Тяжесть непрямого взгляда

Много раз зарекался, объясняя себе в тяжелой ситуации, что имею средства для жизни, что у меня есть жилье, и даже если я понесу какой-то ущерб в виде потери работы или другой неприятности, то объективно это не повод впадать в отчаяние. Но наблюдаю: в суете дней мелкие трудности подобны червячку, который подъедает большое и могучее дерево, кажущееся невероятно устойчивым, и со временем оно падает.

Не имеет значения, сколько человек зарабатывает денег, какой статус имеет. Миллионера, шоумена, президента – любого может настичь череда неприятностей. Маленькое недоразумение с утра овладевает сознанием, и мысли о нем будут тянуться весь день, прибавляя новые домысливания. Этот снежный ком к вечеру превращается в огромную проблему, закрывающую человеку объективный взгляд на ситуацию. Кажется, что это конец, и решение этой проблемы – вопрос жизни и смерти. Другой человек со стороны скажет: «Успокойся, это временные трудности, пройдет». Он трезво смотрит на обстоятельства, поскольку не встревожен.

Если вокруг тебя темнота, то молитва – это то средство, дающее человеку возможность взглянуть на ситуацию со стороны. Молитва – это лифт, который поднимает тебя на верхний этаж сознания, на крышу здания, с которого открывается понимание всего. Уже с другой позиции ты видишь проблемы, но они теперь не кажутся такими сложными. Ты начинаешь отделять себя от этой проблемы. Бог – это вершина мира, и когда человек пытается приблизиться к чему-то абсолютно недостижимому, то неизбежно поднимется вверх. Чтобы начать молиться, нужно сосредоточиться и «отойти» от всего. Когда этого нет, сложно выстроить логическую линию, понять дорогу, по которой пришла проблема, и как ее решить. Молитва – это попытка выйти из некомфортного состояния в состояние ясности, порой даже специально усложняемое дополнительно налагаемыми ограничениями.

Теория и практика

Эдхард Толле прекрасно описал состояние, которое обозначал как «присутствие», когда человек не ассоциирует себя с тем, что вокруг, с существующими проблемами. Духовные советы и наставления – это то, с чем человек может соглашаться, но потом он вступает в новый день, в новую сложность, и очень быстро забывает то, с чем соглашался.

Когда я читал эти книги и советы, рассказывающие о необходимости отстраняться от отождествления, от погони за жизненным адреналином, я был согласен, но присоединял свои личные особенности. Я был свидетелем ситуации в аэропорту Абу-Даби, где однажды почти все рейсы отменили. Возникла жуткая неразбериха, администрация не хотела решать вопросы быстро и решительно, сотрудники ходили из угла в угол, не отправляя людей ни в самолет, ни в отель. Один человек, наверное, американец, жутко уставший, дошедший до изнеможения от непонимания, почему не решается его вопрос, вступил в спор с супервайзером. Он требовал помощи, которую ему не оказывали на должном уровне. В крайней точке своего гнева, на пике ярости, со сжатыми кулаками, в поту он вел себя интеллигентно и уважительно к своим оппонентам. Тогда я подумал: «Да, знал бы он, как злятся в моем городе…» Некоторые люди с рождения имеют спокойный склад характера, культуру и воспитание, а у кого-то, напротив, более горячий нрав. Я знал, что в такой ситуации у себя на родине услышал бы куда больше криков, пылкий и нескрываемый гнев. Когда я читал книги о том состоянии «присутствия», о котором рассказывал Эдхард Толле, то понимал, что, может, кому-то и вправду не нужно давать рекомендации и упражнения, но в моей крови от отсутствия возможности прокатиться на мотоцикле или какого-то другого всплеска адреналина просто вскипала голова. Мне нужны были некие этапы и ступеньки, как утихомирить того безудержного быка, который кипел в крови. Молитва – один из тех инструментов, который дан человеку, чтобы, несясь по жизни, он не забыл, куда и зачем бежит, а взгляд его вновь стал трезвым.

Желаний много, истина одна

Вчера я неудачно влез в торги на бирже. Мое поспешное и необдуманное решение заставило следующую половину дня наблюдать таяние денежного вклада прямо на глазах. Поначалу сложно было признать ошибку, надеялся на что-то, приободрял себя, но не воспринимал реальность. Я делал усилие, чтобы не впасть в отчаяние, но чем дольше длился этот марафон, тем тяжелее было сохранять взгляд трезвым, хотелось немного соврать себе. И когда окончательно признал и принял последствия, только тогда тяжесть ситуации стала отступать. Душевный подкуп затмевает трезвый и адекватный взгляд.

