Цитаты из книги «Июнь»

каков же должен быть катаклизм, из которого внезапно образовались бы новые, не гнилые люди?

Шел и сам чувствовал, как хорош, – несмотря на малый рост, из-за которого никогда не страдал, всегда гордился. Важен не рост, а соразмерность. У него был рост Лермонтова, совсем немного не дотянул он до Гёте.

И, как в стихах колычевских гостей, это была чушь, но в ней что-то было. Во всякой чуши что-то бывает, и порой кажется, что она-то и есть истинное лицо мира.

Я думаю иногда, что хорошо немного побыть вне коллектива.

может быть, и полезно иногда постоять пустым, подождать, к чему потянет.

Гордыня отвратительна в богаче и смешна в нищем.

Да, искусство, да, ткачихи; правда, не ткачихи поднимаются до искусства, а искусство падает до ткачих

Беда в том, что мир со всеми его неудобствами задуман был для влюбленных, а достался разведенным

Комиссары бывают двух видов: одни первыми поднимаются в бой, другие выслушивают донесения.

Почему-то он, так ничего и не добившись, чувствовал себя победителем. И если бы добился – наверняка теперь чувствовал бы себя хуже. Победителю вообще плохо: все время надо бояться, не уведут ли победу. А он теперь в нише благородного проигравшего – не побежденного, но именно проигравшего; и победа у него впереди. Так во всем.