, всегда найдется место подвигу, но обыденности больше, чем ярких впечатлений. Впрочем, про главного героя Пепко так не скажешь, с ним не заскучаешь, если проблема не находила его, он сам шел к ней.

Кто он такой этот Пепко, которого автор называет то "милым и добрым", а то признает "настоящим чудовищем"? Повествование ведется от лица Василия Попова, студента, репортера и начинающего писателя. Именно под ним и подразумевается сам Мамин-Сибиряк. А Пепко или Агафон и тоже Попов, лучший друг Василия, с которым они вместе снимали комнату в Петербурге. Их дружбу иначе, как странной не назовешь. Молодых людей объединяло только то, что оба были студентами и служили в одной газете, в остальном они, как два полюса, две противоположности, но именно со знакомства с Пепко по признанию самого автора, его жизнь приобрела новый оборот. Сам он пишет так

Вспоминая прошлое, я обобщаю свою молодость именно с Пепкой и иначе не могу думать. Это был мой двойник, мое alter ego. Милый Пепко, молодость, где вы?

Автобиографические воспоминания вышли уже после упомянутых "Приваловских миллионов" и "Золота". Мамин-Сибиряк был устоявшимся автором, занявшим свою нишу в литературе, но тогда в двадцать лет,он еще только мечтал стать писателем, все пробы были в подражание кому-то "а-ля Гоголь, а-ля Тургенев". Как найти себя, когда о человеке уже все написано? Вот этому - становлению Мамина - Сибиряка, как писателя и посвящена книга.

Такое бывает редко, когда открываешь знакомого тебе автора, стиль и язык которого узнаешь из множества других, и вдруг понимаешь, что многого ещё не знал в его творчестве. Такое чувство, что, увлёкшись тем, как Д.Н. Мамин-Сибиряк раскрывает характеры своих персонажей, я прошла мимо того, что он ещё и великолепный пейзажист. Как-то сразу «Уральские рассказы» огорошили меня прекрасным описанием природы, и ещё потом на протяжение всего сборника я просто упивалась этими островками свежего воздуха и прелести простоты русской природы. Но на этом мои удивительные открытия не закончились.

С одной стороны, сборник «Уральские рассказы» мало чем отличается от романов писателя, которые я читала ранее. Тот же чистый народный язык, то же мастерство в изображении характеров, тот же интерес к судьбам простого человека. Небольшие по объёму произведения, как и большие рассказы, позволяют окунуться в подробное описание жизни совершенно разных людей: бурлаков, мещан, фабричного люда, золотопромышленников, купцов, студентов. И что, самое главное, очень много «женских» историй. Женщины с разной судьбой, разной социальной ответственности, женщины-страдалицы и женщины-погубительницы, образованные и тёмные, хитрые и любящие – калейдоскоп характеров. Все истории пронзительны и драматичны, и если иногда в описании какого-то персонажа мужского пола можно почувствовать лёгкую иронию автора, то с женщинами он очень бережен. И всё как-то отчётливо у писателя получается, и не «живые картинки», а сама жизнь. И хочется прижать к себе и пожалеть всех этих Маришек и Дарёнок, ждущих любви, из «Бойцов», растолкать молчаливую толпу, расшевелить криком молча наблюдающих за «семейным делом». Или посидеть вечерком за рюмочкой наливки с простоватой и наивной, выросшей на книжках прогрессивной девицей из «Переводчицы на приисках», и её пожалеть: дурёха, чему поверила… Погоревать вместе о сложной судьбе да превратностях любви с Дунькой из «Озорника».

«Жизнь сама по себе — самая прекрасная сказка».

Ханс Кристиан Андерсен (Hans Christian Andersen)
1805–1875
Дания, Оденсе

Родился в бедной семье: отец — сапожник, мать — прачка.

С детства был мечтателем, обожал театр, куклы и придумывал истории.

Переехал в Копенгаген в надежде стать актёром, певцом или драматургом. Был отторгнут и высмеян, но не сдался.

Благодаря поддержке покровителей смог получить образование и начал писать.

Его первые сказки были встречены холодно, но вскоре он стал знаменит в Европе и мире.

Я читала очень большой сборник его сказок. Мне хотелось ознакомиться не только с классикой известной по всему миру (Гадкий утенок, Дикие лебеди, Русалочка и тд.), но и с другими историями. Не знаю по какой причине, но классические его сказки все равно лучшие. Все остальное как будто примерно одно и то же. Будьте готовы, что большая часть из них заканчивается весьма печально. В этом есть свой смысл.

Мне нравятся его сказки потому что они честные. Ну как в реальной жизни Русалочка может заполучить принца? Вот и Андерсон подумал, что это бред. Его герои, умирая, обретают внутренние спасение. Иногда и смерть для низ кажется лучше чем жизнь.

⠀

В книгу вошли два произведения:

1. Сборник сказок "Аленушкины сказки", который включает в себя следующие сказки:

*Сказка про Храброго зайца - длинные уши, косые глаза, короткий хвост

*Сказка про Козявочку

*Сказка про Комара Комаровича - длинный нос, и про мохнатого Мишу - короткий хвост

*Ванькины именины

*Сказка про Воробья Воробеича, Ерша Ершовича и веселого трубочиста Яшу

*Сказка о том, как жила-была последняя Муха

*Сказочка про Воронушку-черную головушку и желтую Канарейку

*Умнее всех

*Притча о Молочке, овсяной Кашке и сером котишке Мурке

*Пора спать

2. Сказка "Серая шейка"


Отличные милые детские сказки о детях, о природе и тех, кто в ней обитает, о добре и зле, о хитрости и честности. Не могу сказать, что они какие-то сверхшикарные, но читать было очень даже интересно. Написано очень простым языком, понятным даже малышу.


Издание просто бесподобно: отличный шрифт, мелованная белая бумага, прекрасные иллюстрации.