Если взять 10, 20, даже 1000 калькуляторов и умножить 4 на 4, то все как один выдадут 16 – тут нет спора. Когда же есть некая жизненная ситуация, то у десяти человек не то что одного взгляда на нее не окажется, а у всех будет свое видение. Аналогичные ситуации возникают, когда входишь в затяжной конфликт с женой, близким человеком или с кем-то на работе. Чем дольше длится конфликт, чем больше высказано слов, тем больше возникает желание «дать сдачи», доказать, поставить оппонента на место. Редко кому-то захочется задаться вопросом: почему возник конфликт? Что хотели от меня? Но в момент гнева, обиды человек ограничивается своим видением ситуации, своей гордостью и желанием оказаться правым.

Человек никогда не был носителем истины, ее источником, но ему этого хотелось. Однако истина находится вне желаний, взглядов и предпочтений, вне предвзятого «Я». Почему человеку не хочется выяснить в момент конфликта, из-за чего все произошло, провести анализ, попытаться взглянуть чуть глубже поверхности и происходящего? Потому что это ближе к истине, где нет «Я», нет доказательства, что прав определенный человек, поэтому меня меньше всего тянет туда, ведь чтобы туда попасть, нужно проявить некоторое усилие.

Всегда хочется быть правым. Пока человек живет в плоскости кривых калькуляторов, то все, что он может среди них найти, – это различные варианты одной и той же задачи с кучей неверных ответов. Каждый будет утверждать, что прав.

Есть много мнений, на которые можно найти ответ, исходя из того, что внутри человека, из того, чего он хочет и к чему стремится. Когда человек идет с молитвой к Творцу, он идет самой близкой дорогой, которая может быть. Например, кричат в лесу: «Ты слышишь?» – а в ответ: «Да, я тут!» Расстояние может быть между ними большим, люди не видят друг друга, но человек ощущает близость. Человек протаптывает тропинку в густом лесу день за днем, и с каждым разом ему будет проще двигаться к нужному ответу.

Короткий путь

Привычно думать, что усилие, которое прикладывает человек, равно результату, но это не всегда так. Один человек таскает мешки и зарабатывает 100 $, а другой двумя кликами мышки продает тысячи баррелей нефти и зарабатывает миллионы в день, – они прилагают неодинаковые усилия. Порой непросто судить о мире не по обложке, не по чьим-то представлениям, а по сути вещей, видеть дальше завтрашнего дня. Вдруг перед человеком открывается глубина и понимание, к нему приходит мудрость. Помню, как решил ознакомиться с Писанием, потому что осознал: раз на его базе строится вся современная цивилизация, я просто обязан прочитать. Когда же дошел до псалмов царя Давида, очень захотелось их пропустить: не понимал ценности молитвы, казалось, там нет информации. Людям порой хочется идти сложным путем, но там, где можно выбрать легкий, они почему-то сворачивают.

Молитвой, наверное, в широком смысле можно назвать довольно много вещей, разумеется, помимо ее классического варианта. Молитва – это когда человек отделяет себя от забот, желаний, предвзятости и сосредотачивается на том, что вне его. Молитвой для кого-то могут служить одинокие прогулки по лесу, тихие и спокойные, для кого-то это может быть медитация и расслабление тела, классическая музыка, творчество, устремление взора к душе. Молитва – это то, что останавливает человека во время бега, молитва – то, что не связано с этим миром или связано минимально. Возможно, каждый может найти ее там, где другой не видел, понять немного иначе. Момент молитвы там, где твоя душа. Людям нравятся экстремальные виды спорта, потому что в какой-то степени там присутствуют духовные элементы, например, это требует сосредоточенности. Человек не рассеян, не озабочен ничем, кроме спорта, и это не дает возможности думать сразу о многом, не думает он и про заботы.

