Цитаты из книги «Июнь»

Война выручала Николая Первого, Александра Второго, война должна была спасти империю. И никогда не спасала, ибо ни одной проблемы не решала, а загоняла вглубь. Кровопускание было некогда любимым методом лечения, это называлось «бросить кровь»; оно и в самом деле могло спасти от апоплексии, но больше ни от чего. Война была замечательным способом маскировать пороки под добродетели. Война отмывала, переводила в разряд подвига что угодно – и глупость, и подлость, и кровожадность; на войне нужно было все, что в мирной жизни не имеет смысла. И потому все они, ничего не умеющие, страстно

Им не впервой было лечить внутренние проблемы внешним воздействием.

Еще не началась, а уже всё списывает. – Началась. – Где-нибудь она идет всегда, – зло сказал Миша. – А списывает всегда у нас.

при всем своем лоске срать они будут орлом, а сморкаться при помощи пальцев

День хоть и прибавлялся на воробьиный шаг,

ерунда сама пройдет, а прочее неизлечимо. Отец любил повторять эту фразу. Больница нужна была не больному, а родственникам, получавшим право думать, что они сделали всё, что могли. – Дело твое, в общем, очень печальное, – сказал он отцу, не решаясь вымолвить, что это дело обреченное. – Но все остальные еще печальней, – возразил отец. – Я хотя бы имею отношение к самому главному. – И добавил: –

Тяжелые болезни неизлечимы, а легкие проходят сами, – повторил он любимый афоризм, который приписывал Чехову.

едицины, в сущности, толку мало – прав был Чехов: ерунда сама пройдет, а прочее неизлечимо

Он принадлежал теперь к деклассированным элементам, или к лишним людям, или, если хотите, к бывшим. Но в бывших и таилось самое интересное, потому что большинство бодро марширует к финалу, а бывшие умудряются этот финал пересидеть и затеять на руинах что-то новое.

ал. Оставаться дома было немыслимо, вздохи матери доводили его до белой, буйной, несправедливой ярости. Он еле удержал ее от похода к ректору, от заявления с п