…Вчера я заплакал и отчаялся: «Тебе бы только бульварные романы писать», – обратился гневно к себе. Я кружу, как орел, вокруг добычи, и не могу, боюсь идти прямо – к раскрытию сути. Я отчаялся и поник, начал грустить о том, что для меня стало стеной, хотя это не имеет за собой никакой явной причины. Все пытаюсь обойти длинным путем, говорить не прямо, и путь кажется вечностью. Когда-то я увидел на Афоне священника, преодолевшего тысячи километров, чтобы задать вопрос старцу. В тот момент у меня возникла мысль: «Почему он не спросил у Бога?!» Это как пытаться играть в шахматы очень сложными комбинациями, когда перед тобой простое решение проблемы длиной в один ход, но ты идешь в обход. Тогда мне было непонятно. Но как сложно писать о таком, порой проще не открываться до конца, оставлять в себе какую-то тайну, загадку. На самом деле это лишь темнота в душе, которая не хочет, чтобы ее увидели. Я пытаюсь быть идеальным для себя, хочу быть безошибочным даже тогда, когда осознаю, что так быть не может, – не в этом мире. Обращаясь к Богу, иду туда, где нет обмана. Не хочется идти на полумеры, идти в обход. Мне хочется спросить совета у друга, у жены, хочется почитать в интернете, даже когда знаю в душе правильный ответ, знаю, что хочет Творец от меня, но когда есть что-то инертное в душе, оно сопротивляется и говорит: «Поищи еще, есть другие пути». Но они длинные и сложные. Порой человеку проще пролежать часами в медитации или долго ходить по лесу вместо 5 минут искреннего обращения к Богу. «Я вроде верю, но как-то не идет, может, у Бога есть свои дела?» – отговариваешь сам себя. Даже в обычном общении всегда легче находиться в компании, где можно легко выбрать удобную позицию: промолчать, сделать вид, что не заметил. Но разговор один на один с собой вызывает большее напряжение, ведь нет возможности отсидеться в стороне. К тому же человек напуган правилами и ответственностью: «Кто я, а кто Бог?» – и он остается на том же месте, боится обратиться напрямую.

Подобным образом человек склонен бояться обращаться к людям, которых он считает выше его по статусу. Богатые, успешные, известные люди могут как притягивать, так и отталкивать, делать их недостижимыми для человека. Человек сам наделяет другого, неизвестного ему, свойствами, пропитывает фантазиями и своими страхами, которые могут отталкивать. Недавно у меня возникла необходимость обратиться к одному человеку, которого можно назвать духовным авторитетом, он мог помочь в одном вопросе, но я видел его, а вокруг него свиту, людей, которые создают вокруг него некоторую ауру святости, и у меня возникают в душе сомнения – где он, а где я, как я попрошу у него помощи в не столь жизненно важном вопросе. Ведь я обычный человек, живущий как все, а он человек большой величины. Его уровень затрудняет для меня обращение к нему, кажется, я немного не дотягиваю, хотя понимаю в душе: если он и вправду такой, как я думаю, – с истинно духовными качествами, то он с радостью поможет.

Страх все равно не покидал меня. Подобное наблюдается у людей, для которых порой проще пролететь тысячи километров, чтобы задать свой вопрос проверенному старцу, погадать у бабушки в деревне, чем напрямую обратиться к своему Источнику знаний. Это кажется с точки зрения логики неразумным, но на деле часто происходит именно так. Поиски секретных книг, проверенных представителей мудрости, особого места, посредника между человеком и Богом – окольные пути к истинному. Искренность тяжела, она пытается замениться чем-то более простым, но с ярлыком «проверено и гарантировано».

Если вижу большого в моих глазах человека, могу поинтересоваться, когда к нему обратиться: день, время, как это лучше сделать, чтобы он помог. Страх есть той преградой, с которой человек должен справиться, это та гордость, боязнь оказаться отверженным, остаться обиженным. Ведь человек в душе порой тешит себя каким-то самомнением, высокомерием: «Я чего-то стою». И когда появляется возможность задать вопрос напрямую Богу, он увиливает. Перед Богом нет высокомерия. Конечно, можно обратиться не снизу, а со второго этажа, слегка небрежно или с каким-то условием, но стоит ли ожидать ответа в такой ситуации? Даже неверующий не всегда дерзнет пренебрегать этим, в душе боится. Мне нравятся многие формы «молитвы», когда я пишу, слушаю классическую музыку, когда любуюсь красотой пейзажей, но есть то, что стоит отдельно, – это искреннее обращение к Творцу. Человек должен переступить себя, сделать усилие, шаг назад в своей гордости и тщеславии. Это порой очень тяжело.